Канон покаянный

15 марта 3019 г. Т.Э. Эрин Гален Стражи отступали в порядке – это было видно сразу. Основные отряды уже торопливо перебирались по веревкам, заранее протянутым над широкой массой воды в месте слияния рек, а прикрывавшие их эльдар несуетливо перемещались вдалеке меж деревьями, выбирая удобные позиции и оглядываясь. - Передай на тот берег, что вперед надо выдвинуть разведку, - сказал Глорфиндел одному из вестовых. - Но только чтобы предупредить о приближении врага! Кто вступит в открытый бой до реки, тому голову оторву. Юный пепельноволосый ner заулыбался. - Чья сотня прикрывает? - Сотня Нданиалма, cano, - откликнулась совсем рядом Гвельвет – она уже перебралась со своими через реку. В ее сотне много нандор-лучников, только у нее и у Нданиалма. Самые лучшие разведчики… - Через шесть часов сменишь его, - приказал Глорфиндел. - Слушаю. Разреши дать отряду отдохнуть? - Да, но только здесь же, на рубеже. - Само собой, - не слишком-то почтительно буркнула Гвельвет под нос, отходя в сторону. Глорфиндел хмыкнул. Лесные стражи держались с командирами куда свободнее, чем было принято в Гондолине или Имладрисе… Видимо, потому, что действовали чаще поодиночке. Такую свободу он встречал у следопытов Арнора и в прошлой жизни – у вольных охотников в Белерианде. Вправду, зачем слова тратил? От волнения? Она подняла голову и звонко выкрикнула, пожалуй, самые желанные для любого воина слова: - Ужин! Отдыхать всем, пять часов! Так же несуетливо, как и сражались, стражи Леса расположились на отдых, распустили ремни доспехов и застежки курток, положили луки рядом с собой, закутались в плащи. Nissi принесли горячего супа из-за основных укреплений, где были костры и припасы. Воины жадно ели, поглядывая из облюбованных убежищ за корнями и стволами на реку. Спокойно поглядывая. Глорфинделу очень нравилась эта их полнейшая невозмутимая уверенность. Трандуил подсел к Гвельвет и трем другим сотникам, когда они склонились над картой, не забывая о мисках на коленях. - Кто-нибудь смотрел на небо? Откуда будет ветер? - Откуда они пустят пал, оттуда и будет ветер, Владыка, - веско заметил один из сотников. – Если ветер будет с юга, что ж, им повезло. Но даже если он будет с севера, они все равно направят огонь в нужную сторону. - Думаешь, они станут жечь Лес? – невнятно полюбопытствовала Гвельвет, прихлебывая суп. – На холмах ветер был с севера… - Они не станут жечь лес на той стороне, - кивнул Трандуил, – иначе попалят своих же пауков. Но если они переправятся, они немедленно пустят пал. - Чем больше мы уложим на переправе, тем меньше вероятность, что они все-таки переправятся, - пробормотал сотник, обжегся супом из чашки, зашипел сквозь зубы. Гвельвет встала, потягиваясь: - Владыка, лорд Глорфиндел позволил моей сотне отдыхать… - Я слышал, иди, - отмахнулся Трандуил. – Шесть часов. Помни, что от тебя мне нужны сведения о Лесе на той стороне. Глорфиндел задумчиво посмотрел, как она отошла к своим воинам. Спокойно улеглась на подостланном плаще, достала из-за пазухи припасенную краюшку серого хлеба. Отщипывала кусочки тонкими пальцами и жевала подолгу, точно это было великое лакомство. Запила водой с листьев ближайшего дерева. И свернулась клубком, прикрывая голову краем плаща. Была – и исчезла. Серо-зеленый холмик переливчатой ткани скрыл спящую нис. Уснуть в перерыве между сражениями, когда враг вот-вот появится - на это нужна стальная воля! Да, молодец… Судя по сообщениям о врагах, сил у защитников все-таки маловато… И в излучине Зачарованной, и на том берегу Лесной – всего-навсего сотня, это передовые посты и разведка. Четыре сотни стражи на первой речной террасе. Дальше, за