Оно всегда возвращается

      «Где я тебе его искать буду? Может, этот придурок всё еще на ярмарке? А может, испугался и умотал куда-нибудь!»       Но приказ — есть приказ, и с чего-то начать всё же надо. И Себастьян направился уже знакомой дорогой. Еще издали он услышал визги и громкую веселую музыку. Народу, слава богу, было не так много, как в прошлый раз. Возможно, потому что было слишком рано, но это даже к лучшему. Он шёл, оглядываясь по сторонам в поиске знакомого лица или укромного укрытия, где можно было бы недолго пожить. Пару раз на него наткнулись заигравшиеся детишки, снайпер натянуто улыбнулся, а дети извинились и побежали дальше. Киллер обошел всю ярмарку вдоль и поперек, он уже хотел было двигаться в сторону выхода (ну да, глупо было его искать там, где могли его убить. Чарльз был идиотом-неудачноком, но не дебилом), когда сильные руки взяли его за плечи и потянули назад. Себастьян очутился в просторном шатре, где кроме пары стульев и стола с красной скатертью, на котором лежала разложенная колода карт и хрустальных шар на подставке, ничего не было.       — Опять ты?! Что тебе от меня нужно?       — Вам грозит опасность, — сказала гадалка, теперь она говорила с сильным американским акцентом.       Цыганка склонилась над хрустальным шаром, в подлинности которого Моран сильно сомневался, собственно, как и в её даре предсказания.       — Ты все еще сомневаешься во мне. Я хочу спасти вас и этот город. Я вижу двух мужчин, один из них, — она указала пальцем с большим перстнем на снайпера, — ты. Второго я не знаю, но его совершенно точно знаешь ты. Вы не друзья, нет, ни в коем случае, но и вражды между вами я не вижу. У вас много общего. Вас что-то объединяет... — она задумалась, — прошлое, у вас обоих несчастливое прошлое. У вас похожая судьба. Я вижу, — она сделала еще одну паузу, — вашу скорую смерть. Ты резок, решителен и готов сорваться с места в любую минуту — это тебя и погубит. Другой — осторожный, но это его не спасет. Он слишком медлителен. Это и есть ваша судьба.       — Судьбы нет, — сказал Моран и повернулся к выходу.       — Постой! Грядет буря. На весь Лондон надвигается большая катастрофа.       — Ты всё сказала? Тогда я, пожалуй, пойду и займусь делом.       — Ты найдешь Чарльза. Но не тратьте время зря, Тод тут не причем.       — Мысли ты читать умеешь. В этом убедился еще при нашей первой встрече. Вот только... Ладно, на сегодня хватит, — и снайпер покинул шатер. «Найдите клоуна раньше, чем он найдет вас. Надеюсь, я ошиблась с предсказанием».       Себастьян довольно скептически относился к предсказаниям вообще, но особенно с помощью карт и хрустального шара. Он направился к Чарльзу, чтоб завершить начатое, а заодно и выяснить про его нового компаньона — клоуна. И Себастьян направился к нему домой. Других идей у него не было.       Моран, особо не церемонясь, постучал сразу ногой в дверь. И простояв у двери около пяти минут, крикнул: — Чарльз, отрывай! Я знаю, ты дома, — и на этот раз решил позвонить в звонок.       Дверь отрылась, правда не его, а соседская, и на пороге появился вовсе не Чарльз, а женщина лет сорока в шелковом цветастом халате и аккуратно уложенными в пучок светлыми волосами.       — Что вы так разорались? Видите, нет его дома! И еще, наверное, с год его не будет здесь.       — Это еще почему? Где он?       — Так увезли его в психушку, ещё неделю назад.       Соседка еще что-то продолжила говорить, кажется, причину, по которой за ним приехала карета скорой помощи, но это не особо волновало киллера. «Его могли поместить только в одно место».       Снайпер сидел в машине и обдумывал план дальнейших действий. С огнестрельным оружием заходить в больницу было довольно глупо, особенно, в психиатрическую, тем более, что рядом находилось отделение полиции. Джим бы его вытащил, но лишние проблемы не нужны никому. Киллер вытащил из-за пояса пистолет и положил в бардачок. Надо было придумать что-то другое. Затем он вытащил из кармана куртки складкой нож, разложил его. Длинное, широкое, тонкое лезвие заблестело на солнце. «Нет. Как ни крути, слишком много крови, слишком грязно. Остается одно. Эх, не мой это метод».       — Здравствуйте, вы не подскажите, в какой палате лежит Чарльз Фулсон?       — А вы ему кем приходитесь?       — Близким другом. «Ну, да, конечно».       — Прямо по коридору и налево, — сказал девушка. Моран поблагодарил ее и пошёл по указанному пути.       Коридор оказался длиннее, чем представлял Моран. Да и сама больница отличалась от его представления. Он то и дело натыкался на пожилых и молодых (немного реже), у которых тряслись руки, они что-то бубнили себе под нос. А иногда натыкались на него и шептали ему на ухо что-то непонятное про Нечто, что сидит в мозгу у каждого, про катастрофы. Тогда врачи брали пациентов под руки и насильно уводили их от Себастьяна в палату.       — Моран… Моран, Себастьян Мора-ан, — послышалось с лавочки.        Киллер машинально оглянулся. На лавке сидела молодая девушка. Темные круги под глазами в сильном контрасте с бледной кожей и белой больничной сорочкой казались черными, как и её спутанные в клочья волосы. Она пропела нежным мелодичным голосом ещё раз его имя.       — Подойди, Себастьян, не бойся, — и она засмеялась.       Моран подошёл ближе. Девушка подвинулась на дальний край скамьи и жестом предложила киллеру сесть. Тот отказался.       — Ты ведь пришёл его спасти? Он всех здесь пугает. Он говорит очень страшные вещи. Тетя Клара теперь боится темноты, а дядя Бен, — она перешла на шёпот, — повесился вчера ночью.       — Что? Кто ты и откуда?..       Тут внезапно довольно красивые черты лица девушки изменились. Они стали грубее и злее. Моран от неожиданности так и не договорил, а рот девушки искривился в злобной ухмылке (если это можно так называть), всё её тело била мелкая дрожь, и она прохрапела:       — Ты знаешь, о ком она говорит. Ты пришел за Чарльзом Фулсоном. Ты удивлен и напуган? Я думала, тебя сложно удивить, а тем более, напугать. А дальше будет хуже. Ты разочаровал меня, Себастьян Моран!       — Кто ты? — настойчивей повторил Моран, но голос его дрогнул.       А девушка снова стала собой: «Мери. Прости её. Она иногда бывает груба. Её многие боятся. Моран, ты должен быть осторожен. Тот Чарльз много говорил о тебе и о том, что ты его спасешь, и ещё об очень страшных вещах».       — Кристи, иди в палату! Сейчас принесут лекарства, — сказал, выходя из-за угла, лечащий врач.       Девушка подмигнула ему и послушно вернулась в сто седьмую палату.       — Диссоциативное расстройство идентичности, — вздохнул врач, — но ей уже лучше. А вы к кому?       — К Чарльзу Фулсону. Я его друг.       — Хорошо, но ему недавно дали успокоительное, не беспокойте его сильно.       — А у него тоже шизофрения? — поинтересовался Моран, уже представляя искаженное лицо и так не шибко красивого человека.       — Нет. У него что-то другое. Мне кажется, сильное психическое расстройство. Он жаловался на сильные головные боли, его преследуют галлюцинации. Боюсь, что это может перерасти, как вы говорите, в шизофрению.       Моран кивнул и зашел в палату.       — Себастьян! — Чарльз бросился и повис на шее у Морана, словно собака, давно не видевшая своего хозяина, благо, он не стал его облизывать. — Как я рад, что ты пришел!       — Чарльз, сядь! — зло сказал снайпер, оцепляя его от шеи. — Есть серьезный разговор.       — У меня к тебе тоже, — Фулсон сел на край кровати. И начал первым: — Я знаю, зачем ты пришел. И должен сказать тебе спасибо. В этом аду я нем могу больше находиться. А еще Оно. Оно найдет меня.       — Кто именно тебя ищет и хочет убить, кроме Джима? — устало поинтересовался Себастьян.       — Тот клоун, с которым ты меня видел на ярмарке. Не удивляйся. Я знал, что после того провала Джим прикажет от меня избавиться. И кроме тебя выполнить это поручение некому. Так вот. Это не человек. Это чудовище, древнее чудовище. Оно манипулировало мной. Я согласился на сделку, и вот первая часть договора выполнена. «В каждом из нас живет чудовище, Фултон».       — Что еще за сделка? — спросил Моран.       — Оно убивало и ело детей! Оно убило Кристофера. Оно хочет уничтожить весь мир, за какую-то обиду. Я точно не знаю.       — У «древнего чудовища» есть имя?       — Не знаю, мне он своего имени не называл, но его прозвище... Танцующий клоун. Я прошу тебя, давай покончим с этим.       — Ты так легко прощаешься с жизнью?       — Я боюсь дальше жить. «Боже, как же ты жалок. Где только Джим тебя нашел?»       Моран огляделся и решил использовать подручное средство. Он плотно прижал к лицу Фултона пуховую подушку. Чарльз трепыхался, как рыба, выброшенная на берег. Инстинкт к жизни, заложенный природой, он больше не хотел умирать, и пытался вырваться. Из-под подушки доносилось истошное, глухое мычание. Моран сильней прижал подушку, наконец, мычание стихло, а тело перестало биться в предсмертных судорогах. Моран выпрямился и, подложив подушку под голову мертвеца и накрыв его одеялом, вышел из палаты.       Моран никогда не был садистом, он не терпел пыток, и ему совершенно не приносило удовольствие мучить кого-либо. И он никогда не убивал без веской причины. Он устранял только тех людей, которые мешали другим. С этим принципом даже Джеймс Мориарти не мог справиться. Попадались, правда, экземпляры, которых хотелось пристрелить просто потому, что они существуют, но те, как правило и по закону подлости, шефу были нужны.

***

      Джим нервно ходил по комнате. Что-то во всех этих преступлениях было ему знакомо... Но что? Он сел за ноутбук, проверить почту, а заодно и последние новости. Его люди волновались. Видно, информация об убийстве Кристофера и самоубийстве Эдварда и Марка каким-то образом просочилась, и теперь многим хотелось знать больше, чем им позволялось. «Ладно, с вами я разберусь позже, а пока…»       Дверь открылась, и вошел Себастьян.       — С каких пор ты не стучишься?       — А с каких пор мне это надо делать? И, кстати, если тебе еще интересно, то с Фулсоном покончено. Его запихнули в психушку, пришлось душить подушкой.       — Одной проблемой меньше, — выдохнул он, но как-то безрадостно. То ли убивать Чарльза он уже передумал, то ли метод убийства ему показался слишком банальным. — А что с клоуном?       — Ничего. Ни имени, ни фамилии. Но есть кличка Танцующий клоун.       Джим стал угрюмее. Видно, ни одного человека с таким именем он не знал или...