Школьная пора или подготовка к взрослой жизни

— Эй, дружище, пора вставать!       Арнольд проснулся от какого-то предмета, который прилетел ему в голову. Он не сразу понял, что именно сдавливало его лицо и не давало нормально дышать. В попытке освободиться тот поднес руку к лежавшей на нем подушке и тут же ощутил сильнейшую ломоту во всем теле. Вместо того, чтобы стащить с себя груз, парень сильнее прижал его к лицу, издавая протяжный стон. — Который час? — поинтересовался блондин хриплым голосом, высунувшись из-под подушки. — Без десяти одиннадцать, — отозвался Джеральд. — Ты с ума сошел будить меня в такую рань?! — возмутился Арнольд, запустив подушку в друга. Голова парня в тот же момент отозвалась пронзительной болью, а её отголосок будто прошелся по всему телу. — Для меня это страшно поздно, — парировал Джохансен, иронично добавив, — и кому-то пить надо было меньше, тогда это время тоже показалось бы поздним. — Я пригласил тебя с ночевкой не для того, чтобы с утра ты читал мне нотации, — бурчал Шотмен внутри своего кокона из одеяла. — О, это я ещё не начинал! — воскликнул Джер, вскинув брови вверх. — Тебе напомнить, в какую аферу ты ввязался? — Аферу? — вопрос был произнесен так, будто Арнольду было неясно само значение слова. — Только не говори, что у тебя вместо вечеринки черное пятно в голове, — в голосе Джеральда послышалась тревога. — Я же вчера поспорил на Хельгу! — ужаснулся тот, резко принимая сидячее положение. Он тяжело вздохнул, ощутив ноющую боль, которая отразила не только похмелье, но и сожаление от осознания своего опрометчиво принятого решения. — Помнишь – это уже хорошо! — цинично прокомментировал Джохансен. — Я помню, что поспорил, но на что конкретно, не помню, — он упирался глазами в нижнюю часть ладоней, массируя пальцами голову. — Суть спора в том, чтобы ты дотронулся до Хельги, и она нормально на это отреагировала, — начал разъяснять тот. — Честно говоря, я не особо понял теорию Сида по поводу плеч, локтей и, что там ещё было… не помню. Но тебя это мало волновало, когда ты соглашался, — Джеральд саркастично усмехнулся, глядя на страдание друга. — Дотронуться? Просто до руки или плеча? Мы случайно касаемся друг друга чуть ли не каждый день. Это же нетрудно, да? — Арнольд чувствовал подвох. — Тогда бы это был самый простой спор из всех, что я когда-либо слышал, тебе так не кажется? — поинтересовался Джер. — Тогда я ничего не понял, — сказал тот, отодрав руки от лица. — Ты должен к ней прикасаться так, будто она твой друг, и от неё должна быть положительная реакция, ну, или хотя бы нейтральная. — О чем я только думал?! И что Кейт может подумать, если увидит, ведь она даже упоминание о ней не переносит! — после секундной паузы, Арнольд вскричал, — Я же поругался с Кейт! — он рухнул обратно на кровать, притянув края подушки к лицу и издав стон будто раненный зверь. — Ты влип, — невозмутимо констатировал Джохансен. — Твоя поддержка неоценима, — пробубнил тот. — Вот не надо, я пытался тебя остановить! — упрекнул Джер, поднявшись с дивана. — Что мне делать? — вымучено произнес Шотмен, приподымаясь на руках, и посмотрел на собеседника.       Джеральд, злобно хмурясь, уперся левой рукой в бедро и грозно направил на друга указательный палец правой руки, норовя отчитать его, как нашкодившего щенка. Он уже было открыл рот, как взглянул на искаженное болью лицо и увидел глаза, молящие о помощи. Шумно выдохнув, парень отвел голову в сторону, глядя куда-то перед собой, а рука безвольно повисла. — Для начала помирись с Кейт прежде, чем полезешь к Хельге, — хитро улыбнувшись, тот добавил, — хотя, может это само проведение – в один день поругался с одной и решил клеиться к другой? — разразившись смехом, он завалился на спинку дивана, растянув руки по обе стороны. — Это не смешно! И я не собираюсь клеиться к Хельге! — ядовито процедил сквозь зубы Шотмен. — Да называй как