INAD

Человеку надо мало: чтоб искал и находил. Роберт Рождественский.

Sanna Nielsen – Undo ― Вик, я действительно не знаю, что тебе на это ответить, ― словно глупый мальчишка Бен уже бросил попытки как-либо отговариваться, поэтому решил признаться в столь неловком положении, в которое привела его Ванкэмп. ― Ты же знаешь, у меня сейчас напряженные отношения с Оливией, и мне бы не хотелось... ― Да-да, я понимаю,― быстро проговорила она, выставив руку вперед, будто бы показывая, что его неважные для нее причины все же имеют какое-то значение.― Я понимаю. ― Вот и хорошо,― с облегчением выдохнул Бен и перекинул ногу, демонстрируя собеседнице, что диалог окончен, и он не собирается тратить время на пустые разговоры, которые ни к чему не приведут. Из кармана весенней куртки торчали кожаные перчатки, запутавшиеся в белых проводках наушников. Бен хмуро глянул на все еще стоящую рядом Вик, потом прикинул, сколько времени займет их распутывание, плюнул на свою затею и надел мотошлем. Он знал, что она ждет извинений, или, может, что он предложит подбросить ее до дома, чего мужчине вовсе не хотелось делать. После ее предложения сходить куда-нибудь у него была лишь одна цель: побыстрее избавиться от навязчивой коллеги и успеть домой до прямой трансляции футбола. Как бы это ни было эгоистично с его стороны, но он был рад, что Оливия сегодня ночует у себя, и, может, сама судьба так распорядилась, чтобы утренняя ссора с ней продлилась хотя бы до завтра. Звонить ей сегодня он уж точно не собирался. Мужчина перекинул хлястик под подбородком и опустил на глаза прозрачное прочное стекло, даже не обмолвившись с девушкой. Она нравилась ему; во всяком случае, ровно до того момента, как не предложила узнать друг друга поближе. Но сегодня она явно перешла в наступление: ― Ты не хочешь меня подвезти?― надменным и даже осуждающим тоном спросила она, упираясь рукой о свое бедро. ― Извини,― проговорил он, но не был уверен, что она его услышала; повторять он не собирался, поэтому коснулся руками руля, чуть отведя кисти книзу. Вик что-то сказала, но он не стал даже переспрашивать и удостаивать ее внимания: ему не было это интересно. Оставив пыхтящую от возмущения девушку позади себя, он вдохнул полной грудью и стал набирать скорость, чтобы быстрее добраться домой до начала матча. Впервые Бен смотрит футбол в одиночестве: он сам не хотел звать к себе никого, но и в бар идти подавно. Мысль о холодном пиве и мягком диване в гостиной лишь разожгли его желание быстрее добраться до дома. День выдался напряженным, если не брать во внимание тот факт, что испорчен он был с самого утра громким заявлением Оливии о том, что ей все это осточертело, и она берет тайм-аут в отношениях. Наряду с головной болью ему удалось лишь оторвать щеку от подушки, после чего чугунная голова шмякнулась обратно, оставляя без должного внимания комментарий девушки. Ему бы стоило выяснить причину ее решения, но на все, что он был способен утром воскресения, ― это приложиться другой щекой к манящей, излучающей тепло подушке. У него было свободное время, чтобы набрать номер Оливии и поговорить, но ему попросту не хотелось этого делать. Витиеватые дороги Лондона были на удивление пустынны, не считая столпотворения машин рядом с пабом "The Flask". Бен с легкостью лавировал между ними; дважды пропустил нарушающих правила дорожного движения пешеходов и завернул к Хампстед-Хиту. Солнце уже скрывалось за мощными зелеными кронами деревьев, последними лучами наполняя каждый кусочек вечереющего города. До дома оставалось меньше мили. В следующую секунду произошло то, что мужчина будет помнить до скончания дней. Белый лабрадор с ярко выраженным черным пятном на спине выбежал прямо на проезжую часть, чудом не попав под колеса мотоцикла. Однако все хорошо кончилось лишь для него. Бен от шока резко свернул вправо, в ту сторону, откуда выбежала эта бешеная псина, и дал по тормозам. А вот происходящее после этого он помнил смутно. Вышибленный воздух из легких. Твердая холодная поверхность под ним. Лязг мотоцикла по