Градиент цели

- Баки! - внезапно вскидывается Стив, и Зимний отдергивает руку, напряженно всматриваясь в его глаза. - Ты хочешь есть? Пить? Ты что-то ел? Господи, конечно, ел… Ты давно тут сидишь? Ты почему вообще тут сидишь? В темноте… Как ты меня нашел? Ты что-то вспомнил? Что ты помнишь? Стив замолкает, потому что ему нужно перевести дыхание, а Зимний, пользуясь паузой, интересуется: - На какой из вопросов отвечать? Стив нервно смеется. Зимний честно отвечает на последний: - Я помню мало. И смутно. Он говорит сухо, четко. Очень… спокойно. Впрочем, сейчас по сравнению со Стивом спокойным покажется даже превращающийся в Халка Беннер. - Кофе? - неожиданно спохватывается он, вскакивает. - Пиво? - еще более неожиданно. И достойно завершает череду неожиданных вопросов. - Почему ты в маске? Зимний даже приподнимает брови, и Стив жалеет, что не видит его губ. Ему кажется, Баки должен улыбаться сейчас. Есть у него такая насмешливая улыбка… - Мне в ней… спокойнее, - отвечает Зимний опять-таки честно, и Стив слышит - улыбки нет. - Я сниму. Позже. Можно? “Господи, да что ж ты спрашиваешь? - с отчаянием думает он. - Разве не понимаешь? Всё можно! Теперь тебе всё можно! Ты дома. Ты со мной”. И сдерживает порыв в очередной раз упасть на колени перед ним. Или сгрести в охапку. Или пойти еще поколотить стену. - Конечно, - кивает. - Значит, пока никакой еды. Но если вдруг чего-то захочешь, только скажи, и… - Стив, - перебивает Зимний, и Роджерс осекается. Зимний замечает - когда он произносит имя, Роджерс будто замирает на миг. Всего на долю секунды. Но иногда доля секунды решает исход боя. Надо запомнить, чтобы применить как-нибудь. - Стив, - говорит Баки, - все хорошо, - он все еще не улыбается, Роджерс слышит по голосу, но маску все равно хочется сорвать, он не улыбается, но говорит спокойно и уверенно. - Все хорошо. - Я просто… - Стив вздыхает, падает на диван. Все хорошо. Баки здесь, рядом, в метре от него, и все хорошо. Можно перевести дыхание. - Я даже моргнуть боюсь, - глухо говорит Стив. - Почему? - спрашивает Зимний. - Боюсь, что ты исчезнешь, - признается Стив. - Расцениваю это как комплимент моим шпионским навыкам, - сообщает Зимний. - О да! - воодушевленно подтверждает Стив. - Тебя поймать невозможно! Нереально найти! Ни одного следа! Будто ты и впрямь призрак… Тут он осекается. Вспоминая, что Баки имеет все основания на то, чтобы быть призраком, потому что легендарный Капитан Америка не спас его. Дважды. - Зато ты действуешь так топорно, что будь ты нужен каким-нибудь вражеским спецслужбам, им даже искать не пришлось бы, - подхватывает тему Баки, и Стив облегченно вздыхает. - Номер снят на имя Стивена Роджерса… - Вражеские спецслужбы меня не будут искать, они меня боятся, - гордо сообщает Стив и, подумав, добавляет. - Наши тоже, - и еще подумав. - Правда, у нас теперь их и нет… - Как - нет? - уточняет Зимний. - А мы с тобой все развалили, - широко улыбается Роджерс. - И ты этому рад? - снова уточняет. Стив отвечает неожиданно тихо, проникновенно, серьезно: - Я рад, что ты здесь, Баки. Зимний старается повторить интонацию, и получается, на его взгляд, вполне похоже: - Я тоже рад, Стив. Медленно подносит руку к лицу, отстегивает и снимает маску. Слышит, как тихо вздыхает Стив. Он понимает: снять маску нелегко. Странно, что он это понимает. - Значит, все-таки пиво? - пытается снова веселиться Стив. - Давай, - кивает Баки. Стив уже понял - он не улыбается вообще. Захлестывает очередная волна чувства вины, но Стив справляется. Он со всем справится. Они вместе со всем справятся. - Я сейчас, - он вскакивает, замирает, будто не решаясь выйти в другую комнату, просит. - Ты посиди, я сейчас… - еще немного мнется, неуверенно идет к двери, распахивает ее и заворачивает в другую комнату. Но в следующий же миг возвращается, застывает в дверях. Просит: - Ты только не уходи, Баки. Ты… - и с неожиданной угрозой требует. - Вообще не двигайся, понял? Зимний понимает - настоящей угрозы нет. Это Роджерс так шутит. Странный человек со странным чувством юмора. Зимний вновь поднимает руки. Куда ему идти? Стив исчезает за поворотом. Решительно распахивает холодильник, выхватывает две бутылки и пулей влетает обратно. Баки все там же. Стив ставит две бутылки на пол. Одну открывает и протягивает Баки. Вторую открывает для себя и тут же делает большой глоток. Все это проделывает, не отрывая взгляда от друга. Тот напряжен. Будто пытается что-то рассмотреть в Стиве. И Стиву становится стыдно - он же не дает Баки перевести дух. Не просто нарушает личное пространство - заполняет его. Стив снова садится на диван и даже отодвигается чуть дальше. И даже достает из кармана телефон. И набирает номер, продолжая следить за Баки краем глаза. Тот сжимает бутылку в руках и смотрит прямо перед собой. Думает о чем-то. Или приходит в себя после столь бурного приема. “Только не решай снова, что я - твое задание, - мысленно просит Стив, - а так - думай, что хочешь. Что хочешь, Баки…”. Голос Старка в трубке звучит неожиданно - Стив