болотцем, вторая терраса, на которой рассредоточены по нескольким укреплениям основные силы – почти все жители Зеленого Леса. Но все пригодные для переправы места тщательно пристреляны. Каждый воин подобрал себе хорошие укрытия, а где не нашлось подходящих скал и корней, там их построили. На второй террасе соорудили несколько временных флетов, чтобы простреливать с них участок первой террасы под самым обрывом. Глорфиндел еще раз мысленно перебрал все, что требовалось, и решил, что все более или менее готово. Значит, можно было и самому отдохнуть. Со своего наблюдательного поста в ветвях ивы он прекрасно видел и тот берег, и этот. Видел могучий дуб, под которым неприметным серым комочком дремала Гвельвет. Он покрепче завернулся в плащ, убедился, что не свалится с дерева, даже если заснет по-настоящему, и подложил руку под затылок… Когда через пять часов Гвельвет подняла свою сотню и начала вполголоса распределять посты, взмахом руки отправляя группы воинов к разным переправам, он полусонно приоткрыл один глаз, чтобы убедиться, что все в порядке, и задремал вновь. Разбудило его какое-то малое движение на том берегу. Разведчики с дальних постов отходили поспешно, но скрытно. С этого берега не было видно, как и где таилась теперь передовая сотня стражей, но захлестнутые вокруг деревьев веревки ждали их отступления. Потом появились пауки. Сперва меж деревьев замелькали уродливые тени, донеслось пересвистывание стражей – передовая сотня должна была вступить в бой разрозненно, завлекая врага на открытый топкий берег, который не был преградой для легких на ногу эльдар. Четыре сотни лучников на этом берегу изготавливались к бою, а застрельщики на том уже вовсю сражались. Пауки мелькали все чаще, пощелкивание и потрескивание их челюстей становилось все явственнее, изредка раздавался тоненький скрежещущий вопль очередного подраненного создания Тьмы. - Придут ли Кольценосцы? – спросил, будто у себя, Трандуил, нервно хрустнув пальцами. - Если придут, это будет моя забота, - откликнулся Глорфиндел, стараясь больше смотреть на свой берег, чем туда, где уже кипела схватка. – Следи за Лесом. С того берега юный пепельноволосый синда принес весть, что подходят орки, с бревнами и, похоже, горючим маслом. - Посмотрим, как они собираются переправляться со всем этим скарбом, - хищно оскалился Трандуил. – И многие ли из них доберутся до нашего берега… - Владыка, - страж замялся, нерешительно прокашлялся. – Их очень много. - У нас очень выгодное расположение, - Глорфиндел успокаивающе кивнул. – Иди, отдыхай, страж. Ты помнишь, какое место назначено тебе? - Конечно, мой лорд, - выпалил мальчишка, разгораясь счастливым румянцем. – Конечно, помню! А… а нельзя мне вернуться к своим? - Они уже скоро будут здесь, и пока все идет как надо. Страж закивал и исчез в серых сумерках. Сотня Гвельвет выиграла им еще с полчаса, если не больше. Отходили они неспешно и деловито, постреливая по паукам. Но как только выбрались на открытое место, из-под полога Леса показались ряды суставчатых ног, бледных глаз и круглых туш. Эльдар на том берегу встали в рост – и по команде, рой стрел скосил первый ряд паучьего воинства. Серые легкие фигурки перестроились, часть метнулась к переправам, маленькая группа снова застыла, поднимая луки… Глорфиндел увидел лишь нескольких воинов, двигавшихся по веревкам излишне скованно или с чужой помощью. Паучий яд – не самая приятная штука, но десяток раненых - это пустяки. На такую удачу они даже не рассчитывали! Сотники на своем берегу подняли всех стражей, и теперь стрела за стрелой летели над перебирающимися через реку воинами: пауки пытались обойти по краю группу прикрытия. Те, кто успел