тротуару. Жгучая боль в правом боку. Он не потерял сознание, но сил он в себе не нашел, чтобы подняться и скинуть с себя настырную девицу. Стоп, что? Бен не видел за свисающими волосами, что падали прямо на стекло шлема, лица девушки, но она, не останавливаясь, продолжала тормошить его и дергать за ремешок. Видимо заметив медленно тянущиеся руки мужчины к основанию шлема, она застыла и отпрянула от вполне самостоятельного человека. Ватными пальцами он отстегнул ремень и стал пытаться стянуть с себя мешающуюся штуковину, но в этот раз ему помогла эта сумасшедшая девица: приподняла его за шею и сняла тяжелую металлическую "голову". Мужчина издал мучительный стон, прикладываясь головой о бетонную землю. Картинка перед глазами то мутнела, то принимала четкие очертания, не позволяя увидеть, как много народу собралось поодаль от него. ― Вы в порядке?― спросил женский голос обладательницы, что била его по щекам, решил Бен. Он поморщился от явного акцента, из-за которого с трудом разобрал ее вопрос, и от ее рук, что так неприятно ставили отпечатки на его, наверняка, красных от ударов щеках. ― Перестаньте...― выдавил он охрипшим голосом,― меня бить. Удары прекратились. ― Вызвать "скорую помощь"?― спросил кто-то издалека; явно мужчина. ― Нет,― отозвался Бен, и для полноты картины аки здоровый человек попытался подняться, но неосознанно скривился от раздражающей боли в боку.― Черт, мой бок... ― Все же, я думаю, вам стоит съездить в госпиталь,― произнесла девица. ― Нет, я в полном порядке. Это просто царапина. Мужчина перевалился на бок, встал на колени, поддерживая себя о землю, и поднялся, заметно пошатываясь от головокружения. Только спустя пару секунд он почувствовал руки, что позволили провернуть столь непростую в таком состоянии махинацию: подняться с земли. ― Простите меня!― взвизгнуло над ухом что-то неприятно громкое, от чего Бен наморщился сильнее.― Я не знаю, что на него нашло! Джек себя так не ведет, а тут эта кошка, и он... Брайс уже хотел начать тыкать в это постоянно говорящее существо, в попытке отыскать кнопку вкл/выкл, но как только вслушался в этот режущий слух акцент, повернулся. ― Эта сумасшедшая псина ваша? ― Да,― виновато послышалось в ответ. Бен зажмурился, и всмотрелся в девицу, распахнув глаза. Она была заметнее ниже его, крепкого телосложения с крутыми бедрами и маленькой грудью. Длинные русые волосы обрамляли с довольно-таки грубыми чертами лицо. На шее висела подвеска на толстом черном шнурке, что сильно выделялся на бледной коже. ― Каково животное, таков и хозяин,― язвительно подметил он, вырывая свою руку из ее хватки.― Вы должны возместить мне денежную сумму в качестве компенсации. ― Я...― только и выдавила девушка; ее глаза панически забегали из стороны в сторону,― я понимаю, в этом моя вина, но сейчас у вас ранен бок. Пожалуйста, позвольте отвезти вас в больницу. ― Вы на машине? ― Нет. ― На метро вздумали вести?― опять не удержался Бен и позволил себе ухмыльнуться. За спиной девушки он заметил свой мотоцикл, лежащий на боку почти под деревом, на пару метров отдаленный от него. Сердце сжалось от такой душераздирающей картины, от чего, как показалось мужчине, бок заболел сильнее. Толпа начинала редеть, люди расходились и шли дальше по своим делам. По причине врожденного любопытства Бен расстегнул куртку и увидел красное пятно крови на своем правом боку под футболкой. Рана выглядела устрашающе; он незамедлительно опустил ткань, но не стал застегать куртку, чтобы сократить до минимума соприкосновение открытой раны и футболки. ― Господи! ― воскликнула она, заметив последствия аварии.― Вам незамедлительно стоит промыть рану! ― Девушка, успокойтесь,― вразумляюще сказал Бен, окинув ее уставшим взглядом. "Точно не англичанка, но и не американка",― подумал он, вслушиваясь в ее акцент: ― Может быть заражение,― предупредила она, обеспокоенно смотря в его лицо.― Пожалуйста, если вы не хотите в больницу, я живу через два дома, пойдемте ко мне. Вам необходимо оказать первую помощь. "Что же сегодня все пытаются затащить меня к себе?" ― Не стоит, я, правда...