хочешь, мне не принципиально, — не унимался тот. — Надо позвонить Сиду и сказать, что я не буду в этом участвовать, — решительно заявил Арнольд, потянувшись за телефоном. — Ага, и сразу готовь 150$ наличкой и моральную выдержку от шуток, — протянул Джеральд. — Как 150$?! — содрогнулся Шотмен. — В начале было 50$, — усмехнулся тот, — но потом к вашей дискуссии подключились Стинки с Гарольдом, и как я не пытался тебе доказать нелепость этого спора, ты меня не слышал, — ещё раз подчеркнув свою важность, он гордо скрестил руки на груди. — Это почти вся моя месячная зарплата! — взвыл парень, чувствуя, как вся его решимость улетучилась. — Ты влип, — с той же невозмутимостью повторил Джохансен. — Вместо того, чтобы констатировать очевидное, лучше бы сказал, что с этим делать, — за напускной раздраженностью ему не удалось скрыть от друга свою панику. — Я уже сказал, что нужно сделать, — проговорил Джер через пробивающийся смех, но поймав на себе свирепый взгляд, он осекся и, откашлявшись, продолжил серьезнее, — а вообще, если отталкиваться только от теории Сида, то тебе всего-то нужно по-дружески положить руку на плечо Хельги, а я это зафиксирую до того, как она взорвется, если я всё правильно понял. — На что я подписался, — обреченно выдохнул парень, садясь на кровать. — Не провоцируй меня снова начать читать тебе нотации, — Джеральд пересек комнату, подсаживаясь к поникшему другу. — Не так уж это и страшно, — Арнольд взглянул искоса на друга, и тот тут же вспомнил общение с этой особой на протяжении пяти дней. — Ладно, страшно, но ты можешь откупиться за свою глупость. — Ты знаешь, что у меня сейчас каждый цент на счету. — Тогда заработай на этом, — парировал Джохансен. — На Хельге?! — воскликнул Шотмен в ужасе. — Выбери из двух зол меньшее, — отчеканил тот, вставая. — И зная всю ситуацию, Хельга – не самое страшное. — Но гнусное, — закончил Арнольд, глядя исподлобья, на что оппонент тут же закатил глаза. — Ну, ты же не на постель поспорил! К тому же ты сам говорил, что она вроде как согласилась с тобой дружить, так что ничего страшного не будет, если ты пару раз нарушишь её личное пространство, — порой его раздражала праведность друга, особенно в те моменты, когда включать её было уже поздно. Арнольду нечего было на это возразить и он устало опустил голову вниз. — Всё! Ты ещё дашь своей совести вдоволь себя погрызть, а сейчас пошли на кухню, иначе мой желудок сожрёт меня! — с этими словами Джеральд схватил парня за руку и потащил к двери, попутно перечисляя, что и сколько он готов съесть на завтрак.

***

— Ребята, тишина в классе! — похлопав в ладоши, начал мистер Симмонс, — У меня хорошая новость: я проверил ваши работы, — достав из своего портфеля бумаги, он принялся раздавать их ученикам. — В основном все справились на отлично! — "D"?! — возмутилась Хельга, получив свою работу. — За что? — Ты написала от себя или то, что тебе хотелось, чтобы было, но это не есть правда, однако за стиль я поднял оценочный балл, — спокойно ответил тот. — С чего вы взяли, что это не есть правда? Я привожу в работе доказательства, на которых и построена моя работа. — Слухи нельзя приводить в доказательство, — нравоучительно заметил учитель. — Но они так же имели место быть! — протестовала та. — Верно, но в этой работе от вас требовался научный подход, — снисходительно начал Симмонс. — Я могу дать тебе возможность переписать работу, если ты изначально не поняла поставленной задачи. — Я поняла задание и построила работу на фактах, которые немного отличаются от общепринятых, но не менее обоснованных, — настаивала Хельга. — С этими доводами ты можешь идти к директору и оспаривать моё решение, а сейчас мы продолжим урок, — сказал тот, разочарованно вздохнув. — Сейчас самое время утешить подругу, — шепнул на ухо Джеральд, толкнув друга локтем.       