вернуться, торопливо снимали лишние переправы. Остатки сотни Гвельвет на другом берегу дали подряд несколько залпов, не подпуская пауков близко, потом снова перегруппировались и начали по одному перебегать по оставленным для них веревочным мостикам. Пауки валили из леса толпами. Под скребущими лапами хрустели панцири их погибших сородичей. Один, крупный, хотел пробить дорогу к переправе ценой собственной жизни – его встретили почти в упор, и тварь рухнула в нескольких шагах от эльдар. Впрочем, под прикрытием его туши его сородичи сумели подобраться, и положение стало опасным… Глорфинделу показалось, что это сама Гвельвет обернулась на качавшейся под ногами веревке и послала стрелу в мелкую, хитрую тварь, решившую одним прыжком покончить с защитниками переправы. Впрочем, все воины с их серо-зелеными плащами и раскрашенными лицами выглядели совершенно одинаково, а паук мгновенно осел на брюхо и скатился с туши собрата. Переправившиеся защитники присоединялись к стрельбе через реку, помогая товарищам. Наконец осталось четыре веревки и четверо эльдар. Они обрубили закрепленные концы, похватались за них и прыгнули в воду. Товарищи тянули их так быстро, что бурунчики вскипали у плеч воинов. Те старались только не нахлебаться воды – Зачарованная впадала в Лесную совсем рядом, а спящие – скверные защитники. Пора было уходить наверх. Глорфиндел соскочил со своего наблюдательного дерева, подошел к Трандуилу. Сотники тоже собрались возле Владыки. Гвельвет торопливо хлебала воду из ковша и что-то горячо рассказывала. Черные косы толстыми змеями вились по металлическим наплечникам куртки. До Глорфиндела долетел обрывок фразы: - Лес испуган, он не поможет… - Поможет, - отрезал Трандуил. – На этой стороне каждое дерево за нас! Глорфиндел склонен был с ним не согласиться. Под легким северным ветерком, качавшим вершины, деревья настороженно перешептывались, поскрипывая стволами безнадежно и тоскливо. Не подставляли под руки ветки в знак поддержки. Казалось, Лес в страхе втягивает корни и умеряет лопотание в кронах… Впрочем, Трандуилу виднее. Древние силы Леса – забота Орофериона, а дело Глорфиндела – вести в бой эльдар. Все было расписано заранее и пока шло как надо. Укрепления не напоминали ни Гондолин, ни рубежи Имладриса. Скорее уж что-то вроде укрытий, которые они строили в первые годы в Белерианде, когда еще не было крепостей, а только лагеря в лесах и холмах. Ценой большой крови Нолдор научились применяться к малейшим неровностям земли, к ложам ручейков, распадкам и ямам от выворотней. Нандор этому учить было не надо, зато кое-какие моменты обороны городов были им в новинку. Большеглазые и молчаливые обитатели Эрин Гален, так ловко сражающиеся малыми группами, явно волновались в ожидании большой битвы. Асфалот жевал кусты на второй линии и равнодушно поглядывал на хозяина. Вот скотина, опять разобрал стойло, на сей раз в подземных чертогах Трандуила! И чего его понесло на поле боя? В лесу конница точно не пригодится! Впрочем, просто так эта лошадь никогда ничего не делала. «Куда торопиться? Придут враги – будем драться, а пока можно и покушать», - явственно читалось в черных глазах боевого друга. Эльдар вокруг перешептывались, со смехом указывая на него, и Глорфиндел благодарно потрепал Асфалота по гриве. Давай, приятель, поднимай боевой дух нашего немногочисленного войска! Улегся на покрытой мхом черной скале над самым обрывом. Деревья загораживали обзор, но все-таки можно было разглядеть противоположный берег реки, уже отданный противнику. Посыльные, навьюченные пучками стрел, пробежали к стражам на первую террасу. Редкие выстрелы оттуда безошибочно поражали уцелевших