Ангелы предпочитают белый

When the day has come* That I've lost my way around, And the seasons stop and hide beneath the ground When the sky turns gray And everything is screaming, I will reach inside Just to find my heart is beating

Сейчас Место, которое принадлежит только им. Река, огромное дерево, раскинувшее свои ветви далеко вперед. Дин пришел сюда, чтоб побыть со своим Ангелом, почувствовать его присутствие. Но никто не приходил, вокруг было так же пусто, как и внутри парня. — They don’t see the angels living in your heart**, — шепотом напевал Дин, прикрыв глаза. Он вспоминал каждую секунду, проведенную рядом с брюнетом. Но кровь на руках не позволяла забыть недавние события. — Убийца, — Дин знал этот голос. Только не он... Только не Сэм. Парень поднял взгляд и увидел брата, сидящего перед ним. В руках Сэма был белый лист, запятнанный кровью — младший с интересом его рассматривал, даже не поднимая взгляда на Дина. — Ты знал, что все обернется именно так и даже не попытался что-то сделать. Тебя предупреждали, а ты не слушал, может... — он наконец-то поднял взгляд, — ты давно этого хотел, а, Дин? Теперь моя очередь, и я готов. Ведь именно так ты поступаешь с теми, кто тебе дорог — заставляешь страдать, а потом убиваешь. — Сэм... — Дин зажмурился, пытаясь сдержать слёзы, — прошу... — Ты постоянно о чем-то просишь, может, хватит? Ты убил его, следующим буду я... И ты будешь жить с этим, тебе не позволят забыть, — Сэм аккуратно положил лист на землю, — если ты думаешь, что смерть освободит тебя — ты ошибаешься, все будет еще хуже. Твой Ад тут. Тебя вновь вернут сюда, чтоб ты мог жить с тем, что сотворил, — легкий ветерок подхватил белый лист и аккуратно уложил у ног Дина. Винчестер, услышав шорох, открыл глаза и увидел себя. Это был рисунок, который Кастиэль нарисовал очень давно. Самый первый набросок, подаренный брюнетом, — ты погряз в этом навсегда. Сердце болезненно сжалось, и Дин закричал. Вновь он, надрывая горло, звал Кастиэля, но тот не возвращался, а Небеса молчали. В этот момент хотелось, чтоб мир просто исчез, разрушился. Чтоб вокруг образовалась такая же пустота, как и внутри. Хотелось, чтоб всем было больно настолько же, насколько и Дину. — Какого черта ты не уберег его от меня? — Дин не впервые молил Бога, дабы тот помог Кастиэлю, но тот продолжал игнорировать, и теперь случилось необратимое, — я же просил... Я умолял! Тебе на всех плевать! Ненавижу тебя! Сейчас Дину хотелось хоть ненадолго скинуть балласт со своих плеч — обвинить кого-либо в случившемся. Но легче не становилось. А напротив за Дином все так же наблюдал Сэм, обжигая своим равнодушием. Сумасшествие. Личный Ад на земле для Дина Винчестера. Видеть кровь любимого человека на своих руках, а напротив холодный и равнодушный взгляд родного брата. — Исчезни... — захлебываясь в собственных рыданиях, выронил Дин. — Сэм, просто исчезни! — он сжал руку в кулак и со всей силы впечатал его в холодную землю. Колючая ветка болезненно врезалась в кожу, но Дин не обращал внимания. Эта боль была мелочью, практически неощутимой. Но Сэм не исчезал, он продолжал взглядом пронзать и без того практически неживого Дина. И тут старший Винчестер машинально потянулся к карману, в котором уже долгое время лежали таблетки. Дин все никак не решался к ним прикоснуться, но так больше продолжаться не может. Слегка поцарапанный желтый пузырек без этикетки. — Не думаю, что это поможет, — Сэм как-то печально улыбнулся, — ты всегда был таким глупым. Тебе проще надеяться на заведомо безнадежные вещи, чем попытаться что-то сделать, — Дин