Нераскрытое дело

Дик никогда бы не подумал, что именно азы шитья, вбитые в детстве цирковой костюмершей, будут помогать ему выжить. Осматривая третью за этот месяц прореху, он в очередной раз мысленно поблагодарил её за науку. Прореха, к счастью, пришлась на рукав и подлежала починке. Рано или поздно костюм придёт в негодность и его придётся заменить, но, как ни странно, чёрный облегающий костюм из плотного материала найти на ничейной земле было сложно. Дик устало забрался в заброшенный врачебный кабинет, который они приспособили под штаб, и сделал мысленную пометку расспросить Охотницу, где она достала свой костюм. Который сейчас лежал на полу общей комнаты. Сам костюм, пояс от него, снаряжение, всё. Ещё одна летучая мышь их бросила. Бросила Готэм, бросила его. — Не драматизируй-ка, Дик, — пробормотал он. Но что-то однозначно произошло. Охотница старательно держала свои вещи по отдельности. Она дважды перепрятывала всё, когда становилось ясно, что её тайники обнаружены. Она бы и в третий раз не поленилась перепрятать, если бы узнала, что Дик обнаружил и этот тайник тоже. Охотница бы не бросила костюм у всех на виду. Следов борьбы, как и зацепок о случившемся, не было. — Прошу прощения, сэр. Дик чуть потолок головой не прошиб. Он стал расслабляться, тусуясь с хорошими ребятами. Селина бы ему голову откусила при встрече. Вежливое обращение и интеллигентный акцент совершенно не сочетались с перепачканным лицом и помятой одеждой, но, кроме немолодого мужчины у регистратуры Дик больше никого не видел. — Прошу покорно извинить, что напугал вас, я всего лишь должен был оставить это, — он поднял сложенный лист бумаги. — Полагаю, теперь я могу передать его вам лично. Дик опасливо подошёл ближе и взял записку. За четыре месяца на ничейной земле он повидал многое, но это, пожалуй, могло считаться самой странной встречей. Он развернул послание. Фигурка из палочек. С кошачьими ушами. «Чёрт. О чёрт, чёрт, чёрт, чёрт…» Дело было плохо. То есть, хорошо. То есть, очень плохо. Бэтмен вернулся; это было хорошо. Он знал, что Дик остался. Он скорее всего уже знал, что Дик работал с Охотницей. Судя по брошенному костюму, он был недоволен. Это точно было очень, очень плохо. Он отправил Дику весточку. Он, наверное… — Я так понял, он вернулся, э-э, на старое место? — спросил он посланника. «И хочет меня видеть», подумал он, но не произнёс вслух. Он не слишком доверял сейчас своему голосу. — На склад, да, сэр. Он будет весьма признателен, если вы к нему присоединитесь. Дик устало улыбнулся. — Он же этого не сказал, правда? — риторический, конечно, вопрос. — Не столькими словами, сэр. Однако, — добавил посланник, едва заметно улыбаясь, — могу заверить вас, что я неплохо наловчился читать между строк. Дик медленно кивнул. — А вы… — он неопределённо махнул в сторону двери. — Мне нужно выполнить ещё одно поручение, сэр, но я полагаю, он будет вас ждать. — Ясно. Значит, ему нужно было всего лишь пойти и встретиться с ним. Конечно. Всего лишь.

***

Бэтмен стоял перед картой, которая висела на том же месте, что и раньше. Он не оглянулся, когда Дик вошёл, и не заговорил. Ну конечно. Нервничай Дик чуть поменьше, и он бы закатил глаза. — Итак. Ты вернулся, — сказал он. Он всё-таки закатил глаза, только на этот раз из-за себя, и стянул очки. — Думаю, тебе интересно, почему я всё ещё здесь. — Возникал такой вопрос, — ответил Бэтмен, не оглядываясь. — Ну да. Забавно вышло, на самом деле, — Дик прикинул возможные варианты объяснений, и вздохнул. — Послушай. Я остался, потому что я был должен остаться. Ты не хочешь мне объяснить, куда делаcь Охотница? — Ушла, — ответил Бэтмен, наконец-то оборачиваясь. С виду он казался спокойным и мрачным, как обычно, но рука, стискивающая маркер, которым он работал, говорила совсем о другом. Дик почувствовал, что нервничает теперь чуть меньше. — Как всегда, информативно. Куда ушла? Почему? — Вернулась в свой старый район. Что скорее всего значило «и в старый костюм», но, по крайней мере… — И что, она там и останется? Не знаю, осматривал ли ты город, но, каков бы не был план, тебе понадобится помощь. — Она ненадёжная. Ей нельзя доверить не доходить до крайностей. Дик задавил на корню раздражение. Выходить из себя было бесполезно. — Послушай, я знаю, что ты не очень одобрял её методы до землетрясения, но это было до землетрясения. Я не говорю, что в восторге от неё сейчас, но я над этим работал. Дело в костюме? Потому что… — Я знаю, почему она это сделала, — перебил его Бэтмен. — Но она всё равно не имела права его надевать. — Если ты знаешь, почему она