Градиент цели

Баки то отключается, то снова приходит в себя. Это Стив чувствует по тому, как тот периодически судорожно сжимает его руку. Иногда тихо стонет сквозь зубы, хотя видно, что он изо всех сил старается держаться. Глаз не открывает, и Стив знает: потому что силы нужны на другое. Баки уже некоторое время пропускает сквозь себя чувства. Маленькие электрические разряды. Не только свои. Такой уж Баки - умеет сочувствовать. И именно потому очень трудно все это пережить. Он сочувствует всем и каждому, кто встретился ему на пути в его бытность Зимним Солдатом. И вспоминает каждого. И совсем скручивает, когда дело доходит до Стива. Уже нового Стива, встретившего нового Баки. Вернувшего старого Баки. Стив не знал, что помнить - так больно. Не знал, что это может убить. Локи знал. Но Локи не знал, что Баки хочет этой боли. Что ему нужно помнить. Необходимо помнить. Чтобы знать, кто есть кто. Это невероятно важно, помнить, кто есть кто. Особенно - он сам. Локи… С Локи пока тяжело все структурировать. Локи будто везде. Будто был всегда. В каждом ключевом моменте жизни. И Баки еще долго разбирается в этом: что было снами, а что реальностью. От Локи - привкус соли на губах. Соленая кровь, соленые слезы. Столько боли. Столько нежности. И, как ни странно, когда дело до ходит до воспоминаний о Локи, до чувств к нему, которые Баки до последнего откладывал, потому что больше всего боялся, что от них станет невыносимо больно, все случается совсем наоборот. Ему совершенно не больно. Ему от них даже как-то легче. Конечно, он злится на Локи. Все, что это скандинавское чучело наворотило вокруг… Вокруг него, вокруг себя, вокруг остальных… Его не ножом за это ткнуть надо было - голову отрезать. С условием, конечно, что потом обратно приделать получится. Баки улыбается, не открывая глаз, и слышит, как Стив вздыхает рядом. Стива жаль. Но есть один факт, всего лишь один факт, который он знал, забывал, вспоминал, понимал, чувствовал, забывал вновь, но никогда - полностью. Локи слаб. Ему нужна помощь. Ему нужна защита. А защищать - единственное, что умеет Баки. Он собирается с мыслями и открывает глаза. Встречается взглядом со Стивом. Тот вновь сжимает его руку, и Баки даже собирается пошутить о том, что такими темпами и вторую руку менять придется, но, вглядевшись в светлые глаза Стива, неожиданно для себя выдыхает: - Прости. Так уж получается, что то же самое “прости” одновременно вырывается и у Стива. И потом он улыбается, подавив нервный облегченный смешок, и Баки улыбается ему в ответ. Думает о том, что улыбка Стива не изменилась совершенно. Думает о том, изменилась ли его улыбка. Об этом хочется спросить, но Баки понимает: сейчас не до того. Пожалуй, уже никогда не будет до того. Пожалуй, он уже никогда не сможет спросить об этом у Стива. От этого немного грустно, но грусть легкая, потому что сам Стив может этого еще не понимать, но понимает Баки: он больше не нужен Стиву. Стива уже не нужно прикрывать, защищать, спасать. У Стива есть команда, которая делает это. У Стива есть друзья. Настоящие, что бы ни говорил о них Локи. У Локи просто проблемы с пониманием слов и чувств, и это Баки видит сейчас. Как будто прожил не одну жизнь за несколько часов - пару-тройку минимум. Он видит многое. Иногда ему кажется, что он видит все. Знает все. Помнит все. Он будто смотрит на них со стороны, сверху, в то время, как каждый из них зациклен сам на себе. И это совершенно не плохо, это нормально, все люди такие. Баки думает сейчас “люди”, разграничивая, отстраняясь. Возможно, это правда. А может, защитная реакция. У него много вариантов, и каждый из них в какой-то степени является верным. Оно так всегда. Нет правых и виноватых. Нет верных или неверных решений. Все меняется. И это нормально. Жаль, у него не так много времени, чтобы успеть донести все свои мысли - наконец-то внятные человеческие мысли - до собравшейся здесь публики. Он просто внимательно смотрит в глаза Стиву, со всей нежностью, со всей любовью, на которую способен, потому что понимает, что больше таких моментов в