пауков, удивленно бродивших между телами павших собратьев. Царило то самое затишье, когда только и можно в последний раз перевести дух и собраться с мыслями. Потом будет некогда. Глорфиндел заранее разделил своих на три отряда. Один – лучники на передовой. С ними те, у кого особое дело. Второй – воины-синдар, по большей части родом из Дориата, вооруженные клинками гномьей работы и тяжелыми копьями. Третий – опять лучники, легкий резерв, притаившийся с другой стороны укреплений. Там же теперь должны были находиться отряды стражи. Гвельвет уводила своих с переднего края – отдыхать. Прошла мимо Глорфиндела и коротко улыбнулась ему. На замурзанной мордашке сквозь полосы краски, смазанной от пота, блеснули белые ровные зубки – она была довольна. Да и было чем! Он махнул рукой и кивнул ей в знак одобрения. С первой террасы раздался свист стражей, заметивших неприятеля, и тотчас с того берега Лесной хрипло заорал орочий рог. Больше всего это походило на морскую волну. Неудержимую, стремительную, темную… Пауки ринулись к болотцу. Стрелы били их, но они продолжали напирать. За ними из Леса толпой повалили орки под огромными щитами. Они тащили длинные бревна, веревки и бочки. Волны удушливого смрада хлынули через реку, накрыли защитников раньше, чем первые орочьи стрелы. Присутствие Кольценосцев не ощущалось, но вестовые, молодые neri, тихонько ахнули, когда мрак достиг укреплений. Глорфиндел почувствовал их испуг, мысленно приказал держаться. Слушал, как они вздыхают и возятся позади. Ничего, обтерпятся. Четыре сотни стражи с первой террасы расстреливали залпами и поодиночке рвущихся к реке врагов. Коротко перебегали, меняли укрытия и снова стреляли. Навесная стрельба орков успеха не имела, в отличие от прямых выстрелов дальнобойных луков Нандор, нагромождавших на пути врагов горки тел и тушек. Мрак стражам тоже не мешал. С правого края, от излучины Зачарованной, долетали пересвистывания защитников и рев нападавших, но пока никаких необычных сигналов не доносилось. Все было расписано заранее, но все обязательно пойдет наперекосяк. Так всегда бывает, вопрос только в том, в какой момент… Во мраке замелькали тусклые огоньки факелов, полетели через реку первые веревки с крючьями. Эльдар поднялись из укрытий, чтобы освободить от них берег – и почти сразу кто-то певуче вскрикнул, пораженный черной стрелой. Орки в тяжелых доспехах валили через болото, гатили топкий берег валежником и собственными трупами, швыряли веревки с крючьями на другой берег, тянули и тащили по ним бревна и лестницы – наводили переправу. Эльдар рубили и перебивали веревки, поражали врагов в уязвимые места доспехов. Орки огрызались ответными залпами. Появились уродливые долбленки, закачались на воде, роняя с бортов подстреленных воинов, вода в Лесной стала окрашиваться багровыми полосами крови. Первые враги высадились на нижней террасе, раздался лязг оружия и вопли сражающихся. С верхней террасы теперь уже тоже стреляли – и по реке, и по переправившимся оркам. Пора было отводить своих с нижней террасы за стены укреплений, Глорфиндел ждал сигнала от Трандуила. Но Владыка молчал, бледный, сосредоточенный, будто слушал песню и не мог найти верный звук. Кое-где стражи Леса уже были отброшены от воды. Белый как полотно вестовой все-таки не побоялся сползти вниз, в самую гущу боя. Резервная сотня Нданиалма построилась под обрывом. Эльдар сосредоточенно опустошили остатки колчанов и разом ударили сомкнутым строем по возившимся у переправы оркам. Сбросили их в волны Лесной, заливая нижнюю террасу кровью. - Правый край не может удержать берег! Вестовой был забрызган с головы до ног паучьим ядом, на клинке кровь, глаза испуганные… - Трубить