Еврейский антидот

Эрик неспешно плетется по тротуару, сдерживая зевоту и ужасную отрыжку, пахнущую тем отвратительным зеленым пойлом, которое он принял вчера на ночь. Зелье оказалось на вкус, как протухшие водоросли, перемешанные с лобковыми волосами какого-нибудь немытого еврея, например, Кайла. В общем, дрянь редкостная. Живот от этой отравы нещадно крутит и бурлит, кишки тянет в рвотном позыве. Всю ночь Картман ворочался, пытаясь уснуть. То ли от волнения, то ли от жуткого блевотного привкуса во рту сон никак не желал приходить. В итоге парень проспал и опоздал на школьный автобус. Теперь его ждала пешая прогулка, а добираться до школы на своих двоих Эрик никогда не любил. Ну, не фанат он бессмысленной траты калорий. «Если зелье не подействует, я эту старую клюшку в дугу согну», - бурчит Эрик и зло пинает алюминиевую банку из-под пива, которая красиво подлетает, описывает невероятно удачную траекторию и встречается с лобовым стеклом паркующегося автомобиля. Раздается громкий «бам». Картман нервно икает, наблюдая за тем, как остатки пива растекаются по капоту, как распахивается водительская дверь, как из машины выбирается разъяренный Рэнди Марш. Желудок Картмана возмущается громкими бульканьем и бурчанием, парень сглатывает и втягивает голову в плечи. Тикать уже поздно. С другой стороны, чего бояться? Это же всего лишь полоумный папаша Стэна… Подчеркнуть «полоумный». - Ээм… Какого черта вы тут машину паркуете? Не видите, что я иду?.. – петушится Картман, перебирая в голове аргументы в свою пользу. Но неожиданная перемена эмоций на лице агрессора, сбивает Эрика с толку. Марш вопреки всякому здравому смыслу расплывается в широкой улыбке. Его глаза блестят каким-то незнакомым Картману огоньком. - Ах, это ты, Эрик! – счастливо объявляет мужчина и заключает парня в крепкие объятия. – Я так рад встрече! Забавно-то как с банкой получилось. Замечательно летела, даже дух захватило! – заливисто, словно от потрясающей шутки юмора, смеется Рэнди. Эрик стоит, как громом пораженный, и не может сдвинуться с места. - Серьезно?.. – выдает он ошарашенно, хлопая глазами. Папаше Стэна, в самом деле, понравилось, как в его машину прилетела банка? А что, пинок действительно был хорош – начинает верить Картман… Мастерский такой, почти олимпийский. Рэнди отступает от Эрика, смущенно разглаживая пальцем свои усы, и взволнованно говорит: - Я просто обязан тебя подвезти до школы, Эрик! Не отказывайся, садись. Марш суетится, как квочка над цыпленком. Он хватает парня за руку и тащит к автомобилю. У Картмана отвисает челюсть, когда перед ним галантно открывают дверь, приглашая сесть на переднее сидение. - Может, тебе что-нибудь купить? Я как раз приехал в магазин, - Рэнди указывает в сторону супермаркета. Картман приходит в себя, набираясь наглости. Раз у мужика протекла крыша, и он стал добрым, как педофил в детском саду, то грех этим не воспользоваться. Дают – бери, бьют – беги. - Да, мне, пожалуйста, сырных подушечек, кока-колу в баночке, два сникерса… - Да-да, уже бегу, - как преданная собачонка, подскакивает Рэнди. - И жвачку еще! – кричит Картман вдогонку чокнутому мужику, - фруктовую! – и когда Марш скрывается из виду, чуть тише добавляет: - Придурок. Вот это начало дня! Погодка хорошая, люди вокруг добрые. Эрик довольно откидывается на мягкое сидение и приклеивает пожеванную резинку к приборной панели, прикрывая ею пару циферок спидометра. Все отлично, но музычки не хватает. Картман врубает магнитофон и высовывает ноги в открытое окно. В динамике начинает завывать певичка Лорд. Круто-то как! Везет дальше некуда. Пока все его тупые одноклассники слушают нудную болтовню мистера Гаррисона, Картман ожидает, когда Рэнди Марш подгонит ему сырных подушечек. Рай! - Тэ-э-эк-с, что тут у нас? - раздается гнусавый голос справа от Эрика, по интонации и тембру принадлежащий какому-то умственно отсталому дегенерату. - Вы припарковались в неположенном месте, сэр, - в окошке появляется обделенная умом и