― Он уже хотел сделать шаг, как нога подкосилась, но с помощью левой он лихо выровнял равновесие. Боль распространялась в коленной чашечке. ― Дайте сюда вашу руку. Без возражений и разрешения девушка тряхнула волосами и перекинула руку мужчины себе через плечо. ― Это смешно!― воскликнул он.― Как вы предлагаете мне передвигаться? Это неудобно, да и с вашим ростом... ― Помолчите, Роберт Уодлоу*,― чуть слышно фыркнула она, на что уголок губ мужчины дернулся вверх.― Тот парень позвонил в аварийную техслужбу. А вот и они. Заполнив несколько бумаг и подтвердив, что это было случайное происшествие (пред этими словами Бен пристально посмотрел на девушку), он любезно отказался от помощи; мотоцикл отправили в "Сервис". Пусть это было ее предложение, чтобы он зашел к ней исключительно в мерах оказания первой помощи, но все же чувства неловкости за маленькую однокомнатную квартирку избежать не удалось. Внутри царил порядок на пятерочку, но запах старой мебели и макулатуры наполнял легкие, возвращая мужчину на пятнадцать лет назад. Бен любил в детстве приезжать к бабушке на своем велосипеде и быть угощенным новой порцией недавно испеченного тыквенного пирога. Он до сих пор помнил запах ее старенького дома, впрочем, того же, что и заполнил каждый миллиметр и этого маленького помещения. Мужчина решительно хотел ступить в сторону светлой комнаты, как в его руку сильной хваткой вцепилась хозяйка столь старинной обители. ― Ваша обувь.― Она кивнула вниз на кеды.― Снимите. Дома он спокойно бы прошел в гостиную, недавно прогулявшись по сырым улицам, но сейчас, взглянув на чистый линолеум в единственной комнате, что была чуть больше коридора, он замер. Девушка, поочередно наступив на пятки своих кроссовок, стянула их и отодвинула в сторону. Бен решил последовать ее примеру. ― Подождите меня там.― Она указала на диван.― Я сейчас все принесу. Он послушно выполнил ее просьбу, но допустил непростительную ошибку: будто бы забыв о ноющей боли в боку, он плюхнулся на диван, отбив себе зад и скорчившись от зудящей раны. Бен готов поклясться, что слышал соприкосновение его тазовой кости и жесткой поверхности дивана. "Как она здесь спит?"― мысленно спросил он, похлопав для самоубеждения по месту рядом с собой. "Да это же простая доска, обшитая материалом!" Мужчина перестал всячески ощупывать любезно предложенное место, когда заметил девушку, что вышла из-за угла с коробкой из-под конфет и ватными дисками. Она заправила прядь светлых волос за ухо, не взглянув за все пребывание здесь на пострадавшего, и протянула картонную коробку, доверху набитую всяческими таблетками, мазями, микстурами и другими баночками со стертым названием. Он принял ее и поставил на колени, перебирая каждый медицинский препарат с половину неизвестными ему наименованиями. ― Сами справитесь?― все еще смотря куда угодно, но не на соседний объект рядом с собой, спросила она. ― Думаю, да,― ответил Бен, выудив почти полную пачку обезболивающего и задумчиво повертев упаковкой из стороны в сторону.― Я найду здесь бактерицидные пластыри? ― Оставались, по крайней мере,― уклончиво ответила она, затем открыла рот, впервые посмотрев в сторону собеседника, но резко дернулась, от чего прядь выпала из-за уха, как бы загораживая от лишних глаз.― Почему вы не сказали правду? ― Ммм? ― Когда заполняли бумаги. Вы не сказали, что это была моя собака. Вы сказали, что не справились с управлением. ― Это правда. ― Но по моей вине. ― Я решил, что благоразумнее будет, если мы, как цивилизованные люди, решим этот вопрос по-взрослому. Вы мне просто возместите за причиненный ущерб... ― ... материальную плату? Ее голос сорвался, становясь выше на несколько тональностей. Девушка отругала себя за такую оплошность и пообещала сама себе, что впредь будет контролировать свои эмоции. Мысль о том, что ей придется искать себе еще одну работу в дополнение к старой, наводила ужас. В ее маленькой копилке в виде Ниагарского водопада, что осталась с детства (рука не поднималась избавиться), покоились пятьдесят фунтов, но они