Холодок

И дракон вновь начал превращаться, готовясь к путешествию в свой мир. Я-то к этому уже как-то попривык, а вот остальные смотрели на этот процесс с восхищением. Так что, мне кажется, Иш’Туган даже застеснялся немного. Покончив с превращением, он осторожно дыхнул на спящего Главу… нет, принца Лаки-сура, и вновь его пламя было другим – серебристо-белым. От драконьего вздоха тело мужчины словно окуталось прочным коконом, твёрдым даже на вид. Дракон осторожно взял кокон в лапу, и, изогнувшись, поместил тело прямо на изменившиеся шипы гребня. Шипы разошлись в стороны, обхватили и оплели кокон, надёжно закрепляя его на спине дракона. «Путешессствия между мирами – опасное дело… - пояснил дракон, - а вы вссе слишком нежные и хрупкие ссссущества. Я не могу позволить себе потерять будущего сссупруга, а так он будет в безопасности… до самого дома. Ждите меня. Я вернусссь… И ни в коем случае не активируйте Талисссман Времени до моего возвращения…» И, взмахнув мощными белоснежными крыльями, дракон взлетел и растворился в яркой сиреневой вспышке. Да, умение перемещаться между мирами – это здорово. Когда дракон исчез, Кай-сур, нахмурившись, посмотрел на нас и спокойным тоном спросил: - Талисман Времени? Уточните-ка, что задумала ваша компания? - А шкаф тебе не проветрить? – ядовито отозвался Антошка. – Или, может, шнурки погладить? Тоже мне, принц-Наследник! Требует он! А ты не забыл, что вообще не имеешь права ничего требовать? Кай-сур покраснел, побледнел и открыл рот, чтобы сказать, несомненно, какую-нибудь гадкую гадость и всё испортить, но Бис-мил накрыл его руку своей… и Кай-сур, как ни странно, успокоился. То есть, он уже не напоминал готовый закипеть чайник. Ничего себе. Теперь я верю, что между этими двумя действительно самая настоящая любовь. Кай-сур немного помолчал, а потом заговорил снова: - Извини, Ан-Ташши. Я могу попросить вас, чтобы вы рассказали, в чём, собственно, дело? Мы переглянулись. С одной стороны, никто не горел желанием посвящать принца во всю эту историю с Талисманом Времени. С другой – дракон попросил, чтобы его ждали все. А все – значит и Кай-сур с Бис-милом. К тому же, как ни крути, а как сын Правителя Кай-сур имеет право знать о наших экспериментах. В том смысле, что если что-то вдруг пойдёт не так – им с отцом тоже придётся расхлёбывать заваренную нами кашу. Подобные мысли возникли, похоже, у всех, но первым молчание нарушил Мит-каль: - Хорошо, вы узнаете всё, Ваше Высочество. Но прежде вы должны дать клятву в том, что ни вы, ни ваш Наречённый никому об этом не расскажете. - Кай-сур, - ответил принц. – Называйте меня просто Кай-сур. И я дам такую клятву. А вот мой наречённый – не дитя, может поклясться и сам. Только вот, позвольте, я дам команду отряду – пусть проверят Крепость Аш-Асинов. Мит-каль только вежливо кивнул, а когда Кай-сур и Бис-мил принесли положенную клятву, маг начал рассказывать во всех подробностях историю с Талисманом. Рассказ его длился долго, и мы втроём уже успели малость заскучать, тем более, что день клонился к вечеру. Отряд Кай-сура вернулся из Крепости, пригнав с собой связанных пленённых Аш-Асинов – тех, кто оказался недостаточно сообразительным, чтобы вовремя сделать ноги. Тут, правда, Кай-сур вмешался и потребовал, чтобы пленённых Аш-Асинов накормили и не причиняли им никакого вреда, но стерегли пуще глаза. Хотя, несчастные, деморализованные внезапной и полной утратой силы, они и не помышляли о бегстве. Наконец, всё было рассказано. Бис-мил, кое о чём знавший, задумчиво покивал головой, а вот Кай-сур сразу же спросил: - Какова вероятность, что этот мир не погибнет? - Этот мир не изменится, - ответил Мит-каль. – Возникнет новая реальность, в которой Аш-Асин не окажет столь разрушительного воздействия на мир, ибо перестанет быть отрицательной ключевой фигурой. - Значит, новая