Холодок

- Вот и хорошо, - заявил Охраняющий Грань. – Поплыли, ребятки… И мы поплыли. Нет, прежде чем следовать за Охраняющим Грань, Кара-сур немного поплавал по подземной реке, чтобы привыкнуть к необычному «скафандру». При этом он веселился, как мальчишка, и я поймал себя на мысли, что мне приятно смотреть, как дурачится этот взрослый, в сущности, парень. Вряд ли Орденские воспитатели позволяли ему такое, так что пусть немного порадуется. Охраняющий Грань тоже улыбался своим мыслям, глядя на веселящегося Кара-сура, но потом всё-таки сделал знак рукой – пора, мол. Кара-сур подчинился беспрекословно, и вскоре мы уже мчались за Охраняющим Грань по одному из протоков подземной реки. Проток петлял, становился то шире, то уже, в нескольких местах приходилось нырять, потому что иначе плыть было невозможно, несколько раз он расширялся в небольшие подземные озерца – этакие линзы в толще скал, где местная живность, завидев нас, улепётывала со всех плавников, прячась в скальные расщелины. Пару раз нам приходилось буквально проползать по скальному дну – настолько мелким становился проток, покрывавший нас с головой. Но мне всё это нравилось, а Кара-сур стоически терпел неудобства, да ещё и головой по сторонам вертеть успевал. Всё это продолжалось достаточно долго, пару раз мы отдыхали, выбравшись на скальный берег протоки, поросший всё теми же слабо светящимися лишайниками, перекусывали чем Богини послали – это была белёсая подземная рыба и моллюски в странно закрученных спиральных раковинах. Выглядело это несколько непривычно, но после обработки моим заклятьем становилось довольно вкусным. Опять же, чистый белок - а силы нам ещё понадобятся. Кара-сур не морщился и не показывал брезгливости – с аппетитом лопал свою порцию и заявлял, что мои кулинарные способности вполне на уровне – так что мне он нравился всё больше и больше. К тому же, в отличие от своего братишки, он не делал ни малейшей попытки ко мне приставать – и это мне тоже нравилось. М-да, интересно, папочка изначально выбрал не того Наследника, или говнистый характер Кай-сура – благоприобретённый результат воспитания? Хотя, если взять Кара-сура – из него же долго и безуспешно пытались воспитать убийцу… Не вышло. Однако, если бы Наследником был Кара-сур, то, похоже, после разгрома Ордена у этого мира был бы шанс на исправление… А что? Потомство подземных Чоуроджи и морских девушек вполне могло бы воссоздать расу Чоуроджи, а Наароджи возродили бы свои острова… И все три расы вновь стали бы жить в мире, как раньше, до того, как поганец Аш-Асин испортил подобающий ход вещей. Интересно, а если всё пойдёт именно по такому сценарию – удастся ли отменить тот, грядущий катаклизм, который должен уничтожить эту ветвь реальности? Не знаю, но лично мне этого не хотелось бы – ведь помимо поганцев Аш-Асинов здесь живут и вполне достойные люди – Мит-каль, Дин-эр, Бис-мил, жрец Солнечных Богинь вместе со своей сестрой… Да и Крылатых с подземными жалко. Так что Талисман Талисманом, но эта реальность – не разменная монета и не отданная в поддавки шашка, которую можно сбросить с доски одним щелчком. Здесь живые люди живут – а их, можно сказать, уже списали… Непорядок это. Если бы можно было ещё раз пообщаться со Светлыми Сёстрами… Но я не их жрец, вряд ли они будут меня слушать. Однако я всё равно попробую. С таким размышлениями я плыл по очередному ответвлению протоки, погружался с головой, протискивался в узкие каменные полости-сифоны и вновь плыл дальше. Наконец, вынырнув в очередном подземном зале, я… я ощутил на своём лице движение воздуха. Ветер? Ветер! Точно ветер! Неужели это зал сообщается с морем? Мы доплыли? Охраняющий Грань улыбнулся и сказал мне: - Ну вот, дитя Моря, наш путь окончен. Ты чувствуешь? - Да! – ответил я. – Ветер! - Правильно, - кивнул Охраняющий Грань. – Этот зал сообщается с гротом, который выходит в Море. Думаю, что теперь ты отыщешь путь к тем, кто ждёт тебя, без труда. А мне пора – Охраняющий Грань не имеет права отлучаться надолго. Удачи