Холодок

- А я не намекаю, я прямо говорю, - хмыкнул этот паразит, - снимите вуаль, госпожа! И, видя, что я не спешу выполнить приказание, Кай-сур приблизился ко мне с явным намерением выполнить это нехитрое действие. Я решил изобразить нежную фиалку, сползающую в глубокий обморок, но тут активизировался Мурик. С громким утробным мяуканьем он прыгнул прямо на Кай-сура и вцепился ему в грудь всеми четырьмя лапами. А потом поднял правую переднюю и врезал принцу прямо по физиономии. Кай-сур взвыл и попытался оторвать от себя Мурика. Тот зашипел и врезал ему по физиономии ещё раз, на этот раз левой лапой, внеся приятную симметрию в виде царапин на правой и левой щеках, быстро начавших набухать кровью. После этого мьяли счёл свой долг выполненным, отцепился от впавшего в полушоковое состояние принца, вспрыгнул ко мне на колени и совершенно по-кошачьи заурчал. Я обхватил мохнатую тёплую тушку и принялся гладить, а отошедший от шока Кай-сур взвыл ещё пуще: - Убью! Тварь мохнатая! Но я как-то уже успел успокоиться и заявил: - Только попробуй! Мурик меня защищал – тронешь его хоть пальцем – оторву всё, что отрывается, и назад не приставлю! Ты хотел видеть моё лицо – так смотри! Я сорвал вуаль и, зло сверкая глазами, уставился на принца. Тот, размазывая по щекам начавшую течь кровь – на меня. Потом Кай-сур вроде как опамятовался и растерянно заявил: - Не чувствую никаких чар… Простите меня, госпожа! «Ещё бы ты почувствовал, - подумал я, - Мит-каль, когда создавал эти браслеты, был магом не чета никому из нынешних». И в этот момент – картина маслом – в библиотеку влетели Мит-каль и Рах-мат с закономерным вопросом на тему: «А что за херня здесь творится?» Узрев окровавленного принца и меня без вуали, они одновременно взвыли: - Почему ты с открытым лицом, дочь моя? - Кто вас поранил, Ваше Высочество? Надо отдать должное Кай-суру, он не стал отнекиваться и валить всё с больной головы на здоровую, а покаянно заявил: - Это я во всём виноват. Мне голос госпожи Кинайи показался похожим на голос одного очень дорогого мне существа, и я потребовал, чтобы она сняла вуаль, дабы проверить, не наложены ли на неё маскирующие чары… А боевой кот госпожи стал её защищать… Простите меня, я виноват… Мурик при словах «боевой кот» горделиво приосанился, правда, никто, кроме меня, не обратил на это внимания. А вот на лице Рах-мата выразилось глубокое сомнение в умственных способностях принца, тем более, что Мит-каль не преминул вставить свои пять копеек: - Моя единственная дочь! Дитя невинное! Вы опозорили её, господин! Прозвучало это так трагично, словно принц раз пять без перерыва изнасиловал меня в извращённой форме. Я чуть было не расхохотался, но Рах-мат, похоже, вполне разделял мнение Мит-каля, поскольку он бухнулся перед гостем на колени и заявил: - Прости меня, дорогой друг! В моём доме, куда ты пришёл, как гость, произошло столь вопиющее нарушение морали! Да мне просто незачем жить после такого, где мой любимый кинжал, верёвка и мыло? «Он что, решил помыться – и в горы?» - некстати вспомнилось мне, и я вынужден был закрыть лицо руками, чтобы никто не видел, как я бессовестно ржу. Звук мне удалось отключить, но с трясущимися от смеха плечами я ничего поделать не мог, а Рах-мат, естественно, решил, что я в крайнем удручении и рыдаю от горя. - Мне незачем жить! Я вскрою себе вены и повешусь для верности! Посмотрите, мой несдержанный принц, как удручена госпожа? Как вы смогли так поступить, Ваше Высочество? - Ну, я готов жениться на госпоже Кинайе, дабы обелить себя и смыть столь позорный поступок… - высказался принц. – Как только справедливость будет восстановлена, я немедленно сделаю её Первой Супругой Наследника. Упс. Смеяться мне резко расхотелось, тем более, что Мурик, умница, соскочил с моих колен, зубами ухватил мой слегка помятый головной убор, который я водрузил себе на голову, искренне надеясь, что всё так и было раньше. После этого я опустил вуаль, встал и решил высказаться: - Прошу прощения, что вмешиваюсь в разговор мужчин, но я буду краткой. Нет. Я не собираюсь становиться Супругой Наследника. Ни первой, ни второй, ни сто десятой. Прошу вас, господин Рах-мат, поднимитесь. Вы ни в чём не виноваты ни передо мной, ни перед моим отцом, так что вам не стоит идти на крайние меры. Рах-мат с некоторым удивлением поднялся с колен, а я продолжил мою страстную филиппику: - Я хочу помогать людям, а если и выйду замуж – то только за человека, которого полюблю, а не за того, кто на мне женится, дабы скрыть последствия дурного поступка. И если ваши слуги, господин Рах-мат, не отличаются болтливостью, то я согласна забыть… это недоразумение. Всё. На этом давайте закончим, ведь нас ждут более серьёзные дела. После этого я с невинным видом вновь уселся на диван, скромно опустив глаза и прижав к себе Мурика. Рах-мат же в полнейшем восхищении заявил: - Какую благородную и решительную дочь удалось воспитать тебе, друг мой! Ни одна из принцесс не сравнится с нею по силе духа! Воистину, госпожа Кинайя достойна быть не только супругой Правителю, но и