Пока Джон спускался вниз к автомату с кофе, Шерлок уже успел куда-то смыться, и теперь Ватсон ковылял до Бейкер-стрит в гордом одиночестве, попивая по дороге безвкусный растворимый кофе из автомата. Он мог поехать на такси, но тогда пришлось бы постоять в пробке, тем более погода как раз располагала к прогулкам, к тому же, платить за это «удовольствие» всё равно было нечем. А погода действительно была не по сезону очень теплая и солнечная, иногда легкий ветерок колыхал зеленые кроны деревьев, а изредка проплывающие по небу облака придавали погоде бодрость (и оптимизм). Доктор решил пройти через парк, и пускай путь так был длиннее, зато не придется идти вдоль пыльной и шумной проезжей части.
Это был небольшой парк, с маленьким прудом, по глади которого плавали утки. А зимой здесь плавали «моржи». В этом парке всегда было много народу. Детские площадки и лавочки, расположенные вдоль дороги из щебня, никогда не пустовали. В центре парка, возле большой красивой клумбы, всегда стояли по две-три печальные лошаденки, катавшие детишек. Так же, иногда в парк заезжал маленький бродячий цирк. В нем были клоуны, гимнасты, фокусники и пара собак с попугаями и хорьками. Проходя мимо смеющейся ребятни, которой веселый клоун надувал шарики, Джон остановился. Его детство прошло отнюдь не так весело. И смотря на этих детей, Ватсона охватывал душевный покой. Будто бы и не было никаких ужасный убийств, а если и были, то он, к счастью, с ними никак не связан. Но из этого умиротворенного состояния его вытянул клоун, оторвавшийся от своего занятия и пристально смотрящий на Джона. Глаза клоуна сверкнули злобой, и рот исказился мерзкой улыбкой. Протянув беззвучное: «Приве-ет!», клоун помахал доктору рукой и вновь занялся своим делом. Ватсон вздрогнул. Что-то дьявольское было в этом приветствии, да и сам клоун теперь не казался добродушным арлекином. Доктора внезапно охватила паника, ему захотелось убежать подальше от этого парка и злосчастного клоуна. Но вместе со страхом на него напало непроизвольное оцепенение, и он насильно заставил себе двинуться дальше. Оставшуюся часть пути Ватсон прошёл как во сне. Он шёл, сосредоточенно смотря вперед, но совершенно не замечая никого на своем пути. Несколько раз наткнувшись на прохожих, которые косо смотря обходили его стороной, доктор всё же дошёл до дома.
Не помня себя, он зашел в квартиру и плюхнулся на диван. Джон даже не заметил снайпера, сидящего рядом и изучающего старые газеты, и Джима, стоящего у окна. И что Шерлок с недоумением смотрит на него, погруженного глубоко в свои мысли, Ватсон тоже не заметил.
— Что-то случилось? Джон? — Шерлок пощелкал пальцами у носа доктора, но тот только отрывисто покачал головой. Он видел размытые разноцветные пятна, смутно напоминающие человеческие силуэты, слышал какие-то обрывки фраз, а потом его окатила волна ледяной воды, и «сон» прервался. Он уже отчетливо стал видеть Шерлока с пустым стаканом в руке, Себастьяна, который тоже стоял напротив него, и Джима, потерявшего интерес к доктору и смотрящего в окно, словно в ожидании кого-то… или чего-то…
— Что? Что случилось? — в недоумении спросил Ватсон, разглядывая свою мокрую рубашку.
— Ты пятнадцать минут просидел на диване словно овощ, пялясь в одну точку, и теперь ещё спрашиваешь, что случилось? Ну надо же! — сообщил Джим, не поворачиваясь. Джону на это нечего было ответить, он только молча взял из рук детектива стакан, залпом допил оставшуюся на самом дне воду и пошёл на кухню.
— Я тут подумал, — начал доктор, Джим наконец оторвался от окна и с интересом посмотрел в сторону кухни, а тот продолжал: — Что если это была не собака и не очередной… — он вдруг резко оборвал фразу, а трое настороженно вслушивались в тишину. — Трюк… — вполголоса закончил он, но его уже никто не услышал.
— Джон? — не выдержал Моран и обратился к детективу: — Шерлок, он у тебя всегда такой заторможенный или исключительно сегодня?
Холмс ничего не ответил, и из кухни плавно вылетел фиолетовый воздушный шарик. Он облетел всю комнату, а потом завис в воздухе, давая прочесть мужчинам кровавую надпись на нем: «Vos essemus admonitus!»*
— Латынь! — скривился Себастьян. — О чем на этот раз нас предупреждают?
Спросил он, и в этот же момент воздушный шарик с громким хлопком лопнул, оставив после себя темно-серую нить дыма.
— Ни о чем, Моран. Предупреждения закончились. Шерлок, к тебе в квартиру можно попасть… — Джим огляделся, — пятью путями. В двух случаях совершенно не заметно для тех, кто сидит в гостиной. Я советую тебе над этим подумать…
Тем временем Лондон медленно утопал в сумраке приближающейся ночи. На город надвигалась ночная прохлада, пока Джон делился своими предположениями. Но на все Шерлок с Джимом находили объяснение.
