Из-за стены

Солнце едва заметно проглядывалось из-за густых сероватых туч. Ветер бросался в лицо уверенными волнами холода. Даже не волнами, а ударами. Лужи у дорог покрылись твердыми ледяными корками. Ровные, темные, почти матовые, они так и просились, чтобы по ним кто-нибудь прыгал, скользил и съезжал. Однако Гарри Поттер, шагающий сейчас меж этих заманчивых гладей, даже и не думал о подобных забавах. Его терзали нехорошие мысли. В школе, когда он туда приплелся, уже царила таинственная атмосфера задуманной пакости. Класс Гарри все десять минут до урока перешептывался, то и дело срываясь на смех и крик, а потом вновь затихая до почти полной тишины. Время от времени к ним забегали мальчики из соседних кабинетов, что-то переспрашивая и сообщая. А для Гарри все это не имело никакого значения. Он занял свое законное место в конце левого ряда и абсолютно абстрагировался от однокашников. Несколько раз его пытались дернуть, стукнуть или же посвятить в суть дела, но Поттер был слишком далек от внешних раздражителей, чтобы как-либо на них реагировать. Первый урок был прожит как-то незаметно, Гарри разглядывал садящихся на провода птичек и облизывающегося на них кота за окном. А потом прозвучал звонок, и Гарри очень быстро зашагал к подвальному этажу. Зайдя в класс первым, огляделся в поисках учителя, но тщетно — тот еще не пришел. Гарри уселся за парту, в ожидании кусая колпачок ручки. Снейп влетел в класс как всегда неожиданно и зрелищно. В школе №34 «зрелищным» появлением чаще всего считали что-то типа полета носом в пол после столкновения с удачной подножкой, однако Гарри Поттер расширял этот термин на более тонкие градации. Вот, например, как Снейп — зайти в класс быстрой спешащей походкой, чтобы полы черного пальто развевались сзади аки плащ Супермена. Или все же Бэтмена? Урок был абсолютно и нераздельно посвящен внезапной контрольной. Гарри смотрел на свою карточку с заданиями, готовый расплакаться от бессилия. Ну, ладно, первые три вопроса он не оставит без ответа, это он учил, походу. Но что делать с остальными?.. Он попытался поймать взгляд замершего возле учительского стола Снейпа. Не потому, что искал подсказки. Просто, раз контрольная уже и так безнадежна, надо было хотя бы удостовериться, что школьника Поттера теперь действительно официально ненавидят за нарушение всех обещаний. Однако преподаватель естествознания не стремился обращать на него даже негативное внимание. Гарри возвратился к работе, чтобы поставить случайные буквы в тестах и поломать голову над вопросом, что ж за тайна имеется в виду под словом «фауна». Это было на слуху, но не в мозгу. Остаток урока он «лил воду» в последних заданиях, надеясь попасть хоть в одну десятую какой бы то ни было истины. То и дело бросал на учителя короткие взгляды из-под челки, но Снейп его игнорировал, будто это был не Гарри, а кусок прозрачной стены. Да Гарри и не смел жаловаться, понимая свою вину. Но все равно было обидно. А потом психанул — потянулся к сумке, где покоилась тетрадь с конспектами. — Мистер Поттер! — окликнул его резкий голос. — Прошу немедленно сдать контрольную. Гарри почти не скривился в гримасе скорби — и так больше ничего не знает, что уж там. Главное — чтоб оценку не снижали, а то минусовые баллы ему совсем ни к чему. А, в общем-то, и на это плевать. Теперь. Больше Снейп не тратил время даже на случайный взгляд в сторону Поттера. Оно, в принципе, и логично, ведь в классе еще тридцать бравых идиотов, каждый с целыми гармошками шпор в карманах и трусах, каждый с исписанными корявыми буковками манжетами. Но после звонка Гарри, ступая чуть несмело, подошел-таки к Снейпу. — Могу я с вами поговорить, сэр? Снейп посмотрел на него недовольно и ответил: — Переписывать контрольную я вам не позволю. А на разговоры у меня нет времени. Прошу не мешать мне и отправляться на следующий урок. Гарри будто дали пощечину. Почему так больно слышать такие справедливые, логичные слова? Может быть, потому, что они просто ледяные? Отчужденные и убивающие. — Да, конечно. Извините, — выдавил он и вышел из класса. Глупый. Неужели непонятно, что ничего не может быть по-прежнему после того бунта? Это оказалось последней каплей. До сих пор Снейп прощал ему все грехи, но это было уже слишком. Возможно, участие в той заварушке оказалось и не страшнее испорченной скульптуры или разрисованного дома. Но у каждого человека есть определенный лимит терпения. И у Северуса Снейпа он, похоже, совсем истощился по отношению к Гарри Поттеру... А ведь Гарри сам во всем виноват. Это надо просто принять. После уроков школьная интрига сама раскрылась для Поттера, несмотря на его безразличие и даже некоторое сопротивление. Его просто схватили, будто мешок, и потащили головушкой по траве футбольного поля к раздевалке славных спортсменов. Оказалось, передвигаться таким образом — не слишком удобная и