Школьная пора или подготовка к взрослой жизни

Со следующим звонком на урок, Хельга и Фиби зашли в класс. Остальные уже расселись по своим местам, но учителя ещё не было. Подруги не успели сделать и двух шагов от двери, как их растолкал здоровяк в темно-синих джинсах, черной футболке и такого же цвета кожаной куртке. — Может, ты не заметил, но тут мы шли! Мог бы обойти нас, или попросить пропустить. Слова "вежливость" и "этика" тебе о чём-нибудь говорят? — возмутилась Патаки. Парень обернулся и презрительно посмотрел на ту, которая посмела возникать. В его лице Хельга признала нового члена банды Вольфганга — Джо. — А-а, это ты.…Тогда мне всё ясно, — флегматично бросила та. — Барби?! Что ты здесь забыла? Следишь за мной? Неужели ты учишься в этом классе?— удивленно спросил Джо Хегингс. — Этот вопрос я должна задать тебе, потому что такому тормозу, как ты, нечего делать в десятом классе, — раздраженно ответила Патаки. Они гневно смотрели друг другу в глаза, в воздухе повисло напряжение. Наступила гробовая тишина: все ученики уставились на них и ждали начала боя. Два главных хулигана класса, две беспринципные личности, две непробиваемые стены сошлись друг с другом. К всеобщему разочарованию, с появлением мистера Симмонса сражение пришлось перенести. — Какие вы молодцы! Такой тишины я не слышал уже очень давно, да ещё, когда учителя нет на месте! И Джо здесь! Сегодня какой-то особенный день! — радостно восклицал учитель. Его появление стало своего рода смещением железнодорожных путей, что предотвратило столкновение двух поездов с взрывоопасными веществами. Они разошлись по своим местам, буравя друг друга взглядами. — Почему ты мне не сказала, что этот недоумок учится вместе с нами? — прошипела Хельга подруге, когда та села по правую руку от блондинки. — Прости, Хельга. Я и забыла про него: он так редко появляется в школе. Джо перешел к нам в середине девятого класса, и о нем никто ничего не знает, кроме того, что он приспешник Вольфганга. Удивительно, что его ещё не отчислили за пропуски, — Фиби прервалась из-за замечания преподавателя, а затем спросила, — А откуда ты его знаешь? — Это долгая история, Фибс, — бросила та в ответ. Урок истории был довольно нудным, а по его окончании задали написать эссе на тему "политический деятель", где личность выбирается по желанию. Хельга выбирала между Бенджамином Франклином и Авраамом Линкольном, но решив, что большинство будет писать именно по ним, она выбрала Джеймса Нокса, который правил во время золотой лихорадки в Калифорнии. Патаки уже обдумывала, какие скандальные подробности могут сделать из простой биографии и незначительного открытия что-то стоящее. Она собрала вещи в свой черный рюкзачок, как в этот момент над ней навис Джо, словно грозовая туча. Когда он стоял так близко и при дневном свете, Хельга смогла рассмотреть его получше. Теперь она с полной уверенностью могла сказать, что парень шатен. Лицо его было квадратным с сильно выраженными скулами и волевым подбородком. Глаза карие и глубоко посаженные, отчего брови выступали вперед и создавали тень над ними. Темные синяки под глазами от вечных скитаний по ночам и пьянок придавали взгляду ещё более устрашающий вид. Он опирался одной рукой на стол, где сидела Патаки, а другой - на её стул. Руки были похожи на две кувалды, испещренные ссадинами и синяками, все костяшки и вовсе сбиты, а запеченная кровь на них говорит о страшных побоищах. На левом плече из-под края футболки виднелся небольшой кусочек татуировки, похожий на хвост змеи. На вид ему было не меньше девятнадцати лет, но он был лишь на год старше своих одноклассников только потому, что пошел в школу в семь лет. — Заруби себе на носу, Барби: не смей со мной шутить, это может плохо для тебя закончиться, и держись от меня подальше! — прошипел Джо. — К тебе это тоже относится, а "Барби" свою бабушку называй, понятно! Хочешь, чтобы я держалась от тебя подальше? Тогда не подходи ко мне больше, и проблем не будет, — ядовито отозвалась Хельга, оттолкнув парня и поднявшись из-за парты. Хегингс схватил её за предплечье и резко притянул к себе. От