— Нет, Джон. В том, что с тобой случилось, нет ничего сверхъестественного. Обычный дешевый трюк с гипнозом, — заверил его Джим. — У меня, кстати, есть... — тут он резко оборвал фразу, а на вопросительный взгляд собеседника только мотнул головой, мол «ничего, забудь». Ватсон лишь пожал плечами, расспрашивать уголовного авторитета, что же он там не договорил, ему не очень хотелось, собственно, как и продолжать разговор. Хотя ему это объяснение и не очень понравилось, в отличие от киллера. Ему оно играло даже на руку, в первую очередь доказывающее, что он совершенно не виновен в произошедшем с Чарльзом, а во вторую, что ему ещё не пора лечиться у психиатра.
А на улицах уже начинали загораться фонари, на больших магистралях образовываться пробки, все спешили домой. А у некоторых начиналась новая, отличная от других, ночная жизнь.
На улицы выходили насильники в поисках новых жертв и те, кому уже не суждено будет вернуться домой. Но не только отбросы общества просыпался ночью. С ночной мглой в город незаметно проникало Зло. С наступлением темноты постепенно начинают оживать все страхи, каждая тень превращается, то в паука, то в огромного тролля с изуродованным лицом. Деревья превращались в черные устрашающие фигуры, а желтые глаза фонарей, тускло освещавшие переулки, только подливали масла в огонь. А в самом одиноком закоулке города, где даже не было фонарей, можно было увидеть клоуна в потрепанном мешковатом красно-желтом комбинезоне с оранжевыми пуговицами и потертым гримом на лице. За ним идет мальчик. Лет четырех на вид. Клоун пообещал подарить ему темно-бардовый воздушный шарик и познакомить с его друзьями. Мальчик глупенький, он еще не знает, чем закончится для него эта прогулка. Клоун медленно подход к люку, крышка звонко звякает об асфальт. Раздается детский плач, который резко прерывается хрустом ломающегося позвоночника. Из канализации эхом раздается омерзительное чавканье. Сегодня Оно не наелось, но впереди есть ещё много времени. К тому же, на завтра запланировано слишком много дел, чтоб продолжать охоту. Надо разобраться с наивными «детективами», считающиеся себя умнее всех. Ох, как же они ошибаются…
Но ночь не может длиться вечно. И вот уже светлеет на востоке. Розовые акварельные разводы напоминают о восхождении солнца, о новых проблемах и заботах, вселяя мнимую надежду, что всё сегодня будет хорошо. И действительно, как в такое светлое, ясное утро может произойти что-то ужасающее? Но это всё же произошло…
Прошлой ночью Джим с Себастьяном остались на Бейкер-стрит, несмотря на все возмущения Джона. Собственно, остался только снайпер, Джим же с Шерлоком полночи пытались прояснить ситуацию.
Они искали кого-то из окружения Мориарти. Безусловно, у каждого в рукаве были свои козыри. Но при этом они не знали, как связать два суицида с отрубленной головой, но и объяснить эти самоубийства по-другому не моги. Мориарти действительно очень тщательно проверял людей, в этом никто не сомневался. И потому, если бы у их были склонности к психозу или суициду, злодей-консультант об этом непременно бы знал. К нему просто так, с улицы, попасть было невозможно. Кончено, среди беспризорников и детдомовцев у него были шпионы, но они даже не знали в лицо свое начальство. Правда, Джиму эта погоня не доставила ничего приятного. Обычно это делали его люди или, если совсем уж что-то секретное, Моран. Мориарти привык следить за спектаклем с режиссерского кресла, а не быть участником сцены или, уж тем более, марионеткой.
Проснувшись, Джон был ничуть не удивлен ни Шерлоку пиликавшему на скрипке спозаранку — игрой издаваемые звуки музыкального инструмента назвать было сложно, ни Джиму, стоящему как всегда у окна и всматривающемуся куда-то в розовые водянистые разводы облаков. Он только недоверчиво хмыкнул, увидев киллера, стоящего за плитой. За всё время проведенное с Шерлоком, доктора уже было сложно чем-то удивить.
— Поскорее бы это все кончилось, — буркнул себе под нас Ватсон, садясь за стол, а вслух спросил, разрезая подгоревший кусок яичницы: — Ну как, вы нашли вчерашнего гипнотизера?
— Думаю, мы нашли его сообщника, странно одно, я ничего до этого момента не слышал про этого гипнотизера, хотя, если он постоянно ходит в этом гриме, это понятно. Себастьян, ты ведь еще не забыл адрес Тода? — и Джим облокотился на плечо снайпера, сидящего за кухонным столом напротив Джона. Киллеру удалось разгрести немного свободного места среди научных экспериментов Холмса, и они с доктором смогли спокойно позавтракать. — Личный водитель — это всегда удобно.
Себастьян поморщился и резко встал со стула, из-за чего Джим чуть не упал: «Идем. Джон прав. Поскорее бы всё это кончилось». Они уже хотели выходить, когда в дверях появился инспектор Лейстрид. Он судорожно хватал ртом воздух, по-видимому, пробежав немалое расстояние.