тебе, дитя Моря. Удачи всем вам. И, прежде чем я успел поблагодарить его, Охраняющий Грань нырнул и скрылся в водах подземной реки. Рядом со мной остался только растерянный Кара-сур. Я улыбнулся ему и махнул рукой, показав направление. И мы поплыли туда, где я чувствовал Море. Подземный зал незаметно перешёл в скальный грот, который захлёстывали лениво шлёпающие изумрудные волны. Неяркие светлые блики играли на их поверхности. Ого, похоже уже вечер. Надо поторапливаться. Я торопливо поплыл к выходу из грота… и замер. Море было прекрасно. И свет, неяркий вечерний свет Сурайи и Шан-Сурайи придавал ему особое очарование. На мгновение я замер, но тут на меня налетел крутящийся усатый вихрь с чешуёй и плавниками. Я услышал, как за спиной вскрикнул Кара-сур, успевший освободить лицо от «скафандра». - Не бойся! – крикнул я ему. – Это моя рыба Тао! Она хорошая! Она просто по мне соскучилась! И точно, огромная рыбина вела себя, словно истосковавшийся по хозяину щенок, я еле успокоил её, гладя усатую морду и разноцветную чешую. Рыба подставляла мне то один бок, то другой – мол, почеши. А поскольку чешуя её была на диво прочной, то чесал я ей бока выпущенными когтями. Рыбина явно млела от счастья, и мне даже стало стыдно от того, что я покинул столь бескорыстно преданное и обожающее меня существо. Наконец, хорошенько приласкав рыбу, я вскочил ей на спину и протянул руку Кара-суру: - Давай, забирайся! Опальный принц не стал задавать лишних вопросов, просто легко вскочил на гибкую рыбью спину. А я мысленно позвал Антошку: «Антошка! Где вы? Ты меня слышишь?» «Слышу, Холодок! - немедленно пришёл ответ. - Хорошо слышу! Ты близко? Близко, ведь правда? Мы идём берегом моря – это ближайший путь к горам, где обосновались Наароджи!» И Антошка послал мне мысленный образ того места, где они шли. Действительно, не так уж далеко. Успеем их догнать до захода солнышек. «Останавливайтесь на привал, если место безопасное, - предложил я. – Ещё немного, и мы вас нагоним!» «Мы? – мысленно рассмеялся Антошка. – С кем? С рыбой Тао?» «И с рыбой Тао тоже! – отозвался я. – Но у нас будет ещё один спутник!» "Чтооо?" – почти прорычал Антошка, и я с некоторым удивлением понял, что он, пожалуй… ревнует. Вот же блин. Не удосужился я сразу объяснить, что к чему, а теперь придётся ставить всех перед фактом. Ладно, ничего страшного. Не мог я оставить Кара-сура в Башне Духов, думаю, что и Антошка, и Мит-каль, и Дин-эр это поймут. А сейчас… Сейчас надо успокоить Антошку… «Ты чего там себе напридумывал? - строго спросил я. – Да, я не один бежал из Башни Духов. Но оставить своего спутника я там просто не мог – его там насиловали постоянно… По приказу Рах-мата…» «Вот только не говори, - сердито отозвался Антошка, - что ты прихватил с собой Кара-сура…» «Вообще-то именно его», - вздохнул я и покаянно замолчал. Антошкина же мысленная речь стала цветистой и эмоционально насыщенной, он быстренько напомнил мне, кто такие Аш-Асины, заметил, что Кара-сур покушался на собственного отца и брата и что он может быть очень, очень опасен. В сопровождении русской ненормативной лексики всё это звучало… убойно. «Антош, - вздохнул я, когда мой эмоциональный возлюбленный малость выдохся, - не надо так. Ты его увидишь и сам поймёшь, что Кара-сур не такой. И он даже не дёрнулся в мою сторону ни разу, так что за мою честь можешь быть спокоен». «Ладно, - проворчал Антошка, - главное – ты сам живой и здоровый. А с этим прЫнцем я, если что, сам разберусь – патлы-то повыдеру, глазёнки повыцарапаю… Не сердись… Я просто люблю тебя… Очень». Мне показалось, что Антошка мысленно всхлипнул, и я поспешил успокоить его: «Всё в порядке. Я тоже люблю тебя. Скоро встретимся…» «Ага, - мысленный настрой Антошки стал повеселее, - я жду тебя. Мы все тебя ждём, Холодочек. Мне плохо было без тебя. Очень…» «Потерпи ещё чуть-чуть, - постарался я вложить в мыслеобраз всё, что чувствовал, - скоро мы встретимся!» - и прервал связь. - Твои друзья не рады видеть меня… - тихо сказал Кара-сур. – И я их