неожиданности и сильнейшей хватки, Патаки тихо вскрикнула, попытавшись освободиться. — Думаешь, я забыл, как ты выставила меня полным идиотом перед друзьями? Нет, Барби, — шептал парень, выделив последнее слово, — я всё прекрасно помню. Но я даю тебе возможность исправиться, и потому, заткни свою помойку, вместо рта, и больше не мозоль мне глаза. В противном случае я отыграюсь за всё. Это последнее предупреждение. — А ты не нарывайся, — сквозь зубы выдавила блондинка, чувствуя, как тиски всё сильнее сдавливают руку. Они с вызовом смотрели друг другу в глаза: в её взгляде читалось надменность и сила, в его - злоба и что-то ещё, чего девушка не могла понять. Джо также внезапно, как и схватил блондинку за руку, грубо отбросил её назад, а сам вылетел из класса, свирепо толкнув дверь. Последние слова он тихо процедил себе под нос, но Хельга смогла разобрать: "Я тебя предупредил". Она потерла предплечье, чтобы быстрее унять боль и, оглядев ошарашенных одноклассников, грозно выкрикнула: "Чего уставились?". С этими словами Патаки направилась к выходу, предварительно сделав подруге отрицательный кивок головой. Этот жест означал: «Ни о чем не спрашивай. Когда надо, я сама расскажу». Фиби ей едва кивнула в ответ и вышла за ней следом. Перед началом последнего урока Джеральд стоял возле шкафчиков и поджидал блондинку. Когда та показалась за поворотом со своей подругой, он пошел к ним навстречу. — Привет, девчонки, — заулыбался тот, смотря на брюнетку, — Хельга, можно тебя на пару слов? У меня есть новости о том, что ты спрашивала...— запинаясь, произнес парень. Фиби недоуменно взглянула на подругу, на что Патаки сделала невинное лицо. — Ах, да! Ты всё узнал? Отлично, — подхватила та. Она уже открыла рот, чтобы сказать "пошли", как Джер выпалил: — Да, в команде чирлидеров есть место, — это первое, что пришло в его голову, — но надо обсудить кое-какие детали. "Что он несет?" — одновременно пронеслось в мыслях девушек. Глаза обеих расширились, и, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Хельга еле сдержала порыв закрыть лицо рукой, иначе это могло бы выдать их с головой. — Ты хочешь стать чирлидером? — озадаченно спросила Хейердал. — Я думаю над этим, — протянула блондинка, решив подыграть "шляповолосому кретину". — Жди здесь, Фибс. Я скоро вернусь, — проговорила Патаки, потащив Джоханссена за угол. Японка лишь повела плечами, глядя на эту картину, и подумала: "Неужели её одержимость Арнольдом началась снова?". — Ты совсем сбрендил? Какой к черту чирлидинг? — яростно набросилась Хельга. — А что я ещё мог сказать? — оправдывался парень. — В том-то и дело, что тебе ничего не надо было говорить! Я бы сама что-нибудь придумала, но что уж теперь. Идиотизм всё равно не лечится, — отозвалась та, раздраженно потирая лоб. — Что у тебя? — Лучшего места, чем кладовка, я найти не смог, — ответил Джеральд, обуздав недовольство, — Ещё есть библиотека, как вариант. — Да, библиотека, — отрывисто начала Патаки, — чтобы там натыкаться на Фиби, а ты ей заливал про чирлидинг или ещё какую-нибудь чушь? Нет уж! Остановимся на кладовке. Во сколько туда заходит уборщица? Как часто туда кто-нибудь заглядывает? — Я что, весь день должен был проторчать возле кладовки? — возмутился Джер. — Может, мне ещё к директору зайти и попросить забронировать это помещение на пару дней, а его назначить временным сторожем, чтобы нам не помешали? — А это неплохая идея, кучерявый! Вот и займись этим, — с наигранной веселостью сказала она и толкнула парня в плечо. — Я тебе дала такое простое задание, и ты его сделал черти как, а что будет дальше? Как с тобой можно работать?! Джоханссен сжимал кулаки и стискивал зубы, чтобы ненароком не сказать лишнего, или сделать. Его бесило в ней всё: её надменность, фразы, голос, жесты. Ему представилось, как он становится всё больше, а она - всё меньше, голос тише, писклявее; когда рост достиг несколько футов, он раздавил эту мелкую и жутко вредную букашку. — Эй, Джеральд! Ты слышал, что я сказала? Тебе баскетбольным мячом в голову ударили, или ты от природы такой? — призывала девушка, щелкнув