молча открыл пузырёк и слегка наклонил его, доставая одну таблетку, — я всегда жалел о том, что ты мой брат, — зеленоглазый зажмурился на секунду, затем вновь привел себя в порядок и высыпал целую горсть таблеток себе на ладонь. — Как же ты жалок, — Сэм подошел и бросил на Винчестера презрительный взгляд. Дин закинул в рот всю горсть таблеток и, запрокинув голову назад, попытался все это проглотить. Но их было слишком много, поэтому Винчестер закашлялся, хватаясь за горло. Все это «лекарство» в буквальном смысле стало поперек горла. Мерзкая горечь заставляет скривиться, дышать стало сложнее. Парень покраснел, а кашель стал еще более невыносимым: казалось, вот-вот Винчестер выплюнет свои легкие. — И никто тебе не поможет, — Сэм, скрестив руки на груди, наблюдал за братом, который корчился задыхаясь. Знаете, даже тот, кто навязчиво ищет смерть, в самую последнюю свою минуту пытается найти спасение, скорее, инстинктивно. Винчестер, упершись руками на холодную землю, пополз к реке. Раскрасневшееся лицо начинало бледнеть, но Дин не останавливался. — Может, хватит, Дин? — Сэм медленно следовал за братом, поглядывая на него свысока. Дин продолжал ползти, игнорируя младшего брата. Вот под руками уже чувствовался влажный песок, значит, вода совсем близко. Винчестер протянул руку вперед. — Прекращай эти никчемные попытки, ведь все это, ровным счетом, ничего не стоит, — Сэм наступил на руку брата, но тот, как и следовало ожидать, ничего не почувствовал. Дин еще кашлял, но уже не так сильно — стало немного легче, но таблетки все еще стояли в горле. Винчестер сократил расстояние между собой и рекой, оказавшись в воде, которая была ледяной. Парень чувствовал, как леденящий холод обволакивал колени и руки. Джинсы сразу же промокли, но Дин не остановился — он следовал дальше, заходя все глубже. — А вообще, — Дин нахмурился, — мы на чем остановились? — он сделал вид, что размышляет, — ах, да... Ты когда-нибудь целовался в воде? — Я... — но Дин не дал брюнету договорить. Он набрал в лёгкие побольше воздуха и, схватив Кастиэля покрепче, с головой окунулся в воду, потянув следом за собой и парня. Дин, не поднимаясь с коленей, сделал пару жадных глотков воды. Ледяная жидкость моментально протолкнула застрявшие в горле таблетки, и парень смог сделать долгожданный глубокий вдох. Одежда уже полностью промокла, отчего тело окутала дрожь. Губы посинели от холода, но Дин не спешил выбираться. Небольшие волны ощутимо разбивались, сталкиваясь с парнем. Вода будто стальными оковами сковала тело, не позволяя выбраться. Холод заполнял каждую клеточку, будто замораживая ее целиком. Казалось бы, все внутри впало в какой-то анабиоз. Дин чувствовал, как дрожащее до этого тело расслабляется, и уже не осталось сил, чтоб удерживаться над водой. Зеленоглазый медленно оседал вниз, и уже даже вода не способна вытолкнуть его. Ледяная жидкость обхватила сначала затылок, затем и лицо. Вновь на мгновение тело напряглось, становилось холодно, но затем вновь облегчение. Вода вот-вот проберется в легкие, а Дин не мог сопротивляться. Хотел, но не мог. Воздух так далеко. Глубина затягивала. — Не делай этого, Дин... — этот голос. Кастиэль протянул руку, а Винчестер из последних сил пытался ухватиться, но не мог. Девятнадцать часов назад — Я сказал: уходи! — грубо повторил он, не поднимая взгляда. — Ненормальный, — она собрала свои вещи и выбежала из спальни. Аманда была привлекательной, более того — брюнета влекло к ней физически, но в эмоциональном плане Кастиэля просто выворачивало наизнанку. Девушка громко хлопнула