сообразительностью квадратная морда офицера Барбреди, - я вынужден выписать вам штраф. Картман хмыкает. - Да, пожалуйста, хоть пять. Это не моя машина, - скучающе отвечает парень, потягиваясь. - Эрик? Эрик Картман? – тупо спрашивает Барбреди. Видок у полицейского странный, слегка пришибленный. - Да, он самый, - закатывает глаза парень. – Автограф хочешь, что ли? - Выйдите из машины, сэр, и положите руки на капот. Я должен вас обыскать, - заученным текстом говорит Барбреди, почесывая свою репу. - Отсоси мои яйца, - не теряется Картман. – Я знаю свои права. Барбреди замолкает, будто во время тяжелого умственного процесса не может говорить. Кажется, слышно, как шевелится его единственная извилина. - Сначала обыск, сэр, - наконец выдает он и распахивает дверь, вытаскивая парня на улицу. Что значит «сначала обыск»? А потом можно и отсосать, что ли? Картман выпучивает глаза и даже не успевает отреагировать. Его нагло скручивают. - Да, ты совсем охерел, тупой говнюк? – угрожающе спрашивает Эрик, целуясь с липким от пива капотом. Руки полицейского бесцеремонно скользят по его бокам, щипая и сдавливая, наслаждаясь процессом подозрительно неприличного обыска. Картман багровеет от злости. - Ммм, это лучший день в моей жизни, - тянет Барбреди, массируя мягкий бок и спускаясь ниже. У Картмана глаза вылезают из орбит, когда чужая рука оказывается на его пятой точке и хорошенько шлепает по мясистой ягодице. Получается звонко и громко. - Твою ж мать! – выкрикивает Эрик от возмущения и стыда. – Отпусти меня, извращенец проклятый! Я тебе по яйцам напинаю! Клянусь, напинаю! Мамочки! Хочу к мамочке-е-е-е! – решимость парня сменяется панической истерикой маленького ребенка, но мамуля его не слышит. - Нужно обыскать везде, - предупреждающе объявляет офицер и тянет вниз джинсы мальчишки. - А-а-а-а! – как резанный поросенок, верещит Картман и отбрыкивается. Он со всей силы бьет полицейского пяткой по коленке и бросается наутек. Барбреди с криками боли заваливается на тротуар. - Куда же ты? Я тебя чем-то обидел? Не уходи! – разрывается страдальческими рыданиями представитель закона, утирая слезы, текущие ручьями из-под черных очков. - Эрик, а как же подушечки? – слышится за спиной Картмана расстроенный голос Рэнди Марша, который выбежал из магазина, весь нагруженный вкусностями. Но Эрик не слышит их. Бежать, бежать, бежать! Картман, превозмогая боль в конечностях и жуткую одышку, несется в направлении школы. К черту подушечки, к черту поездку на машине! Творится что-то неладное! Надо срочно рассказать все пацанам.

***

Эрик залетает в класс под самый конец урока. Уперев руки в колени, он останавливается в дверях, чтобы привести сбившееся дыхание в норму. Бедняге до сих пор кажется, что за ним бежит Барбреди с дубинкой и Рэнди с банкой пива. - Эрик, ты опоздал, - подозрительно спокойно заключает мистер Гаррисон, оглядывая долгим взглядом нерадивого ученика. Картман хочет послать учителя подальше, но тот не выказывает обычного раздражения и недовольства. Мужчина лишь странно смотрит на него, с прищуром таким, с искоркой. Смотрит, будто хочет облизать с ног до головы, а потом надкусить. Картман надеется, что эта чепуха ему лишь чудится. - Да, а что? - с вызовом отвечает Эрик, выпрямляясь и хватаясь рукой за грудь, в которой тарабанит бешеную чечетку сердце. – Дела у меня были повышенной важности. - Да ничего, в общем-то, - Гаррисон подпирает подбородок кулаком и миленько хлопает ресницами. Его голос становится мягким и угодливым. – Просто беспокоился, не случилось ли с моим любимым учеником чего-нибудь дурного. Присаживайся, пожалуйста, Эрик. Класс начинает шушукаться. Картман плетется к своей парте, с раздражением отмечая, что Гаррисон не отрывает взгляда от его задницы. Буравит, словно хочет проделать дырку побольше той, что сотворена природой. - Не сюда, Эрик, радость моя, - просит Гаррисон и указывает рукой на первый ряд, где полно свободных мест. – Сядь ближе, котик. Я хочу видеть твое прекрасное