пальцами перед глазами брюнета. "Нет! Снова этот противный голос!" — подумал тот, вернувшись в реальность, и посмотрел на неё пустым взглядом: уставшим и безжизненным. — Повторяю для особо одаренных, — продолжила Хельга, не дождавшись ответа, — Ты выяснишь, когда в кладовку заходит уборщица, чтобы мы могли спокойно там говорить. А пока места у нас нет, встретимся сегодня в отдаленной части парка, где почти никто не ходит, возле большого дерева. Я буду ждать тебя там к двум часам, запомнил? — спросила она, проговаривая каждое слово, как для слабоумного, на что в ответ получила озлобленный кивок. "Да, Хельга, дай ещё какое-нибудь задание, а то мне заняться больше нечем!" — пронеслось в голове парня. Патаки скептично посмотрела на него, а секундой позже пожала плечами и добавила, будто прочитав его мысли: — Хорошо. И захвати по дороге мороженое, а то из-за тебя я остаюсь без обеда, — с этими словами и гордо задрав голову, девушка продефилировала к Фиби. "Молодец. Твоё желание сделать жизнь других невыносимой вновь не подкачало!" — заключил про себя Джер. Он угрюмо смотрел ей вслед, упершись руками в бока, и как только она скрылась из виду, его понесло, будто дамба взорвалась, а слова, как вода, вырвались бешенным потоком. — Что она себе возомнила? Я ей мальчик на побегушках что ли? За уборщицей следи, мороженое принеси, делай всё, что пожелают мои психически ненормальные мозги! И это только цветочки, чувствую, ягодки ещё впереди. Как же она меня достала, а ведь мы толком даже не начали, — возмущенно говорил парень, ходя взад-вперед и нервно жестикулируя. — Ты о ком? — послышался голос Арнольда. Джоханссен замер от неожиданности и испуганно посмотрел на друга. — Арнольд, дружище, ты давно здесь стоишь? — протянул тот, стараясь скрыть нервозность, и растерянно улыбнулся. — Нет, я только подошел. Так кто тебя достал, и чего вы ещё не начали? — Да это всё Тимберли и её выходки. Я планировал начать воспитательную работу, — на ходу сочинил Джер. Арнольд понимающе кивнул, его выражение лица с сосредоточенного сменилось расслабленным, и веки привычно опустились. "Опять всё из-за неё, но, кажется, на сегодня пронесло" — подумал Джоханссен и облегченно вздохнул, когда они направились в сторону спортивного зала. Время медленно приближалось к двенадцати минутам третьего, однако Хельге казалось, что прошло не меньше сорока минут. Она нарезала круги вокруг дерева в ожидании Джеральда, который явно не торопился идти к назначенному месту и времени. Спустя ещё две минуты в восточных воротах показался высокий парень в красной кофте, несущийся к большому дереву. — Где ты шляешься, дылда? — разъяренно спросила девушка, глядя на запыхавшегося брюнета, — И где моё мороженое, черт возьми? — Нас задержали на тренировке, потом я долго не мог отделаться от Арнольда, так как забыл, что мы договаривались покататься на скейтах. Мороженое не купил, потому что уже опаздывал, — оправдывался тот, пытаясь отдышаться. — Да мне плевать, по какой причине у тебя не получилось. Суть в том, что ты не выполняешь то, что я говорю. Улавливаешь нить? — Ладно, не горячись. Давай лучше присядем, — устало отозвался Джоханссен, разгибая спину и глубоко вздохнув. — Я лучше дома посижу. Удачи в твоём нелегком деле, — презрительно фыркнула Хельга, делая шаг в сторону ворот. — Эй, ты куда? Мы же договорились? — встрепенулся Джеральд и схватил девушку за руку. Она тут же одернула её и впилась негодующим взглядом в глаза оппонента. — Мы договаривались, что ты будешь соблюдать мои условия, шляповолосый, так что мне пора домой. Я замерла и жутко проголодалась, не раздражай меня ещё больше, — бросила та, норовя повторить попытку выйти из парка. Она снова провалилась, и причиной тому стало преграждение пути. — Я всё понял, прости, — проговорил парень, примирительно вскинув руки перед собой, — С меня банановый десерт в "Slausen's" и дальнейшее выполнение всех твоих поручений, идет? — он сказал это без всякого воодушевления, однако постарался улыбнуться как можно дружелюбнее, но вместо улыбки вышел оскал. — Два десерта! — дерзким тоном заявила Патаки. Джоханссен