Девушка была возмущена, но полемику прекратила. Недовольно фыркнув, она бросила взгляд вперед и встретила зеленые глаза полные печали с такой же сочувственной улыбкой. Почувствовав жалость от Арнольда, её лицо исказилось презрительной гримасой. Патаки резко повернула голову в сторону окна и краем глаза заметила Джо. Она бегло взглянула на него, но поняв, что он смотрит на неё, остановила свой взор на парне. Каково было её удивление, когда Хельга увидела вместо злорадного блеска те же печальные глаза, от которых отвернулась секунду назад. Лицо девушки едва заметно вытянулось, а глаза чуть расширились, на что тот ехидно улыбнулся одними губами и отвернулся, больше ни разу не посмотрев в её сторону. По окончанию урока та сорвалась с места, даже не дослушав домашнее задание от учителя. Вместо неё его покорно записала Фиби и, недолго думая, выскочила за подругой. — Фиб..., — крикнул Джер убегающей девушке, взмахнув рукой в воздух. — Да, совместный поход в столовую отменяется, я догадался, спасибо, — бурчал себе под нос тот, складывая последние листки в рюкзак. — Предлагаю пойти за ними, к тому же, я догадываюсь, куда они так спешили, — проговорил Арнольд, забросив на левое плечо сумку, а вторую руку положив на плечи друга. — Ты проведешь время с Фиби, а у меня будет шанс подступиться к Хельге, и мне понадобится твоё умение незаметно снимать людей. — Когда я начал встречаться с Фиби, я не думал, что мне придется делить её с Патаки, — уныло бросил тот, направляясь к выходу, — и уж тем более тайно фотографировать из-за глупости друга.       Из кабинета директора на протяжении десяти минут раздавался гневный голос Хельги, что проходившие мимо дети невольно оборачивались. Фиби преданно ждала подругу за дверью, сокрушаясь её горячности и нежеланию директора дать независимое мнение работе. — Судя по звукам до восторжествования справедливости далеко? — спросил Джеральд, когда они с Арнольдом подошли к Хейердал, на что та лишь печально вздохнула. — Всегда знала, что эта школа ограничивает даже положительное стремление к самовыражению и творчеству, — бросила Хельга и вышла, захлопнув за собой дверь с такой силой, что стены кабинета содрогнулись. — Не сегодня, — тихо заметил Джер. — Может воспользуешься разрешением Симмонса, и перепишешь? — тут же предложила Фиби, следуя за несущийся вперед Хельгой. — Да чтобы я вложила хоть каплю своих стараний, времени и сил на все эти работы?! Да ни за что! — возразила та, резко остановившись и мрачно взглянув на отметку. — Ничто так не успокаивает, как шоколадный пудинг! — невзначай заметил Джохансен, поравнявшись с девушками. — Я съем два, — буркнула Патаки, сминая своё эссе в большой комок. Проходя неподалеку от мусорного бака, она закинула бумагу, как баскетбольный мяч, но дважды ударившись о края, он пролетел мимо. — Лучше три, — заключила та, махнув рукой в сторону свертка. — «Может, я смогу ей помочь, переписав эссе за неё?» — подумал про себя Шотмен, глядя на смятый ком. — «Но тогда мне нужно то, что она написала», — пройдя пару метров до двери, ведущей к лестничным пролетам, Арнольд внезапно заявил, что ему срочно нужно в уборную. С этими словами он бросился обратно, заворачивая за угол. — Но в той стороне нет уборной, — недоуменно произнесла Фиби, глядя вслед убегающему парню. Она повернулась к спутникам с немым вопросом на лице, будто ожидая, что они знают причину столь странного поведения. Однако те лишь повели плечами, сделав это с такой синхронностью и одним выражением лица, на что Хейердал изумилась больше прежнего. «Я покажу этим двоим, насколько они похожи!» — подумала девушка, последовав за ними вниз по лестнице.       