личико. Ты меня вдохновляешь, - без тени сарказма лепечет учитель, распыляя флюиды гейской любви. Весь класс откровенно пялится на Картмана. Эрик снова не может закрыть рот от шока. Он тяжело оседает на стул, ощущая, что сходит с ума. Гаррисон продолжает распушать перед ним перья, словно павлин перед самкой. Мужчина бросает томные взгляды из-под ресниц, игриво подмигивает, крутит задницей, ломает голос пуще прежнего, сверкает лысиной… - Так, всем прочесть и выучить десятый параграф, - объявляет в унисон со звонком Гаррисон и завершающе добавляет: - Всем кроме Эрика Картмана. Он может отдохнуть и позвонить мне на мобильный. Телефон написан на доске и рядом с пятеркой в твоей тетради… - А почему это Картману ничего не надо учить? – резонно возмущается Венди. Учитель бросает на девочку колкий взгляд. - Не будь сукой, Венди, - парирует он знакомыми словами. Тестабургер тихо рычит от злости, сжимая кулаки. Гаррисон машет ручкой Эрику, а парень бледнеет, зеленеет, багровеет, как пьяный хамелеон в коробке с акварелью. Срочно, срочно рвать когти! Бежать, как Форест Гамп. Картман кидается на выход и сталкивается нос к носу с Баттерсом. - Эрик, - радостно приветствует Стотч. - Боже, Баттерс, чего тебе надо? – раздраженно шипит Картман, искоса поглядывая на Гаррисона, посылающего ему воздушные поцелуи и крутящего свой сосок через ткань рубашки. Валить, надо валить, пока жопа не тронута. Эрик выталкивает Леопольда в коридор и прислоняется к стене, чтобы успокоиться и осмыслить происходящее. Баттерс удивленно заглядывает в лицо Картману. - Что-то случилось, Эрик? – невинно интересуется Стотч, нервно постукивая кулачками в своей идиотской манере. - Ты не видел, куда пошли пацаны? – спрашивает Картман, утирая пот со лба. - Не знаю, - признается Баттерс и тихонько добавляет: - Эрик, я давно хотел сказать, что ты мне нравишься. - Че? – пораженно хрюкает Картман, кривя лицо в жуткой гримасе отвращения. Его до последнего не покидает надежда, что всему виной обман слуха. Какого хрена со всеми творится?! - Ты мне нравишься, - с большей решимостью добавляет Лео. – Сходи со мной на свидание! – уже громко добавляет он. - Пошел на хуй, Баттерс, - ощетинивается Эрик. – Я тебя сейчас так отделаю, что твои чокнутые родители всю жизнь будут стесняться тебя наказывать. - Но, Эрик, я хочу быть с тобой! Я ощущаю это странное чувство между ног, когда вижу тебя, - Баттерс указывает пальцем в район своей промежности, где уже отчетливо выделяется недвусмысленная выпуклость, и поднимает одурманенный взгляд голубых глаз. – Я не могу сдерживаться! Мне нужно выплеснуть начинку! Картман начинает истошно орать, когда Лео вцепляется в него и принимается усердно тереться всем телом, имитируя секс с его бедром. Блондин тянется за поцелуем, не прекращая ритмичных толчков. Когда-то давно его так же таращило от кассеты «Властелин Колец» или "Властелин Конец". - Блять, уберите от меня его! Уберите! – яростно вопит Эрик, пытаясь отлепить от себя взбесившегося от гормонов парня, но Баттерс оказывается на редкость сильным. Он похож на сексуально озабоченного клеща или пиявку – отодрать только с кожей. - Ты мой, только мой, - блаженно вторит Баттерс, закрывая глаза и причмокивая от удовольствия. Неожиданно Стотча грубо оттаскивают от Картмана. Лео протестующе цепляется за майку Эрика, отчего ткань жалобно трещит, угрожая разойтись по швам. - Отвали от него, Баттерс, а то трусы на уши натяну, - грозит Кенни, снимая с себя капюшон парки и демонстрируя всем суровое лицо, обрамленное растрепанными белокурыми волосами. Баттерс шугается, как загнанный зверек при виде доминирующего самца. Картман облегченно вздыхает. Ну, наконец-то хоть кто-то в здравом уме и памяти. - Не ожидал от тебя помощи, нище… Кенни, - запинается Эрик, собирая остатки вежливости. – Я в принципе и сам бы справился. Картман пытается сохранить невозмутимое достоинство, будто не ему сейчас трахали ногу и не он визжал, как девчонка. - Этот мелвин и пальца