Убежище

Предсказание Доктора вскоре начало сбываться. В доме адмирала Колиньи собирались гугеноты, Клим называл их имена: видам Шартский Жан де Ферьер, Аггиппа де Обиньи, Шарль де Телиньи… всего он насчитал человек десять. Последними прибыли самые титулованные приверженцы кальвинизма: король Наваррский, принц Конде, Франсуа де Ла Рошфуко. Все это были очень молодые люди – тридцатисемилетний Телиньи большей части собравшихся дворян годился в отцы, а пятидесятитрехлетний адмирал Колиньи в деды. Справившись о здоровье раненого, прибывшие начали обсуждать свои дальнейшие планы. Доктор не преминул заметить, что в неискаженном вечере 22 августа совещание вождей протестантов проходило на втором этаже особняка без участия адмирала – его рана причиняла ему значительное беспокойство. В настоящий же момент адмирал остался. -Мне нужно знать каждое слово, - сказал Доктор Климу. Тот сосредоточенно кивнул. Шарль де Телиньи настаивал на том, чтобы немедленно покинуть Париж, видя в покушении на адмирала лишь прилюдию. -Необязательно, - возразил Генрих Наваррский, - я и принц Конде разговаривали сегодня с королем Карлом – он заверил нас, что убийца будет пойман и наказан. Если я не ошибаюсь, стреляли из дома, принадлежащего Гизам, а с семейством Гизов у вас, адмирал, старые счеты. -У всех у нас с семейством Гизов старые счеты, - возразил Колиньи, - на вашем месте, сир, я бы послушал моего зятя и отправился бы в Наварру этой же ночью. -Возможно, так и следует поступить… Но сейчас в Париже очень много моих подданных, я не могу уехать, пока они здесь. Если вы считаете, что опасность угрожает мне, родственнику короля, то, что же будет с ними. -Оставьте, сир, - резко вмешался де Обиньи, - вы просто ищете повод остаться в Лувре, - вся эта роскошь, красавица жена, фрейлины королевы-матери… -Довольно, - сухо оборвал Наваррский своего подданного, но тот не послушал. -Вспомните, - продолжил он, - вспомните, от чего предостерегала вас ваша мать. Наваррский несколько минут молчал, и Клим с удивлением почувствовал в нем раскаяние и сожаление. -Хорошо, - произнес он, наконец, - возможно, вы, Обиньи, правы… Вы что скажете, кузен? Передав эти слова Наваррского, Клим невольно усмехнулся. -Что-то смешное? – удивилась Роза. -Он прекрасно знает, что скажет Конде. Конде также выразил мнение, что не стоит покидать Париж немедленно. Он поручил Обиньи оповестить гугенотов о том, что в Париже в ближайшее время, вероятно, будет небезопасно с тем, чтобы они покидали столицу. -Мы же с кузеном сделаем это через неделю, - заключил он свою речь. -Недели у них не будет, - мрачно проговорил Доктор и, размышляя, подошел к окну, - что ж, пока все идет так, как и должно. -Мы можем предупредить их! – сказал Клим. -Не можем, - возразил Доктор, - мы находимся в фиксированной точке во времени - спасение даже одного человека может привести к катастрофе, а если мы спасем нескольких – катастрофа неизбежна. Но, кажется, я понял, чего добивается наш гость из будущего. Если бы покушение на Колиньи увенчалось успехом и Конде и Наваррский бежали бы из Парижа еще сегодня ночью вместе со своими приближенными. -В таком случае он добивается их спасения? – поняла Роза. -Не знаю, - отозвался Доктор, - Наваррский и Конде следующую ночь в любом случае должны пережить, большинство их подданных – нет. Возможно, наш гость добивается их спасения, а возможно - катастрофы. -Тише! – прервал монолог Доктора Клим, - кто-то под окнами… Он потушил свет и выглянул в окно – ничего кроме сгустившейся темноты не было видно. -Показалось, - предположила Роза. Клим лишь отрицательно покачал головой. Несколько секунд он стоял, прислушиваясь, затем произнес: -Дом окружают. -Нужно предупредить адмирала и остальных, - решил Доктор, направляясь к двери. -Черт! – вдруг выругался Клим. -Что? – удивилась Роза. -По меньшей мере пять человек из нашего времени, - пояснил Клим, - и вооружены они совсем не мушкетами. И… Доктор… это крилитанские зомби. Тот лишь невозмутимо кивнул и вышел из комнаты. Торопливо сбежал по лестнице – Роза и Клим последовали за ним. -Извините, господа, - сказал он, распахивая дверь в залу, в которой проходило совещание, - сир, - он на мгновенье склонил голову, повернувшись к Генриху Наваррскому, - дом окружают. Мы видели из