были отложены на операцию по извлечению камней из почек, из-за которых бедная собака мучилась. Операция откладывалась, но когда девушка осознала, что выбора у нее нет: либо Джек умирает, либо она все же тратит все свои сбережения, она выбрала последнее. А теперь она должна отдать все эти деньги, лишь бы у нее не возникло проблем с законом?! ― Послушайте,― начала она, проведя подушечками пальцев по губам,― мне очень жаль, что так вышло, но у меня нет денег. Возникла раздирающая слух тишина; руки Бена замерли в коробке, переставая шебуршать упаковками ненужных таблеток. Девушка сильно зажмурилась, не представляя, какая участь ее ждет после такого заявления. Она не была параноиком, но почти на сотню была уверена, что ничего не сможет остановить этого человека от неразумных действий. Как же она пожалела в этот самый момент, что позвала его к себе! ― Я...― хрипло произнесла она, голос предательски дрогнул, поэтому она не решилась продолжать. Между ними все еще был барьер из ее светлых волос и объятия вновь возникшей тишины. Мужчина ждал продолжения нелепых оправданий, что должны были сыпаться из ее уст, но его ожидания с крахом провалились. Вместо этого девушка резко повернулась к нему лицом, пристально всматриваясь в него своими до невозможности большими глазами цвета фисташкового ореха, и кусая губы. Все же он опрометчиво решил сам для себя, что у обладательницы столь выразительных очей, грубые черты лица. Даже вовсе наоборот: маленький носик гармонично вписывался во всю эту картинку. На секунду Бену даже стало неудобно, что он вообще вздумал требовать с нее деньги, но из амплуа бэд-боя выходить было поздно. ― Что вы предлагаете?― спросил он спокойным тоном, чуть приподняв густые светлые брови. ― Для начала промыть рану.― Она кивнула на все еще неподвижные руки мужчины, что держали упаковку таблеток.― А потом я придумаю что-нибудь. Мне выйти из комнаты? ― Зачем? ― Вы не будете снимать футболку? ― Нет. ― Хорошо. Длинными пальцами Бен выудил за крышечку в пластмассовом бутыле не открытую перекись водорода. ― Будьте добры ватный диск. ― Держите. ― Спасибо. Мужчина зашипел, когда впитавший в себя обеззараживающее средство ватный диск, коснулся ободранной кожи на его теле. По краям раны была грязь, которую неплохо было бы промыть, для начала, водой, а уже потом обрабатывать перекисью, но Бен не хотел просить, а незнакомка не видела этого, снова уставившись куда-то перед собой. Она о чем-то напряженно размышляла, временами щурившись, закусывая губу, учащенно моргая. Спустя семь черных из-за грязи ватных дисков, девушка произнесла: ― Я могу вам дать двадцать фунтов. Это только первоначальная сумма, потом... ― Как Вас зовут?― резко перебил Бен, извлекая восьмой по счету. ― Что? ― Имя ваше. ― Лета,― аккуратно произнесла она. Все это проведенное с ней время Бен тщательно пытался не обращать внимания на режущий слух акцент, который отзывался ударом по гонгу каждый раз, когда девушка открывала рот. Согласные, которые она произносила, если в исконно английском сглаживаются и звучат мелодично, то на этом ужасном они звучат звонко и неправильно. Он решил, что выяснит ее место рождения по имени, но оно ему ни о чем не говорило. Мужчина решил спросить напрямую: ― Откуда вы? Вопрос был лишь второй, но на него уже не хотелось отвечать, ибо рассказывать незнакомому человеку о себе ей не хотелось. Ей вообще не хотелось говорить. Она просто хотела помочь и как-нибудь успешно выкрутиться из передряги с деньгами. Лета слишком громко сглотнула, после чего осторожно глянула в сторону мужчины, что вовсе не смотрел на нее, а осторожными отрывистыми движениями прикладывал ватный диск к телу. Неотвеченный вопрос повис в воздухе. ― Потсдам, Германия. ― Давно в Англии? ― Два месяца. ― У вас ужасный акцент,― признался Бен, все же взглянув на девушку и виновато улыбнувшись за возможно задевающие слова.― Честное слово, я не привираю. ― Я знаю,― сохраняя железную серьезность, ответила она. ― О!― мучительно застонав, выдавил из себя мужчина.