твоего не стоит, Эрик, - вдруг заявляет Маккормик, возвращая Картмана в суровую реальность всеобщей озабоченности его персоной. – Тебе нужен такой, как я. Симпатичный, опытный, романтичный, - эротично мурлычет Кенни, закидывая руку на плечи Картману. Толстяк вздрагивает, его бросает в жар. - Да что ты ему сможешь дать, нищий отброс? – встревает Токен. – Со мной Эрик будет в шоколаде. - В черном и горьком, - иронизирует Крейг, не стесняясь добавить щепотку расизма. - Завали пасть! – огрызается Блэк, толкая Такера в плечо. - Я готов отдать самое дорогое – мою жизнь, - обещает Кенни, стуча кулаком в грудь. – Столько раз, сколько потребуется! - Да вы все сосунки и неудачники! Я лучше всех вас! – напирает Клайд, расталкивая конкурентов. И снова все сходят с ума. Парни грызутся, кичась своими достоинствами и высмеивая недостатки соперников. Происходящее походит на сцену из фильма о живой природе, повествующей о брачном периоде каких-нибудь агрессивных мартышек. Эрик глохнет от криков. Он пытается вставить слово, хотя бы короткое, хотя бы матерное, но его никто не слышит. Неожиданно Картмана осеняет. - Ха-ха-ха, - театрально смеется Эрик, отходя от толпы и тыча во всех пальцами. – Я обо всем догадался! Я вас раскусил, педики тупые. Это вы специально притворяетесь, что без ума от меня, а на самом деле прикалываетесь. Все повторяется, никакой оригинальности! Я еще не забыл, как вы устраивали мне бойкот. Думаете вы умные такие? Так вот это ни хрена не смешно, пацаны! Я докажу, что вы притворяетесь! Обсоски! Картман ликующе стреляет глазками и скрещивает руки на груди. Ребята затихают и оборачиваются к центру всеобщего внимания. На их лицах светятся любовь и обожание, слепые и самую малость придурковатые. Картман слегка теряется, начиная сомневаться в своих железных доводах. В нем закипает злость. - Эрик, п-п-поверь в искренность м-м-моих чувств, - заикается Джимми. – Я не п-п-п-притворяюсь. - Не верь им, - пылко выкрикивает Кенни, падая перед Картманом на колени. – Только я один тебя люблю, а все остальные врут. - Ты охуел, Маккормик! – Крейг тянет парня за капюшон, пиная при этом его носком ботинка под задницу. - Раз ты меня так любишь, Кенни, - недобро усмехается Эрик, - то докажи. Ты же готов сделать ради меня, что угодно, верно? - Да, - выдыхает Кеннет, сверкая глазами. – Только попроси. - Прыгни голым в окно, нищая крыса, - небрежно бросает Картман и прячет смех в кулак. Кенни никогда и ни за что не сдохнет на потеху Эрику. - Все ради тебя, - завороженно произносит Кенни и принимается стягивать с себя штаны. Лицо Картмана вытягивается от удивления, когда парень избавляется от последнего элемента одежды и резво бежит к распахнутому окошку, сверкая тощей бледной задницей. - Остановите его! – злобно орет Крейг. – Он не достоин умереть ради Эрика! - Да! Держи его! – поддерживает толпа. Начинается неконтролируемая потасовка. Крейг колотит голого Маккормика, который всеми силами и средствами пытается выпасть в окно. Джимми костылем выбивает дурь из Баттерса, Твик поливает Токена и Клайда горячим кофе из стаканчика… Тимми наворачивает круги на коляске вокруг этого балагана и яростно выкрикивает свое имя. Стоят дикие вопли, шум, грохот. К толпе присоединяется Гаррисон и Маки, вооруженные портфелями с бумагами. Девчонки в панике разбегаются в рассыпную, чтобы ненароком не отхватить. Прибывшей на помощь директрисе Виктории прилетает в глаз шальной ботинок, соскользнувший с ноги Скотта Малкинсона. Эрик пятится назад с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Сюрреализм происходящего заставляет его заикаться и потеть. Когда кто-то из толпы восклицает что-то вроде «Прекратите! Пусть Эрик сам решит, кого он выбирает!», Картман понимает, что пора снова терять драгоценные калории в спасательной пробежке. - Чтоб вы сдохли, уебки! – визжит Эрик, бросаясь прочь от толпы озабоченных парней. Он несется на выход, но там возникает угроза не менее серьезная. В дверях появляется Рэнди