лишь услужливым жестом приглашал её сесть, на что та саркастично ухмыльнулась и всё же направилась к скамье. Джер резко и нервно выдохнул, а лицо в ту же секунду сменилось выражением усталости и злости. Он поплелся вслед за девушкой и по пути стал изображать Хельгу этакой фифой, строя смешные рожицы за её спиной. — Ну, давай, герой-любовник, рассказывай: что предпринимал раньше, кто и как помогал, из-за чего всё срывалось? — спросила та, развалившись на лавочке. Джеральд начал свой рассказ с того дня, как уехала Патаки. В то время Фиби была сама не своя: всегда красные глаза под очками, невнимательна на уроках, выглядела подавленной и разбитой. Депрессия была на лицо, из которой парень старательно пытался её вывести. Он пытался веселить девушку, приглашал за один стол в столовой, правда она всегда отказывалась, и тогда Джер стал подсаживаться к ней сам. После школы они ходили вместе и болтали. Но если быть честным, то только Джоханссен сотрясал воздух между ними, на что она реагировала односложными фразами, кивками, или не отвечала вовсе. Брюнет не один раз приглашал Фиби сходить куда-нибудь, а она изредка соглашалась, однако больше старалась вежливо отказывать, пока, в какой-то момент, её нервы не сдали. В тот день Хейердал орала на него минуты три, а может больше, и последние слова, которые она выкрикнула перед тем, как хлопнуть дверью: "Оставь меня в покое! Я просто хочу побыть одна! Это так сложно?!". Это были самые безобидные и в тоже время самые сильные слова из всех, что слетели с её несдержанных губ. Джеральд решил, что был слишком навязчив всё это время. "Ей просто нужно успокоиться. Патаки была её близкой подругой, и ясное дело, я не смогу заменить эту ненормальную. Странно: что она в ней нашла, ещё и так страдать из-за неё. Никогда я не видел Фиби такой угнетенной" — рассуждал парень, унимая нахлынувшую обиду от её истеричных слов. На следующий день, конечно, брюнетка долго извинялась, и даже пару раз ходила с ним в парк и кино, но скорее из-за чувства вины. Правда, когда она угомонила свою совесть, к ней вернулась отчужденность, и Джоханссен не настаивал на её избавлении без желания девушки. А она не желала и только утешала себя поглощением знаний, что уже стало для неё, своего рода, вредной привычкой. Со временем Фиби приходила в норму и вела себя почти как обычно, лишь больше времени стала уделять учёбе, а если говорить откровенно, то всё свободное время. У Джеральда складывалось впечатление, что кроме учёбы и выполнения поручений Хельги, в её жизни больше ничего не было, и она потеряла один из двух смыслов существования. Тогда парень решил стать частью второго, попросив девушку заняться репетиторством с ним чуть ли не по всем предметам. Он начал часто посещать её дом, и был невероятно удивлен, что она помимо всего прочего разделяет увлечение фехтованием со своим отцом. Долгое время их взаимоотношения придерживались строгих рамок "репетитор-ученик", а все попытки Джера увести мысли Фиби в другое русло пресекались на корню. Как-то в голову ему пришла идея того, как это исправить, или хотя бы попробовать сдвинуть их отношения с мертвой точки. В один из репетиторских дней он осторожно намекнул на японскую культуру, сказав пару слов о висящих на стене иероглифах. Джеральд развивал эту тему по мере интенсивности рассказа собеседницы. Дошло до того, что она должна была найти дополнительное время для его обучения японскому языку. С этого момента можно было смело сказать, что лед на конец-то тронулся в нужном направлении. Спустя несколько месяцев теплоту их отношений нельзя было не заметить. Они часто украдкой поглядывали друг на друга, при столкновениях и касаниях жутко смущались и краснели. К тому времени у Джеральда стремительно повышалась популярность в школе в связи вступлением в сборную по баскетболу. Чувствуя, что парень в скором будущем станет "звездой" на уровне Ронды, если не выше, Фиби ощутила потребность соответствовать другу, нравиться ему. Она экспериментировала с внешностью, и перемены увенчались успехом. Эта новоявленная пара часто ходила в кино, парк, каток