уже и забыл, что набрал номер. - Чего тебе, символ? - Символ? - машинально переспрашивает Стив. - Угу. Величия нации. А скажи честно, ты что подумал? Секс-символ? - Старк, - устало вздыхает Стив. - Прекрати эволюционировать! - серьезно командует Тони. - Странное у тебя понимание эволюции, - не может не отметить Стив, покосившись на Баки и сопровождая заявление нервным смешком. - Так, - еще более серьезно прерывает его веселье Тони, - это что за нервический приступ остроумия? - Ты не поверишь… - начинает Стив. - Телку нашел?! - Старк! - Молчу. - Помнишь, я просил твоей помощи в поисках… - Да-да, припоминаю, чрезмерно агрессивная любовь детства. Стив морщится - ему уже надоело спорить по поводу термина “любовь” и в принципе пытаться убедить Старка, что существует такое понятие как дружба. Баки наконец переводит взгляд на него. Пристальный нечитаемый взгляд. - Я нашел, - тихо говорит Стив. - О-о, - уважительно тянет Тони. - Он жив? - Да, - Стив отвечает односложно, глухо, под этим взглядом ему внезапно кажется, что он не имеет права распространяться по поводу Баки. Что это вообще исключительно их личное дело. Что втягивать сюда Старка - очередное предательство. Но уже слишком поздно. Да и Старк втянут во все это довольно давно. И не только Старк. Отчаявшийся Роджерс у кого только помощи не просил… - И, очевидно, ты тоже… Пришли к консенсусу? - Да. - Он помнит? Что он помнит? Как вернул память? - уверившись, что опасности нет, Старк заводится. В нем просыпается ученый, из него сыплются десятки вопросов. - Как тебя нашел? Что говорит? Кэп, я просто обязан на него посмотреть. - Да, - в третий раз соглашается Роджерс. Он хочет, чтобы Старк осмотрел Баки. Обидеть его Стив не даст, а вот помочь… Вдруг Старк сможет помочь? Нет, Стив понимает, что все хорошо, что помогать по большому счету и не надо. Но слишком тяжелый взгляд у Баки. Невыносимо тяжелый. И слишком, до боли и рези в глазах, хочется увидеть его улыбку. Всеотец стоит на балконе и осматривает свои владения. Он спокоен, умиротворен. Так кажется. Если не обратить внимание на руки - те судорожно сжимают перила. И это не укрывается от пристального взгляда Хеймдалля. Он видит всё. Потому вдвойне странно, что иногда, ненадолго, Один будто растворяется, пропадает из поля зрения. Хеймдалль слишком предан, слишком верен верховному богу, чтоб предпринимать что-либо в связи с этим. Чтоб даже думать что-либо… Раз Один куда-то уходит - значит, так надо. Возможно, ему просто нужно побыть одному. Раз сжимает перила - значит, переживает. Ему есть за что переживать. На его могучих плечах все девять миров и слишком много жертв, уже принесенных для пребывания этих миров равновесии. Хеймдалль даже злится на Тора, который выходит вслед за отцом на балкон. Локи едва ли не впервые солидарен с ним - с трудом сдерживает раздраженный вздох, услышав шаги позади себя. Тор никогда не умел ходить тихо. Тор ходит показательно: вот он я, великий бог грома! Бух-бух-бух - сапоги по золоченому полу. Встречайте меня и падайте ниц! Но сейчас даже не это раздражает. Точнее, это не самый раздражающий фактор. Локи думает о человеке. О своем игрушечном солдатике. И в голову ему приходит одна простая, но очень неприятная мысль: Джеймс ни за что не вспомнит о том, что было, но что ему помешает заново привязаться к людям? Особенно - к Стиву? Предрасположенному к тому, чтобы к нему привязывались, будто созданному для этого… Да, его человек почти ничего не чувствует, но мыслить способен. Именно таким он привязался к Локи. Ну, Локи его привязал, если быть совсем уж честным, но тем не менее… Что помешает возникнуть подобной связи между ним и Роджерсом? Локи злится на Роджерса. Среди всех этих насекомых он раздражает больше всех, потому что больше всех похож на Тора. Уверенностью в своей уникальности. Гордостью собой. Ни один из них ничего не достиг самостоятельно. Один - любимый царский сыночек, наделенный с рождения даром повелевать молниями. Второй - продукт кропотливой работы мидгардских магов. Но оба ведут себя так, будто все вокруг - их заслуга. Будто они - идеалы, примеры для подражания… Какое имеют на это право?! - Отец, - вновь говорит Тор, останавливаясь рядом. Один переводит на сына тяжелый взгляд. - Тебя что-то тревожит, - сообщает Тор. “Какие мы проницательные!” - мысленно цедит Локи. - Мидгард, - отвечает Один, и Тор вздрагивает. Локи тихо смеется в глубине души. - Что там? - мрачно спрашивает Тор. - Великие потрясения грядут, - тихо говорит Один. - Я знаю, что ты будешь там. И прошу: будь осторожен. “Не поможет”, - думает Локи. Тор вздыхает тяжело и переводит взгляд вдаль. Мидгард дается ему нелегко. Резко разворачивается и уходит прочь. Локи улыбнулся бы. Но не может. Не сейчас. Сейчас он не укрыт от взгляда Стража. Думает о том, что когда расправится с Тором, обязательно вырежет золотые глаза Хеймдалля. Сдерживает желание поежиться. Непривычно резкий, холодный порыв ветра наотмашь бьет по лицу. Один вскидывается навстречу стихии. Локи думает о том, что ему холодно.