Спасение

Рэтчету показалось, что он просто перезагрузился, но, судя по внутренним часам, прошло много времени. Он постарался проанализировать состояние систем, отложив на потом выяснение собственного местонахождения. Критических повреждений выявлено не было, но корпус ощущался так, будто по нему стая шарктиконов топталась. Даже продувка воздухозаборников отозвалась неприятными ощущениями, к тому же обонятельные рецепторы сообщали, что это именно от него несет паленой изоляцией. Центральному процессору досталось особенно сильно, он отказывался работать в штатном режиме, как будто Рэтчет вчера наэнергонился в шлак. В довершение всего пришло системное сообщение о том, что устройство вокодер не определяется и, вероятно, требует замены. По-прежнему не включая оптику, он уловил поле Проула, которое пересекалось с его собственным. Тактик находился совсем рядом и, судя по характеристикам излучения, был не на шутку взволнован. Медик позвал его по имени, задействовав исключительно боковые вокалайзеры без модулятора интонаций. Аудиодатчики резанул отвратительный скрежет, а тактик подскочил с места. Однако быстро взял себя в руки, от небольших перебоев мощности и наводки на динамики еще никто не дезактивировался. Диоды в окулярах Рэтчета слегка замерцали, пока что очень тускло. Диафрагма пришла в движение, свечение стало ровнее и ярче, и наконец оптика сфокусировались на потолке за склонившимся над медиком трансформером. Рэтчету наконец удалось сориентироваться. Судя по наспех замытому масляному пятну, очертаниями напоминающему истребитель, они все еще находились в медотсеке. Часть потолочных светильников была погашена, а свет остальных был слегка приглушен. Благодарно вздохнув, Рэтчет снова погасил окуляры. Свет его раздражал. – Рэтчет, – позвал Проул, легонько проведя пальцами по лицевой пластине друга, чтобы привлечь его внимание. – Я вижу, как тебе плохо, но если я сию секунду не узнаю, что тут произошло… Медик снова заскрипел и виновато улыбнулся. Он доставил Проулу столько хлопот. Тактик перетащил его во второй блок, подальше от свалки дезактива, вычистил броню и, главное, закачал в бак новый хладагент, нормализовавший работу перегретых систем. – Я воспользовался твоей базой комплектации и выписал со склада новый вокодер, – сообщил тактик, легонько постукивая по одному из щитков Рэтчета. – Давай поменяем, хорошо? Поломка беспокоила его, так что медик воспринял идею благосклонно и начал медленно менять конфигурации. Фрагменты корпуса разъезжались и смещались очень медленно и неохотно, магистрали понемногу пришли в движение, прошло около минуты, прежде чем сплетение проводов разошлось, открывая доступ к нужному участку системы. Рэтчет мог заменить ее и самостоятельно, но пока поднять манипулятор было выше его сил, так что он позволил Проулу отсоединить поврежденную деталь и поставить на ее место новую, благо, операция была очень простой, с ней мог бы справиться даже Бамблби. Прохладные пальцы невзначай скользнули по проводам, вызвав приятный отклик, штекеры защелкнулись в новых разъемах, тут же пришло системное сообщение о найденном оборудовании, и медик начал потихоньку закрываться. – Откуда корпус? – очень серьезно спросил Проул, когда белые пластины снова сошлись, скрывая проводку. – Ты же понимаешь, я обязан спросить, чей он? – Ничей, – пока еще сбивающимся голосом выговорил Рэтчет. – Я собрал из всякого мусора. Проул покачал головой, с явным облегчением продув свои системы, медик тоже зашелестел воздухозаборниками. Он все еще не включал оптику, но выглядел теперь ужасно подавленным. Тактик снова тронул лицевую пластину друга, разглаживая горькую складку, появившуюся у губ: «Если не хочешь говорить об этом, я не буду заставлять. Но ты пойми, я же волновался, мы все волновались. Я пока код получал, думал, остальные подорвут дверь». Медик снова вздохнул, он не хотел никого беспокоить и тем более пугать. А потом вдруг слегка улыбнулся, ведь все обошлось. Он не перегорел, а значит, может просто начать все сначала. Пока искра не погасла, есть и надежда, надо только упорно работать, и все получится даже лучше, чем прежде. У него появился отличный шанс воплотить несколько замечательных конструкторских идей. – Как его показатели? – уточнил Рэтчет, встревоженно замигав оптикой. Пока он тут хандрил, состояние спасенного трансформера могло измениться в худшую сторону. – У меня много работы, надо… – Лежи, – приказал Проул, прижав его к платформе. – Он стабилен, но в себя не приходит. – На интеграцию искры в новую нейросеть нужно время, – Рэтчет все же попытался сесть снова. На этот раз друг не препятствовал, даже помог принять вертикальное положение. А потом вложил в руку кубик легкого энергона, пояснив: «Это от Джазза. Ты ведь первый раз выпил сверхзаряженный?» – Так заметно? – проворчал Рэтчет, отпивая немного. Ощущение было немного необычным, но приятным. Процессор начало отпускать. – В любом случае, мне нужно покопаться в том корпусе и доделать ноги. На самом деле, работа над ними была почти закончена. Осталось только подобрать сервоприводы и бедренные шарниры. Рэтчет надеялся, что спасенному будет приятно иметь несколько родных деталей. А еще он рассчитывал начать собирать части для нового двухколесного корпуса. Слоты под блоки памяти вроде бы выглядели неплохо, когда он их опустошал, да и несущий каркас, проглядывающий в пробоинах, можно было использовать