и боулинг, на выставки, бейсбол и борьбу сумо. Глядя на эту чету, по школе поползли всевозможные слухи и сплетни завистников. После возникновения ажиотажа вокруг них поведение Хейердал начало меняться, и Джоханссен не мог понять из-за чего именно. Время шло, положение ухудшалось, и он обратился к своему лучшему другу, потому что сам был не в силах разобраться. Да и выяснять некогда, мысли уже заняты иным: вслед за тремя блестящими матчами подряд последовало выдвижение парня в капитаны. Арнольд предложил ему признаться в своих чувствах и поговорить открыто. Однако тот боялся её отказа, сомнений и слабости чувств к нему. Он не хотел давить и торопить девушку, желая, чтобы она тоже была готова перейти на новый уровень в их отношениях. Тогда Арнольд решил поговорить с ней сам. Они просто беседовали о том, что в действительности происходит между ней и Джером. В подобных дипломатических переговорах, не раскрывая чужих тайн, Шотмену не было равных. Блондин смог достать доказательство взаимности чувств от скромной тихони: не прямой ответ, конечно, но и той толики откровения более чем достаточно. Друг, несомненно, всё рассказал Джоханссену, которого эта новость вдохнула в него новые мечты с небывалой силой и ожидание завтрашнего дня. Тот день стал самым счастливым и несчастным одновременно. С утра парня объявили новым капитаном команды, а днем он подошел к возлюбленной, чтобы признаться ей в своих чувствах, но она его бросила. Просто развернулась и ушла, не дав сделать даже намека. А вскоре Фиби вовсе избегала встреч, придумывала глупые отговорки, чтобы только сбежать от него, старалась не пересекаться взглядами и отменяла совместные занятия. Джеральд решительно ничего не понимал и отказывался понимать, придя к выводу, что у неё тоже есть "женская логика". Внести ясность о столь странном поведении девушки попытался Арнольд, собравшись снова поговорить с ней. На этот раз она не позволила залезть в душу и категорично дала понять, что это даже обсуждать не желает, сказав: "Для меня главное учёба! Остальное мне больше неинтересно..." и удалившись. Их отношения сошли на тот уровень, с которого парень только начинал, и на ту пору они были лучше, чем сейчас. Фиби и Джеральд снова стали просто одноклассниками, просто друзьями, просто, и без каких-либо теплых взаимоотношений. Почти без них, не считая постоянных поисков фигур в толпе, грустных и мимолетных взглядов, смущения при малейшем касании друг друга, нервозность при общении лицом к лицу. Они «просто знакомые». Хельга слушала тираду с безучастным видом, сидя в том же вальяжном положении, но в голове хаотично проносились вопросы, которые теребили её душу. "Что творилось в жизни Фиби и с ней самой все эти три года? Разве их отношения с Джоханссеном развиваются так долго? Почему она мне никогда не говорила об этом? Почему вела себя с ним так странно? Что-то повлияло на подобные действия, но что именно?". В какой-то момент, Патаки поняла, что вообще мало знает о Фиби, о том, чем она живет, о чём думает, и решила найти ответы на эти вопросы, во что бы то ни стало. Возможно, её предназначение заключается именно в этом, а не в том, чтобы соединить лучшую подругу с чернокожим придурком? А ещё, она это делает, чтобы Хейердал была счастлива от взаимности с тем человеком, который ей очень давно нравится. У неё есть такая возможность, так пусть хотя бы она это испытает, в отличие от блондинки. Повисла напрягающая тишина, которую Джеральд не мог выносить, сидя с Патаки. Если бы не она и столь важный вопрос, то вместо тишины он бы услышал голос осеннего парка. В такие редкие мгновенья легкий свист ветра гуляет в ушах, отключая от шума машин и людей вдалеке и создавая шепот листвы под ногами. Такое ощущение, что он уносит с собой всё, что накопилось в душе, и поднимает ввысь, к свинцовым тучам, а они, будто чувствуя эту боль, готовы прорваться ливнем. Холод пронизывает тело и словно замораживает мысли, теряя концентрацию на чем-либо. Но Джоханссен испытывал подобное крайне редко в силу того, что его мысли всегда заняты чем-то важным, и в ушах играет любимая музыка. Подобное