И целого мира мало/The world is not enough

- Может, все же не стоит? - Тор, все будет хорошо. Я не хочу, чтобы во мне сидела эта опухоль, мне нужно от нее избавиться. - Но можно же отложить. Ты и так перенес слишком многое. - И с этим справлюсь. Я просто усну, а потом проснусь уже без этой штуки. - Не нравится мне все это... - Знаешь… Запомни этот момент. Я хочу сказать тебе, что все действительно будет хорошо, не беспокойся, я очень скоро вернусь. Нам еще предстоит многое сделать, так что хрен ты от меня отвяжешься. - Умеешь ты моменты портить, - Тор улыбался во все зубы. - Что есть, то есть. - Локи, нам пора, - Ланс отцепил от тела младшего Одинсона несколько проводов и покатил его к выходу. – Тор, придержи дверь. - А мне можно с вами? - Это операционная, а не цирк! – Когда дело касалось работы, Атсен был всегда серьезен и неумолим. - Ты же говоришь, что это несложная операция, - так пусти меня. Я не буду мешать. - Нет, в свою операционную я тебя не пущу. Но так уж и быть, разрешу посмотреть на все из-за стекла. Отвлечешь меня хотя бы один раз и мигом вылетишь в коридор. Понятно? - Понятно, понятно. Pov Тор. В первый раз я вижу тебя таким спокойным и уверенным. Локи, если бы ты был всегда таким, то трон в любом случае достался бы тебе - меня бы и близко не подпустили к короне, и никто бы не смел предъявить тебе то, что ты не родной сын Одина. Ты божественное создание, ты сын двух великих царей, но сейчас ты лежишь на этом железном столе, под ослепляющими лампами, а твое тело покрыто разнообразными шрамами, некоторые из них уже зарубцевались, а некоторые до сих пор отливают сине-красными оттенками, практически все твои конечности загипсованы, ты никогда не был особо крепким парнем, но сейчас ты исхудал больше обычного, сейчас я могу увидеть все твои ребра, я могу видеть как выпирают твои кости. Тем не менее, ты улыбаешься мне, а я не могу отвести от тебя глаз. Ты слишком измучен, ты устал, а тебя снова хотят разрезать, оставить еще один длинный шрам на твоем теле, они разрежут тебя практически от шеи до низа живота, как только ты закроешь глаза. Чтобы добраться до этого новообразования им нужно вскрыть твою грудную клетку, и ты, зная, что с тобой будут делать, добровольно пошел на это. Ланс просит сосчитать от десяти до нуля. Десять, девять, восемь… Я повторяю эти цифры за тобой. Семь… Шесть… Твои веки опускаются. Пять… Четыре… И ты засыпаешь. Они могут приступать к кромсанию твоего практически безжизненного тела. Мне сложно сейчас о чем-то думать, вообще сложно о чем-то думать, когда кто-то, пусть и друг, делает глубокий разрез на теле родного и любимого человека. Пусть даже иной раз мне кажется, что ты, брат, достоин самых жутких пыток за свои деяния, но когда время доходит до дела, я ничего не могу. Я снова вижу твою кровь. Все это зрелище приводит меня в невероятное уныние, мне сейчас очень плохо, я не хочу на это смотреть, но другого выбора у меня нет: если я уйду, то сам себе надумаю неизвестно чего, так что лучше мне остаться здесь. Они вскрыли твою грудную клетку. О мой бог… Мой Всеотец, я никогда такого не видел… Я даже не мог и подумать о таком… С одной стороны это ужасно, а с другой – это самое прекрасное, что я когда либо видел. Я вижу сердце Локи, я вижу, как оно бьется, как пульсирует, как прогоняет кровь по венам от головы до кончиков пальцев и обратно. Теперь, брат, можешь не говорить мне, что ты бессердечный. У тебя есть сердце, я его видел. Сейчас единственное, что я слышу, - это звуки электрокардиографа, они монотонно бьют мне по ушам. Каждый звук этой отвратительно пищащей машины обозначает удар твоего сердца. Я никогда