окна, наверху. -И вы все еще сомневаетесь, в моих словах?! – воскликнул Телиньи. -Что ты предлагаешь? - быстро спросил Генрих. Он был взволнован – но не испуган, и беспокоили его не столько вооруженные люди вокруг дома, сколько необходимость принять решение. -Нужно вырваться отсюда и бежать из Парижа. -У вас не выйдет, - возразил Клим. -Это почему?! Во взгляде Наваррского заблестело задорное упрямство. Клим не мог не улыбнуться – дети всегда одинаковы – даже в шестнадцатом веке, когда детство заканчивается, почти не начинаясь, едва человек научится держаться в седле. Наваррскому было восемнадцать. Родись он на пятьсот лет позже – то мог бы в этом возрасте учиться в старших классах школы, и самой большой из волнующих его проблем были бы выпускные экзамены или безответная любовь к какой-нибудь девчонке… Здесь же он был королем, в Лувре его ждали жена и любовница, за его плечами была трехлетняя военная компания. Он уже лет восемь прекрасно держался в седле, он не был ребенком. И все же в глазах запрыгали упрямые бесенята, едва ему сказали о невозможном. -Господа, надеюсь, все при шпагах, - произнес он. Господа отозвались с воодушевлением – шпаги были при всех. Клим переглянулся с Доктором – похоже, цель их гостя не состояла в спасении гугенотов от резни, вероятно, он хотел, чтобы были убиты действительно все гугеноты – и Наваррский с Конде, в том числе. -ЛОЖИСЬ! – вдруг скомандовал Клим. Раздавшаяся после этого автоматная очередь прошила стены, разбила окна и заставила повиноваться. От упавших свечей занялся пол. -Что за черт? – прошипел принц де Конде. -Автомат АК-сорок семь, - пояснил Клим. -Впервые слышу, - отозвался принц. -И еще лет четыреста не услышишь, - пообещал Клим. -Сейчас – все за мной, - распорядился Доктор, - я знаю, как отсюда выбраться. Осторожно пригнув голову и взяв Розу за руку, он выскользнул из залы. -На вашем месте я бы его слушал, - сказал Клим Наваррскому. Тот кивнул: -Хорошо. Выстрелы из неведомого оружия и разгорающийся пожар явно прибавили ему рассудительности. Доктор поднялся по лестнице, затем выбрался на чердак и, через окно – на крышу. Гасконцы безмолвно следовали за ним, Клим замыкал шествие. Подобравшись к краю крыши, Доктор подождал, пока к нему присоединятся остальные, затем кивнул на соседний дом – он был совсем недалеко – метрах в двух и его крыша была значительно ниже, что позволяло допустить мысль о прыжке. -Не так-то это просто, - возразил Клим и, сняв с себя шляпу, высунул ее за пределы крыши – тут же раздался выстрел, проделавший в шляпе внушительную дыру. Доктор кивнул: -Ничего не бывает слишком просто. Идеи есть? -Ты как-то создавал какой-то карделаинский сигнал, - напомнил Клим. -Да, - согласился Доктор, - я и сейчас уже запрограммировал отвертку… но радиус действия маловат, если на нас нападут – тогда поможет, а с такого расстояния… -Ясно, - прервал его Клим, - тогда, мне нужен, по крайней мере, десяток пистолетов. Гасконцы не без сомнения поделились с ним оружием. -Итак, - произнес он, взяв один из пистолетов и прицелившись в темноту, - кто первый? По-моему сигналу. Доктор, осторожно пригнувшись, отошел от края крыши, чтобы была возможность разбежаться. Клим кивнул и скомандовал: -Вперед. Доктор разбежался и прыгнул – Клим перед самым его прыжком выстрелил в темноту – раздался глухой крик умирающего. -Следующий! – скомандовал он и взял следующий пистолет Следующим прыгнул принц Конде. Затем еще несколько дворян. Наконец на крыше остались только адмирал, Наваррский, Клим и Роза. -Сир, вы следующий, - сказал Клим. Но Наваррский покачал головой: -Только после адмирала. Клим знал, что Колиньи не собирается спасаться. Даже при желании – он едва ли смог бы перепрыгнуть – рана, пусть и не опасная, подточила его силы. Странно было, что мальчишка-король тоже об этом знал. И… к удивлению Клима собирался настоять на обратном. Времени на убеждения и споры не было. -Пока вы тут будете препираться – нас убьют всех, - констатировал Клим. -Хорошо, - согласился Наваррский. Гремучая смесь блефа, упрямства и мальчишеского безрассудства – слова о смерти сейчас были для него просто словами – он свято верил, что выкрутится! Переубеждать – долго и, вероятнее всего, бессмысленно. -Как только выберемся, привлечем внимание к себе, - пообещал