Холодок

Говорил я долго. Странно, мне казалось, что все наши приключения в этом мире заняли не так уж много по времени, а вот поди ж ты… А когда я выдыхался, меня сменял Антошка, иногда свои пять копеек вставлял Мит-каль. Старейшины же слушали нас, не перебивая. Зимняя Рань – с интересом, Рождённый-на-Рассвете – словно волшебную сказку, Сын Беркута – внимательно, словно запоминал каждое слово; даже изначально негативное отношение к нам Стелющейся Осоки и Горячего Камня стало меняться. Под конец рассказа все пятеро Старейшин выглядели вполне дружелюбными, а когда я закончил, Зимняя Рань сказала: - Воистину, это самая удивительная история из всех, которые я слышала под этим небом. Спасибо, Мстислав (Ура! Нашлось в этом мире существо, которое смогло произнеси моё имя правильно! Интересно, это хороший знак?). Все твои слова – истинная правда, и мой перстень подтверждает это. И женщина подняла вверх правую руку с перстнем, в который был вставлен огромный, величиной с грецкий орех, камень, сверкающий всеми цветами радуги. - Мы называем этот камень Правдивые Уста, он весьма редок и ценен тем, что, если в присутствии носящего его произнести хотя бы слово неправды, он потускнеет и перестанет испускать блеск. За время вашего рассказа он не потускнел ни разу, а значит, вы не солгали ни в делах, ни в помыслах, ни в поступках, - пояснила Зимняя Рань. - Думаю, - сказал Рождённый-на-Рассвете, - что мы можем помочь этим детям Моря и Махароджи, потому что цель их воистину благая. Сын Беркута и Зимняя Рань закивали, но Горячий Камень (ох не зря я подозревал, что от этого - жди пакости!) немедленно возразил: - Я не спорю, эти дети Моря многое пережили, не спорю и о том, что они и их спутники имеют право на гостеприимство в любой из наших Цитаделей, но… Талисман Времени слишком серьёзная вещь, и мы рискуем, если доверим его этим, по сути, ещё детям! Не исчезнет ли в результате наша реальность? Пусть нашу жизнь сейчас не назовёшь сладкой, но я не хочу, чтобы Крылатые ушли в небытие, как несчастные Чоуроджи! Мы ответственны за наших воинов, женщин, детей и стариков – и мы просто не имеем права на ошибку! Старейшины нахмурились, ибо в словах Горячего Камня была своя правда. Но тут не выдержал уже Мит-каль: - Возраст детей Моря – единственное возражение, из-за которого вы, почтенный Старейшина, не желаете отдавать им Циферблат? - И возраст, и неопытность… - заявил Горячий Камень. – Я вижу, что сила их пробудилась слишком недавно, и что они сами ещё не ведают её границ. А это опасно – для них, для нас, для Талисмана… Для всего этого мира, в конце концов… Старейшины помрачнели ещё больше, но Мит-каль вовсе не собирался уступать в словесном поединке вредному старикашке. - Уважаемый Горячий Камень, - ровным и спокойным голосом спросил он, - скажите мне, кто, по-вашему, может лучше обращаться с Талисманом Времени и знать все его особенности, чем тот, кто его создал? - Никто! - запальчиво отозвался Горячий Камень. – Никому не дано знать творение лучше его творца! И если бы один из трёх создателей Талисмана Времени сейчас стоял бы передо мною – я ни минуты не колебался бы, отдав ему Циферблат! И вредный старик заулыбался, обведя всех присутствующих победоносным взором. Однако, не знаю, как наши спутники, а мы с Антошкой просто мысленно ржали. Хитроумный Мит-каль расставил словесную ловушку, а заносчивый Горячий Камень просто влетел в неё с разбегу. - Замечательно, - улыбнулся Мит-каль Горячему Камню, - я рад, что мы нашли общий язык. Ибо я, Мит-каль, маг Махароджи, был одним