его жизни не предвидится, смотрит долго, внимательно, а потом максимально убедительно, твердо говорит: - Все будет хорошо. На этот раз уже Стив до боли сжимает его запястье, потому что понимает: что-то не так. И Баки начинает действовать. Хватает Стива за воротник, коротко дергает к себе, ударяет лбом в переносицу, почти одновременно с этим, рванув металлическую руку - наручники ломаются, крошатся - молниеносным движением выхватывает щит из-за его спины. Швыряет в Старка. Бьет Стива второй раз, чтоб ненадолго дезориентировать. Крошит одним ударом металлической руки второй наручники, прикрываясь ею же от града стрел, спрыгивает с кровати. Тут же ныряет под нее, выезжает на спине с другой стороны и ногами толкает в сторону Бартона с Наташей. Их проблема - всегда держатся слишком близко друг к другу, что крайне невыгодно в условиях боя. К сожалению, времени на то, чтобы объяснить им это, у него тоже уже не будет. “Пришлю открытку”, - думает Баки и, вскакивая, начинает разворот вокруг себя как раз вовремя, чтобы перехватить брошенный Старком щит, услышать требовательное: “Джарвис!” и швырнуть, продолжая разворачиваться, щит уже не в него самого - в летящие к нему детали костюма. Стив уже поднимается, Наташа прыгает на ноги, выхватывая оружие, Бартон хватается за колчан. А к Старку уже мчится его новый костюм. “Осторожнее, ребят, - мысленно просит Баки, - чтоб никого ж из вас не покалечить…”. Кувырком уходит под ближайший стол, благо, их в лаборатории достаточное количество, переворачивает его как раз вовремя, чтоб тот отразил пули и стрелы, слышит, как Стив кричит: - Стоп! - и канонада затихает, но не потому, что все послушали Стива - все ждут хода Баки. “Прости”, - думает в очередной раз, мысленно обращаясь к Стиву. Он не хочет, чтобы Стив вновь пережил то, что ему предстоит, но других вариантов провести все безболезненно сейчас нет. Сосредотачивается, собирая в себе все силы. Вспоминая все, что умеет. Все, замерев, следят за тем, как Баки медленно поднимается. Встает во весь рост, прыгает на ребро стола, и тот жалобно скрипит под тяжелыми ботинками. Так же тяжело спрыгивает на пол. Делает несколько шагов к ним. - Баки, - напряженно говорит Стив, - Баки, послушай, я не знаю, что ты задумал, но вижу, что что-то задумал. Мы можем все обсудить. Не обязательно воевать, Баки. “Обсудить что? - насмешливо думает он. - Вы даже меня боитесь, ребята. Что вы скажете мне, если я попрошу отпустить Локи? Вы мне не доверяете, как я смогу поручиться за него? Снова разбить вас на два враждующих лагеря? И пока вы выясняете свои человеческие отношения, Тор утащит Локи в Асгард - выяснять нечеловеческие? И не по-человечески? Нет, Стив, я слишком хорошо вижу ситуацию сейчас. Потому в черт знает какой раз: прости”. Баки выхватывает оружие из-за пояса, кувыркается вперед как раз вовремя, чтобы пропустить над собой несколько выстрелов. Стреляет на выходе из кувырка. Уходит в сторону от мощного разряда репульсора. Стив снова пытается приказом остановить драку, но его не слушают. Он бросается к Тони и даже некоторое время дерется с ним, облаченным в броню, почти на равных, но вполне логично, что Старку удается отшвырнуть его. И вполне логично, что кувырка после третьего в Баки попадают. Сквозь него одновременно проходят несколько стрел и несколько пуль. И еще один разряд. Тело безвольно валится на пол. Все застывают. И в повисшей тяжелой тишине отчетливо слышно, как шуршат стальные двери - подвал закрывают. Тело Баки Барнса исчезает - рассеивается иллюзия. Сам Баки Барнс, только что закрывший дверь, несколькими мощным ударами ноги и стальной руки вминает ее в места, где, как ему кажется, есть рабочие механизмы, повредив которые, дверь можно временно запечатать. Бормочет себе под нос, пытаясь отдышаться: - Поиграйтесь пока здесь. Выдыхает и вихрем взлетает по лестнице вверх. Когда дверь не поддается с пятой попытки, Старк сдается. Стив все еще пытается сломать ее щитом. Наташа, разрядившая в нее всю обойму, и Бартон, убедившийся, что стрелы тут тем более не помогут, наблюдают за