После школы Хельга медленно шла в магазин отца. Мысль о том, что ей всегда приходится противостоять всем и вся, чтобы хоть чего-то добиться, и расплачиваться за успех старшей сестры, угнетала её. Это началось ещё с самого детства, когда она получала от родителей лишь обвинения, наказания или равнодушие. «Может, они просто не любят меня?» — думала та. Ничто так не убивает любовь, как равнодушие: можно ненавидеть, злиться, обижаться, но только не испытывать ничего. Если место самой лучшей и любимой дочери уже занято, то стоит попытаться занять место самой ненавистной? Но какой в этом смысл, когда родители даже не могут вспомнить твоего имени. «Вместо любви они нанимают тебя на работу, чтобы от второй дочери был хоть какой-то толк», — рассуждала Патаки, оставляя за спиной квартал за кварталом. Возможно ей и не пришлось бы работать, будь благородный порыв Ольги помочь социализироваться своей младшей сестренке менее расточительным для семейства. Тем не менее, колоссальные траты на Ольгу не шли в счёт, а впервые потратив внушительную сумму на Хельгу, Боб заметил по своей бухгалтерии, что есть ещё кто-то, на кого он тратит свои деньги. «И совершенно неважно, что Ольге ни за один потраченный цент не пришлось отчитываться, а мне необходимо отрабатывать деньги за своё обучение, о котором я даже не просила!» — злилась та, ударив ногой камушек и спросила вслух, — Может подать в суд за эксплуатацию детского труда? Только мне никто не поверит, потому что у меня есть паспорт. И на адвоката нужны деньги, которых у меня нет. Тогда остается только одно – скопить денег и… мне даже денег не платят! — мимо неё прошли люди с недоумевающими взглядами, на что Патаки бросила им: «чего уставились?», отчего их глаза распахнулись ещё больше. Нервно махнув головой, она дошла до пункта назначения, размышляя остаток пути о никчемности своего положения.       День в магазине выдался тихим, и с уходом пятого клиента за сегодня, Хельга лениво растянулась в кресле, положив ноги на стол. Она читала незатейливый журнал о современной кинематографии, увлекшись статьей о деятельности сценаристов, и не обратила внимания на новых посетителей. — Вышла из-за стола, — прозвучал грубый мужской голос. — Если вам нужна, помощь, можно попросить и повежливее, — протянула та, дочитывая последний абзац и нехотя спуская ноги. — Быстро! — рявкнул парень, отчего Хельга взметнула головой в сторону оглушившего её звука. Увидев перед собой высокого парня в спортивном костюме, черной лыжной маске на голове, плотно закрывающей его лицо, и пистолет в руке, она вскрикнула и подскочила с места, роняя на пол журнал. — Открывай кассу, — приказал тот. Трясущимися руками она пыталась открыть кассовый ящик. — У нас сегодня акция: два по цене одного, — лихорадочно выговорила Патаки, нервно смеясь. Как только она заметила за спиной громилы ещё троих, добавила, — Вам могу предложить один по цене четырех – для вас и ваших друзей. — Заткнись и выходи оттуда! — осёк её грабитель, услышав заветный звук выдвижного ящика. — Хорошо-хорошо, всё бесплатно, — в момент ретировалась Хельга, медленно выходя из-за стола, но ноги её плохо слушались. — Руки перед собой, — приказал он, на что та беспрекословно подняла ладони. — Забери у неё телефон и свяжи, — отдал распоряжение другому члену команды. Парень был чуть крупнее своего главаря, что наводило ужас при виде его приближения. — Сама отдашь, или мне поискать, барби? — низким басом произнес тот, наклонившись к ней. Его голос и движения показались ей очень знакомыми: «Стоп, барби?!» — подумала она, осмелившись взглянуть ему в глаза. Патаки встретилась с тем же печальным карим взглядом, что и на уроке истории, в котором узнала своего грабителя. — Джо?! — воскликнула Патаки, содрав маску резким движением руки. — Какого черта?! — Свяжи её! Быстро! — прокричал главарь. — Я говорил, что это плохая идея, — послышался третий, чей голос Хельга не могла спутать ни с чьим другим. — Вольф?! И ты здесь?! — завопила та, но в секунду замолчала, получив звонкую пощечину от Джо. Вольфганг сорвался с места к Хельге, но предводитель остановил его. Хегингс выхватил маску и быстро осмотрел её карманы в поисках телефона. К тому