― Сглаживайте звуки, пожалуйста. Это невыносимо. ― Я сейчас вообще замолчу. Бен понял, что девушка не намерена подыгрывать ему или пошутить, поэтому вернул серьезное выражение лица и возвратился к шипящей ране на его боку. Она стала выглядеть чуть лучше: песка почти не осталось. ― Как нога? ― Болит,― честно признался мужчина. ― Я могу осмотреть: моя бабушка была врачом. Она сама искренне удивилась этих громких слов, что опали с ее губ. Захотелось сразу же забрать их назад или хотя бы попытаться извиниться, как вдруг он охотно и лишь с почти незаметным сомнением вопросил: ― Вы уверены? ― Да. Маленькое помещение наполнилось криком здорового мужчины, что во все горло выкрикнул матерные ругательства, о существовании которых девушка до этого момента просто не догадывалась. Она отдернула руку от чужой ноги и удивленно уставилась на Бена. ― Вы не могли бы потише? У меня соседи и тонкие стены. ― Вы же сказали, что ваша бабушка была врачом! Неужели первое, что необходимо сделать при осмотре, ― это с силой надавить именно туда, где нестерпимо болит?! ― Вообще-то моя бабуля была офтальмологом,― чуть тише произнесла Лета, еле сдерживая себя от смеха из-за эмоций на лице, что так быстро менялись у пострадавшего. Теперь он смотрел на нее с неприкрытым удивлением и злостью.― В ее профессии "с силой надавить именно туда" карается энным количеством лет за решеткой. ― Вам может грозить похожая судьба. ― Угрожаете, да и в вашем-то состоянии? ― умело подавив улыбку, спросила Лета. Понимая, что девушка имеет полную власть над молодым человеком, который уложен на ее диван, в ее квартире, с болью в коленной чашечке и окровавленным боком, Бен попридержал коней. ―Лишь предупреждаю. ― Думаю, вам действительно необходимо съездить в больницу. Мне кажется, это перелом, хотя опухоли нет, ― вслух размышляя, говорила Лета, осматривая колено. ― Когда нога неподвижна, все равно больно? ― Нет, ― честно признался мужчина. ― Тогда не перелом. ― Вы говорите это с такой уверенностью, ― подметил он. ― Я просто надеюсь на лучшее. ― Не стоит. В жизни всегда надо рассчитывать на худшее, чтобы потом не ныть о том, что ваши надежды не оправдались. ― Кто сказал, что я ною? ― встрепенулась девушка, задетая столь едким замечанием. «Как он может меня судить?» ― подумалось ей. ― Я привел пример, ― в защиту высказался Бен, сдерживая себя от того, чтобы не поднять руки в сдающемся жесте. ― Не надо так воспринимать мои слова. ― Как ― так? ― В штыки. ― Мне не нравится, когда обо мне говорят люди, которые вовсе меня не знают. ― Привыкайте. Такова жизнь. ― О, а вы мудрый старый сэнсэй, могущественный и все про всех знающий? ― ухмыльнувшись, поинтересовалась Лета, рассматривая человека, что удобно устроился на ее диване. ― Не так уж я стар, ― с напускной обидой произнес мужчина и наигранно нахмурился. Возникла пауза, пользуясь которой девушка, улыбаясь, смотрела на Бена, а он в свою очередь смотрел на нее, даже не думая уходить. Тишину нарушил звонок телефона мужчины, щекотно вибрируя в кармане брюк. Не дожидаясь пока он нажмет на «принять», Лета соскочила с дивана и быстрым шагом направилась в сторону выхода, перед самой дверью завернув направо, где находилась таких же маленьких размеров кухня. Она придерживалась правил этикета, и если он не может встать и выйти, чтобы в случае чего девушка не услышала разговор, то могла сделать это она. Разве что тонкие стены и незакрытая дверь не помогли игнорировать приятный голос, доносящийся из гостиной и спальни по совместительству. ― Нет, я… послушай меня, я попал в небольшое ДТП… нет, я в полном порядке. Ты не могла бы приехать за мной? Я вышлю адрес смс-кой… да, спасибо. ― Мои услуги больше не требуются? ― спросила девушка, прислонившись к дверному косяку плечом, когда Бен оторвал телефон от уха. ― Если только я попрошу вас помочь спуститься, ― произнес мужчина, догадываясь, что она слышала весь разговор, и интенсивно печатая на клавиатуре мобильного телефона. ― И хотя бы на десять минут, пока за мной не приехали, включить телевизор. ― Мыльными операми увлекаетесь? ― иронично поинтересовалась