реальность? – переспросил въедливый Кай-сур. – Вы можете за это поручиться, Мит-каль? Маг помолчал, но всё же ответил: - В этом мире ни за что нельзя поручиться со всей уверенностью. Но Талисман Времени создан лучшими магами трёх рас… Я сейчас не говорю о себе, но остальные двое… Подобных им по силе и добру не рождалось в этом мире… Они не могли желать зла. - Не могли, - согласился Бис-мил, - думаю, что это истинная правда. Но иногда зло и тьма не выглядят ни как тьма, ни как зло. Они рядятся в одежды добра, и очень трудно отличить одно от другого… «Нет более страшных людей, чем идеалисты…» - поневоле вспомнились мне слова, сказанные нашей историчкой. Уж не помню, кого она там цитировала и по какому поводу, но фраза засела в памяти. А вот сейчас всплыла. А если, активировав Талисман, мы совершим огромную ошибку, и изменится ЭТА реальность? А если в ней не будет Аш-Асина, значит, не станет Правителем Шамшур Дин-сур, и неизвестно, появятся ли на свет Кай-сур и Кара-сур… И удастся ли снять проклятие… «Однако, - прошептал внутренний голос, - с Чоуроджи будет всё в порядке… И с Наароджи тоже… И Бис-мил не потеряет своего сына… И не сойдут с ума несчастные женщины из Белых Садов, ставшие чудовищем… И будет жить лекарь Кин-эш со своей дочерью Кинайей, и Дин-эру не придётся мучиться в рабстве… Но кто знает, появятся ли они на свет в новой реальности, которая изменится… Как всё сложно… И где были наши мозги, когда мы взялись разруливать судьбу этого мира, ничего не зная о нём?» - Что с тобой? – испуганно прошептал Антошка, прижимаясь ко мне. – Ты так побледнел… Тебе плохо, Холодочек? Притулившийся рядом Мурик выразил полную готовность обернуться ирбисом и согреть меня. Я покачал головой, а спор между Мит-калем и Кай-суром, в которые порой вставляли свои пять копеек Бис-мил и Дин-эр, не смолкал. Кара-сур же просто сидел рядом с разошедшимся магом, положив голову ему на плечо. Лицо его было грустным, и мне показалось, что у него в голове бродят мысли, схожие с моими. А может, он просто вспоминал последний разговор с дядей, не знаю… Во всяком случае, пора было всё это прекращать – можно было кидать любые предположения, но они были недоказуемы. Единственный, кто мог нам реально помочь в этом вопросе – Иш’Туган, который, будучи драконом Времени, явно имел опыт в подобных делах. И не зря же он просил нас не активировать Талисман, пока он не вернётся. Значит, есть какая-то реальная опасность… или какой-то неучтённый фактор, о котором знает дракон… или он просто хочет нам помочь… В любом случае, стоило дождаться Иш’Тугана, а потом вступать в дискуссии. Между тем, диспут, плавно переходящий в свару и обратно, никак не желал угасать. И я не выдержал. Призвав магию Воды, я создал несколько небольших направленных водяных струй и окатил ими спорщиков. Ответом мне было несколько возмущённых воплей разной степени нечленораздельности. Хорошо хоть, морду бить не кинулись… Во всяком случае, сразу. Наконец Мит-каль задал более-менее складный вопрос: - Сти-сляб, ты что? С ума сошёл? - Нет, - ответил я, - посмотрите – уже ночь. А вы сидите здесь и попусту тратите силы на бесплодный спор. Все ваши аргументы правдоподобны, но их нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Вы не докажете другому собственной правды, потому что у каждого из вас своя истина. И вы не намерены становиться на точку зрения своего оппонента. Поэтому я предлагаю всё это закончить и укладываться спать, а потом вернётся Иш’Туган, и, возможно, что-то прояснится. И тогда мы все вместе решим, что делать дальше. А одежду я сейчас просушу, не волнуйтесь… Спорщики переглянулись… и дружно покраснели. - Ты прав, Сти-сляб, - сказал Мит-каль, - мы действительно увлеклись делёжкой рогов непойманного оленя. Нам и вправду стоит дождаться дракона, думаю, что он сможет