времени, когда она пришла в себя после удара, тот уже спрятал находку, схватил её руки, выворачивая их, и потащил в помещение для служащих. — Какой же ты всё-таки урод, — прошипела Патаки, тогда как Джо оперативно заматывал ей руки. Её щека горела и отдавала ноющей болью, что отчасти помогало ей ещё больше злиться. — Где хранятся записи с камер? — спокойно спросил тот, не обращая внимания на истерику девушки. — Как я вас всех ненавижу, не смогли оставить меня в покое? — не унималась та. — Камера пишет звук? — с той же холодностью задал вопрос Хегингс. — Вольф – чертов предатель! Как он мог?! — Заткнись, если тебе дороги твоя жизнь и имущество семьи! — осёк её парень. — В твоём возрасте уже пора знать, что не все люди являются теми, кем пытаются казаться.       Хельга оцепенела, его слова и приказной тон зомбировали её. Эхом они проносились в голове, взывая к охватившим её эмоциям, которые она изо всех сил пыталась подавить гневом. Однако отчаяние, страх, боль и беспомощность поглотили Патаки с головой, а злость, которая всё это время позволяла ей сохранять самообладание, таяла на глазах. — За дверью, слева. Камеры без звука, — надломленно пролепетала та. —Так, теперь слушай меня внимательно и выполняй всё в точности, как я тебе говорю, — чуть слышно начал тот, — если поняла, что я сказал, кивни, — она смотрела куда-то в пол, и он не мог видеть её выражения лица, но головой сделала еле заметный кивок. — Как только я уйду, отсчитай про себя ровно одну минуту и начни здесь шуметь, закричи, но до того ни звука, поняла? — Хельга подняла полные слёз глаза, готовые вот-вот прорваться, и посмотрела на парня с крайним удивлением, но не получив ответа в его лице, она снова кивнула. — Вот и молодец, сиди тихо! — прошептал Джо, скрываясь за ведущей в магазин дверью. — Ты разобрался с девчонкой? — спросил главарь. — Что ты имеешь в виду под словом «разобрался»? — вмешался Вольфганг. — Мы в полном дерьме, она узнала нас! Я говорил, что это плохая идея. — Не нас, а вас с Джо, придурок, — осёк его тот. — Думаете, она не догадается об остальных? — возразил Джо. — Главное, чтобы она молчала, — огрызнулся главарь. — Ты заткнул её? — он пристально посмотрел на Джо и, увидев утвердительный кивок с непоколебимой серьезностью в глазах, отдал приказ о вычистке. Все приступили к делу: один на страже, другой открывает витрины ключом, ещё двое уже собирали оттуда технику, а пятый опустошал кассу. Но не успели они открыть последнюю витрину, как из служебного помещения послышался дикий грохот, в секунду остановив весь процесс. — Ты же сказал, что она больше не помеха! — злобно прошипел главарь в сторону Хегингса. — Я её вырубил, но ударил несильно, чтобы не убить… — Но видимо недостаточно, чтобы вырубить надолго! — упрекнул тот. — Всё приходится делать самому! — Это моя осечка, я и исправлю, — остановил его Джо. — Но это не единственная наша проблема: здесь камеры, — жестом головы он указал на одну из еле заметных черных точек и продолжил, — я выясню, где хранятся данные с них, и уничтожу. — Какого черта ты сказал, что их здесь нет?! — в ту же секунду набросился главный на Вольфганга. — Так и было! — оправдывался тот. — Видимо они здесь недавно появились. — Она должна молчать во всех смыслах этого слова, это понятно? — вновь обратился тот к Хегингсу, указав большим пальцем в сторону кладовки, из которой уже донесся крик Хельги. — У меня она не заговорит, — лукаво улыбнулся Джо. — Только посмей её тронуть! — схватив того за руку, пригрозил Вольф. — Ты не в том положении, чтобы диктовать свои условия! Надо было ещё раз удостовериться, что камер нет, а ты нас подставил! — рявкнул главарь, тогда как Хегингс выдернул руку и двинулся к Патаки. — И кажется ты забыл, почему мы здесь! —Мы вообще не должны были быть здесь! — в ответ взвыл тот. Это была единственная фраза, которую услышала Хельга до того, как дверь за Джо