времяпрепровождение больше свойственно Арнольду — наивному фантазеру и мечтателю, а не такому реалисту, каким являлся Джер. Волю своим мечтам он давал только во время утренних пробежек, где мечты превращались в желания, а желания — в цели. Прошло минуты две спустя десятиминутного рассказа Джеральда, а Хельга не подавала никаких признаков присутствия. — С какого момента мне нужно повторить? — не выдержал он, — Может, с самого начала? Ты всё время просидела вот так, — бросил тот, махнув рукой вдоль растянувшегося тела девушки. — Что? Ты что-то сказал? — бесстрастно проговорила та, отвлекшись от раздумий. "Что-что! Она издевается что ли?! Да то, что у тебя проблемы со слухом, с восприятием мира и психикой!" — Что эта розовая кофточка тебе очень идет! — с наигранной улыбкой ответил Джер. Выражение лица Хельги сменилось с флегматичного на хмурое, и, резко подтянув ноги, она ровно села на скамью, скрестив руки. — Из всего рассказа, я могу сделать вывод, что ты небезнадежен. Отличная идея с репетиторством, надо его восстановить, — начала деловым тоном та. — И ещё, вопрос: ты уверен, что нравишься Фиби настолько, чтобы она с тобой начала встречаться? — спросила девушка, скептично взглянув на него. — Я думаю… — Она тебя постоянно отшивала, и ясно дала понять, что не хочет отношений. — Она не… — А эти переглядывания вообще не в счет. Может, ей просто стыдно за свой грубый отказ. — Может, ты дашь мне сказать? — раздраженно выпалил Джеральд. Патаки умолкла и, сделав невинное лицо, подняла левую ладонь в знак непричастности. — Я думаю, что она ко мне что-то испытывает, но я не знаю, что именно, — блондинка закатила глаза, а тот продолжал, — Иногда, мне кажется, что я знаю Фиби и её чувства, а потом она совершает поступки, которые ей не свойственны. В такие моменты она выбивает меня из колеи и становится непредсказуемой и загадочной, что меня тянет к ней ещё больше, — мечтательно закончил он. — Ладно, я поняла, — быстро проговорила Хельга, — Надо убедиться в том, что у неё действительно сильное чувство, а для этого она сама должна подать знак, — она вскочила со скамейки и начала расхаживать в разные стороны, но скорее от холода, чем от воодушевления. — Что ты имеешь в виду? — заинтересовался парень. — Ты должен вести себя с ней как друг и не показывать свои чувства, — Патаки заметила, что Джер хочет возразить, и торопливо добавила, — Знаю: это будет непросто, но возможно. Если она действительно что-то к тебе испытывает, ей не понравится эта перемена в отношении и выдаст себя. — По-моему это глупая идея, — скептично изогнув брови, прокомментировал Джоханссен и добавил про себя: "Как и ты сама!". — Отрицаешь — предлагай, — с вызовом отозвалась та. Брюнет фыркнул и, отведя взгляд в сторону, скрестил руки на груди. — Я так и думала, — высокомерно начала девушка, — Значит, действуем, как я сказала. Ты больше не смотришь на неё украдкой, не ищешь в толпе и, по возможности, не краснеешь при встрече. И главное, ты должен разговаривать с ней не стесняясь, смотря ей прямо в глаза. Надо восстановить походы к ней домой. Завтра скажешь, что тебе нужна помощь по химии, потому что ты уже спрашивал у меня про неё. — Когда я у тебя что-то спрашивал по химии, — изумленно перебил её Джеральд. — Неважно, главное Фиби в этом не усомнится! — бросила блондинка в ответ. — Там ты поведешь себя с ней, как раньше. Но прошу тебя, никаких нежностей, комплиментов и лишних прикосновений не делать. — Прости, но как мне это поможет её завоевать? — недоумевал он. — Тебе — никак, а вот мне поможет понять, стоит ли игра свеч, — ответила она, смотря на его непонимающее лицо. — Так, всё. Здесь я объяснять больше ничего не буду! Похоже, из-за твоего огромного роста кровь не доходит до твоих мозгов, и ты плохо соображаешь, — злилась Хельга. — И скоро я тоже отупею от холода и голода! Отныне, если ты захочешь со мной что-то обсудить, организуй кладовку, а сейчас, поднимай свою задницу и веди меня в "Slausen's". Не дожидаясь ответа и какого-то действия со стороны парня, она развернулась и направилась к выходу из парка. "Чокнутая