безболезненная процедура, но парни были неумолимы. А в раздевалке их уже ждали девчонки. Почти тот же состав, что и в первый раз, когда мальчики после тренировки обнаружили у своих шкафчиков с грязными кроссовками несколько гостей из школы св. Анны. Впрочем, представителей сильного пола тоже было всего десять-пятнадцать, по минимуму из каждого класса. Какого лешего его сюда притащили, Гарри не знал. — Кто будет записывать? Кто пишет? — разносилось по всему помещению. Поттер пошел открывать окна, чтобы никто не задохнулся ненароком в заботах нового приключения. — Я пишу! — заявила Гермиона, вскинув к потолку руку с механическим карандашом и блокнотом. Гарри немного успокоило ее присутствие. Он подошел ближе, быстро заняв последний свободный участок скамейки. Рон, одним выработанным движением cтолкнув на пол соседа Гарри, опустился на освобожденное место. — Что происходит? — поинтересовался Поттер довольно мрачно. — Письмо пишем. Министру образования, — ответил Рон, заедая яблоком счастье быть участником таких увлекательных подвигов. Дальше Гарри расспрашивать не стал. Было слишком плохо морально. Нервировало, что он не может чувствовать удовольствия от своей сытости. На кой черт жрать, если ты гребанный неудачник? — Уважаемый господин министр, — бормотала себе под нос Гермиона, водя карандашом по бумаге. Все вокруг затихли, чтобы не мешать ей строчить послание. — Просим… А что мы просим, собственно говоря? — обратилась Грейнджер к залу. — Аудиенции! Свободы! Денег! Объединения! Вольного графика! Еды! ¬— раздались множественные крики, взрываясь гулом под потолком раздевалки. — Так и запишем. Объединения наших школ, — решила Гермиона, когда все вновь замолчали. — А зачем? — Это как это зачем?! — негодующе воскликнула девчонка с розовым бантом в волосах. — Сама же знаешь, что надо! — Так я-то знаю. А вот министру это нужно как-нибудь доступно объяснить, — ответила довольно жестким тоном прекрасная владелица блокнотика и карандаша. — Почему мы хотим объединиться? — Потому что нам надоело быть порознь, — с умным видом изрек до невозможности кудрявый юноша. — Логично, — согласилась Гермиона. — Потому что нас достали чертовы стены и колючие проволоки! — возопил маленький такой мальчик с задних рядов. — Вот это верно, — кивнула Гермиона, рисуя на краях блокнотика виселицу. — Потому что с девчонками веселее, — пробормотал Рон и тут же залился краской. Гермиона посмотрела на него с улыбкой и пририсовала в петле голову неведомого человечка. — Мы считаем, что нам просто необходим опыт общения с парнями, а они тоже так считают, — заявила Джинни с широкой улыбкой. — Молодец, Джинни. Ты просто прелесть, — поздравила ее Гермиона, одаривая рисованного смертника овалом-туловищем и палочками-конечностями. — Чем больше в школе людей… — начал Фред. — … тем больше спроса на травку и шампуни, — закончил Джордж. — Так. Всё. — Гермиона захлопнула блокнот. — Вы все абсолютно безнадёжны. Сама что-нибудь сочиню, так уж и быть. Когда все начали потихоньку разбредаться, она подошла к Гарри и пригласила прогуляться вместе к их скверику. Гарри согласился, ясное дело. Погода стояла такая веселая, что никакие куртки не спасали. Решено было идти в какое-нибудь кафе, чтобы не помереть от холода молодыми. Безусловно, ближайшим посильным для карманов ребят заведением оказалась «Люменисцента». — Что случилось? — мягко спросила Гермиона, когда им принесли по чашке горячего-прегорячего какао. Гарри вздохнул. Ему так жутко нравилось сидеть за одним столиком с этой девочкой! Даже хотелось рассказать ей всё, от начала до конца, вместе с лирическими отступлениями, но слова подобрать не мог. Наконец, решился попробовать: — Снейп… поговорил о чем-то с моими родственниками и… не знаю, — он замолчал, когда голос сорвался. — Думаю, наши тренировки и… и всё это… Больше не будет ничего этого. Гермиона поднялась на ноги и, сделав шаг, осторожно обняла Гарри сзади за плечи. Это было неожиданно, тепло, совершенно невинно, трепетно, по-детски, искренне, приятно до мурашек. Гарри даже не ощущал дискомфорта, хотя они были не единственными посетителями кафешки. Прикрыл глаза и просто поддался немому наслаждению. А ведь… ведь это второй раз. Гарри Поттера обнимали второй раз за всю его память. Первый был, когда он приперся на урок Снейпа с разбитой мордой. Просунув пальцы под очки, Поттер быстро смахнул с ресниц проклятую влагу, пока Гермиона не заметила. Еще несколько секунд вдыхал свежий запах пышных коричневых волос. А потом она дала ему свой блокнотик и попросила нарисовать там что-нибудь. Гарри ломался какую-то минуту — кремовые листики выглядели слишком соблазнительно. Он попытался сделать портрет Гермионы, а она обиделась. Правда, ненадолго — спустя пять минут уже вовсю заливалась звонким смехом, глядя на его творчество. Гарри тоже ржал, потому что отнюдь не считал себя Леонардо да Винчи.