отход на запасные! – рявкнул Глорфиндел, вскакивая и поминая про себя Трандуила неудобопроизносимыми словами. – Лестницы вниз! Развернулись с обрыва лестницы, запел рог – стражи стали отступать, оставляя берег захватчикам. Они уже почти не стреляли, припас у большинства давно кончился. Но как только свои отошли под самый обрыв, несколько прицельных залпов сверху выбили добрую половину врагов на этом берегу. Тел в серо-зеленых плащах вроде осталось немного… Хотя в этих проклятых сумерках не разглядеть! Поползли через реку пауки, осторожно обхватывая бревна суставчатыми ногами. Сперва крупные – переправы выдержали, вот же наловчились строить, морготовы гаденыши! Одному пауку перебили несколько лап стрелами. Он дернулся, сжался и булькнул в тихие воды Лесной. Плавали эти твари немногим лучше топоров Наугрим, в отличие от своих мелких собратьев. Снова пришлось посылать за стрелами – по три колчана было у каждого, но у многих они уже заканчивались. Пауки, омерзительно стрекоча, уже уверенно перебегали по бревнам, зная, что лучники Леса заняты орками-стрелками… Под прикрытием лучников, эльдар поднимали своих наверх, сразу выпихивая назад, за укрепления. Кого-то вытащили на веревке с черной стрелой в затылке, залитого хлынувшей изо рта кровью, бережно отнесли и уложили за деревом. Пока еще бережно. Это только пока! Окровавленная лестница немедленно развернулась вниз для следующего. Кто-то, вскрикнув, выпустил веревку и в падении едва не свернул шеи товарищам – поймали, подвязали, отправили обратно. Молодцы, так и надо держаться! Орков становилось все больше, они хлестали темным потоком из-под сводов крон на том берегу и валили на этот. Смрад от пауков наползал клубами, и последних стражей с нижней террасы поднимали уже второпях, почти выдергивали из хищных челюстей и суставчатых лап… А Трандуил все стоял и слушал, и его плащ все больше походил на побитые крылья. В ужасе сжимался Лес за спиной Владыки: то ли не хотел, то ли не мог помочь. Было отлично слышно, как скрежещут, попискивают и с треском трутся пауки внизу. С флетов били лучники, поражая самых наглых – уже только самых наглых, уже не перестрелять всех! Орки тащили бочки с маслом. Несколько сразу закачались в Лесной: не так-то просто перекатить по бревнам здоровенную бочку. Но орков было много, уже очень много. Глорфиндел вытащил клинок из ножен. Если прорвутся, будет рукопашная… Хрипло заорал рог, и враги ринулись к обрыву, прикрывая головы толстыми щитами. Не угадали: на них обрушились камни, а на склоны выплеснулось масло, сделав все невыносимо скользким. Затея сработала – черные твари покатились к реке, вопя и калечась, и только тогда лучники опустошили колчаны. Первый штурм так и захлебнулся – в визге орков, в удивленном скрежетании разбегающихся пауков, в свисте стрел с убийственно близкого расстояния. Пока немногие оставшиеся враги выбирались из-под склизких от масла и крови трупов, защитники Леса получили передышку. Торопливо глотали воду, считались и строились, перевязывали немногочисленных раненых. Глорфиндел подошел к Трандуилу: - Что случилось? - Лес, - был встревоженный ответ. – Он слишком испуган. Если он не проснется, мы обречены, и он обречен… Ветер меняется, чуешь? Сейчас орки принесут огонь, и тогда деревья начнут гибнуть… Глорфиндел коснулся его плеча: - Быть может, в этот момент Лес и очнется. Когда начнут убивать не нас, а его самого. - Нет! – Трандуил закрыл лицо руками. – Ты не можешь понять, Нолдо, Лес – он живой, он как ребенок! Он может испугаться! Он может растеряться! Но он не может уйти… - Эй! - Глорфиндел безжалостно встряхнул Владыку. – Как ты собрался поднимать Лес, если ты