***
К Хагриду на чай шли всей компанией. Хотелось как-то отвлечься после урока зельеварения. — Ну, может, в этот раз близнецы и не соврали, — тяжело вздохнул Рон. — Тут что-то не так. Крестный так себя никогда не вел. — Видимо, я ему чем-то очень не понравился, — хмуро пробурчал Гарри. — Даже если бы не понравился. Крестный, он не такой! Прямо, как заколдовали его. А вдруг, правда?! Нужно с ним поговорить, — Драко развернулся в обратном направлении. — Стой, стой, стой! — Рон ухватил за рукав и потянул Малфоя назад, — может, ты и здорово придумал, только сейчас пусть профессор остынет, а то он как-то чересчур нервно себя вел. Пойдемте лучше пока к Хагриду, как и собирались. А если и вправду заколдовали, то и подавно нечего соваться прям вот так, не подумав, не выяснив ничего. Мало ли. Он же Гарри чуть не пристукнул. Винсент, Грег, а что такого вы засунули в котел, чтобы такой дым повалил? У вас же было нормальное зелье. Во всяком случае похожее на то, что должно было получиться. Винсент и Грег отвлеклись от дележа бутербродов прихваченных с обеда. — Ну мне просто понравилась штучка одна, прикольная. Там, в шкафу лежала, — смутился Грегори. — Сначала красивые такие разводы разноцветные пошли. Кто ж знал, что она такой вонючей окажется. — Гойл! Ты спятил что ли?! — возмутился Драко. — Что б такого больше не было! — Угум, — промычали хором Кребб и Гойл. — Надеюсь, он сумеет как-то расколдоваться к следующему уроку, — Гарри пребывал в очень мрачном настроении после знакомства с зельеваром. Мало ему дома «любящих» родственников. — И я надеюсь, — вздохнул Невилл. — Все-таки, я его боюсь. Ребята подошли к домику Хагрида и остановились, не решаясь войти. Домик был именно домиком. Маленькое деревянное строение на опушке Запретного леса. — Да-а. Видно, мы погорячились, заявившись такой толпой. Как он сам-то там помещается? — Рон с сомнением оглядел их компанию. — Может, внутри пространство расширено, как в палатках? — Драко вообще не мог представить, что в этом сарайчике кто-то живет. — Интересно, Хагрид все время тут, или это просто сторожка? — Странный оберег, — Винсент указал пальцем на пару галош, висевших над входной дверью. — Я про подковы слышал что-то, а галоши от чего вешают? — От дождя. Чтоб крыша не текла. Стучи, Гарри, — Рон подтолкнул друга ближе к порогу. Когда Гарри постучал в дверь, раздался оглушительный лай. С той стороны пыталась вырваться явно не болонка. Гарри буквально отпрыгнул от двери. Любимые собачки тетушки Мардж оставили о себе очень яркие воспоминания. Тварь находившаяся за дверью похоже воспоминаний оставлять была не намерена, а хотела сожрать посетителей. — Какой-то день сегодня… Не очень. Может, уйдем? — Гарри оглянулся на своих спутников. — Поздно, — Рон смотрел мимо Гарри на открывшуюся дверь. — Назад, Клык, назад! — Хагрид с трудом удерживал за ошейник огромного черного пса. — Заходите. Назад, Клык! — Может, мы лучше в другой раз? — Гарри не спешил подходить ближе. — Ха! Да вы испугались, что ль? Это ж Клык! Эт он радуется так. Входите, входите. Драко, до этого пытавшийся вести себя, как подобает Наследнику Чистокровного Старинного Рода, увидев собаку растерял весь свой аристократизм. Глаза горят, на месте спокойно не стоится. — А можно его погладить? — Конечно! Эт Клык любит. Он ласковый, добрый. Секунда и Драко уже тискает здоровенного пса, как будто плюшевого мишку. Гарри и Рон переглянулись и снова уставились на слюнявого монстра. Тот вилял хвостом, повизгивал и лизал Малфоя в нос и щеки. — Кошмар. Гарри, мы связались с гриффиндорцем. — А мы кто? — Ну, не до такой же степени. Мальчишки бочком протиснулись мимо радостной парочки копошащейся на крыльце. — Заходите, рассаживайтесь, как удобно. Клык, и ты заходи. Веди гостя в дом. Пес ухватил Драко за мантию и потащил к очагу. Тем временем Хагрид пытался обеспечить всю компанию кружками. — Эт хорошо, Гарри, что у тебя друзей столько. А вот кружек на всех может не хватить… да-а… — Ничего страшного, мистер Хагрид, мы не голодные. Только что обед же был, — Гарри с интересом разглядывал обстановку дома. Мебель была громоздкая, рассчитанная на очень крупного человека. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом. Все было очень просто, но необыкновенно уютно. Гарри успокоился и расслабился. Все же он волновался. Вдруг Хагрид бы разозлился? Ведь приглашал он его одного. Поттер очень боялся огорчить гиганта, открывшего для него дверь в волшебный мир. Боялся, что тот в нем разочаруется. Но и не только это, если быть до конца откровенным. Еще Гарри боялся и сам разувериться в этом человеке. Но лесник мальчишек не прогнал, характер не изменил и окончательно завоевал сердце подростка своим радушием и гостеприимством. Наконец, кружки нашлись всем. Хагрид заварил чай и высыпал на тарелку кексы. Кексы сыпались со звуком щебня, так что попробовать их решились только Винсент и Грег. Гарри представил спутников. Хагрид рассказывал разные истории. Много про обитателей Запретного леса. Поговорили про учителей. Гарри пожаловался на Снейпа. — Ты, Гарри, на него не обижайся. Он просто учеников вообще не любит. Никого. — Но меня он ненавидит просто. — Да показалось тебе! Говорю же. Давай-ка, еще чаю налью. Хагрид поднял чайник. Под ним лежала газетная вырезка со статьей о ограблении Гринготтса. — Хагрид! — воскликнул Гарри, — ограбление «Гринготтса» произошло как раз в день моего рождения! Возможно, грабители проникли туда, как раз когда мы с тобой там были! * — Рон! А как твой брат Чарли поживает? Отличный парень! Похоже обсуждать ограбление, равно как и Снейпа, с ними не собирались. Но в остальном все прошло отлично. Ребята ушли от лесника только к ужину.***
Северус Снейп в действительности не был плохим учителем. Несмотря на то, что сам он себя и учителем-то особо не считал. После всего, что с ним произошло, и в голове, и на сердце был полный хаос. Вернувшись в школу преподавателем, он вдруг понял, что четверка Мародеров — это такая мелочь. Теперь ему старались напакостить все четыре факультета. Свое прозвище «Ужас подземелья» пришлось зарабатывать кропотливо, по-слизерински изворотливо, и прилагая колоссальные усилия. А гаденыши совершали диверсии, отказывались подчиняться вчерашнему выпускнику, бросали в лицо оскорбления (кто звал предателем, кто, наоборот, Пожирательским подпевалой). Прозвища «летучая мышь», «сальноволосая сволочь» и еще всякие разные, в зависимости от фантазии нерадивых учеников, задевали только поначалу. Потом привык, успокоился, взял себя в руки и стал ждать Поттера. Помогая в меру своих сил тем, кто на самом деле желал изучать зелья, кто хоть чуть выделялся из стада тупоголовых баранов. И многие были благодарны. Даже некоторые до сих пор слали поздравления на праздники. С остальными же приходилось вести себя максимально жестко. Постепенно его стали бояться те, кто поглупее, а поумнее — уважать. Но все это закрутило так, что Северус как-то позабыл, зачем оказался в Хогвартсе. Забыл о своем обещании защищать сына Лили. Мало того. Как только он видел мальчика, приходилось прилагать усилия, чтобы не навредить ему. Сейчас Северус сидел в своей комнате у потухшего камина и пытался понять — чем он вообще занимался все эти годы? Как так вышло, что обещая защищать мальчишку, он ни разу не проверил, где и как живет Гарри Поттер? Почему-то хорошо помнилось обещание, данное директору, и святая уверенность, что все идет… правильно. Иногда мелькало в памяти что-то такое… — Что ж меня еще и обливейтом приложили? — зельевар задумчиво вертел в руках бутылку огневиски. — Самое главное — зачем?! И действительно — зачем? В принципе, Северус вполне отдавал себе отчет — в Азкабан он не хочет. И когда директор помог, выгородил, добился пересмотра дела, Северус оказался в полной зависимости от доброго дедушки, волшебника-чудака, Альбуса Дамблдора. Только мужчина прекрасно помнил, каким может быть господин директор. Как лучистый, добрый взгляд леденеет, превращая глаза в подобие колючих ледышек. Почти выцветших. Вся синь куда-то уходит, и, кажется, уходит вместе с жизнью того, на кого этот взгляд обращен. Взгляд. А ведь шел не свою шкуру спасать. Просил за Поттеров. За директорских же сторонников. На коленях ползал. И что получил? А получил, кажется, много интересного. Северус всю ночь с пятницы на субботу пытался разобраться в «своей голове». Нашел все то интересное, что искал, и даже больше. С утра профессор Снейп отправился на встречу с одним из немногих своих приятелей. Все-таки, мастер-окклюмент стопроцентно подконтролен быть не может, так что об этом знакомстве зельевара директор не знал. И о том, что сошлись эти двое на почве попыток излечения Лонгботтомов, тоже. Целитель Марджори приехал в Англию с Континента и знал о Снейпе только то, что он талантливый ученый, интересный собеседник и хороший собутыльник. Остальное его не интересовало. — О! Северус, какой сюрприз. Да ты не с пустыми руками! Вдвойне приятно. Заходи, садись. — Я по делу, Ральф. А это — чтобы отметить успех, — Северус выставил бутылку Огденского на стол. — Ну, или наоборот. — Мрачные мысли бродят в твоей голове. Так что нужно от меня? — Именно. В голове. Мне как раз и нужно, чтобы ты их выловил и разобрал мои личные мысли от подаренных добрым другом. — Вот даже как? Я в полном твоем распоряжении, — целитель сразу стал предельно серьезен. Бились над «подарками» они всю субботу и воскресенье. До бутылки огневиски дело дошло уже к утру понедельника, но все же успех отметили, как и собирались — до донышка.