разрешить все наши сомнения… или хотя бы разрешить их частично. В Талисмане Времени заложена слишком большая сила, чтобы рисковать этим миром, признаю… На том и порешили. А промокшую одежду все высушили сами – каждый в той или иной степени обладал силой, чтобы сотворить это простенькое заклятье. Кроме Бис-мила, тот силой не обладал вообще. Но Кай-сур просушил одежду своего Наречённого сам, после чего все отправились оборудовать себе места для ночлега. Мы втроём быстренько соорудили себе шалаш под густым разлапистым деревом, застелили его мягкими мохнатыми ветками и взятыми из повозки попонами и забрались туда. И тут меня одолела усталость… Как я ни скучал по Мурику и Антошке, но я чувствовал, что никаких сил заниматься любовью у меня сегодня нет. Меня словно выжали досуха, а потом ещё и хорошенько встряхнули, повесив полоскаться на ветерке… Видно, всё ещё сказывалось то, что я отдал силу дракону, да и водяные струи тоже обошлись мне недёшево. Поэтому я хотел одного – спать. К счастью, Антошка и Мурик не обиделись на меня, похоже, их терзали те же раздумья и аргументы обоих спорщиков возымели действе и на них. Так что мы просто улеглись в шалашике, прижавшись друг к другу, а потом Мурик легко перетёк в ирбиса и прижал нас к своему пушистому горячему телу, грея. Постепенно сон начал окутывать нас, мьяли успокоительно замурчал, лежать было тепло, мягко и уютно, и под это мурчание и тихий ровный стук сердца мьяли я и провалился в сон… … И почти сразу же оказался в знакомом кабинете Хозяина. На этот раз за окном был белый день, шторы были отдёрнуты, и лампа выключена. Я обрадовался и решил, что вот сейчас я рассмотрю лицо Хозяина… и вспомню, почему этот человек кажется мне таким знакомым… но не получалось. Никак не выходило. Я старательно поднимал взгляд, пытаясь сконцентрироваться на лице Хозяина, но оно казалось каким-то затуманенным, словно я глядел через стекло в двери больничной палаты, такое специальное замутнённое стекло, через которое нельзя разглядеть лиц, только неясные силуэты. Хозяин явно чего-то ждал. Он то сидел неподвижно в кресле, барабаня пальцами по подлокотнику, то вставал и начинал ходить туда-сюда, словно запертый в клетку тигр в зоопарке. Потом он снова садился и смотрел на часы. И ещё нетерпеливо косился на лежащий на столе мобильный телефон… Наконец, когда Хозяин сделал, наверное, сотый круг по кабинету, телефон залился Сороковой симфонией Моцарта. Хозяин некоторое время смотрел на высветившуюся на экранчике надпись, а потом решительно нажал на кнопку и поднёс телефон к уху. - Да? – негромко спросил он. -… - Ты проверил? Это точные сведения? И адвокат тоже? -… Тут я понял, что Хозяину звонит гадский Валик с докладом о нашей смерти. Вот оно как. Всё просто. Нет меня – нет проблемы. А то, что при этом пострадал адвокат, честно делавший свою работу, и невинный Антошка… Это упыря-Хозяина не волновало ничуть. Он дослушал всё, что ему сказал Валик, и тихо, но с нажимом произнёс в трубку: - Хвалю, коли так… Теперь пусть жена Холодова как можно быстрее вступит в наследство… Да, я знаю, что через полгода. Ничего, потерпишь, теперь тебе осталось недолго ждать, Валик. Всё, пока больше не звони. Деньги на карту я тебе переведу. И если понадобится – свяжусь с тобой сам. Хозяин прервал разговор, бросил трубку – дорогущую «Верту», словно простой одноразовый мобильник, - на стол и сказал: - Да, Валик, недолго тебе осталось. Гуляй, пока молодой… После этого Хозяин достал из уже знакомой мне тумбы початую бутылку дорогого виски, квадратный стакан, налил его почти в края и выпил одним махом, пробормотав: - Ну всё… За упокой… Потом он повертел головой, обводя взглядом кабинет, и неожиданно стал смотреть в мою сторону. А потом задал вопрос, от которого я выпал в осадок: - Слушай, парень… Вот почему ты мне всё время снишься?