сам собой не владеешь? Подумай, ребенок ничего не боится, когда держится за руку отца, но ему в тысячу раз страшнее, если он видит, что отец испуган! Трандуил глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Сознание возвращалось к нему вместе с природной ядовитостью: - Странно, что это говоришь мне ты, у которого нет детей. Подходящий разговор, ничего не скажешь! Ладно, стоит ответить. - Зато сколько у меня было учеников! Так что я куда опытнее тебя. - Сволочь ты, Нолдо, - фыркнул вдруг Ороферион. – Быть может, твои ученики и цеплялись за твою руку, как за руку отца, да вот только ты никогда не боялся за них, как боится отец за детей. Глорфиндел пожал плечами и отошел, глядя за реку: - Думай, как хочешь. Если ты пришел в себя, говори, что будем делать? - Встанем в линию для начала, - Трандуил ухмыльнулся волчьим оскалом. – Потому что дерьмо вот-вот полезет, пока мы тут языками треплем. Глорфиндел скрыл улыбку. Теперь все будет, как надо! Дол Гулдур прислал достаточно врагов, чтобы всем нашлось дело. Полетели высокими дугами горящие стрелы, отразились багровыми искрами в темной воде. Первый орк показался на обрыве, и Лесной Король развалил его от плеча до пояса. Копейщики слитно качнулись вперед по команде… Следующие несколько часов жизни Глорфиндел не запомнил, как никто из воинов никогда не помнил битву в подробностях. Они отбивали приступ за приступом, уже всякий раз переходя в рукопашную. Наваливали под обрыв все больше и больше черных туш, в которых изредка виднелись серо-зеленые плащи и светлые лица. Рычали, рвали, били и кололи врагов, упорно лезущих на террасу. Тушили очажки пламени, которые неизменно пытались запалить орки, только очутившись наверху. Южный ветер крепчал, свистел в кронах, все труднее было гасить огонь. Метнется, загудит верховой пал – и все, Лесу конец! Этот бег не остановит никакой дождь, никакая преграда! Не зря же орки выбрали эту излучину для нападения – единственное место, где можно начать лесной пожар в этой части. Слишком многие уже заплатили жизнью за Лес, когда бросались тушить пламя – и падали под ударами черных клинков сзади. Но все-таки пока они держались! И все чаще корни вдавливали хрипящего орка в землю, а ветки прикрывали эльдар, принимая на себя удары кривых ятаганов. Лес колебался. Пауки лезли по стволам, бой кипел уже не только на земле, но и высоко над землей, и приходилось остерегаться, как бы не зашибла туша, летящая с высоты. Краткой вспышкой сознания был тот момент, когда сражающиеся выдохлись. Просто стояли друг против друга, лежали в укрытиях, высовывались из-за края обрыва, жались на ветках… Но снова заорал от реки рог, снова полетели огненные стрелы, ринулись на штурм свежие толпы орков, а у эльдар оставалось совсем мало сил… Глорфиндел кивнул, вестовой свистнул – и защитники попадали на землю, где стояли. По мордам на обрыве хлестнул вихрь дерева, перьев и металла: резервные сотни, отдохнувшие стражи, снова вступили в дело! Он еще оставался командиром. Он еще видел почти все, что надо было видеть. Он еще сохранял власть над воинами на земле и над землей. Его голос еще перекрывал шум боя, отдавая внятные и нужные приказы: Отойти! Перестроиться! Залпом! В атаку! Он еще успевал распоряжаться вытащить раненых, еще успевал с одного взгляда определить, можно ли помочь – надо ли помогать. Но все чаще и чаще он не видел ничего, кроме оскаленных морд, немигающих глаз и черных туш. Все чаще был занят только тем, чтобы увернуться, отразить – и снова обрушить сверкающий клинок Амана на суставчатые лапы и черные шлемы со знаком Багрового ока. Так он и пропустил момент, когда на правом крае обороны вспыхнул и жадно заревел