Оно всегда возвращается

      Мокрая, холодная и голодная. Девочка лет восьми шла вдоль шоссе. Мелкие брызги из-под колёс быстро несущихся машин пачкали её ярко розовый дождевичок. Стесняясь спросить дорогу, она просто шла вперёд, прохожие, оглядываясь, лишь пожимали плечами. Мама её послала в магазин неподалёку, но на обратном пути, встретив подругу и заболтавшись с ней, она свернула не туда. И вот уже не знакомый район мало знакомого города.       «В Шотландии всё не так».       Уморённая быстрой ходьбой и озябшая, она зашла немного отдохнуть и погреться в кафе. В конце зала остался последний свободный столик и, расстегнув плащ, она села на мягкий диван. Ноги в уже грязных, но новеньких ещё не разношенных туфельках неприятно ныли.       Человек в грязном костюме клоуна подошёл и, спросив свободно ли место, присел рядом. Клоун долго смотрел на девочку своими тёмно-карими глазами, потом остановил проходящего мимо официанта и заказал горячий шоколад.       — Как тебя зовут? Я Пеннивайз, — сказал он и протянул через стол руку в знак знакомства, не снимая при этом мокрой грязно-серой перчатки.       Девочка брезгливо и недоверчиво посмотрела на протянутую руку, но осторожно из вежливости её пожала и представилась.       — Крис.       Она не собиралась больше ничего рассказывать, лишь поблагодарить за тёплый напиток, который согрел её и придал сил. Но потом, на удивление самой себе, рассказала, что приехала из Шотландии, что там очень красиво и всё по-другому. Клоун её внимательно слушал, кивал головой и тепло улыбался. Он не задавал вопросов, но остановиться Крис почему-то не могла. Она всё говорила и говорила, рассказывая про свою семью, а потом про то, как заблудилась, свернув не туда. А спустя некоторое время, когда чашка с напитком опустела, попросила незнакомца показать ей дорогу домой, назвав адрес.       Ветер немного стих, также как и морось. Теперь просто всё вокруг было серым в туманной дымке.       — А сейчас направо, — сладким, немного убаюкивающим голосом сказал он. Крис, зевнув, кивнула и повернула за незнакомцем.       И вот уже она не знает, где находится, темно, сыро, а вокруг неё раздаётся подозрительное шебуршание, тихий скрежет и звук, похожий на писк мелких грызунов.       — Мистер? — тихо позвала девочка незнакомца, но только эхо ответило ей, повторяя последний слог.       Девочка на ощупь сдала шаг вперёд и взвизгнула, что-то мокрое и жёсткое, словно щётка, дотронулось до её ноги.       — Мистер Пенни...вайз?! Ответом послужила тихая, далёкая мелодия музыкальной шкатулки, которая резко оборвалась с душераздирающим криком ребёнка.