дверью и побежала вниз по лестнице. Аманда была в ярости. Кастиэль поступил, мягко говоря, очень некрасиво: позвал к себе девушку, а затем сам же выпроводил без всяких объяснений. — Урод, — прорычала она и, накинув на себя куртку, вышла на улицу. Холодный осенний ветер обрушился на девушку слишком резко, отчего та поёжилась. Аманда последний раз окинула свирепым взглядом многоэтажный дом и направилась к дороге, чтоб поймать такси. Хотя денег при себе было недостаточно, так как эту ночь она планировала провести отнюдь не дома, да и такси обычно оплачивали парни. Но сегодня все пошло наперекосяк. Десять минут девушка с протянутой рукой наблюдала за проезжающими мимо машинами, пока одна из них не остановилась. Дверца приоткрылась и из салона выглянул мужчина, мило улыбаясь. — Подвести? — ну, он показался нормальным. — Да, — Аманда одарила своего «спасителя» своей коронной улыбкой и уселась на переднее пассажирское сиденье, — Адамс-стрит, пожалуйста. Уже знакомый бар слегка опустел. Аманда окинула взглядом барную стойку и заметила свою подругу, сидящую рядом с порядком опьяневшим Бальтазаром. Девушка решительно направилась к ним. — Ты? — Бальтазар слегка удивился. — Но ты же... — Твой Ка... — она уже успела подзабыть имя брюнета. — Кастиэль, — Бальтазар закатил глаза, — его зовут Кастиэль, неужели так сложно запомнить. — Да плевать мне на то, как зовут этого придурка, — Аманда посмотрела на свою подругу, — идем отсюда, Мэл, эти двое — неудачники, — вторая девушка встала и, окинув Бальтазара насмешливым взглядом, направилась следом за своей подругой. — Ты всегда был занудой и кайфоломщиком, Кас, — Милтон вздохнул. — Очередная неудача? — усмехнулся Феликс, ставя перед Бальтазаром стакан с виски. — Что значит «очередная»? — парень попытался изобразить удивление. — Мне очень редко отказывают, я же красавчик, — он подмигнул бармену, а тот, в свою очередь, лишь закатил глаза и вздохнул. Бальтазар залпом выпил свой виски, — ладно, мне нужно проучить своего драгоценного друга за то, что он сорвал мне такую ночку. — Прекращай, Бальт, — Феликс наклонился к другу, — ты же видишь, что ему и так хреново... Он хороший парень. — Остынь, я знаю, что делаю. Сейчас — Эй, парень, — кто-то схватил Дина за плечи и принялся трясти. Винчестер глубоко вдохнул и, закашлявшись, выплюнул воду. Было больно, все тело дрожало от холода, а внутри все пылало. Дин чувствовал, как раскалились легкие. Такого же быть не должно, — потерпи, я вызвал скорую, — Винчестер слышал голос, но рассмотреть говорящего не мог. Вновь кашель, мешавший нормально дышать. Незнакомец укрыл Дина пледом — это, пожалуй, единственное, что он мог сделать. Мужчина нервно расхаживал из стороны в сторону. Медики явно задерживались, а Дину с каждой секундой становилось все хуже. — Послушай, я... Я не знаю, что делают в таких ситуациях, — мужчину охватила паника. Дин чувствовал какую-то тяжесть, что-то сильно сдавливало легкие и желудок, а в голове раздражающий звон. Дрожь не прекращалась, и, видимо, причиной теперь служило не только переохлаждение. — Ну, наконец-то, — услышав сирены, мужчина смог выдохнуть. Он присел рядом с Дином, схватив его за плечо, — держись, парень. Дин слышал голос, но он доносился будто через плотный слой ваты. В глазах рябило, а голова раскалывалась. Все внутри будто вскипело, а снаружи тело было окутано леденящей вуалью. Винчестер отчаянно кутался в плед, сжимая его края дрожащими руками. Хоть и хватка эта была слишком слабой, так как руки парня замерзли настолько, что отказывались слушаться. — Кас, — голос Дина был