это сделала, то знаешь, что она права! Кто-то же должен был взять символ. — И почему обязательно она? — впервые за весь разговор Дик услышал в его голосе какое-то подобие эмоций. Бэтмен его обвинял. — А кто ещё… Подожди, стоп-стоп-стоп, — Дик сделал глубокий вдох. Может, выйти из себя всё-таки было бы в самый раз. — Ты, ты сам велел мне убираться. Оставил мне записку и пачку денег и приказал убираться вон из Готэма, а теперь ты злишься, что твоё место занял не я? Абсурд. Она надела костюм, потому что это ты… — Она. Не имела. Права. Носить его, — припечатал Бэтмен. — А ты не имел права быть с ней. — Ах, теперь ты будешь контролировать, с кем я дела имею? Я думал, ты на это плюнул ещё десять лет назад! Или ты считаешь, что её можно просто отловить на крыше и приказать… — у Дика отвисла челюсть. — Ты так и сделал, да? Ты кем себя возомнил? Сначала ему показалось, что Бэтмен его ударит снова, но тот только сжал кулаки и повернулся к карте. Дик сгрёб его за плечо, чтобы развернуть к себе, пусть даже с равным успехом он мог пытаться растормошить гору. — Не молчи, ты… Прежде чем он успел придумать достаточно веское оскорбление, которое бы значило «кусок тупого, бессердечного, бездушного, надменного говна», руки словно тиски сжали его плечи и больно впечатали в стену. — Никогда. Так, — сказали ему в лицо, так близко, что Дика обожгло горячим дыханием. — Не делай. Впервые оказавшись лицом к лицу с разъярённым Бэтменом, Дик сделал первое, что ему пришло в голову: поцеловал его. Дик едва успел в полной мере сообразить, глупость какого масштаба только что совершил, когда понял, что ему отвечают. Не просто целуют, но целуют так же яростно и сосредоточено, как и всё, что Бэтмен делал. Его целовали, больно путаясь пальцами в волосах, забирали в свою власть, и вжимали в стену. «Однажды», сказала ему Селина, «ты наживёшь себе море неприятностей с таким подходом». О да. Море. Дик вздрогнул всем телом. У Селины бы точно нашлось что сказать по сложившейся ситуации, если так подумать. Дик ухватился за плечи Бэтмена и подтянулся, почти отрываясь от пола. — Так и знал, что от всех этих подтягиваний будет толк, — успел выдохнуть он, прежде чем его снова заткнули, губы нашли губы, и рука ухватила за задницу, поднимая повыше, чтобы их лица оказались на одном уровне. Руки Дика обшаривали армированный костюм, безуспешно пытаясь найти застёжку, прореху, что угодно, лишь бы добраться до тела, и Дик горестно отметил про себя, что легкодоступность в бэт-костюмах, видимо, не предусматривалась вообще, и, боже, как он вообще должен сосредоточиться, когда с ним делают такое? Бэтмен отстранился, совсем немного, но всё равно слишком далеко по мнению Дика. — Подожди, — тихо попросил Бэтмен, когда Дик попытался потянуться следом, и осторожно поставил его обратно на пол. Дик даже не догадывался, что он умеет быть настолько обходительным. — Подождать? Ты только не вздумай на меня сейчас ворчать снова! — Бэтмен поднял затянутую в перчатку руку, но не стал отодвигаться дальше. Вместе этого он подцепил большими пальцами маску и медленно оттянул капюшон. Лицо под маской было раскрасневшимся, усталым, и невероятно знакомым. Лицо, которое он видел на экране телевизора или журнальных разворотах, но ещё ни разу вот так вблизи. Ой. — Так вот где ты был эти пару месяцев, — только и смог сказать ему Дик. Бэтмен… Уэйн… Брюс просто кивнул, но гнёт проваленных слушаний и неудач был виден невооружённым глазом. Дик кивнул тоже. — Ладно, — он понимал, конечно, что это был грандиозный момент, грандиозное что-то, и что сейчас всё зависело только от того, что он сделает дальше. Желание сострить, вернуть всё на старую знакомую территорию было почти непреодолимым. Он позволил себе улыбнуться, а затем потянул Брюса за волосы, привлекая его ближе. Иногда слова бывали излишни. Поцелуй Бэтмена… Брюса в этот раз был почти робким, будто без маски он растерял уверенность в собственных желаниях. А может, в желаниях Дика. Это никуда не годилось. Дик закинул ногу Брюсу на талию, чтобы подтянуть его ближе, и в награду получил сдавленный вздох, больше напоминающий шипение. Это, похоже, сработало, потому что Дик оказался зажат между стеной и человеком, который сам мог потягаться с любой стеной по тяжести, и эти руки снова поднимали его, задирали его вторую ногу, о да, Дик так и знал, что тот быстро учился. Теперь, когда о земном притяжении можно было на время позабыть, Дик снова скользнул рукой между их телами, а второй оттянул капюшон Бэтмена ещё дальше, обнажая его шею. Он ощутил щетину, распробовал на вкус соль и