она, чуть улыбнувшись и вздернув подбородок, сверху вниз смотря на лежащего мужчину. ― ТВ Шопом. Именно в эту минуту они закончили нахваливать пояс для похудения, и перешли к соковыжималке. ― Какая феноменальная память! ― Пожалуйста, включите телевизор, ― серьезнее произнес он и посмотрел на старинную машину, завешанную какими-то непонятными висюльками. Бен вообще не был уверен, что эта штуковина способна ловить каналы, и предназначена именно для вывода графической информации. ― Хотите стать первым покупателем? ― Хочу предотвратить убийство. ― Соковыжималкой? Она бы и дальше продолжала переговариваться с серьезным выражением лица, если бы не Бен, представивший эту картину, нервно хохочущий и пытающийся вставить хоть слово. Он умудрялся жестикулировать, держа в руках невидимую соковыжималку и произнося нечленораздельные звуки. Лета совершенно не понимала, что мужчина хочет до нее донести, но сама скорчилась от смеха, наблюдая за этим до чертиков забавным мужчиной. Меньше получаса назад она боялась, что он может запросто обокрасть ее квартиру, а сейчас, согнувшись в три погибели, она жадно хватала ртом воздух, при этом каким-то волшебным образом умудряясь смеяться и вытирать выступившие слезы одновременно. ― Я оценил ваше чувство юмора, ― принимая сидячее положение, проговорил мужчина, после чего прокашлялся. ― А теперь, пожалуйста, включите телевизор. ― Вы всегда такой эмоциональный? ― Вы издеваетесь? ― поинтересовался он. ― Вообще, да. ― Шантажировать вздумаете? ― Почему бы и нет? ― Вы невыносимы! ― Лишь люблю привлекать внимание, ― чистую правду поведала она и неосознанно в памяти стали всплывать обрывки детства, которое она провела в Обихоро**. С железным спокойствием бабуля редко когда обращала внимание на внучку, даже когда та руками махала перед ее лицом или выплясывала танец семи покрывал в одних труселях на их с дедушкой кровати. Тогда она чуть не сломала шею, перед этим вскрикнув: «Бабуля, ты только посмотри, как я умею!». Шея прошла через десять минут непрерывного потока слез, и в итоге она заявила: «Бабуля, теперь попробуй ты. У тебя получится». Тогда-то ей и удалось привлечь ее внимание: она улыбнулась. Про дедушку и говорить было нечего. Если с бабушкой она виделась раза три в день, то с дедушкой лишь вечером и то не всегда, ибо он приходил очень поздно после вспахивания земель, а уходил очень рано, чтобы маленькая Лета могла попросить его провернуть ту же штуку. Она называла ее «Куикукабутомаши»**. ― Я разве вам не в тягость? ― Нисколько, мистер Брайс. ― Бен. Вы знаете мое имя? ― Мистер Брайс. Да, я слышала его, когда вы заполняли бумаги. ― Зачем вам мое внимание? ― переходя к прежней теме, спросил он; чуть сощурившись и поддавшись вперед, напрочь забывая о боли в боку. Как только рана напомнила о себе, мужчина разве что сжал губы плотнее, а в остальном остался прежним. ― Я пытаюсь с вами подружиться, чтобы вы передумали требовать с меня денежную плату размером в несколько тысяч, которых у меня нет, ― честно призналась Лета, разведя руками. ― Знаете, шантажировать меня футболом ― вот, что не по-дружески. ― Бен указательным пальцем показал на выключенный экран телевизора. ― А за электричество кто платить будет? ― требовательно спросила девушка тоном своей любимой бабули, которая отчитывала ее именно таким образом в детстве. ― Если мой план провалится, то мне мало того, что деньги отдавать вам, так еще и по счетам платить. Ну уж увольте… ― Быстро вы все просчитали, ― одобрительно подметил мужчина, не собираясь дослушивать всю ее тираду до конца. ― На ходу придумала. ― Не плохо. ― Спасибо. Очередной звонок мобильного телефона поставил жирную точку в диалоге. Бен не стал отвечать на него: хватило лишь взгляда на имя входящего, чтобы понять, что за ним приехали. Он отклонил вызов и посмотрел на девушку. Она чуть заметно, лишь самыми уголками губ улыбнулась и без слов подошла к мужчине. Он протянул руку вверх, обхватывая Лету за шею. Брайс специально не стал взгромождать весь свой немалый вес на девушку, чтобы не доставлять ей