хриплым, — ты нужен мне... К Винчестеру подбежали медики. Один из них открыл чемоданчик и выудил оттуда шприц с набранным лекарством. — Пульс нитевидный, — он засучил рукав Дина и, затянув жгут, вонзил шприц в предплечье парня, выпуская лекарство. — Давление критическое, — констатировал второй врач. Затем он обернулся к мужчине, который вызвал скорую, — скажите, вы что-нибудь ему давали? Какие-нибудь таблетки, может? — Нет... — он растерялся, — я... Я просто... — подбирать слова ему удавалось с трудом, — я проходил мимо и услышал, как кто-то кричал. Ну... Я решил посмотреть... Вдруг кому нужна помощь. — Вы не давали ему никаких таблеток?! — уже более грубо спросил медик. — Нет... Я просто вытащил из воды и укрыл его. — Джеймс! — крикнул врач. — У нас отравление! — он склонился к Дину. — Парень, тебе частично повезло, так как вода вымыла из твоего желудка всю эту гадость... Ну, почти вымыла. — Госпитализируем. Дальше Дин провалился в темноту. Парень даже не пытался ухватиться за свет, сейчас в этой пустоте было даже слишком уютно. Мир слишком огромный, и в нем слишком много боли, так почему бы не остаться в своей уютной комнатке, в которой не было абсолютно ничего. Но нет, все оказалось не так просто. — Он пришел в себя, — Дин чувствовал на своем лице кислородную маску. Зрение все еще было расфокусированным, но нетрудно догадаться, что это машина скорой помощи, которую слегка трясло на грунтовой дороге, — ты меня слышишь? — веки Дина были будто свинцовыми, — если да, кивни один раз, — Винчестер собрал все свои силы и кивнул, — хорошо, ты принимал какие-нибудь таблетки? — Дина тошнило, а внутри все горело. Хотелось закричать, но что-то мешало. Парень кивнул. Врачи переглянулись между собой, — название. У тебя отказывает печень, пока не поздно... Тебе нужно вспомнить, — Дин почувствовал резкую боль справа под ребрами. Затем какой-то раздражающий писк и вновь темнота. — Кас? — Дин бросился к Кастиэлю, стоявшему напротив. Он обнял брюнета, прижимая его к себе так сильно, что у того вот-вот хрустнут пару костей, — Кастиэль, — Винчестер обхватил ладонями лицо парня и принялся покрывать его мелкими поцелуями, — я... Я так хотел тебя увидеть. — Дин, — брюнет робко положил руки на плечи Винчестера, — зачем ты это сделал? — Я должен был остановить себя, — он не выпускал брюнета из объятий, а вдруг тот исчезнет. Еще одну такую потерю зеленоглазый просто не вынесет. — Ты же знал, что это не поможет. — А мне больше не на что надеяться, — Дин прижался лбом к плечу брюнета, — мне тебя так не хватает, Кас... — так приятно вновь вдохнуть такой знакомый аромат, почувствовать родное тепло. — Я никогда тебя не бросал, Дин, — Кастиэль закрыл глаза, — ты мог мне рассказать, мы бы справились. — Я испугался, — глаза вновь начинало щипать, слёзы были настолько горячими, что, казалось, после них оставались ожоги. — Дин, — Кастиэль отстранился от парня, — ты должен бороться, а я буду рядом. — Но я не хочу, Кастиэль... — Дин ухватился за плечи брюнета, как утопающий за спасательный круг, — я хочу остаться тут, с тобой. — Ты не можешь... — Кастиэль улыбнулся, но затем его лицо стало серьёзным, — дыши. — Что? — Дин нахмурился, пытаясь понять, к чему это было сказано. — Дыши! — свет резанул по глазам. Винчестер судорожно вдохнул и закашлялся. Спустя мгновение Дин смог рассмотреть несколько человек в масках, склонившихся над ним, — давление нормализовалось. Он пришел в себя. — Послушай, парень, — один из врачей снял маску, — пока мы не узнаем, чем ты себя напичкал, мы не сможем тебе помочь. Твоя печень практически