Удавшееся похищение

      На следующую ночь Квазимодо не пришел, как они и договаривались. Эсмеральде стало легче дышать, она стала есть с большим аппетитом, больше улыбаться после той прогулки. Девушка умиротворенно сидела на своей "постели" и размышляла о чем-то своем. Она все же хотела настоять на уроках рисования, ей казалось это интересным, шестое чувство подсказывало, что у нее это получится. В комнату постучали. Стук был тихим, без надежды на то, что его услышат. Но острый слух цыганки уловил его. Она ответила не сразу, так как ее напугал столь поздний визит. Кто- она не знала... Ей хотелось как-то вооружится, прежде чем отвечать на этот стук. Она встала, обвела комнату взглядом. Ей на глаз попалось распятие. "Лучше, чем ничего",-подумала она и, взяв его в левую руку, завела за спину. Она стала рядом с дверью, чтобы если что, у нее был шанс выбраться незамеченной. -Войдите, я не сплю.-крикнула она и прижалась к стене. Дверь тихонько отворилась, и в комнату вошел архидьякон со свечей в руке. Он осмотрел всю комнату, но не увидел цыганки. Все его тело встрепенулось, он в летел в комнату, словно его кто-то ужалил. -Я здесь.-сказала цыганка, выходя из своего укрытия. Она положила распятие на стол. -Я напугал те... Вас ?-с тревогой спросил Клод. -Конечно напугали, даже скрывать не буду. Не часто все же ко мне приходят в позднее время. Вам что-то нужно, правильно я полагаю ?-она сделала шаг ему на встречу. Он старался не смотреть на нее, а потому отвернулся к окну, но для девушки это послужило предлогом подойти еще ближе. -Я хотел поговорить об уроках рисования.-сказал он. -Вы все же решили, что будете мне их давать ?-с надеждой спросила она. -Сначала, я должен убедиться в том, что все это имеет какой-то смысл, что у вас есть к этому предрасположенность.-он развернулся к ней лицом. В его глазах загорелись какие-то дьявольские огоньки, в глазах этого святого и набожного человека. Девушка была поражена такой перемене. Еще несколько секунд назад, когда он смотрел в окно, его взгляд был возвышенным, обожествленным, но когда он перевел глаза на нее, в черных зрачках пробудилось пламя. Девушка отшатнулась от него. -Простите меня, я не хотел...-так и не закончив фразы, он со вздохом сел на стул. Эсмеральда не могла понять- что с ним творится ? Она присела рядом с ним. -Вас что-то гложит ?-тихо и понимающе спросила она. Есть такие люди, которым все рассказывают свои проблемы и переживания. Они, как сливная яма, готовы выслушивать весь ссор и грязь чужой жизни, но что самое ужасное- им это неинтересно. Для них долг чести и дружбы- выслушать и покивать головой, а в то время человек, который все это рассказывает думает: "Какой же это замечательный друг, всегда поймет и поможет.". Хотя, как таковой помощи и нет. А есть, как Эсмеральда. Люди участливые, принимающие чужие беды близко к сердцу, даже слишком. А когда они в них еще и виноваты- это ужасная реакция по типу: "Я ненавижу себя за это.", еще больше расстраивает человека с проблемой. Но цыганочка не догадывалась, что в состоянии архидьякона виновата именно она. -Это все уроки с тобой...-он снова заговорил с ней на ты. -Я вас не понимаю.-тихо ответила девушка. -И не поймешь. Ты уж такого не испытываешь. Ты слишком благородна, для таких низостей.-сказав это, он поднял глаза к небу. Красавице же показалось, что он их закатил и сейчас упадет навзничь, а потому она схватила его за руку. Клод, словно рука девушки была раскаленным железом вскрикнул от боли, не от физической, а от душевной. Он отдернул свою руку и заложил ее за спину, этот жест казался Эсмеральде обычным жестом Фролло. Но она переживала за него, а потому потянулась к нему еще раз. Тот подскочил с места, словно к нему тянулся сам дьявол из преисподней. -Не трогай меня, женщина !-воскликнул он, а затем выскочил из ее комнаты. -Клод !-она впервые назвала его по имени...       Еще днем бедного священно-служителя съедала боль, которую он не мог себе объяснить, он не хотел в нее вникать. Да ему это и не удалось. Жеан Фролло, этот мелкий разбойник натворил делов, так что нашему страдальцу пришлось их распутывать. Он был слишком занят, чтобы думать о той боли, которая заставляла его лицо выглядеть суровей, а мысли строже. Но ночью, он, оставшись наедине со своей бурей внутри, не мог не думать о той снежинке, которая эту бурю вызвала. Он просто ходил из угла в угол по своей келье, потом по собору, а после дошел до двери ее комнаты. Ну какой мужчина устоит перед тем, чтобы не постучаться к предмету своих желаний ? Вот и он не смог.       Выскочив из комнаты, он направился к себе, понимая на ходу: еще одного такого дня он не переживет, а в мысли снова закралась шальная мысль: "Никто не услышит, никто не узнает...".