Клим, - они отправятся за нами в погоню и оставят дом адмирала в покое. Наваррский окинул Клима недоверчивым взглядом. -Я обещаю, - сказал тот. Король покачал головой: -Думаю, у меня есть идея получше! Он задумал атаковать нападающих – но, по крайней мере согласился на прыжок. За время их беседы с Наваррским под крышей дома собралось несколько стрелков – в темноте их ни за что бы не разглядеть, а вот мысли выдавали – Клим выстрелил несколько раз, точно зная, что выпущенные им пули достигли цели. Наваррский по его сигналу легко перепрыгнул на соседнюю крышу. Последовавшей за ним Розе это удалось не без труда. Снова выстрелив в темноту – Клим прыгнул сам. Как оказалось – на крыше соседнего дома уже созрел план контратаки – созрел так стремительно, что даже Клим узнал о его существовании только тогда, когда он уже начал осуществляться. Конде принадлежал сам план, но он считал его полнейшим безумием, учитывая вооружение противника, а вот Наваррского такие нюансы не очень беспокоили – его терзало желание незамедлительного действия, и он умел этим желанием заражать других. - Если у вас, кузен, есть другие важные дела, - с внешним бесстрастием сказал он, - то вы можете смело ими заняться, я справлюсь и один. Ох, не нужно было читать мысли, чтобы понять, что Генрих Бурбонский, король Наварры и секунды не думал о том, что ему придется справляться одному – Обиньи, Ларошфуко, Телиньи – незамедлительно выразили желание последовать за ним – еще несколько дворян промедлили лишь пару секунд… едва ли Конде в этой ситуации мог действительно отправиться по своим делам. И вот он вместе с Наваррским и своими дворянами спускается с крыши и с тыла нападает на злоумышленников, окруживших дом адмирала – и пусть огневая мощь была не на стороне гасконцев – в ближнем бою их шпаги оказались весьма грозным оружием. Спустя полчаса дом адмирала был освобожден, пожар потушен – сам Колиньи и все его слуги спасены, а несколько нападавших захвачено в плен. В прекрасном настроении Наваррский и его подданные принялись приводить себя в порядок, отмываясь от крови и копоти – Климу довелось перевязать несколько пустяковых ран и обработать пару ожогов. Затем он вместе с Доктором и Розой спустились в подвал – поговорить с пленными. Всего пленных было шесть человек – в основном молодые парни лет двадцати. -Зачем вы напали на дом адмирала? – спросил Доктор. -Нам заплатили, сударь, - отозвался один из парней, - хорошо заплатили, золотом. -Кто заплатил? -Не знаю, я не знаю… -Мужчина в темном плаще и капюшоне, - ответил Клим, - имени они не знают, лица не видели… Кроме вот тебя, - Клим уверенно направился к одному из пленников, старательно прятавшему свое лицо, - что, конечно, никак не могло ему помочь – Клим читал мысли и видеть лицо ему было вовсе необязательно, - Картер! – изумленно произнес он. Роза брезгливо отступила на шаг. -Как ты оказался здесь? – сухо спросил Доктор. Картер покосился на Клима: -Вы все равно узнаете, так что мне нечего скрывать. Я здесь благодаря ей, - Картер кивнул на Розу. -Мне?! – с отвращением переспросила она. -Именно ты решила не предъявлять мне обвинения. -Что?! – возмутилась Роза, - Я ничего еще не решала!!! -Видимо, уже решила, - возразил Картер. Роза собиралась что-то ответить, но Доктор перебил: -Когда тебя выпустили? – спросил он Картера -В сентябре пятнадцатого года, - отозвался Картер. -Почти через два года после того момента, как мы отправились сюда, - прокомментировал Доктор, - И как ты попал в прошлое? -Меня нашел Энтрин Квин. -Энтрин Квин был навечно запрятан в тюрьму Юнита, - возразила Роза. -Он нашел меня мысленно, - пояснил Картер, - и я должен был подчиниться. Я помог ему бежать, помог достать запчасти для его машины времени, нашел кое-каких людей и мы попали сюда. -Ты знаешь зачем? – спросил Доктор. -Он собирается устроить глобальный катаклизм. Он говорил, что если разрушить фиксированную точку во времени, то это может привести к полной гибели всего человечества. -Умно! – заметил Клим. -Нам необходимо ему помешать, - сказала Роза. Доктор лишь покачал головой: -Уже поздно останавливать крилитанца – это человечеству не поможет. Нужно остановить гасконцев, - он направился к лестнице. -Наваррский тебе не поверит, - предупредил Клим. -Конечно, - согласился