для отливки нового, как и несорванные броневые пластины. С такими габаритами одной паховой пластины должно было хватить, чтобы покрыть весь грудной сегмент двухколесного. – Не выбрасывай мой старый вокодер, – попросил он, стараясь прозвучать буднично и деловито. – Я его починю и оставлю… про запас. Если тактик что и заподозрил, то вида не подал. Он протянул медику манипулятор, помогая утвердиться на ногах, и пошел в сторону первого блока. Рэтчет был изумлен увиденным. Весь личный состав базы, свободный от неотложных дел, находился в медотсеке. Трансформеры с энтузиазмом отмывали пол и покрытый копотью потолок, из уничтоженного триадой корпуса слили жидкости и теперь разбирали его на кусочки, старательно сортируя. Непригодные детали и сгоревшую проводку сваливали вместе, броневые листы старались составить компактно, до сохранных запчастей пока просто не добрались, они были глубже. Из ниши, которую медик забыл закрыть, были извлечены недоделанные нижние конечности, их разместили на его рабочем столе. Рядом попарно были разложены шарниры и сервоприводы, примерно подходящие по размерам и конфигурации. – Рэтч! – обрадовался Джазз, делая ему знак подойти. – Как твоя проводка, приятель? Знатно тебя коротнуло! Мы вошли, а тут дым стоит, энергон, масло – все на полу! Невысокий серебристый трансформер запрыгнул на стол и повертел в пальцах какой-то болт. Удивительно, что, принимая активное участие в уборке, он ухитрился не запачкаться. Рэтчет не сомневался, что именно он затеял мероприятие по приведению медотсека в порядок. Судя по выражению лицевой пластины, отчасти скрытой визором, Джазз обо всем уже догадался. А вот бывающий чересчур подозрительным Проул мог вообразить невесть что при виде незнакомого корпуса со следами ремонта и с загрунтованными под покраску броневыми пластинами. – Надеюсь, Проул не сильно на тебя ругался? – уточнил он, пронзительно глянув на тактика. – Представляешь, он решил, что я тебя покрываю! А я ведь разглядел знакомые серийные номера! – Ты лазил в корпус этого меха? – заволновался Рэтчет, ведь сейчас его системам нужен был покой. Лишние копошения в начинке могли повредить нейросеть. – Слегка приподнял один щиток, – признался серебряный трансформер, показывая на себе. Кончик мизинца легко прошел в крупный стык и продвинулся почти до середины. Подобное действие не причиняло вреда креплениям брони. Несмотря на деланную легкомысленность, диверсант зачастую бывал более проницательным, чем Проул и даже сам Рэтчет. Медик не был бы удивлен, узнав, что Джазз уже давно в курсе его тайного увлечения и пристрастья к миниатюрным моделям. – Перед поступлением на склад такой горы запчастей понадобится освободить для них место, – подтверждая его мысли, заявил серебристый трансформер, кивая на разбираемый корпус. – Не хочешь поучаствовать в инвентаризации? Наверняка найдешь целую кучу нужных мелочей. Рэтчет никогда бы не стал выписывать детали для своего творения, тем более массово, как это предлагал Джазз. Запчастей у них и так было не слишком много. Впрочем, сейчас производство некоторых необходимых вещей удалось наладить, и дефицит сокращался. Чтобы скрыть волнение, он оглядел один из приводов. Диверсант тут же подхватил недособранную конечность и слегка раздвинул плотно прилегающие щитки на ней, чтобы удобно было примерять. Впрочем, медик и так знал, что встанет идеально, он и подходящие шарниры приметил. И еще кое-какую мелочевку, необходимую для надлежащего функционирования. Обычно Рэтчет предпочитал одиночество и тишину во время работы. Иногда он даже погружал пациентов в принудительный оффлайн без всякой на то причины, только чтобы спокойно сконцентрироваться на ремонте. Но именно этот проект так увлекал его, что он мигом отключился от посторонних звуков, а участие Джазза начал воспринимать как должное. Подключившись и вытащив целый пучок проводов, Рэтчет соединился сперва с одной ногой, потом с другой, запитывая, приводя в движение, калибруя, и удовлетворенно хмыкая. Приятно, когда все работает так, как должно. Оставалось самое деликатное – ввести шарниры в пазы. Стоило бы подключиться через диагностический разъем, но Рэтчет опасался навредить, поэтому решил действовать на ощупь. Джазз навалился на корпус - шарниры входили с усилием - и с любопытством наблюдал за объединением прошивки. Осталось всего несколько незадействованных проводов, предназначенных для оружия, если обладатель корпуса захочет припрятать что-нибудь смертоносное под бедренной броней. – Они сдвинуты, – пришел к выводу Джазз, оглядев работу медика. – Будет неприятно. Рэтчет знал об этой особенности небольших трансформеров. Транспортник габаритов Оптимуса Прайма мог не замечать такой мелочи, но Джазз или близнецы тут же начинали ворчать, что их перекосило. Медик поднаторел в таких вещах, требовалось найти нужное положение и приложить достаточное усилие. Обычно диагностическое подключение облегчало задачу, но и без этого он справился неплохо. – Не мешало бы отправить его в пульверизаторную, – раздался у самого аудиодатчика голос диверсанта. – Уже придумал, какого цвета он будет? Рэтчет отдернул руки. Он и так слишком долго задержал их на чужом корпусе. Было так странно ощущать, как тот постепенно оживает, топливо начинает циркулировать по магистралям, возрастает напряжение в нейросети. Джазз хихикнул, глядя на растерянного медика: «Не влюбился ли ты часом, приятель?»