дискомфорта, а сам полностью перевалил всю тяжесть на здоровую ногу, чуть поджав другую. Она обняла его за талию, медленными шажками направляясь к выходу. Он почувствовал запах яблочного шампуня, и как только девушка спустилась с первой ступеньки, Бен, придерживая себя за перила, чудом коснулся носом ее вкусно пахнущих волос. В этот момент, когда она так бережно придерживала его и крепко-крепко, насколько позволяла ее сила, заключенная в таких маленьких ручках, прижимала к себе, лишь бы он кубарем не свалился с лестницы, мужчина всерьез пожалел, что вздумал требовать с нее деньги. Ему хотелось извиниться за свой дерзкий язык и, возможно, за то, что испугал ее своим заявлением о деньгах или каким-либо другим способом, поэтому, позабыв грамотно сформулировать мысль, выпалил первое: ― Мне жаль. Его голос эхом раздался по лестничной клетке и показался слишком громким в таком маленьком подъезде, что девушка дернулась, но затем сильнее прижала к себе мужчину, намертво вцепившись в его футболку. ― О чем вы? ― О вашей собаке, ― соврал мужчина, поражаясь своему идиотизму. ― Думаю, она вернется. ― Джек, ― задумчиво произнесла она. ― Да, конечно, он вернется. Это походило больше на то, что она себя в этом убеждала, нежели пыталась провернуть это с Беном. Дорогущая машина настолько чистая, что отражала приближающихся к ней людей, дважды посигналила; а затем из нее выскочила девушка с копной крашенных блондинистых волос и со всех ног (насколько это было возможно на высоких каблуках) ринулась навстречу к мужчине. ― Бен! ― воскликнула она, приложив руки ко рту. ― Бен, кто это так с тобой? ― Я же говорил. ― (Лета была готова поклясться, что в этот самый момент он удержал себя от жуткого желания закатить глаза). ― Я попал в ДТП, и я в порядке. ― А это кто? ― спросила она, вовсе не стараясь скрыть в голосе уже стойко зародившуюся неприязнь, и надменно оценила грязные от лап Джека джинсы и измазанную в траве футболку девушки. ― Кто вы? ― Это…― Бен свободной рукой наворачивал круги в воздухе, пытаясь припомнить имя, что ему в конечном итоге не удалось. ― Это друг. ― Лета, ― представилась девушка и кивком указала на поджатую ногу. ― Отвезите его в больницу, у него перелом. ― Перелом? ― воскликнула новопришедшая и подбежала к переднему пассажирскому сидению, распахивая дверцу. ― Ну быстрее же! Девушка сдержала себя, лишь бы не съязвить ей, указывая на то, что быстрее ни она, ни он не могут физически. Бен что-то прошипел про ногу, но когда Лета переспросила его, находясь на приличном расстоянии от распахнутой двери, он лишь помотал головой из стороны в сторону и вперил взгляд в обладательницу этой дорогой машины. Она мысленно спросила, зачем Бен требовал с нее деньги, если брать во внимание одеяние его жены/сестры/коллеги, он в них вовсе не нуждался. Но все вопросы мгновенно испарились с новым порывом вечернего ветра, от которого случайно загородил ее Бен; махнул рукой на блондинку, и все же задержался перед посадкой. ― Я должен поблагодарить вас за бинт и пластыри, ― произнес мужчина, чуть заметно улыбаясь и прикрывая распахнутую дверь, чтобы Оливия не услышала их разговора. ― Лета. ― Не стоит. К тому же если вы сделаете это, то мне придется извиняться, а я уже вымаливала сегодня прощения, ― в ответ ему произнесла она и тоже улыбнулась, ― как-то неудобно. ― Джек найдется, ― заверил ее он, становясь серьезным. ― Да, ― кивнула Лета, ни на секунду не веря в его слова. ― Найдется. ― Выше нос, ― поддержал ее он, чуть нагнувшись и позволив себе дотронуться до ее плеча. Его другая рука затекла от сильного напряжения, что было послано его неработоспособной ногой. ― Повесите объявление в интернет или расклеите листовки. ― Хорошо. ― (Бен протянул руку). ― Прощаемся? ― Ненадолго, ― заверил ее он и коротко рассмеялся. ― Вы мне еще должны. Он шутил; она поверила и все же позволила утонуть своей руке в его большой ладони. ― Найдете, если захотите, ― произнесла она. ― До свидания, Лета. ― Всего хорошего. Она скрылась за подъездной дверью раньше, чем он исчез в душном салоне машины.