из трёх создателей Талисмана. У Горячего Камня просто челюсть отвисла после этих слов, а Стелющаяся Осока воскликнула: - Это неправда! Махароджи не живут так долго! - Он говорит правду, - вмешалась Зимняя Рань, - и это подтверждает камень Правдивые Уста. - Но этого не может быть! – заявил Горячий Камень следом за Осокой. - Да будут мне свидетелями сами Светлые Богини – Сурайя и Шан-Сурайя, которые и даровали мне долгую жизнь, - отозвался Мит-каль. – Я готов рассказать свою историю, чтобы вы окончательно убедились в правоте моих слов. Однако в этот самый момент кое-что произошло. Пока мы говорили и спорили, наступил вечер, и лучи закатных солнышек проникли в узкие окошки зала Совета, образовав узкие малиновые лучи. Неожиданно один из этих лучей, нарушая все законы физики, протянулся дальше и словно обтёк фигуру старого мага, обрисовав в воздухе её светящийся контур. Онемели все. А потом Зимняя Рань сказала: - Слова мага Мит-каля подтвердили сами Богини. И я не видела ещё, чтобы Их воля выражалась яснее. Мы отдадим Циферблат, ибо никто из ныне живущих не имеет на него прав больше, чем создатель Талисмана Времени. Совет окончен. - Совет окончен, - повторил Сын Беркута. - Совет окончен, - поддержал его Рождённый-на-Рассвете. - Совет окончен, - слабым голосом произнесла Стелющаяся Осока, явно впечатлённая этим небольшим световым шоу. - Совет окончен, - вздохнул Горячий Камень, - ибо не нам, смертным существам, спорить с волей Богинь. Не знаю почему, но мне этот вредный старый оппозиционер под конец даже нравиться стал. Мол, уступаю силе, но остаюсь при своём мнении. Не самая приятная для нас позиция, но она явно заслуживала уважения. - А теперь пора приступать к пиру, - сказал Сын Беркута, - ибо не так часто необычные гости посещают наши Цитадели. Старейшины согласно закивали, но тут вмешался Дин-эр: - Нет, подождите! Не могли бы вы ответить всего на один мой вопрос, прошу вас! - Мы слушаем тебя, - отозвалась Зимняя Рань. - Я полюбил женщину из народа Крылатых и надеялся встретить её в этой Цитадели, - срывающимся голосом сказал Дин-эр. – Но мои надежды не увенчались успехом. Я прошу у вас двух вещей – мне хочется знать о её судьбе… и, если это возможно, я хотел бы стать её супругом. Ваши обычаи дозволяют это? - Наши обычаи, во всяком случае, этого не воспрещают, - отозвался Сын Беркута. – Но ты не назвал имени этой женщины, а без этого мы ничего не сможем сообщить тебе о её судьбе… - Простите… - прошептал Дин-эр, - конечно. Её зовут Предрассветная Тишь. Старейшины переглянулись. А потом заговорил Рождённый-на-Рассвете: - Больше года назад нашу Цитадель посетила непонятная эпидемия, источником которой послужили подброшенные и подобранные подростками красивые тканые одеяла. Больше половины Крылатых нашей Цитадели умерло от болезни – и это были все старики и некоторая часть детей, женщин и воинов. И если бы не целительница Предрассветная Тишь, догадавшаяся о причине болезни и нашедшая лечение, умерших было бы в разы больше. Вот почему я стал Старейшиной так рано – больше было попросту некому. - Но Предрассветная Тишь… - она… - прошептал побелевший Дин-эр. - Она осталась в живых и даже родила прекрасного сына – он будет крылат, несмотря на то, что его отцом был бескрылый… Ведь это твой сын, не правда ли? - Да! Да! – воскликнул Дин-эр. – Я ведь могу увидеть их? Предрассветную Тишь и моего сына? Рождённый-на-Рассвете кивнул и сказал: - Можешь… Но я должен предупредить тебя… - Предрассветная Тишь нашла себе мужчину среди Наароджи? – прошептал Дин-эр. – Что