перестала функционировать, а очередь на трансплантацию слишком большая, — он наклонился к Дину, — будем честны с тобой: шансы у тебя мизерные. Так что в твоих интересах сказать, что ты принимал. Ты наркоман? — Я... — на выдохе сказал Дин, — я не знаю. Этикетки... Не было. — Черт, — вздохнул один из мужчин, — так, ладно... Пока побудешь в палате интенсивной терапии. Впервые Дин находился в полной тишине, нет ни Романа, ни Сэма — сплошное одиночество. Но теперь в голову лезли мысли, от которых спрятаться просто невозможно. Винчестер слышал, как работал кардиомонитор, этот отвратительный писк действовал на нервы. Над парнем возвышалась капельница с прозрачной жидкостью, а в носу катетер, благодаря которому дышать было проще. — Я хочу вернуться к тебе, Кас, — на щеке парня виднелась влажная дорожка от слезы, а во рту остался соленый привкус, — зачем я тут? Даже если бы Дин знал название таблеток — он не сказал. Парень хотел отомстить Роману, а затем разобраться с самим собой, но жить с этим оказалось намного сложнее. Нет, скорее, невыносимо. Дин везде и во всем видел Кастиэля, хоть того больше не было. Он не вернется, но парень категорически отказывался в это верить. Но даже сейчас, глядя на свои руки, Дин видел кровь, его кровь. Дверь тихо скрипнула, и в палату вошел врач. Винчестер вяло повернул голову и посмотрел на него. — Нет! — крикнул он, — я больше не могу! Прекрати! Исчезни, я... — показания на приборах резко подскочили, — нет! — в зеленых глазах блестели слёзы, а врач безучастно продолжал стоять у двери. Двадцать три часа назад Бальтазар мчался по ночному городу, игнорируя светофоры и знаки. Улицы пустовали, а Милтон — любитель быстрой езды. Штрафы никогда не пугали парня, а вот такие заезды сопровождались выбросом адреналина. В каком-то смысле Бальтазар тоже наркоман, только его наркотик не являлся запрещенным, речь шла об адреналине. — Придурок, — Бальтазар, в очередной раз выслушав голос автоответчика, кинул телефон на переднее пассажирское сиденье, — как всегда, — он звонил другу уже как минимум десяток раз, но картина не менялась. Либо этот ненормальный специально выключил телефон, либо же с ним что-то случилось. Оба варианта абсолютно не радовали парня. Позади послышалась сирена. В зеркале заднего вида Милтон заметил полицейскую машину, которая прибавляла скорость, стараясь догнать нарушителя. Бальтазар съехал к обочине и резко затормозил. — Черт! — он ударил руками по рулю. — Офицер Фрамингер, — он наклонился к водителю, — вы превысили допустимую скорость и... — Послушайте, — Бальтазар открыл дверь и вышел из машины, — я врач... — Нет, — похоже, перебивать — это прерогатива не только Бальтазара, — ваши действия могли повлечь за собой печальные последствия. — Вы не понимаете? — Бальтазар развел руки и запрокинул голову. Парень сам не знал, почему так нервничал, — сейчас ваши действия могут повлечь за собой... — он запнулся, подбирая нужное слово, — трагические последствия. — Ваши документы, — любезный тон сменился грубым. Бальтазар тяжело вздохнул и полез в машину, вынимая из бардачка права и документы на машину. Парень протянул их мужчине. — Это плохо закончится, — интуиция никогда не подводила Бальтазара. И сейчас внутреннее чутье буквально кричало о том, что что-то случилось. — Мистер Милтон, — полицейский поднял взгляд, — я вынужден задержать вас. — Простите меня, офицер. — За что? — За это! — замахнувшись, парень заехал мужчине прямо по щеке. Тот, спустя мгновение, рухнул на колени, а затем и вовсе разлегся на асфальте, — прямо в нокаут, — Милтон нащупал