понимаю… - Всё будет в порядке, - уверенно сказал я. – Скоро мы встретимся, и всё будет правильно. После этого я отдал мысленный приказ рыбе Тао, и та, вильнув плавниками, понеслась со скоростью чуть ли не курьерского поезда. Это хорошо, что у Кара-сура реакция не замедленная, а то, боюсь, пришлось бы делать круг и вылавливать его из Моря. Однако, обошлось. *** Рыба Тао держала курс именно туда, куда приказал ей внезапно появившийся обожаемый хозяин. Она многого не понимала своим рыбьим мозгом, но одно ей было ясно – хозяин очень торопится туда, где его ждут. И любят. Поэтому она неслась вперёд, рассекая волны, чуть ли не на пределе своих сил – если хозяин торопится, то она должна сделать всё возможное… *** Бис-мил вошёл в камеру, где когда-то находился опальный принц, а теперь обитал Кай-сур. Рах-мат и стражи только что покинули строптивого заключённого, и Бис-мил не сомневался, что он нуждается в помощи. Да, в душе Бис-мила жила огромная жажда мести. Да, он считал, что все выпавшие на долю Наследника неприятности вполне заслужены им. Но всё же это было как-то… гадко, и Бис-мил больше не хотел мстить. И, хотя спина его ещё болела, а походка была неловкой из-за полученных накануне трёх дюжин плетей, Бис-мил считал это справедливой платой за свою состоявшуюся месть. Собственно говоря, не будь принц таким говнюком и не попытайся выдать его с потрохами, тюремщик даже пожалел бы его. Интересно, в каком состоянии Кай-сур сейчас? Кай-сур лежал в купальне, на той самой серой подстилке, на которой столько раз насиловали его брата. То ли стражи перестарались, то ли Рах-мат получил приказ Правителя, расстроенного пропажей Наследника, обходиться с пленником жёстче, но смотреть на обнажённое тело в синеватых и красноватых пятнах укусов и засосов, заляпанное чужой спермой, было реально… страшновато. Кай-сур не шевелился, глаза его были закрыты, из-под ресниц стекали слёзы. Бис-мил вздохнул. Всё-таки Наследника было жаль – такого не заслуживает никто. Бис-мил поднял Кай-сура на руки, как не раз делал это с его братом в схожих ситуациях, и осторожно погрузил его в тёплую воду. Кай-сур открыл глаза и тихо сказал: - Ты доволен? Ты должен быть доволен, видя меня в таком жалком виде. - Нет, - ответил Бис-мил, осторожно обмывая тело принца, - мне всё это не нравится. А ещё меньше мне нравилось, когда подобное проделывали с вашим братом. - Хочешь сказать, что это моё наказание? - прошипел Кай-сур. – Радуйся, я наказан! Я, Наследник Правителя, теперь хуже подзаборной шлюхи! Бис-мил только головой покачал, продолжая обмывать тело Кай-сура. Неожиданно он подумал, что принц красив, действительно красив и что если бы не его злобный характер, в него было бы очень легко влюбиться. Мысленно он одёрнул себя – как не стыдно, парню и так достаётся, ещё не хватало ему озабоченного тюремщика со странными мыслями… - Что ты молчишь? – продолжил Принц. – Презираешь? Правильно, я достоин презрения! Все мои несчастья начались с того, что я влюбился в этого мальчишку-Чоуроджи! Это он во всём виноват! Но я всё равно вырвусь отсюда и отомщу ему! - Нет, ваше Высочество, - возразил Бис-мил, - Чоуроджи ни в чём не виноват перед вами. Разве он давал вам твёрдую надежду? Играл на ваших чувствах? Он сразу сказал, что не любит вас. Это вы пытались пленить и поработить его. Вы хотели взять его силой, без любви… Каково ему было бы, а, ваше Высочество? Теперь вы сами знаете ответ на этот вопрос… Кай-сур опустил голову: - Это… это ужасно. Я не смогу так… долго. Помоги мне, ты ведь знаешь правду! Расскажи её Рах-мату, прошу тебя… - Думаю, - сказал Бис-мил, вытаскивая принца из ванны и заворачивая его в большое мохнатое полотенце, - что время для правды ещё не настало… *** А где-то далеко гигантская рыба, несущая на себе двоих седоков, почти выбросилась на песчаный пляж, на котором вокруг костерка сидели путники. Один из седоков – высокий стройный Чоуроджи – соскочил с рыбы, потрепал её по усатой морде и бросился обниматься с другим Чоуроджи – чуть пониже ростом…