МакГонагалл в шоке, или трансфигурация для слизеринцев

"И так будет каждое утро?" Это была первая мыль Гермионы, когда она субботним, надо сказать не очень ранним, утром открыла глаза, что бы увидеть довольно непривычную картину. Из ряда "непривычно" для Гермионы в первую очередь было то, что она проснулась в слизеринских подземельях, куда даже маленький лучик света не проникал, в отличие от комнаты старост, к которой так привыкла гриффиндорка. Еще одно "непривычно" обнимало Гермиону за талию, невнятно бормоча себе под нос. Этим "одним", а точнее "одной" оказалась всего лишь Панси Паркинсон, а не Блейз Забини, как первоначально подумала Грейнджер и чуть было не свалилась с кровати от этой мысли. Почему именно Забини, а не Малфой, к примеру? Да потому что Гермиона отчетливо помнит, как поздней ночью Драко собирался возвращаться вместе с ней в комнату старост, но Блейз уговаривал ее остаться, предлагая свою постель (вместе с собой, разумеется) во временные владения "новой нашей подружки", как выразился сам Забини после нескольких порций довольно крепкого алкоголя, принесенным Малфоем. Гриффиндорка очень хорошо помнит, что тогда Панси практически вырвала Гермиону из рук Забини и Малфоя и утащила к себе в комнату, объясняя тем, что "настало время для девичьих разговоров". Крикнув напоследок : " И спать она будет со мной, Забини!", две девушки скрылись в комнате, и не забыв наложить на комнату Заглушающие, до рассвета говорили что называется "по душам", запивая свои воспоминания вином, припасенным Паркинсон на "черный день". Почему они оказались в обнимку на одной кровати? Паркинсон что-то говорила о своих соседках, мол, уехали в родовые поместья. А на вопрос Грейнджер, почему нельзя спать в их постелях, отвечала будто это было не понятно с самого начала: "То что мы начали вести себя лучше, не значит, что мы не запустим парочку проклятий если потребуется." Конечно после этого послышался веселый смех Панси, но гриффиндорка почему-то верила, что так всё и будет. За эту ночь Гермиона многое узнала о Панси. Не то, что Драко не рассказывал о ней, просто он не любил говорить долго на эту тему, объясняя тем, что это не его история. Паркинсон сначала тоже с не охотой отвечала на некоторые вопросы Гермионы, но вскоре бутылка вина взяла свое, и Панси чуть заплетающимся языком рассказала почти все подробности ее жизни начиная аж с пятого курса. Алкоголь действовал, и Панси, пуская несколько слезинок (в любом случае, она должна оставаться слизеринкой), поведала о войне с ее стороны. О том, как потеряла отца, который отказалась примкнуть к Пожирателям, как мать бежала из страны еще до начала войны, оставив свою дочь одну, и как все лето после победы Мальчика-которго-Панси-терпеть-не-может, она жила у Блейза, который, не смотря на свои проблемы, приютил и в какой то мере позаботился о сокурснице. Рассказав в ответ свою историю, Гермиона получила настоящие искренние слова сочувствия и поддержки, в очередной раз за последнее время убеждаясь, что война меняет всех. И перед тем как заснуть, гриффиндока услышала тихие слова, которые заставили что-то в ее груди перевернутся, а в следующую секунду болезненно сжаться в тугой узел "Спасибо тебе за Драко..." Не желая выбираться из такой удобной кроватки, тем более в выходной, девушка просто лежала с улыбкой на губах, изучая потолок. Гермиона была рада, что Драко вчера привел ее к Панси, даже знакомство с Блейзом и Тео было приятно для гриффиндорки. Она хотела верить, что у нее появилась настоящая подруга и, может быть, даже друзья. Гермиона была рада их общению с Драко, благодаря ему она вообще сейчас в Хогвартсе, но все равно чего-то не хватало. И за эту ночь разговоров с Паркинсон, Грейнджер поняла что именно такого человека ей не хватало в жизни. Не хватало подруги, который можно рассказать всё, не боясь осуждений. Не хватало такой настоящей подруги. А пообщавшись с другими слизеринцами, в том числе и с Ноттом и Забини, Гермионе показалось, что с такими людьми скучать никогда не придется, даже в самый ужасный момент. И перед тем, как ее забрала Панси, Гермиона подумала, что вот какие на самом деле настоящие друзья. А та "дружба", которая была у нее с Поттером и Уизли дружбой то назвать сложно. Только сейчас, прокручивая в голове воспоминания, Гермиона обратила внимание на то, что даже у себя в мыслях начала называть Гарри и Рона по фамилии, прям как Малфой. "Осталось еще придумать прозвища, или спросить у Забини", - подумала гриффиндорка и усмехнулась своим мыслям. Гермиону оторвало от созерцания потолка рука, которая сначала стиснула гриффиндорку до боли в ребрах, а в следующую секунду, Паркинсон уже сидела на кровати с закрытыми глазами, но с такой же улыбкой, которая была на лице Гермионы только что. Похоже Паркинсон пребывала еще полудреме и не хотела из нее выходить, наслаждаясь тем, что она видит во сне. - Эмм... привет, - принимая сидячее положение и слегка дотрагиваясь до локтя слизеринки, проговорила Гермиона. Глаза девушки распахнулись, стоило Гермионе дотронуться до нее. - Грейнджер, зачем разбудила меня в такую рань? - Панси ухмыльнулась, как истинная слизеринка. - Во-первых, я сомневаюсь, что сейчас еще утро. А во-вторых, Паркинсон, вчера я была Герми! - с улыбкой проговорила Грейнджер, протягивая свое имя, как вчера это делала полупьяная Панси. В одной из комнат подземелья, именуемой женской спальней, послышался смех двух девушек-сокурсниц, гриффиндорки и слизеринки, которые за одну ночь перешагнули через, когда-то стаявшие на пути их дружбы, принципы.