пульс, свидетельствующий о том, что Бальт не переборщил, — я извинился, — он забрал из рук мужчины свои документы и сел обратно в машину, — я потерял много времени и заработал пару лет условного. Бальтазар заметил, что дверь в квартиру приоткрыта, он тихо вошел внутрь. В тишине можно было расслышать тяжелое дыхание, и принадлежало оно явно не Милтону. Парень аккуратно ступал, стараясь не задеть ничего, дабы не привлечь к себе лишнее внимание. Что-то подсказывало, что то самое дыхание Кастиэлю тоже не принадлежало. В квартире был кто-то еще. Везде было темно, лишь в гостиной горел слабый, приглушенный свет. Вот парень и получил такую желанную дозу адреналина, хоть и сам не был этому рад. Бальтазар не из трусливых, но сейчас было действительно страшно. Почему-то в голову лезли самые ужасные мысли. Милтон сделал последний шаг. Оказавшись прямо напротив дверного проёма, ведущего в гостиную. — Нет! Сейчас — Феназепам в четыреста третью, срочно! — в палату ворвались санитары, которые схватили Дина за обе руки и прижали к кровати. Винчестер продолжал кричать и извиваться, отталкивая тех, кто подходил к нему. — Отпустите! — кричал Дин, вырываясь из захвата. Он пнул ногой одного из санитаров, тот отскочил в сторону. Напротив кровати уже стоял Шеппард с транквилизатором в шприце, — нет! Хватит, прекратите! — Держите его, — спокойно скомандовал врач, подойдя немного ближе. Второй санитар вновь прижал руку Винчестера к кровати, — успокойтесь, сейчас станет легче, — он подошел еще ближе и ввел в капельницу лекарство. Дин еще долю секунды чувствовал силы, затем тело резко обмякло. Веки стали тяжелыми, перед глазами все плыло, но галлюцинация, от которой у Дина случился приступ, не исчезала. — Хватит, прошу... — тихо прошептал Винчестер, из последних сил хватаясь за белый халат. Он уже не различал, кто стоял перед ним, очертания этих людей были такими нечеткими. Дин в очередной раз провалился в темноту. — Что случилось? — Шеппард с непониманием смотрел на людей, находящихся в палате, — что с ним? — Думаю, нам нужно обезопасить персонал, — вызвался один из санитаров, — что если подобное повторится? Нам нужны ремни. — Нет... — все обернулись в сторону голоса, — нет... — Что случилось? — Шеппард подошел к парню. — Ты же знаешь. — Я... Двадцать три часа назад Бальтазар видел парня, направившего оружие перед собой, его пале на спусковом крючке, а сама рука дрожала. Милтон уже знал, кто находился на прицеле. — Нет! — он бросился на незнакомца. Оглушающий выстрел, но Милтон все же сбил Дина с ног. Винчестер выпустил пистолет из рук, и тот отскакивает в сторону. Бальтазар, воспользовавшись тем, что Дин находился снизу, нанес удар по лицу, затем еще один, — я знаю тебя, сукин сын, — еще один удар, на лице Дина кровь, смешанная с потом, — это ты устроил поджог в больнице! Винчестер ловко вывернулся и встал, вытерев рукавом кровь с лица. Зеленые глаза практически почернели, в них просто пылал огонь из неистовой злобы. Бальтазар попятился назад, упершись в стену. Маниакальная улыбка на лице Дина заставляла дрожать. Винчестер схватил вазу, стоявшую на кофейном столике, и помчался прямо на Бальтазара. Тот чудом успел увернуться и перехватить руку Дина, в которой находилась та самая ваза. Но зеленоглазый сильнее: свободной рукой он схватил Милтона за шею и прижал к стене. — Я убью тебя, — он сильнее начал сдавливать шею парня. Бальтазар вынужден отпустить руку Дина, в которой была ваза, чтоб хоть немного ослабить хватку на шее. Дин лишь улыбнулся и, замахнувшись, обрушил ее на голову парня. Та со звонким