ж, я не вправе осуждать её… Тем более, что она не знала, почему я внезапно исчез. - Нет-нет, - ответил рыжий Старейшина, - у неё нет мужчины. Видишь ли, эта ужасная болезнь не только убивала. Она уродовала переболевших. У многих остались шрамы от язв. У неё – тоже. И эти шрамы – на лице. Так что теперь она – не та юная прекрасная Крылатая, в которую ты влюбился… - Мне всё равно! – ответил Дин-эр. – Я люблю Предрассветную Тишь… и хочу быть с нею, и с нашим ребёнком. - Хорошо, - кивнул Рождённый-на-Рассвете. – Я пошлю за ней… и за твоим сыном. Вы увидитесь. И сами решите, что делать дальше. - Да! – воскликнул Дин-эр и умоляюще стиснул руки. *** Рах-мат удивлённо поднял бровь, но ослабил нажим на Бис-мила. Кай-сур так и продолжал заслонять его, и в этот момент в камере раздался звон. Тихий, словно хрустальный… - Эт-то что т-такое? – побледнел Рах-мат. – Что случилось? - А вы посмотрите на меня внимательнее, Советник, - ледяным тоном ответствовал Кай-сур, на глазах превращаясь в прежнего надменного принца. Бис-мил только горестно вздохнул. Похоже, заклятья, наложенные юным Чоуроджи рассеялись, и… А что «и»? Судя по тону принца, он намерен сейчас наказать всех… и Бис-мил тоже жестоко расплатится за проявленную принцем слабость. Что ж, этого стоило ожидать… А Рах-мат по-особому взглянул на Кай-сура, и побледнел ещё больше, а потом бухнулся на колени: - Ваше Высочество! Ваше Высочество! Принц Кай-сур! Теперь я вижу, что это вы… Умоляю, пощадите! Я ведь всего лишь выполнял приказ! Простите меня! Глаза Кай-сура сузились. С падением заклятий его сила оказалась освобождённой, а она была немалой, как у всех Шамшуров. - Ты исполнял приказ? Да тебе доставляло удовольствие мучить меня, дурной слуга! Я испепелю тебя, но сначала ты познаешь все адские муки! И Кай-сур поднял руку таким жестом, словно собирался что-то метнуть в Рах-мата. Тот и не думал сопротивляться, просто стоял, закрыв глаза, ожидая неминуемых мук и смерти. Но тут Бис-мил нашёл в себе силы подняться и повиснуть на плечах Кай-сура: - Нет! Ваше Высочество, нет! Вспомните о заслугах этого человека! Вспомните, что в тяжёлый момент он не предал Правителя, хотя мог спокойно дождаться его смерти и служить вашему брату в вашем облике! Вспомните, что именно он привел во дворец целителя, который излечил вашего отца! И подумайте, наконец, о том, что сейчас идёт война с Орденом! Глупо в этот момент терять сильного мага, преданного Правителю и трону! - Ты всё же не назвал ни одной причины, Бис-мил, по которой я должен пощадить его, - по-прежнему ледяным рассудочным тоном отозвался Кай-сур. – Прошу тебя, отпусти меня, я не хочу причинить тебе вред. Не тебе. Только не тебе. - Хорошо, - стараясь говорить спокойно, сказал Бис-мил. – Я отпущу вас. Но скажите мне, Ваше Высочество, чем вы будете лучше его, если обрушите на него всю силу своей мести? Рах-мат заслуживает наказания за свои действия, но не он отдавал приказы. Подумайте об этом… Кай-сур встряхнул головой, словно отходя от кошмарного сна, и грустным тоном ответил: - Ты прав. В том, что произошло, есть доля вины других… и прежде всего – моя. Я… я не должен забывать, что привело меня к столь жалкому положению… и ты прав, месть – это низко. Но… Тут принц добавил, уже другим тоном: - Советник Рах-мат! Ваше наказание откладывается! Возвращайтесь во дворец. - Но вы… вы… Ваше высочество… Правитель так горюет, потеряв вас… Поедемте во дворец, прошу вас… - Только с моим наречённым, - отрезал Кай-сур, и Бис-милу показалось, что пол уходит у него из-под ног.