не забуду этот момент. Это именно то, что я хочу запомнить навсегда. - Доктор Атсен, у пациента поднимается давление. - Так снизьте! - Оно поднимается слишком быстро. Температура его тела сейчас ниже 34 градусов. - Как эти две вещи совместимы друг с другом в данной ситуации? - Я не знаю, доктор Атсен. Я думаю, нам следует зашить его и отложить операцию на то время, когда он немного поправится. - Нет, мы продолжим. Я не смогу сказать ему, что разрезал его просто так. - Доктор, это опасно для его жизни. - Я тут главный хирург, и мне решать, что опасно, а что нет. Внезапно звуки ЭКГ начали учащаться, монитор показывал уже не 75 ударов в минуту, число перевалило далеко за сотню, даже человеку с ужасной тахикардией были не ведомы подобные цифры. Ланс отстранился от тела Локи, было понятно, что он понятия не имел, что делать. Он растерялся, он был не уверен в своих решениях. Все было точно так же, как на его первой операции. Только тогда, рядом с ним стоял его преподаватель, который перехватил всю инициативу на себя, рядом был Локи, который отвел его в сторону и сказал, что все будет хорошо, что он верит в него, а сейчас он один, и никто ему не поможет. Ланс чувствовал, как Тор сверлит всю комнату взглядом, как он готов выдавить это стекло, отделявшее его от брата, и от всех этих обстоятельств Атсену становилось все страшнее и страшнее. Тело Локи начало дергаться, из его рта пошла пена, число на мониторе уже переваливало за две сотни, остальные, кто помогал в этой операции, что-то кричали, одна из медсестер побежала к телефону и начала кому-то звонить. Все вокруг перемешалось в сумбурную кашу. Монитор неумолимо показывал все большие и большие числа – 310, 320, 330, 340… Тор уже бил кулаками по стеклу, в операционную вбежал другой врач и оттолкнул Ланса от стола, и тут… Монитор затих. Сердце Локи остановилось. Мужчина, оттолкнувший Ланса, закрыл грудную клетку Одинсона и схватился за дефибриллятор. Разряд - и бездыханное тело подкинуло на столе. Второй разряд. Третий. Четвертый. Но ничего не происходило. Все смотрели на Ланса и ждали от него хоть каких-нибудь действий. Тор вылетел из другой комнаты и уже ломился в двери. Ланс не верил в происходящее, он думал о том, что это самый страшный сон в его жизни. Только что по его вине скончался один из самых лучших кардиохирургов страны. И это его вина, только его. Он сам настоял на этой операции, сам привез Локи сюда, сам взялся за это дело и сам же его убил. Ланса не волновало то, что его лишат врачебной лицензии, не волновало, как отнесется к этому жена, родители и его брат, даже не волновало то, что сделает с ним Тор, он думал лишь о том, что он убил человека. Эта была не случайность, не исключение из правил, это все произошло лишь только потому, что Ланс так хотел. Нет, он не желал смерти друга, он просто хотел доказать, что тоже способен на многое, хотел показать, что сможет прооперировать другого врача. Но у него ничего не вышло. Тор, прорвавшийся в помещение, стоял в оцепенении рядом с телом брата и говорил несвязными предложениями; ему не хватало воздуха, он не знал, куда себя деть, хватал Локи за руки, просил открыть глаза, гладил его по волосам. Что же касается медсестер, то они по-тихому вышли из палаты, их работа на сегодня была закончена. - Доктор Атсен! – второй хирург пытался обратить внимание Ланса на себя. - Да… - Объявите время смерти. - Я не могу… Нет… - Доктор Атсен, вы врач и вы обязаны это сделать. Это все-таки ваша операция. - Я… Я не могу… - Ланс весь дрожал. - Повторяю – объявите время смерти! - Время… Время смерти… - глубокий вдох. – Время смерти два часа сорок две минуты.