Марш. - Эрик, я понял, что не могу жить без тебя! Я люблю тебя! – страдальчески воет мужчина и кидается навстречу любви. – Все мои песни про тебя одного, моя булочка! Эрик врезается плечом в Стэна, который выруливает из коридора. - Стэн, блять, Стэн, спаси меня от своего папаши! Сделай что-нибудь! - Картман трясет друга. Марш младший выглядит более разумно, чем остальные, и говорит почти связно. Правда, кривится и немножко зеленеет. - Эрик, я спасу тебя, клянусь. Не бойся, мой отец не посмеет тебя тронуть… - Стэн заваливается на Картмана, будто бы не может больше держаться на ногах. - Так какого хуя ты стоишь и нихрена не делаешь? Он уже идет сюда, - паникует Эрик. - Я просто… - речь Стэна обрывается, парень надувает щеки и с громким неприличным звуком исторгает съеденный утром завтрак прямо на друга. Полная любви блевотина стекает по животу Картмана и капает на ботинки, а Стэнли улыбается, будто принял таблеточку экстази. Где-то позади слышится возмущенный крик Венди: "Стэн, что это значит?!" Девушка бежит разбираться, присоединяясь к всеобщему сумасшествию. - А-а-а-а-а! Я вас всех ненавижу, блядские твари! – истерично верещит Картман и толкает Марша в грудь. Как быть? Куда бежать? Кто может ему помочь?.. Кто даже под страхом смерти не станет признаваться ему в любви? В мозгу сразу всплывает знакомый образ худого рыжего еврея в зеленой ушанке. Над головой Картмана будто бы зажигается лампочка, оповещающая о приходе гениальной идеи. Парень заворачивает за угол школьного коридора и торопливо бежит к шкафчику Кайла в надежде застать еврейчика где-то поблизости. И о чудо! Кайл действительно стоит там, мирно складывая учебники в сумку. - Ка-а-а-а-а-а-а-а-а-айл! Ка-а-а-а-а-а-а-а-а-а-айл! – истошно горланит Картман, задыхаясь и захлебываясь собственным громким голосом. Брофловски оборачивается и бесстрастно выдает. - Чего ты так разорался, Картман? – рыжий спокойно продолжает заниматься своими делами. Его будничный голос звучит, как райская музыка. Нет тебе никаких пошлых намеков, пафосных фраз о вечном светлом чувстве. Еврейчик не спешит трахать твою ногу или кидаться голышом в форточку. - Кайл, - с облегчением говорит Картман, цепляясь дрожащими руками за плечи рыжего. – Скажи, как ты относишься ко мне? – пальцы перебирают ткань куртки еврея. Брофловски морщит нос и пытается отодвинуться, замечая блевотное пятно на майке жиртреста. - Как баба к целлюлитной складке, - без прикрас признается Кайл, вкладывая в это незамысловатое сравнение весь смысл своего «отношения». - Какое счастье, божечки! - Эрик тянется к еврейчику с объятиями, но тут же отстраняется. В сердце созревает зерно подозрения. - Стоп! Кажется, я понял! Я так и знал, что это ты все устроил, жидье проклятое! – обвиняюще заявляет Картман. - О чем ты, жиртрест? Мне реально сейчас не до твоих тупых шуточек. Давай потом, - отмахивается Кайл, принимаясь копошиться в сумке. - Это ты всех подговорил, чтобы они притворялись, что влюблены в меня! – бросает обвинение Эрик, тыча толстым пальцем рыжему в грудь. - А сам, значит, зассал притворяться, да? Слабо? Скажи этим придуркам, чтобы заканчивали! - Я реально не врубаюсь, что ты несешь, - артачится Кайл и слишком резко замолкает, увидев за спиной Картмана обезумевшую толпу, на всех парах несущуюся прямо на них. - Вот им скажи! – требует Эрик, указывая в сторону своих больных на голову поклонников. – Им! – повторяет он. На лице Кайла появляется неподдельное недоумение и даже страх. «Отойди от нашего Эрика, Брофловски!» - в разнобой ревет орда отвергнутых любовников, неумолимо приближаясь. - Какого хрена здесь творится? – испуганно выдает Кайл, отступая на шаг. Картман осознает, что еврей не притворяется и, если ничего срочно не предпринять, то их обоих настигнет печальная участь. Быть затоптанным «любимыми» одноклассниками и учителями Эрику совсем не улыбалось. - Валим! – Картман хватает Кайла за руку, и они вместе вылетают из школы, оставляя позади безумных людишек Южного Парка.