Сказки Малфой-мэнора

Стыдно. Злые слезы кипели в углах глаз, но к счастью, не спешили проливаться. Малфои не плачут. Снова было мучительно стыдно. Стыдно, как в первый раз в поезде, когда Поттер отказался пожать ему руку. Стыдно, как с поцелуем в больничном крыле, когда Драко подался ему навстречу, а Поттер от него просто сбежал. Неимоверно стыдно, как после Выручай-комнаты, когда незнакомые пальцы ласково гладили его запястье, а он, застыв, мечтал только о том, чтобы это счастье никогда не кончалось. Невыносимо стыдно, как каждый день на башне, куда он приходил, чувствуя себя ненужным, навязывающимся, но не мог оставить Поттера одного, потому что видел, как отражается в его глазах запредельный мир, боялся за него до одури и до судорог ненавидел это проклятое небо. Было муторно, как при дурацком выборе профессии и ссорах с отцом, и снова всё из-за него, из-за проклятого гриффиндорца. Драко не был мазохистом, определенно не был. Но почему-то ради Поттера был готов снова и снова переступать через фамильную гордость, ненавидя за это себя, а заодно и Гарри. Вот и сегодня его личное лохматое сумасшествие с зелеными глазами разворотило родовое гнездо Малфоев, вытряхнуло на свет все секреты и интимности и снова исчезло с горизонта, наскоро подарив и так же небрежно отобрав надежду. Нестерпимо хотелось курить. Драко завязал три года назад, когда понял, что каждая сигарета убивает его не табаком, а воспоминаниями. С каждой затяжкой он вспоминал сильные руки, запрокинутую голову и беззащитную трогательную шею, белеющую в темноте Астрономической башни. Еще вдох едкого дыма — зеленые глаза из-за стекол очков смотрят на него внимательно и испытующе, отросшую черную челку теребит легкий ветер, обнажая шрам, который Гарри всегда так старательно прячет. Затяжка — и вот они одновременно тянутся к очередной пачке, невольно соприкасаются руками, и длинные аристократические пальцы тихонько дотрагиваются до теплой сильной руки, слегка задерживаясь на ней и словно не замечая этого. Он так давно бросил курить, чтобы убить воспоминания, и ему это почти удалось. Но сегодня прошлое вернулось с новой силой. “И я так хочу курить”, — отстраненно подумал Драко. Чтобы не думать больше ни о чем. Домашний эльф с поклоном протянул молодому хозяину пачку сигарет. Драко судорожно потянул ее к себе, выдернул сигарету, сжал трясущимися пальцами фильтр, коснулся палочкой, поджигая. И изо всех сил затянулся, сдаваясь на милость воспоминаний. Темное небо. Поттер сидит напротив и молчит, как обычно глядя куда-то вверх. Драко рад, что в первый раз сел напротив. Теперь эти места вошли у них в привычку, и отсюда слизеринец может беззастенчиво долго разглядывать своего визави из-под опущенных ресниц. Измученное лицо. Такое беззащитное, такое пока еще детское. Национальный герой. Золотой мальчик. Мальчик-который-выжил. Сокровище нации. Ну что там еще? Насколько еще хватит их извращенной фантазии, сколько еще они придумают ему титулов и званий, прежде чем он окончательно сорвется? Он ведь всего лишь пацан. Пацан, которому выпало на долю слишком многое. Непосильная ноша. Драко сидит рядом и знает, что тому, который напротив, легче от того, что он не один. Пусть он никогда и не позовет его сам, не скажет ему ни слова. Но если и сегодня он не соберется улететь в это мерзкое небо, откуда смог вернуться лишь благодаря своей тупой гриффиндорской везучести, значит Драко пришел не зря. И только это дает Малфою силы каждый вечер снова и снова подниматься наверх незваным гостем и молча протягивать Поттеру новую непочатую пачку. Забытый вкус сигареты щекочет нёбо, отрава наполняет легкие и туманит голову. “Мне никогда не нравились парни”, — вяло подумал Малфой. — “Впрочем, девушки мне особо тоже не нравились. Всегда был только он. Почему? За что? Чем я при рождении прогневил тех, кто там наверху выдумал мне это персональное наказание по имени Поттер.” Изо всех сил вдыхая сизый дым, Драко поднял тетрадь, оставленную Поттером на столе. Вздохнул, направил на нее палочку и скривился. Поздно, уже поздно. Теперь пусть хоть весь свет читает. Тот единственный, который не должен был ее увидеть никогда, именно он сегодня проник во все тщательно скрываемые, даже от самого себя, тайны. Драко медленно проводит рукой по лицу и смотрит в зеркало на измученное отражение бледного светловолосого парня с потухшими глазами. Он так устал бороться с собой и с миром. Их с родителями уже никогда не оставят в покое. По малейшему доносу аврор Поттер со своими гончими псами с завидным постоянством будет появляться в Малфой-мэноре, распахивать двери как у себя дома, рыться в личных вещах отца, мамы и самого Драко, вытаскивать на всеобщее обозрение самое интимное, скрытое, равнодушно пожимать плечами и, еле кивнув на прощанье, исчезать из бесстыдно выпотрошенного поместья вплоть до следующего обыска. Драко задумчиво разглядывает свое отражение. Вот если встать прямо напротив. Поднять палочку, прошептать "Авада Кедавра". Интересно, отраженный зеленый луч тоже умеет убивать?