Доктор, поднимаясь по ступенькам - но я попробую! Роза поспешила за мужем, стараясь не оглядываться на Картера. У принца Конде были обожжены руки – он схватился за раскаленную ручку двери, когда уже тушили пожар – ожоги, впрочем, не были серьезны – он попросил одного из слуг – и тот легко справился с перевязкой. -Анри, вы ранены? – с беспокойством спросил Генрих Наваррский, заметив на руках кузена бинт. Волнение и недавнее опасное приключение заставило его вспомнить те времена почти четыре года назад, когда и он сам и Генрих Конде только начинали свою военную карьеру под руководством адмирала Колиньи и когда зачастую обращались друг к другу по имени. -Нет, просто обжегся, - отозвался Конде, - ерунда. Гораздо важнее другой вопрос – что же теперь делать – вы по-прежнему намерены вернуться в Лувр? Наваррский на мгновенье задумался, потом покачал головой: -Нет, не намерен, - Он серьезно посмотрел на Телиньи. – думаю, вы были правы – нам нужно выбраться из Парижа, пока не рассвело. Доктор, как раз слышавший окончание этого диалога, настороженно взглянул на Наваррского и спросил: -Сир, можно поговорить с вами наедине? Генрих удивленно пожал плечами, но все же кивнул и поднялся по лестнице на второй этаж. Доктор последовал за ним, прихватив по дороге оброненный кем-то из нападавших автомат. -И о чем вы со мной собираетесь говорить? – спросил король, скрестив руки на груди, - будете меня отговаривать от идеи покинуть Париж? -С моей стороны было бы глупо рассчитывать на успех, - признал Доктор, - нет, я не собираюсь этого делать. Но вы должны кое-что знать. Вам, скорее всего это покажется бредом, но все же, я вас прошу меня выслушать. -Я готов, - пожал плечами Наваррский. -Вы не должны сегодня покидать Париж. Вы должны вернуться в Лувр. Хотя ни к чему хорошему это не приведет. Все ваши друзья будут убиты следующей ночью – вам и Конде сохранят жизнь, но вам придется перейти в католичество. -Что за чушь?! – возмутился Наваррский, - Откуда вы это взяли?! -Спросите лучше, откуда взяли это оружие, - посоветовал Доктор, вручив Генриху автомат, - вы разбираетесь в оружии, не так ли? Вы видели когда-нибудь что-либо подобное? Наваррский с недоумением крутил в руках непонятный предмет – да, это несомненно оружие, но видел он его впервые. Доктор забрал у него автомат, ловко отстегнул рожок, проверил обойму, вставил ее обратно, пристегнул рожок, затем выстрелил в стену. Наваррский не зная, что и думать изучил небольшое пулевое отверстие в дереве. -Эта вещь из будущего, - пояснил Доктор, - Я и мои спутники – тоже. Следующей ночью католики убьют тысячи гугенотов. Вы, Конде и еще несколько счастливчиков останетесь живы. Для меня это такой же свершившийся факт, как для вас – переход Цезарем Рубикона, или гибель Генриха Второго на турнире. Но кто-то меняет историю. Кто-то из будущего напал на вас сегодня, собираясь либо убить, в чем я сомневаюсь, либо убедить вас покинуть Париж… Наваррский тряхнул головой: -Я не верю ни единому вашему слову. -Разумеется, - согласился Доктор, - потому что ни одно мое слово не укладывается у вас в голове. Я и не надеялся, что вы мне поверите, но вы должны были это услышать. -Зачем? -Затем чтобы быть готовым. -К чему? -К тому, что будет ждать вас за стенами Парижа, - отозвался Доктор и направился к двери. -А что меня там будет ждать? – спросил Генрих. -Не знаю, - на секунду задержался Доктор, - но точно ничего хорошего. Следующие слова Наваррского застали его уже на самом пороге: -Доктор, - произнес он, - так, кажется, вас называют ваши спутники? -Да. Именно так. -Если я согласен на минуту допустить, что вы сказали правду… Мне следует вернуться в Лувр? -Да. -И тогда мои подданные будут убиты, а меня заставят отречься от веры моей матери? -Да. -А если я не вернусь в Лувр? -Я не знаю. Но, уверен, ничем хорошим это не кончится. -Но вы не знаете? -Нет, - признал Доктор. -Вот и замечательно, - Наваррский неожиданно улыбнулся – весело и жизнерадостно будто речь шла об увеселительной прогулке – неизвестность всегда привлекательнее. Она позволяет надеяться. Улыбка Доктора, напротив, была печальной: -Это вы сейчас придумали, сир? – спросил он. -Нет, кажется, где-то читал… Хотя не уверен. -Что ж, тогда надейтесь. – Доктор, наконец, вышел за дверь.