— Как жена? Все хорошо? Ну, вот и славно, рад, что вы наконец-то развелись, — сказал весело Джим и похлопал его по плечу, пока тот безуспешно пытался отдышаться.
— Напиши адрес и возвращайся, а то твои идиоты все улики затопчут, — добавил Холмс, смерив Мориарти презрительным взглядом.
— Шерл… Ты-ы? Но… Как вы…
— Адрес! — гаркнул Моран.
— Уайтхолл, двадцать один! — как по команде генерала отрапортовал инспектор, разве что честь не отдал.
— А как ты узнал, что он развелся? — спросил Моран по дороге. — Не думаю, что этой информацией с тобой поделился Шерлок.
Джим оглянулся на задние сиденья и, подмигнув Холмсу, ответил:
— Нет, Себ, он не делился со мной информацией. И я думаю, ты сам сможешь ответить на свой вопрос.
«Позёр. И не называй меня так!»
***
— Нет! Нет! Не вытаскивать ничего! — крикнул Шерлок, вылезая из машины, людям в форме. — Грузите сам контейнер. Джим, мне кажется, мы ошиблись, — как ни странно, спокойно предположил детектив.
— Возможно, — сухо ответил Мориарти, щурясь от ярого солнца и отмахиваясь от назойливых мух, — это племянники того самого Тода, — он заглянул в ещё не погруженный мусорный контейнер, где лежала гора обглоданных костей, на которой красовались отпечатки зубов, и явно недоеденных внутренних органов. Поморщился и сказал: — Ладно, в морге разберемся. Надеюсь, Хупер уже пришла.
— Не думаю, что она тебе обрадуется.
Джону совершенно не хотелось возвращаться в эту обитель мертвых. Не то чтоб он боялся, им двигало какое-то чувство, что они ошибаются. Все они: Джим, Шерлок, Себастьян, Лейстрид… Что это уже не просто обычные убийства. Он догадывался, что ни к чему хорошему эта погоня не приведет.
Шерлок Холмс еще раз оглядел место преступления. Он тщательно всматривался в уже затоптанные кое-где улики и следы. Пока Себастьян сидел на скамейке за пределами оцепленной территории. В раскрытии преступлений и поиске улик он был бесполезен. Он мог вычислить нужного человека по одной только примете, мог, не оставляя следов, проникнуть в квартиру, попасть в цель с достаточно большого расстояния, но искать улики и копаться в мусоре…
— Моран! Поехали.
Киллер вздохнул и пошёл к машине. Его тоже не радовало возвращение в морг, но по другой причине. Он не понимал, что можно найти по этим останкам, да и вообще, вся эта беготня ему уже начала надоедать.
Они уехали. А полицейские не заметили, как крышка люка чуть приподнялась, и оттуда за ними наблюдали два желтых звериных глаза. Послышалось злобное хихиканье и шипение, и крышка, тихонько звякнув, вернулась на прежнее место.
***
Шерлок с интересом разглядывал кости и следы зубов на них. Они были специфическими — глубокими, частыми, мелкими и кривыми. Моран ничего определенного сказать не смог. Он только заключил, что ни у кого из известных ему существ таких зубов нет вообще, но это и так было понятно.
— Это два разных человека, — заключил Джон, когда все останки были вытащены из контейнера. Молли на месте до сих пор не было, и потому Джону, как человеку с медицинским образованием, пришлось исполнять роль патологоанатома. — Одного убили вчера, другого, — он задумался, — дня… три назад.
Мориарти прогулочным шагом подошел к столам, на которых лежали останки, и не вглядываясь заявил:
— Четыре, Джон. Второго убили четыре дня назад. Мальчишки. Возраст — четыре года. У одного плоскостопие, темные волосы, собака и младшая сестра. У второго волосы русые. Детдомовец.
— Значит, Тод тут не причем? — спросил Моран.
— Ещё как причем. Теперь ясно одно, он точно что-то знает. Итак! — Джим громко хлопнул в ладоши. — Себастьян, пошли. Моя задача заключается в поиске информации, и так много времени потрачено в пустую, копание в мусоре оставим для Шерлока, тем более у него уже есть опыт. Да, Шерлок, ты же помнишь розовый чемоданчик? — спросил Мориарти с издевкой.
— А моя задача заключается в устранении соперников, а не в беготне за тобой и уж тем более не в… — начал было Моран, когда они вышли из кабинета, но Джим перебил его.
— Будь добр! Ты тоже займись делом, я тебя не в мусоре копаться заставляю. — Джим сильно изменился в лице, вместо наглой ухмылки, лицо его стало серьезным, и он уверенным, широким шагом направился к лифту.
— Я не Холмс и не твоя игрушка. Тебе надо, ты и копайся, — огрызнулся киллер.
— Найди мне этого Чарльза, которого ты так и не убил, желательно — живым, — сказал он раздраженно. — Это всё, что от тебя требуется.
— А Тод...
— Потом! — крикнул Мориарти, через закрывающиеся двери лифта.
___________________
* Vos essemus admonitus. Ludum coepi (лат.) — Вы были предупреждены.