стуком раскололась на две части. Бальтазар вскрикнул и зажмурился. Дин отпустил его, и парень обессиленно сполз по стенке, оставив на ней кровавый след. Боль была просто адской, она понемногу растекалась по всему телу. Милтон смотрел в спину Дину, который, видимо, искал пистолет. «Сейчас или никогда». Собрав в себе остатки сил, Милтон поднялся на ноги и, схватив ту самую окровавленную часть вазы, помчался к Дину. Винчестер, услышав шорох, успел обернуться, но Бальтазар успел полоснуть парня по лицу, оставив глубокую рану на щеке. — Сукин сын! — прорычал Дин, ударив парня локтем по лицу. Бальтазар почувствовал, как хрустнула его челюсть. От столь сильного удара он потерял равновесие, вновь оказавшись на полу. Сил больше не осталось, а перед глазами все потускнело. В висках пульсировала кровь, а череп раскалывался на части. Бальтазар поднял взгляд вверх и увидел Дина, в руках которого был пистолет, — ты мне никогда не нравился, Бальтазар. Выстрел. Под головой парня расплывается огромное кровавое пятно. Остекленевший взгляд, полный ужаса, устремлен куда-то вверх. Вторая смерть. Дважды Дин наблюдал за тем, как жизнь медленно покидало тело. Его руки дрожали, он сам не понимал, что делал. Кто-то будто перехватил штурвал в голове Винчестера. — Два — ноль, Дини, — ухмыляется Уокер, — браво, — Винчестер, игнорируя Дика, подошел к кровати, на которой лежал Кастиэль. На фоне алого пятна, на бежевом пледе лежал бледный брюнет. Белая рубашка насквозь пропиталась кровью. — Кас, — Дин присел рядом и провел рукой по лицу брюнета. Кастиэль молчал, а зеленоглазый будто не замечал раны на груди, — Кас? — почему-то Винчестер думал, что это не конец. В голове что-то щелкнуло, переключилось. С глаз спала пелена, и парень увидел. — Три — ноль, Дин, — Роман ухмыльнулся, — все идет по сценарию. — Нет... — Винчестер испуганно посмотрел на окровавленную грудь брюнета, — я... Я не мог! — он схватил Кастиэля за плечи, — очнись! Ну же, давай! — Поздно, Дин. — Нет! — Винчестер отпустил плечи брюнета и тот безучастно рухнул на кровать. Парень закрыл лицо руками, — нет... Нет! Я не мог этого сделать! Убийца. Пять часов спустя. — Пуля повредила локтевую кость, — врач смотрел в синие глаза, — это, пожалуй, спасло тебе жизнь, — он был прав. Если бы не рука, весь удар пришелся бы на грудную клетку, а так ее лишь немного задело. Кастиэлю наложили гипс на руку и повязку на грудную клетку. — Я могу с ним поговорить? — полицейский обратился к Шеппарду, стоявшему возле брюнета, тот кивнул и покинул палату. — Вы помните, что произошло, мистер Новак? — Кастиэль молчал, уставившись в стену. Да и говорить ему было нечего, все, что он помнил — это бар и иглу в своей вене, — я понимаю... — Что вы понимаете? — брюнет наконец-то посмотрел на полицейского. Синие глаза пылали злобой, — моего друга убили, что вы можете понимать!? — Мне жаль... — Нет, вам не жаль, — он нахмурился, — вам плевать. — Мне очень жаль, — Шеппард присел рядом, с сожалением рассматривая Кастиэля, лежавшего в больничной кровати. — В смысле? — брюнет приподнялся, — чего вам жаль?! — он не заметил, как перешел на крик, — не молчите! — Бальтазар... — Нет, — затараторил Кастиэль, — этого не может быть... Нет, слышите! — он встал с кровати. — Бальт, выходи, это не смешно! — Кастиэль, прошу... — Шеппард закрыл глаза ладонью, — ты должен... — Бальтазар! — брюнет выдрал из своей руки иглу от капельницы и направился к двери. — Я сам найду того, кто это сделал, — Кастиэль сжал руки в кулаки, — я вырву ему сердце. — Мистер Новак, — полицейский поднял ошарашенный