***

      Джон ещё до входа заподозрил что-то неладное, когда увидел у входной двери серую фуру. Окончательно пришёл он к этому выводу, когда поднимаясь по лестнице до них стали долетать обрывки ругани Себастьяна. Голоса Джима же слышно не было, однако Моран не походил на человека с раздвоением личности.       — …Пошёл ты, — крикнул Моран, спускаясь по лестнице, так и не переубедив своего шефа.       Шерлок, однако, ничего сверх нового и необычного в этом не видел. Но зайдя в комнату, удивился не меньше Джона       В комнате повсюду стояли крупногабаритные картонные коробки. В кресле Шерлока восседал Джим и поглядывал на них словно на несметные богатства.       — Вы что, переехать сюда решили?! — сорвался Джон. Он окончательно потерял терпение и готов был вышвырнуть обоих преступников сею же секунду.       — Надеюсь, что нет, — раздался позади голос. Доктор обернулся и увидел снайпера, рядом с ним стояла ещё одна коробка. — Дай пройти, — потребовал он и внёс коробку в комнату.       На коробках были наклейки с терминологией секретности: «ограниченный доступ», «секретно», «совершенно секретно».       — Рождественский подарок от MI6? Не уж то ты выдал им очередного террориста?       — Нет, мне пришлось пожертвовать Снеговиком. Мелкая сошка, но все наши правоохранительные органы обленились в конец. О, вы только посмотрите, Холмс удивлён! Думаю, вам будет интерна статистика, по которой за последний месяц смертность возросла в пять раз. Люди мрут как мухи, несчастные случаи доходят до абсурда, участились случаи заболеваний с летальным исходом. Но я пришёл сюда не для рассказа о происходящем в мире.       А Джон метался по комнате среди коробок, что-то бубня себе под нас про то, что миссис Хадсон будет в ужасе (как хорошо, что она на три месяца уехала в санаторий), и что он вообще делает среди этих психопатов, и почему до сих пор не вызвал полицию, у тех наверняка на них есть ориентировки. Он припомнил, как чуть не сгорел в костре, что подстроил Магнуссен, как потом оказалось, надоумил его Мориарти, и как чуть не был убит в погоне за карликом, где, правда, обошлось без Джима. Моран первый потерял терпение.       — Ватсон! Сядь и не мельтеши! — он с силой толкнул Джона, тот попятится и плюхнулся в кресло. — Голова уже от тебя кругом. Джим, прекрати красоваться и покажи им, что мы нашли.       Холмс уже успел занять своё законное место.       — Роберт Грей, как его ещё называют Боб Грей или Пеннивайз — «Танцующий клоун». Шерлок рассказал в морге почти всю биографию этого человека, проблема в одном — биографию человека. Пеннивайз не человек, и это не метафора, Шерлок, — уточнил Джим заметив ухмылку на лице детектива.       Мориарти вынул из коробки стопку старых, пожелтевших и выцветших чёрно-белых газет и вырезок из книг. Встав в ботинках на диван, кнопками прикрепил газеты к стене. Себастьян же, не желая видеть всего этого, отвернулся, рассматривая каминную полку и разную мелочёвку на ней: нож, счета за квартиру и ещё какие-то письма, рядом стояли колбы с разноцветной жидкостью, разнообразные пробирки.       А Джим, закончив, спрыгнул с дивана.       — Здесь газеты разных годов от первого выпуска до конца двадцатого века. Шерлок, прошу! Ты единственный из вас троих годный хоть на что-то. — Джон оскорблёно посмотрел на Джима, а Моран закатил глаза и подошёл к шефу, детектив в это время внимательно рассматривал газетные вырезки.       — Ты приготовил список? — обратился снайпер к Мориарти. — Ты вчера сказал, дословно цитирую: «Завтра всё допишу».       Джим перестал улыбаться, глядя на Холмса, и с фразой: «Развлекайся» вынул из кармана серых брюк сложенный в четыре раза листок бумаги.       — Здесь не всё, — заключил снайпер, изучая корявое содержание списка.       — Здесь то, что я посчитал самым необходимым, Моран, — процедил он сквозь зубы. — Справься хотя бы с этим.       Киллер сложил листок и засунул его в задний карман джинс.       — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Иначе…       — Вали уже! — рявкнул Мориарти и тут же, будто ничего не случилось, повернулся к Шерлоку.       Моран, не говоря ни слова, вышел из комнаты.       — Ну, Холмс.       — Я не понимаю, дорогой Джим, что именно я должен увидеть. Доказательство тому, что Танцующий Клоун не является человеком? — Шерлок прыснул, тяжело вздохнул и начал: — Газеты, как ты уже сказал, разных годов и из разных стран. Однако, все эти газеты посвящены различным празднествам. Здесь День независимости США, здесь выборы нового президента, а здесь день Победы, кажется, в Москве. Клоуны, шуты, циркачи — это очень старая профессия и…       Джон, выполняющий роль зрителя, внимательно наблюдал за происходящим. «Ошибка, Холмс, ты не туда смотришь. Ты видишь, а не наблюдаешь, говоря твоими словами».       Джон, словно в трансе, не моргая, подошёл к газетам и шикнул на детектива. Тот покосился на своего друга, а Мориарти восторженно посмотрел на доктора. «Кажется, я тебя недооценил, доктор Ватсон».       С минуты они стояли молча, в тишине, только за окном был еле слышен шум проезжающих машин и отдалённые разговоры прохожих. Потом на долю секунды всё затихло, и откуда-то начала раздаваться тихая весёлая музыка — шарманка, да это была именно она. Холмс моргнул и отвёл взгляд от газеты, глянул в окно, никого, но тихая мелодия продолжалась. Джон пригляделся к газетам и будто на мгновение… Нет, показалось, картинки не могут двигаться сами по себе. Он тряхнул головой, отгоняя лишние мысли.       А музыка постепенно становилась всё громче и громче, и вот они могли уже слышать разговоры граждан, случайно попавших в объектив фотокамеры. Они проходи дальше, покупали сладости, пускали воздушного змея. А у фонарного столба на одноколёсном велосипеде сидел и крутил педали взад-вперёд, взад-вперёд, взад-вперёд клоун. Ухмыляясь, он уже не смотрел в фотокамеру, как казалось раньше, он смотрел на них, на тех, кто начал мешать ему, на тех, кто хочет остановить…       Раздалось тихое хитрое хихиканье, и всё стало по прежнему. Люди — всё стало на свои места, шарманка перестала играть, и только от чёрно-белого лица клоуна сложно было оторвать взгляд, хоть и этот пронизывающий до кости взгляд, взгляд, который смотрел не на тебя, а тебе в душу, был поистине жутким.       — Если Джон не спутал соль с какой-нибудь наркотой, что лежит у вас рядом с продуктами, а Шерлок не подсыпал в ланч свои химикаты, проводя очередной бестолковый эксперимент, могу вас заверить, мы действительно это видели, — он говорил спокойно, ровно, стараясь закопать поглубже всё то, что детективу укрыть в себе не удавалась.       — Я не варил суп, и обедал ты не у нас, Джим.       Шерлок сел на диван и уставился вперёд с затуманенным взглядом. Единственный раз, когда его мозг отказывался принимать увиденное, был случай с собакой, только всё разрешилось логично. Джон осторожно тронул детектива за плечо:       — Шерлок, убийства с самого начала были довольно странными. Тело без головы, потом обглоданные кости, если посмотреть…       — Джон, не уподобляйся этому, — он указал головой на Джима, — головы рубят, чтоб невозможно было опознать тело, однако, это большое заблуждение, но ведь ЭТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, НИКОГО НЕ ВОЛНУЕТ! Кости обглодали собаки с крысами или бродячие кошки.       — Но Себастьян сказал.       — Какое мне дело до того, что сказал наёмный убийца и близкий друг Мориарти? Вдумайся в то, что ты говоришь!       Шерлок взорвался, это была последняя капля, Джим краем глаза заметил, что руки Холмса бьёт мелкая дрожь. Он действительно боялся, боялся, как любой из них. Холмс обхватил голову руками и упёрся локтям в колени, что-то бубнил про себя. Он пытался собраться. Пытался понять, пытался решить логически очередную умело построенную загадку.       — У тебя в аптечке есть валерьянка? — заботливо спросил Джим. — Думаю, ему сейчас не помешает пара таблеток. Хотя… лучше чего-нибудь покрепче. На кухне, в верхнем ящике слева у него оставалась пара ампул.       Джон отрицательно покачал головой и направился на кухню за валерьянкой, а заодно заварить ромашковый чай, который ещё месяц назад принесла Миссис Хадсон.