истеричка!" — подумал про себя Джеральд прежде, чем встать и потянуться следом за удаляющейся фигурой. Арнольд проезжал на скейте, когда он увидел эту парочку, сидящую в кафе. Он любил кататься везде, где вздумается, чувствовать скорость и ветер в волосах, проноситься по улицам под хорошую музыку, видя испуганные лица прохожих. А ещё ему нравилось ощущение контроля над доской и присутствие лучшего друга рядом. Каково же было его удивление, когда контроль привел его к Джеральду, променявшего времяпрепровождение с ним на поедание десерта с Хельгой Патаки. Он остановился за углом, чтобы проследить за ними и остаться незамеченным. С минут пять они о чем-то разговаривали и посмеивались, а затем парень расплатился по счету. "Не понимаю: Джера бесит Хельга, всегда бесила. А сейчас он приглашает её в кафе и мило беседует с ней? А вдруг, они случайно встретились? Тогда почему он платит за неё? Может, она пришла раньше и сразу оплатила свой заказ? Надо спросить Джеральда", — подумал Арнольд и отъехал подальше к другому углу. Он видел, как они ещё разговаривали какое-то время возле входа, и Джоханссен почесал затылок. "Он делает это только, когда смущается, или в чем-то не уверен…Странно", — пронеслось в голове парня. Вот они попрощались, и он идет в сторону, где стоит Арнольд. — Боже, ты откуда? — испуганно вскрикнул Джер. Он с опаской бросил мимолетный взгляд в сторону, где Хельга уже успела скрыться из виду. — Привет! Да просто катаюсь. А ты, какими судьбами здесь? — ответил блондин как можно более непринужденно. — Я… я зашел к отцу в офис. Он, э-э-э, попросил оплатить счета, потому что сам не успевает, а там пени начисляют, — соврал тот, боясь взглянуть другу в глаза: ему от них ничего нельзя утаить, — и решил перекусить в кафе, — увереннее добавил он, чтобы начало было более убедительным. — А, здорово. Там был кто-нибудь из наших? — как бы невзначай спросил Шотмен. — Да. Хельга, — неохотно отозвался Джоханссен, — Она там уже была, когда я зашел. — Ясно. Куда сейчас? Может, мы всё-таки прокатимся на скейтах? — сменил тему Арнольд, но сам думал о его последних словах: всё же это было необычно. — Не, друг, мне ещё потренироваться надо и уроки сделать, — начал отнекиваться парень. — Хорошо. Тогда до завтра, — Арнольд похлопал друга по плечу и, дождавшись ответа, покатил в противоположную для Джеральда сторону. "Стоп. Что-то не сходится! Он уже говорил об оплате счетов неделю назад. И почему он сел в кафе с Патаки? Они хорошо общались, а это не похоже на них, он даже улыбнулся: я точно видел. С другой стороны, у меня нет причин ему не доверять. Однако про счета он точно соврал… Зачем? О Хельге он тоже не хотел говорить, и это прощание: что-то в нем было противоестественное", — Арнольд долго думал и колебался. Чему поверить: другу или собственному чутью? В конце концов, что-то похожее уже было, когда Джер увлекся игрой "Король правит", когда он увлекся Фиби и не говорил ему, тогда шестое чувство его не подвело. И он решил. — Простите, Вы не видели здесь высокого темнокожего парня в красной футболке и девушку с ним — блондинку, — спросил Шотмен официанта. — Да, они были здесь где-то полчаса назад. — А они вместе пришли? — Да. "Вторая ложь!" — тут же отозвалось в голове Арнольда. — Может, Вы знаете, о чем они говорили? — Извините, но я не интересуюсь чужими разговорами, — пренебрежительно ответил официант. "Все мы интересуемся..." — мысленно не согласился парень. — Хорошо, тогда у меня последний вопрос: этот мистер оплатил весь счет сам? — видя недоуменную реакцию, он поспешно прибавил, — Понимаете, он мне просто денег должен. — Да, мистер сделал заказ и сам всё оплатил, — понимающе закивав, тихо проговорил мужчина. Поблагодарив официанта, Арнольд вышел из кафе подавленным и разбитым. Пока он шел, в его голове всплывало уйма вопросов, на которые не мог найти ответы: зачем он врет? что его связывает с Хельгой? почему не доверяет? "Если Джер врет сейчас, то правду он мне не скажет, пока я не припру его к стенке, а для этого нужно понять, что происходит. Значит, выясню это сам" — решил блондин, добравшись до дома.