Удавшееся похищение

      Рано утром цыганка начала готовится к тому, чтобы быть искренней и не стушеваться в храме. Как и любой другой человек, она перебирала слова, которыми могла описать статуе свое горе, создавала фразу за фразой, складывала все это в благочестивую молитву, в которой не было ее истинных душевных переживаний. Она привела себя в порядок, надела то белоснежно-девственное платье, собрала волосы, еще раз повторила слова, сочиненные ею и села за стол, ожидая своих сопровождающих.       Дверь тихонько скрипнула, и в комнату вошел архидьякон. Он увидел цыганку, спящей на ее смуглых руках, сложенных на столе. Солнце падало на ее волосы, она дышала размеренно и тихо, а улыбка, блуждающая по лицу спящей, делала ее на вид почти святой. Фролло почувствовал, как к его вискам приливает кровь, сердце колотится быстрее и нещаднее, словно топор палача, когда тот рубит головы, издавая примерно такой же звук. Ему показалось, что это самое биение красавица может услышать, и он решил ее разбудить, чтобы успокоится самому и не гневить Бога греховными мыслями. Но, как рассказывают некоторые поучительные притчи, в каждом человеке живут ангел и дьявол. Так вот второму, сопротивляться трудней чем первому, а уважать и чтить нужно именно первого, хотя малое количество людей слушало лишь одного из них. Хотя бы раз в жизни, хоть один единственный раз, все же хочется послушать дьявола, а когда это послушание способно принести тебе наслаждение или же приятные муки, то устоять трудней вдвойне, а порой и втройне. Так что не браните нашего архидьякона за то, что он подошел поближе к девушке, легонько провел рукой по ее спине, а лишь затем вернулся к двери и хлопнул ею, будто только вошел. Цыганка в этот момент подпрыгнула на месте от неожиданного шума. -Простите, я встала намного раньше и уже готова, так что ждать меня у вас нужды нет, я просто по рассеянности заснула.-стала оправдываться она. -Не переживай, я понимаю. Я даже готов сказать тебе слова похвалы, которые ты заслужила.-еще мягкий от того, что смог прикоснуться к ней, ответил Клод. -Ам... Ну ладно. Мы уже должны идти ?-спросила девушка, а сама перебирала в голове слова, заготовленные для моления. -Да, конечно.-сказал он, отходя от двери, как-бы пропуская ее. Девушка легко выпорхнула из комнаты.       Войдя в собор, девушка поразилась его красоте и величию. Каждая его плиточка, каждый камень дышал божественной силой и мощью. Попадая в такие места, начинаешь верить, будь ты хоть язычник или неверующий вовсе. Тебе кажется, что все эти каменные изваяния знают обо всех твоих грехах и делах добрых. Все это произвело на девушку сильнейшее впечатление. Они подошли к Деве Марие. -Я отойду. Это полностью ваше время, вы вольны говорить о чем угодно.-сказав это, архидьякон ушел. "Странно. Только что он говорил со мной на вы, а тогда, в комнате на ты.",-подумала девушка, но этот вопрос больше не стал занимать ее мысли. Она посмотрела на Марию, прямо в ее каменные глаза, и тут же ощутила, что ее собственные стали влажными от слез. Все те слова, которые она подбирала с такой тщательностью были мгновенно забыты. Она в исступлении, упала на каменный пол, больно ударяясь об него своими коленочками. "Я никогда не пыталась лукавить- и сейчас не буду. Я не знаю, что нужно делать, как точно описать мою жизнь, но не могу представить себе, что это невозможно. Наверняка кто-нибудь смог бы, но я не могу. Я всего лишь женщина, всего лишь цыганка, без матери и денег. Я знаю, что где-то есть моя мама, но... Не могу сказать точно. Я радовалась солнцу, птичкам и их пению, радовалась тому, что могу ходить по улицам Парижа, ощущая под своими ногами весь холод камней, древесины и песка. Я радовалась всему, что связывало меня с этим городом и его жизнью. А после меня заперли, уничтожили мою отраду, убили свет в моем сердце, а вместо... Вместо посадили в нем маленький камень. Гладкий, но черствый, бесцветный, неживой. Ах, Господи, я не знаю... Я просто не знаю, что делать дальше... Как смериться с тем, что я созданная для природы и воздуха, должна сидеть в тьме. Без любви, без жизни, которая еще течет в моих жилах. Я хочу на волю, хочу танцевать, мне большего и не нужно было, но у меня отняли и то меньшее, что я имела. В замен тому, мне дают другое, но... Боже, мне не нужно этого другого ! Верни старое, верни, верни тот свет, который был убит. Меня заковали в цепи, я пыталась найти от этого прок, но его в этом нет нисколечко. Мне на хватает... Я этого не объясню. Это нужно чувствовать, Боже ! Нужно самому ощущать. Мне нужен человек, который бы был добр, смиренен, порядочен, но его нет, Боже, нет рядом. Раньше у меня была надежда, а теперь и ее отняли у меня.,-эта "истерика шепотом" начиналась с жалоб и просьб, а закончилась ненавистью к Богу. Эсмеральда поняла для себя- Бог ее ненавидит.