закрылась вновь. Она взглянула на его искрящее гневом лицо, и в один миг он с силой ударяет плотно сжатыми вместе пальцами по своей ладони, оставляя звенящий звуковой след шлепка. Не успела та отойти от неожиданного действия, как тот уже резко толкнул её. — Какого…, — Хельга хотела было возмутиться, неудачно приземлившись с мощным грохотом, но Джо не дал ей такой возможности. Молниеносно он подлетел к ней и зажал её рот ладонью. — Прости, так надо было, — прошептал на ухо тот, обдав горячим дыханием, что отдалось по телу девушки легкой дрожью, не то от неожиданности, не то от контраста, находясь в холодном помещении. — Помнишь ранее установленное правило? — он посмотрел на неё, призывая указательным пальцем к молчанию, на что Патаки утвердительно кивнула. — А теперь слушай меня внимательно! — продолжил он ещё тише прежнего, что той пришлось напрячь слух, и из заднего кармана брюк Хегингс достал какой-то телефон. — Как только я уйду, тут же звони в полицию. Никаких имен, левые приметы, поняла? — Хельга слишком технично мотнула головой, явно не понимая, что происходит и почему этот парень пытается помочь при том, что сам же её сюда и затащил. — Я серьезно! Я рискую своей головой, а про твою я вообще молчу, — он обхватил Хельгу двумя руками и слегка встряхнул, после чего она кивнула более уверенно. — План такой: я выхожу, широко распахнув дверь, и ты должна будешь лежать якобы скученной от боли, после того, как дверь закроется, сдвинься в левый угол за стеллажом, потяни за конец веревки и звони в полицию. Понятно? Сейчас тянуть не надо! — рявкнул он, глядя как Патаки уже пытается ухватиться за кончик веревки. — Зачем ты…, — Джо снова прервал её. — Нет времени. Ты всё поняла? — получив очередной положительный кивок, тот продолжил, — Ложись на бок, ноги под себя… положи их более небрежно… скрючись посильнее… хорошо! — Джо взъерошил её волосы так, чтобы они закрывали лицо, а в руку вложил телефон, — Готовься! — он открыл дверь слева, чтобы забрать запись с камер.       Хельга лежала на полу, дрожа то ли от холода, то ли от сложившейся ситуации. В ухе пару секунд отдавался громкий стук от тяжелых шагов Хегингса, ходящий из стороны в сторону. Голова разрывалась от количества мыслей, проносившихся одна за другой: о Вольфе, о магазине отца, о планах на сегодняшний вечер, о Нью-Йорке, как хорошо бы сейчас быть там, о Джо, о его странных поступках. «И кто этот идиот, который сказал, что в такие моменты, когда твоей жизни угрожает опасность, проносится вся жизнь перед глазами?! И вообще, меня всё устраивало в моей жизни, по крайней мере сейчас точно!», — подумала та, вспомнив направленный на неё пистолет. Вот Хегингс выходит в зал, ‒ она слышит как спешно собирают технику, и вдруг всё стихло ‒ закрывает за собой дверь с такой силой, что пыль и песок окатили Хельгу. В ту же секунду она подорвалась с места и кинулась в угол. Одним движением ей удалось освободиться от веревки, и дрожащими руками та пыталась управиться с телефоном. На все действия ушло не больше тридцати секунд, но для неё, казалось, прошла целая вечность. Дальше было всё как в тумане: голос оператора службы спасения в трубке, вопросы о случившимся, имени, возрасте, местонахождении, её тихая и немного бессвязная речь. Город был небольшой, а потому полиция должна приехать быстро, и в действительности прошло чуть меньше минуты, как послышался звук сирены. Но до этого она сидела в углу, поджав под себя ноги, и смотрела куда-то перед собой совершенно пустым взглядом. Огромное количество вопросов одолевали Патаки: почему напали на магазин отца; кто были те трое; кто их предводитель; почему Вольфганг в этом участвует, почему не защитил её; почему ей решил помочь Хегингс. Она не находила ответов и не знала, кому теперь может верить. Когда полиция приехала на место, почти весь зал был обчищен, а преступники, услышав сирену, успели скрыться.