понял, что никогда ещё не хотел больше в жизни с тех самых пор, как его пригрела Селина, с тех пор, как он заставил себя больше не мечтать о возвращении родителей. Судя по тому, как Бэтмен… Брюс поспешно, но уверенно расправлялся с его рубашкой, чувство было взаимным. А потом большая ладонь скользнула вниз, накрыв его пах и о, боже, он даже не удосужился снять перчатки. Об изяществе думать не приходилось, осталось лишь безрассудство и касания, и этот рот, заглушивший крик Дика, когда он кончил. Дик всё ещё мелко дрожал, смутно вспомнив, что так и не стащил с Бэтмена пояс, когда его снова приподняли чуть выше, и снова Бэтмен прижался к нему, толкнувшись и притираясь к бёдрам. Дик опёрся на стену и прижался в ответ. Долго ждать не пришлось: Бэтмен застыл, а потом, издав едва слышный вздох, уткнулся лицом в шею Дика. С минуту Бэтмен переводил дыхание, затем снова поставил его на пол, уже не так бережно, и не отстранился. Дик не стал его понукать. «Потому что через пару секунд он шагнёт назад» — подумал Дик. «И потом снова сделает каменное лицо, или натянет маску, или…» Брюс действительно отодвинулся, но не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он поднял руку и осторожно провёл большим пальцем там, где горло Дика уже начало саднить от укуса. — Ты?.. — он умолк, но невысказанную часть вопроса угадать было несложно. Дик улыбнулся. — Лучше некуда. Правда, — он ещё нетвёрдо стоял на ногах, и наверняка завтра по всему телу расцветут синяки, но чувствовал он себя намного лучше, чем за все прошедшие месяцы, намного лучше, чем за всё время после землетрясения, с той самой ночи, когда Бэтмен помешал ему ограбить ювелирный Маркела. И сейчас, когда ему в глаза смотрел Брюс Уэйн, он наконец решился спросить: — А ты не мог мне сказать, я не знаю, три, четыре года назад? К его изумлению, Брюс улыбнулся. — С этим были сложности. — Понимаю. «Моя вор, твоя ловить преступники», — Дик почувствовал, что краснеет. Сейчас этот вопрос поднимать совсем не хотелось, только не когда он до сих пор чувствовал руку Бэтмена у себя на… — Одна из причин. — Ну да, — поспешно вставил Дик. — Ничего себе у тебя тайная личность. То есть, ты… — Чёрт. Брюс Уэйн. У него только что случился секс с Брюсом Уэйном. Тем самым, с которым Селина… О, чёрт. — Она меня убьёт, — вырвалось у него. Не буквально, конечно, но она на него посмотрит. И поговорит с ним. Очень серьёзно поговорит. К его чести, Брюс не стал делать вид, что не понял. — Я думаю, она скорее убьёт меня. — Тоже верно, — Дик помотал головой. — Не хочу об этом думать сейчас, — что он собирался сказать ей, если вообще собирался? Да и что пока было рассказывать, кроме, может, того, что только что произошло. У него и без того хватало проблем, и не последней было то, что он стоял сейчас и смотрел Бэтмену в глаза, которые он тщательно скрывал от всего мира. Пока что можно было думать только о том, что произойдёт в ближайшие несколько минут и позабыть о будущем. У него только что был секс с Бэтменом. Брюсом Уэйном. Он пришёл сюда, рассчитывая, что на него будут в лучшем случае косо смотреть, а в итоге… Дик помотал головой, чтобы прояснить мысли. — Кстати, — добавил он, отстранив Бэтмена на расстояние вытянутой руки. — Это не значит, что мы закрыли проблему, о которой говорили. Ту её часть, которая касается принятых за меня решений. Вот теперь лицо Бэтмена снова стало непроницаемым. — Она плохо на тебя влияет. Дик очень постарался не расхохотаться. У него не получилось. — О господи. Прости. Я знаю, сейчас смеяться неуместно, но у тебя опять этот покровительственный тон прорезался, а ты меня только что к стене пришпилил, и держал за… — с заметным трудом он взял себя в руки. — Серьёзно, Бэ… Брюс. С кем ты сейчас разговариваешь, по-твоему? Брюс заметно стиснул зубы, и Дик вздохнул. — Слушай, ты мне или доверяешь, или не доверяешь, но я не смогу быть твоим напарником, если ты не способен доверить мне даже такую малость. Что-то изменилось в его лице, и он кивнул. — Тебе… может, придётся напоминать мне об этом. Часто. Дик снова улыбнулся. — Как скажешь, — и ухмыльнулся: — Если будет как в первый раз, я не против. — Ответом ему послужила ослепительная улыбка. В бэт-эквиваленте, конечно. Он привёл костюм в относительный порядок. — Итак. Что теперь? — спросил он уже в который раз с тех пор, как случилось землетрясение. Брюс натянул маску, и Бэтмен ответил: — А теперь мы отвоюем Готэм. Дик знал, когда шутки заканчивались. — Хороший план, — он оправил верхнюю часть костюма. Только вот… — Хм. А ты случаем не знаешь, где я могу обновить гардероб?