Соправительницей, как бывало в незапамятные времена! Я в восхищении, госпожа! И пройдоха Советник, вновь опустившись на колени, поцеловал край моих одежд. Потом он поднялся и заявил Кай-суру: - Будь вы моим сыном, я велел бы выпороть вас! Немного извиняет вас только то, что у вас, как выяснилось, не было дурных намерений! Но на вашем месте я бы всерьёз присмотрелся к госпоже, как к будущей Супруге. - Не стоит, Рах-мат! – вмешался Мит-каль, который явно получал удовольствие от происходящего. – Я не собираюсь неволить госпожу мою дочь. Раз она так сказала – значит, и быть посему. Когда ты собираешься провести нас во дворец, к Правителю? Произнеся эту примирительную тираду он подошёл к Кай-суру и сделал несколько неуловимых движений над его лицом. И царапины, и кровь бесследно исчезли. Ой, зря… пусть бы этот чересчур активный принц вошёл бы в историю, как Кай-сур Покоцанный… - Уже завтра, - ответил Рах-мат. – Возможно было бы и сегодня, но Аш-Асины вместе с их Главой сегодня пребывают во дворце, а близкое общение с ними вряд ли входит в наши планы, дорогой друг. А вот завтра они все отбывают в свою Обитель – у них важный Храмовый праздник. Дворец на время будет свободен от этих исчадий, останется только фальшивый Наследник… тут-то мы и начнём действовать… - А не случится ли такого, что Аш-Асины начнут действовать уже сегодня? – поинтересовался Мит-каль. - Нет, - ответил Рах-мат. – Правителя охраняют верные мне войска и маги, среди которых есть даже переодетые жрецы Солнечных Богинь, которые во всём с нами солидарны. Никаких неожиданных действий не будет, а вот после Храмового праздника, когда будут посвящены новые Аш-Асины, а старые перейдут на новый уровень силы… Вот тогда нам стоит всерьёз опасаться Ордена. Но мы сыграем на опережение. Правитель исцелится, признает истинного Наследника, а верные нам войска блокируют Аш-Асинов в их крепостях и Храме. Надеюсь, что всё так и будет, ибо в противном случае, мой друг, мы все трое сложим головы на одной плахе, под сверкающим лезвием Вершителя Справедливости. Хороший такой план. Простенько и со вкусом, главное – оптимистично. - Надеюсь, что до этого не дойдёт, - спокойно отозвался Мит-каль . – Думаю, что мы с госпожой моей дочерью сумеем исцелить Правителя. - Хорошо, - кивнул Рах-мат, - я пришлю за вами экипаж завтра. Где вы остановились? - В гостинице «Кот в колпаке», - ответил Мит-каль. - Довольно приличное место, - кивнул Рах-мат, - и хозяин не болтлив. Я предложил бы вам собственное гостеприимство, но учитывая неприятный инцидент… не думаю, что госпожа Кинайя согласится. Я только отрицательно покачал головой – не соглашусь, дескать – не произнеся ни слова. Ошиваться под одной крышей с озабоченным принцем, который, похоже, и в этой ипостаси запал на меня – вон как глазёнки блестят подозрительно – я не хотел ни в коем случае. Так что нам стоит вернуться в гостиницу и хорошенько отдохнуть. Ну, и обсудить дела наши скорбные, разумеется. На этой высокой ноте Рах-мат стал прощаться с Мит-калем. А вот Кай-сур попросил позволения сказать мне несколько слов наедине. Рах-мат неодобрительно нахмурился, но я кивнул головой, поскольку принц был из людей того сорта, кому проще дать, чем объяснить, почему не хочешь этого делать. Пусть лучше скажет мне всё, что хочет, и отвяжется. Мит-каль тоже неодобрительно нахмурил брови, но согласился на это, и оба заговорщика покинули библиотеку. Кай-сур же изобразил некое подобие глазок кота из «Шрэка» и приблизился ко мне. Мурик предостерегающе зашипел, не давая принцу подойти слишком близко, и тому пришлось объясняться со мной на расстоянии: - Прошу у вас прощения, прекрасная госпожа, - тихо сказал принц, - подумайте насчёт моего предложения вступить в супружеский союз. Вы действительно необыкновенная девушка… Не отказывайте мне второй раз, хотя бы подумайте. Я неопределённо кивнул головой, и Кай-сур просиял. А потом добавил: - Возьмите это в знак нашего примирения. Завтра нас ждёт опасное дело, и я хотел бы обезопасить вас. Тут принц протянул мне на ладони гладкий зелёный камень яйцевидной формы, а на моё недоумённое молчание пояснил: - Это амулет порталов. Вы ведь целительница и не владеете магией перемещений, госпожа? Я кивнул. Что правда, то правда. - Так вот, если дело пойдёт не так, как мы задумали – вы и ваш отец сможете покинуть дворец, даже несмотря на мощную магическую защиту. У этого амулета есть один только недостаток – нужно закрыть портал, который он откроет, чтобы ваши преследователи не нашли вас. И сделать это необходимо во дворце. Для этого нужно просто сильно сжать камень в руке. Научите этому действию… ну, хотя бы вашу служанку. Не думаю, что кто-то обидит глухонемую девушку. Даже в таких обстоятельствах… Зато вы и ваш отец будете в безопасности. Вот ведь зараза всё-таки! Чтоб я кого-то бросил, чтобы спастись самому? И я чуть не швырнул камень в лицо Кай-суру. Но сдержался. У нас завтра действительно сложный день, не стоит ссориться с принцем ещё раз. И я опустил камень в мешочек на поясе и слегка поклонился, благодаря Кай-сура.