взгляд на брюнета, — не стоит так говорить, — мужчина понимал, что Кастиэль сейчас не в себе, но его фраза прозвучала слишком жестоко, стоило насторожиться, — у меня еще один вопрос, — он достал из кармана небольшой пакетик, в котором находился пустой шприц и флакончик, — это принадлежит вам? Кастиэль оставался таким же равнодушным, хоть сейчас ему светил немалый срок и лишение лицензии. Парень только собрался что-то сказать, как в палату ворвалась Чарли, она была напугана. Увидев брюнета, она тут же помчалась к нему, заключая парня в объятья. — Жив! — в ее глазах блестели слёзы, — Кастиэль, — она не могла перестать рыдать, — я... Я не смогла подойти, — Кастиэль скривился, так как девушка зацепила больную руку, но говорить ничего не стал. — Все хорошо, — Кастиэль поглаживал девушку по волосам здоровой рукой. Он сам не верил в то, что говорил. — Мистер Новак, — офицер напрягся, — это важно, ответьте, - Чарли обернулась и заметила то, что держал в руках полицейский. Сейчас — Кастиэль, что случилось? — Шеппард нахмурился. А Кастиэль продолжал стоять возле двери и испуганно смотреть на Дина, лежавшего в кровати, — ты знаешь что-то? — с недавних пор заведующий знал настоящее имя брюнета, но подлинная биография так и осталась в тайне. Шеппард и не особо интересовался, прошлое осталось позади, не нужно его беспокоить. — Я все знаю, — спустя минуту молчания брюнет медленно подошел к Винчестеру и присел на край кровати. Он не решался прикоснуться, а просто смотрел. — Кастиэль? — Шеппард начинал злиться, — самое время поделиться своими знаниями. — Это ничего не изменит, — больше всего заведующий отделением не любил загадки и драматические паузы, а Кастиэль активно пользовался этим, — что с ним случилось? — Его вытащили из воды, — послышался голос из-за спины, — в скорой удалось откачать, но он наелся каких-то таблеток. Отказывает печень, — это Кастиэль сразу понял по окрасу кожи — желтоватый оттенок свидетельствовал про высокий уровень билирубина. — Анализ на токсины? — Ничего не показал. Кастиэль старался быть невозмутимым, но внутри все сжалось. Парень смотрел на Дина и понимал, что тот погибал, увядал на глазах. Несмотря на все сказанные Винчестером слова, Кастиэль не переставал любить, хоть и ненавидел. Все слишком запуталось. Но смотреть на вот такого обессиленного Дина Кастиэлю просто не хватало сил. Сердце ощутимо сжималось, и парень с трудом сдерживал слёзы, хоть в синих глазах можно было прочитать все, что брюнет чувствовал. Слишком много всего навалилось, и Кастиэль не выдержал. Брюнет зашел в ординаторскую. Все на тех же самых местах, а вокруг разбросаны вещи Бальтазара. Будто ничего не изменилось. Но... Его больше нет. Дин тоже мог исчезнуть, но Кастиэль не вынесет еще одну потерю. Брюнет был обязан помочь Винчестеру, даже если тот потом уйдет. Не время быть эгоистом, как всегда. Никогда нет времени подумать о себе — в этом и заключалась жизнь брюнета. — Что дальше?! — крикнул брюнет, сметая все со стола. Нужно было выпустить пар, — что я сделал не так?! Почему дорогие мне люди обречены?! — он перекинул стол. Стоявшие на нем часы с грохотом разбились, — я проклят, да?! Ответь же мне! — но тот, к кому обращался Кастиэль, как всегда молчал, — я не понимаю, — в стену полетел телефон. Парень подошел к шкафу и скинул с полок всю медицинскую литературу, — что мне делать!? — много вопросов и ни одного ответа. Кастиэль схватил телефон и, выдирая его вместе с проводом, швырнул в стену, — прошу... Помоги мне, я не справляюсь... — он упал на колени, слабо ударив рукой по спинке дивана.