всем этим, стоя чуть поодаль и снова расслабившись. Как будто им уже все равно. Поиграли, надоело. Теперь просто смотрят спектакль. Наташа только на Стива поглядывает с легкой жалостью. Мол, угораздило же тебя… Стив продолжает бить дверь щитом. Раз за разом наносит удары. Ровные, частые, жесткие удары. Дверь с жутким скрежетом понемногу прогибается. - Рано или поздно сломается, - выносит вердикт Бартон. - Лучше бы рано, - хмыкает Наташа. - Откуда у него такие способности? - интересуется Старк, не о Стиве спрашивает, о Барнсе, но спрашивает скорее у себя, чем у кого-то из присутствующих. С кем тут говорить… “Кстати, - думает Старк, - о тех, с кем говорить…”. - Джарвис! Привычное: “да, сэр?” почти теряется в грохоте. Стив не отступает. - Доктор Беннер рядом с Тором? Ответ следует после небольшой паузы: - Доктор Беннер в своей комнате. Отдыхает. - Отдыхает! - возмущается Тони. - У нас тут богов воровать вознамерились, а он отдыхает! Срочно к Тору его! - В своей комнате? - переспрашивает Клинт. - Что значит “в своей комнате”? - Серьезно? - вздергивает бровь Наташа. - Это тебя сейчас больше всего волнует? - Честно говоря, - задумчиво отвечает за него Тони, - меня сейчас больше всего волнует Кэп, столь рьяно возненавидевший мою дверь. Эй, Роджерс! Что тебе сделала дверь? Кэп разворачивается к нему, уже изрядно запыхавшийся, злой и уставший. И снова не совсем Кэп. И в глазах - слезы. Цедит: - Ее нужно открыть! - Откроем, - успокаивает его Старк. Понимает: Кэп только что в очередной раз пережил смерть Баки. Еще пару раз - и это уже в анекдот превратится. - Как?! - Роджерс близок к истерике, и Старк пытается помягче ответить: - Если не будешь шуметь над ухом, придумаю быстрее. - Почему вы так спокойны?! - срывается на крик Роджерс. - Да что с вами такое?! - Ого, - удивляется Наташа. - Притащил Зимнего Солдата, разваливает башню, а мы еще и виноваты. - Ревнует, - пожимает плечами Клинт. Стив теряется совсем. И взгляд у него внезапно становится совсем детским. И очень тихо спрашивает: - Что происходит? - Твоя агрессивная любовь оказалась не такой уж и агрессивной, - сообщает Тони, и пока Кэп окончательно охреневает, поясняет. - Он не тронул никого из нас. Даже не попытался. Он вел бой так, чтоб никого не зацепить. Он хотел сбежать. Включи мозг, Роджерс! Мы все были тут, у него под носом. И желай он нам зла - он это зло вполне был в силах причинить. Точно так же отвлечь иллюзией, но не свалить и дверь прикрыть, а ударить со спины. - Но поймать его надо, - напоминает Клинт. - Естественно, - соглашается Старк. - Поймать и исследовать. Теперь мне его мозг интересен вдвойне. - Зачем он это сделал? - тихо спрашивает Роджерс. - Очевидно, потому что не было времени на разговоры, - пожимает плечами Старк. - У него была куча времени! - восклицает Стив. - У него - да, - хмыкает Наташа. - У Локи - нет, - поясняет Бартон. - Локи? - переспрашивает Стив, пытаясь обработать информацию. - Локи?! - Спокойно, - предупреждает очередную истерику Тони. - К Локи он сейчас не сунется. Там Халк. Он у тебя, конечно, ненормальный, но не до такой же степени. Старк с некоторым подобием удивления признается себе, что Барнс ему симпатичен. Именно Барнс, который очевидно все же вынырнул откуда-то из подсознания этой ледяной сущности, который не тронул никого из них и даже ему, Тони, съездил по лицу кэповским щитом крайне осторожно. Можно сказать, нежно. Хороший, наверное, парень этот Барнс. Но исследованию все равно подлежит. Стив обрабатывает наконец информацию и очень четко, очень ровно произносит: - Старк, думай быстрее, как сломать чертову дверь. - Чертову? - с насмешкой переспрашивает Старк. - Ты не понимаешь, - качает головой Роджерс, и он так серьезен, что Старку становится не до шуток. - Если Баки решает, что кто-то ему близок… - как-то странно улыбается и качает головой, - он без Локи не уйдет. - Настолько все плохо, да? - хмыкает Клинт. - Настолько, - кивает Стив. - Теперь я вам могу стопроцентно заявить, что это - Баки. А значит - настолько. - А у нас Халк, - мрачно резюмирует Тони.