* * *

На следующее утро Гарри проснулся с мыслью, что нельзя так. Нельзя ничего не делать. Нельзя опускать руки. Он должен искупить свою вину любой ценой. Он сделает что угодно, но возвратит своего тренера, своего… друга?.. Наставника? Снейпа. Его решимость была непоколебимой, его сердце всё утро стучало о грудную клетку вдвое быстрее обычного. Гарри пытался не думать ни о шансах, ни о последствиях, полностью окунувшись в силу боевого настроя. К школе несся так энергично и быстро, что казалось вот-вот взлетит. Естествознания у них в этот день не было. Но Гарри знал, что Снейп в школе разве что не ночует, а ждать хотя бы до конца урока сил не нашлось. Поэтому он сбежал по ступенькам вниз и остановился перед дверью заветного кабинета. Пытаясь отдышаться, заодно откинул челку, чтобы не так сильно на глаза нависала. Взлохматил волосы. Поправил очки. Снова взлохматил свою ужасающую шевелюру, проверил на аккуратность костюм. Осторожно постучал. Ни звука из-за двери. Гарри повторил попытку, теперь более смело. Но нет. Никто не отзывался. Нажал на ручку, а дверь не поддалась — закрыто. Это было как минимум странно. Кажется, у Снейпа сейчас даже должен быть урок с каким-то там… шестым А. Может, заболел? Гарри вынул любимые электронные часики. Уже почти пятнадцать минут, как начался урок. Идти с позором опаздывать на английский язык как-то не хотелось. Размышлял Поттер недолго. Путь на третий этаж занял у него от силы полторы минуты. Дверь «Директорской» была приоткрыта. Гарри остановился на безопасном расстоянии и скользнул взглядом по доступному взору интерьеру. Большое розовое пятно, оно же мисс Амбридж, оказалось на месте. Вот невезуха! Гарри постучал и зашел, не дожидаясь ответа. Секретарша оторвалась от разрисовывания собственных ногтей в свекольный цвет и подняла на посетителя полный недоброжелательства взгляд. — Добрый день, — сказал Гарри, прокашлявшись. — Я хотел бы поговорить с директором. — Мне кажется, у тебя сейчас должен быть урок, — процедила она, прищурив и без того небольшие глазки. Гарри сглотнул. С какой же стороны обойти этого розового дракона? — Но у меня срочное дело, — заявил он, собрав в кулак всю свою смелость. Амбридж закрутила баночку с лаком и потянулась за растворителем. Гарри, тем временем, философствовал о ее физических способностях. Если он сейчас рванет к кабинету Дамблдора, успеет ли женщина поднять свои телеса и перекрыть путь? Малоизученная она особа, эта госпожа секретарша. Кажется, ее коварство безгранично. Слишком опасный план. — У тебя есть письменное разрешение от классного руководителя на право пропустить урок? — поинтересовалась мисс Амбридж, открывая баночку с какой-то очень токсичной прозрачной жидкостью. А что, если он «дракона» сразит? Если Гарри сперва запустит в розового монстра рюкзаком, то выиграет время и точно успеет добежать до двери. — Дорогая моя Долорес, хватит терроризировать учеников. Вы же знаете, что в нашей школе не существует подобных форм, — проговорил директор, стоя на пороге своего кабинета. — Входи, Гарри. Когда дверь за ними затворилась, Поттер вздохнул с облегчением. — Так о чем ты хотел поговорить? — спросил Дамблдор после того как ученик традиционно отказался от казенных сладостей. — Э-э… — замялся Гарри. — Я… хотел спросить… — Может, чаю? — предложил Дамблдор, потому что Гарри как умолк, так не открывал рта уже почти пять минут. И жутко нервничал, что немаловажно. — Нет, спасибо, сэр. — Ты хотел спросить… о чем? — осторожно допытывался глава школы. — Не стесняйся, Гарри. Я отвечу тебе честно, если только мне будет известен ответ. — О мистере Снейпе, — наконец выпалил Поттер. — Почему его кабинет закрыт? Дамблдор мигом посерьезнел. В его холодных глазах мелькнуло что-то похожее на задумчивость или даже печаль. — Мистер Снейп уволился, Гарри.