огонь. Линия была разрезана, орки прорвались, горючее масло выплеснулось на слежавшийся ковер сухой листвы – и пламя встало до крон шарахнувшихся деревьев. Глорфиндел на миг замер, переводя дух. Если пойдет пал, не спасется никто. Келеборн был прав. Вот край, когда надо отдавать все, не думая о последствиях… - Гасите огонь, - коротко сказал он оказавшемуся рядом стражу. – Я задержу орков. Встал перед черным языком Тьмы, врезавшимся в их земли. Медленно поднял меч. Багровое пламя плясало перед лицом, удушливый дым ел глаза. Он уже видел это. Он был клинком Валар. Он был их гневом. Он был светом Амана, светом Древ, лучом Звезды, благословением свыше. Жар обдал лицо, сбивая дыхание. Он это уже чувствовал. Нагрелась кольчуга. Он не торопился. Пауки шарахнулись, осыпаясь со склона к реке. Орки взревели, жмурясь и пятясь. Бессильно поднимали луки и промахивались, потому что его свет слепил их, черных тварей, прислужников и созданий Врага. Взлетел и обрушился клинок, брызнула фонтанами черная кровь на серую землю. И снова, и снова! Он шел вперед и знал, что возврата не будет. Лес дрожал за спиной, черные расступались, жмурясь, но оказывались сбоку и сзади. Келеборн ошибся. Уцелевших уведет Трандуил, потому что Лес предал их. Или Нданиалм, если он еще жив. Или Гвельвет, если она жива. Хоть бы она была жива! Одна стрела – и он очнется в Мандосе. Да будет так! Но они уйдут. Eru, a laita te!* Рев и топот послышались сбоку, вылетела из Леса толпа оленей и медведей, бешено оскаленных волков и перелетающих по веткам куниц. Вихрь копыт, зубов и лап ударил по врагам. Айвендил! Да неужели?! Глорфиндел с трудом увел клинок от юркой ласки, выгрызающей глаза пауку. Развалил тварь одним ударом надвое – ласка блеснула покрасневшими глазами, метнулась прочь. Орк ринулся – и отлетел в сторону, поддетый могучими рогами лося. Так внезапно и так кстати пришедший Айвендил поднял посох и хлынуло торжествующее золото. Золото круглых огней волчьих глаз, медового меха рысей и пятнышек на оленьих шкурах. Он, кажется, смеялся, Майа Йаванны, посланник Валар! Смеялся и причитал, когда его четвероногие воины падали мертвыми. Подрагивая и раздувая ноздри, стоял под ним Асфалот, всхрапывал и гневно бил копытом в землю, когда на его глазах погибали эльдар и звери. Но держал на себе Айвендила, хохочущего, плачущего и льющего расплавленное золото жизни… Глорфиндел услышал звонкую призывную песню Лесного Короля – и увидел, как пробуждается, разгибает ветви Лес! Как сияющая влажная зелень бросается в багровое пламя и гасит его, бессильно шипящее. Как бьют тягучие волны древних сил от стройных, летящих в небо стволов, и как деревья хищно рвут врагов на части, стегают ветвями, вышибая, выметая Тьму со своей земли. Вскипела вода в Лесной, захлестнула пауков, закружила отвратительные мосты, сцепившие и удерживавшие ее, смела бочки с тем, что должно было уничтожить Лес. И на том берегу покатилась могучая волна шума листьев и хруста веток – на юг, к Дол Гулдуру, против наползающего мрака! Эрин Гален сбрасывал чары. Зелень, золото и белый огонь ударили по Тьме, навалились и раздавили ее, смешиваясь и растекаясь все дальше. И глядя в светлую зелень и белое золото, краем меркнущего сознания Глорфиндел успел подумать, что где-то уже это видел… Рухнул на серую лесную землю, задыхаясь и корчась в судорогах потрясенного тела и вывернутой наизнанку души. Увидел, как Трандуил бессильно оползает спиной по древесному стволу. Услышал, как с хрипом дышат измученные воины, медленно опуская оружие и еще не понимая толком, что они уцелели. Лес вокруг ревел под южным ветром и потрясал могучими кронами. Битва под Деревьями была выиграна.