А разве может быть иначе?

Ну вот и продолжение, признаюсь эта часть немного сумбурная. Я постаралась сделать ее более романтичной, чем предыдущие главы. Утренний луч ласково скользил по бархатной коже красивой молодой женщины. Она глубоко дышала, зарываясь лицом в теплую подушку. Шелковистые светлые волосы, разметавшиеся по постели, обрамляли ее прекрасное лицо, которое словно сияло в утренних отсветах солнца. Она была прекрасна, и казалось даже небесное светило заглядывало в окошко, дабы посмотреть на нее. Обладательница столь запоминающейся внешности, Екатерина Лоткова, приоткрыла глаза, и протяжно зевнув, проснулась. Она бросила взгляд на часы-будильник в форме медузы. Одиннадцать часов! Как рано! Катя покачала головой и, зевая на ходу, побрела на кухню. Из соседней комнаты пахло дымом и невообразимой смесью ароматов цветов, крепкого бульона из русалочьей чешуи и рогов болотного хмыря. Любопытствуя, молодая женщина заглянула за дверь и тут же зажала нос, сдерживая рвотные позывы. Посреди разбросанных запчастей от множества моделей пылесосов, в позе лотоса восседал ее муж. Перепачканный с ног до головы в машинном масле он упорно сражался с очередной деталью своего нового изобретения. Катя улыбаясь, прислонилась к дверному косяку. Ягун, услышав шорох, повернулся, ловя на себе ее взгляд, теплый и родной. Взгляд, в котором играли смешинки, и плескалась безграничная нежность.  -Ты рано встала! – удивился парень, улыбаясь еще шире. Ему хотелось дарить ей все самые лучшие эмоции, на которые он только способен. После стольких лет,т решившийся на полное ограничение свободы, решившийся на маленькое продолжение себя, что носила под сердцем его ненаглядная.  - А ты похоже даже не ложился, – нежно проворковала Лотков, подходя и обнимая своего супруга со спины. Она целовала черные круги под его глазами, незаметно отбирая из рук Ягуна отвертку. Расслабившийся сверх меры, не спавший третью ночь подряд внук древней богини замурлыкал, отдаваясь в заботливые руки Кати. Хитрая Лоткова вела мужа в спальню, не забывая целовать его в самый уголок рта. Наконец, уложив его спать, словно маленького мальчишку, девушка прямо босиком, не думая даже переодеваться, побрела на кухню. Сделав себе бутерброд и чашку чая с ромашкой, будущая мать уселась  за книгу, завернувшись в теплый плед. На ее душе было так светло и легко,  словно это утро было самым-самым лучшем в ее жизни. Молодая женщина положила руку на живот, в котором уже теплилась будущая жизнь. Самое-самое лучшее утро в самом-самом лучшем городе, с самым-самым лучшим мужем. Ведь только он имеет такие оттопыренные и милые ушки, только он может так много и весело говорить, и только он смог принести в ее душу покой.  В открытое окошко влетал запах цветущей липы, шальной ветерок трепал светлые занавески в горошек. Катя оделась в небесно-голубое платье, собираясь прогуляться. В последнее время Ягун носился с ней, точно с вазой династии Минь, сдувая с нее пылинки,  запрещая длинные прогулки. Он боялся переутомления жены, того что ей будет плохо, и старался оградить от малейшей опасности. Умная девушка легко перенесла паранойю мужа с нее- на пылесосы.  Ягун за эти восемь месяцев ухитрился изобрести новое жидкое топливо, бак для этого топлива, а также кучу других прибамбасов иногда полезных, иногда бессмысленных, но все равно занимательных. Открыв любой из драконбольных каталогов, можно было наткнуться на изобретения лопоухого выдумщика. Катя вспомнила уловки Таньки, лишь бы Бейбарсов перестал опекать ее сверх меры.  Гроттер просто завалила его научными проектами. Глеб,  с головой ушедший в науку, перестал дергать рыжую ведьму, и Танька расслабленно вздохнула. Лоткова накрепко запомнила этот способ, и глядя на то, как ее суженый копается в своих обожаемых пылесосах, мысленно благодарила подругу. Мимо  Кати прошла молодая девушка с коляской. Жена внука богини невольно прикоснулась к животу, надеясь, что скоро и она будет так же идти, излучая свет материнства.  На ладошку Кате упал кленовый лист. Она, невольно сжав его в руке, задумалась, вспоминая сотни осенних букетов, которыми она украшала их не очень большую, но уютную квартиру. Вдруг лист нагрелся и неожиданно вспыхнул. Женщина вскрикнула отбросив уже пепел. Перед ней возникла Аббатикова. Рыжая некромагиня тряхнула волосами, сбрасывая с них голубые искры, оставшиеся после перемещения.  Прошло года три с того момента, когда Катя видела ее последний раз. Жанна бесцеремонно схватила ее за руку и потащила по аллее.  -Эй! Постой! Что ты делаешь?! – возмущенная сверх меры Лоткова пыталась вырвать свою руку из железной хватки темной ведьмы. Но Жанна не обращая внимания на ее крики тянула ее дальше и дальше. Вскоре, наткнувшись на кофейню, стилизованную под французский салон 18 века, некромагиня буквально силком затащила перепуганную девушку в помещение и усадила за ближайший столик. Умом, конечно, ненаглядная лопоухого любителя пылесосов понимала, если Жанна не убила ее сейчас, значит ей что-то нужно, но вот руки все равно продолжали трястись. - Мне нужна твоя помощь, –на одном дыхании резко выпалила одна из темной троицы.  - Помощь? – удивленно спросила Катя, ее брови поползли к челке, она просто не могла представить ситуацию, из которой одна из сильнейших темных магов не смогла бы выпутаться. - Да,– Жанна нахмурилась, - Я не знаю может ли беременность повлиять на слух, но твои способности к пониманию простых фраз видимо резко снизились, – ее голос звучал отрешенно и как-то слишком холодно. - Но о чем ты можешь просить меня? Я не сильна в темной магии, я вообще светлая! Разве могу я сделать что-то?- дрожащим голосом проговорила Катя. Она чувствовала что-то нехорошее. Какие-то особые волны опасности исходили от некромагини, и девушка боялась, что может случиться что-нибудь плохое с ее нерожденным ребенком.  Она сжимала ладонь под столом так, что ногти впивались кожу. Все еще не понимая почему она боится девушку, что знает столько лет. -Послушай меня, -  начала Жанна резким и глухим голосом,- ты наверное знаешь что у таких как я детей быть не может. Но Глеб смог получить то чего желал. Он всегда получал то что хотел, – Аббатикова стукнула по столу кулаком отводя от столешницы взгляд. И я хочу! Я тоже хочу быть такой как Глеб! Я тоже хочу держать на руках маленькое чудо! – из глаз женщины способной убить и даже не почесаться потекли слезы. Она зло смахивала их, комкая в руке салфетку. - Но чем тебе могу помочь я? - Не совсем ты,  - смутилась темная ведьма, -Мне нужна кровь твоего мужа.  -Ты сошла с ума? - А почему ты просишь именно меня? - Он верит тебе, больше чем кому-либо в мире. А мне нужна кровь светлого мага отданная добровольно. - А может бы тебе и попросить у него самой? – неожиданно для себя вспылила Катя, – Ты приходишь, требуешь. Как будто бы я тебе должна! Знаешь что, Аббатикова катись ко всем чертям! – будущая мать лопоухих непосед резко встала и, повернувшись спиной к некромагине, вышла на улицу.  В ее голове крутились гневные мысли. «Черт! Почему она пришла именно к нам? Она спятила! Надо немедленно сказать Ягуну. И позвонить Глебу. Это его подруга пусть он с ней и разбирается!»- Лоткова  шагала до дома с силой прижимая стопы к асфальту. А в кофейне на углу Жанна Аббатикова уткнулась лицом в стол и тихо разрыдалась. Больше светлых магов мужского пола она не знала. А отданный жертвенный дар должен быть добровольным. Чертов ритуал! Потратив пять лет на выспрашивание у Глеба всех подробностей, которыми он весьма скупо делился. И еще три года на сбор нужных ингредиентов, она споткнулась на самом последнем. Мать мою Чумиху, через Жуткие Ворота об трон Древнира! Самый последний ингредиент. Это ж надо, темномагический ритуал требует светлой добровольной жертвы! Жанна опять выругалась, причем так, что грузчики в порту покрылись бы красными пятнами от стыда. И самое обидное что девушка не могла ни шантажировать белых, ни насильно забрать желаемое. Бейбарсов же даже не напрягался. Его вторая половинка, так неистово любила мужа, что спокойно отдала бы ему и все пять литров, вместо требуемого чуть-чуть. Ведьма вздохнула и телепортировалась, раздумывая об очередной неудаче.  * * * * * * Ягун протер глаза  ладонью, широко зевая. Вот уже пять минут его за плечо трясла самая лучшая женщина в мире, повторяя его имя, как заведенная дрожащим от напряжения голосом.  - В чем дело милая? – пробормотал он, пытаясь вновь провалиться в подушечно-матрасную благодать, – Это не может подождать? – спросил бывший комментатор, заглушая последнее слово мощным зевком. Катя, дрожа всем телом, забралась на постель, заворачиваясь в отобранное у мужа одеяло.  - Ну-ну, солнышко мое, ты чего? – изумленно прошептал внук Ягге, стараясь спросонья понять в чем же дело.   - Все в порядке. Теперь все в порядке, – прошептала женщина решившая все же позвонить чете Бейбарсовых, и не волновать своего лопоухого создателя беспорядка. Бросив на него беглый взгляд, она поняла, что ее муж убьет любого посягнувшего на ее здоровье.  Она поудобнее устроилась на коленях у заспанного Ягуна, прижимаясь к его груди. И ласково щелкнула того по носу.  - Нет! Вот это ни в какие ворота, мамочка моя бабуся! – притворно возмутился внук древней богини, спихивая жену на подушки. Та в свою очередь засмеялась и начала его щекотать. Ягун уворачивался как мог, задействуя все  свои драконболистские навыки. Но его сопротивление было подавленно в корне. Вот так, смеясь и подкалывая друг друга, они провели время до ужина. А вечером, пока Катя готовила еду, Ягун трещал по зудильнику со Склеповой, пардон Гломовой, организуя нечто глобальное. Он отнекивался от «интервью которое изменит твою жизнь», спорил, доказывая что семга круче чем форель,  а также комментировал все происходящее на заднем плане в доме Гломовых. Девушка загляделась на будущего отца их детей и невольно заулыбалась. Все могло быть только так, шебутной в любом возрасте муж, прекрасная погода за окном и ожидание неведомого доселе счастья, таившегося до поры до времени под ее сердцем. А разве могло быть иначе?