Султанские пленники, или Необыкновенные приключения японцев в Стамбуле

Уже на следующий день Мане-паше стало легче. Хотя жар всё ещё держался, слабость была уже не такой сильной. Он проснулся от лёгких прикосновений к своим вискам. Открыв глаза, паша увидел Эсму-хатун, служанку Хюррем-султан, которая растирала ему лоб и виски. — Паша, вы уже проснулись? — Кажется, да… — немного слабо ответил Мана. — А чем это так пахнет, хатун? — Это масло от головной боли, паша. Вам же лучше после него? — Лучше. А голова у меня и правда болит, видимо, из-за того, что жар ещё держится… Эсма подошла к столу и взяла с него красивый медный бокал. Приподняв голову Маны-паши, она поднесла напиток к его губам. — Выпейте это… Главный лекарь Юсеф-эффенди приготовил это снадобье для вас. — О, шайтан… Оно же горькое! — Вы же хотите поправиться, паша? Пейте. Делать нечего. Мана поморщился, но выпил это лекарство до дна. Эсма поставила бокал на поднос и поправила паше одеяло. — Можешь идти, Эсма-хатун. Должно быть, Хюррем-султан нуждается в тебе сейчас. Эсма поклонилась и ушла. Мана откинулся на подушку и глубоко вздохнул. В голове проносились обрывки прошедшего дня. Но паша отчётливо помнил только одно: рядом с ним была Хюмашах-султан! Это придало ему сил, и он попытался встать с постели, но слабость всё же взяла верх. Из смежной комнаты вышел Клаха. — О, с добрым утром! — С добрым! — Ты как? Получше? — Да вроде бы… Только жар ещё держится, и слабость, хоть и не такая сильная, как вчера… — Жар ещё подержится… Но через пару дней ты совсем как огурец будешь! — только тут Клаха заметил, что Мана пытался встать с кровати, — А зачем вставал? Ложись, отдыхай, набирайся сил! Лекари запретили тебе вставать! — Да надоело уже лежать! — закапризничал паша. — Мана, потерпи. — Ну ладно, — парень лёг и прикрыл глаза: солнечный свет попадал прямо на его кровать. Клаха прикрыл друга одеялом и ласково погладил его по мокрым от пота волосам. Лекарство начало действовать: жар спадал, и Ману снова стало клонить в сон. Клаха вышел из покоев и уже около дверей столкнулся с Ками. — Ну что, как там Мана? — Получше, чем вчера было… Жар ещё подержится, но через пару дней всё будет отлично. — Прекрасно! Я как раз к нему! А ты пока иди встречать гостей! — Во дворце гости? — Клаха, ты чего? — Ками закатил глаза. — Шехзаде Баязид и Хуриджихан-султан из Кютахьи приехали! Шехзаде Селим, Нурбану-султан и их дети уже здесь, и к обряду обрезания шехзаде Мурада всё уже готово! А я скоро подойду! — паша скрылся в покоях Маны.

***

Уже были завершены последние приготовления к обрезанию шехзаде Мурада. Мальчика отвели в специальные покои и приказали увести всех женщин. Клаха-ага вывел Нурбану-султан и её дочерей из покоев и отвёл к Хюррем-султан, где уже сидели Хуриджихан, Михримах, Хюмашах и фаворитка шехзаде Баязида Рана-султан. — Госпожа, обряд обрезания начался. — Клаха-ага вежливо поклонился. — Хорошо, — кивнула Хюррем-султан, — Да пошлёт Аллах здоровья и всех благ шехзаде Мураду! Клаха-ага, ты можешь идти. Хюррем-султан перевела взгляд на Нурбану. Женщина светилась от счастья. — Это особенный день и для тебя, Нурбану, — Хюррем-султан не отрывала от невестки взгляд, — Твой сын вступает во взрослую жизнь. Да пошлёт Аллах ему верных людей на пути! — Аминь. Хюмашах-султан тем временем вышла от хасеки и решила проведать Ману-пашу. Войдя к нему в покои, она застала там Ками и Эсму-хатун. Услышав шаги за спиной, паша вскочил и согнулся в поклоне. — Эсма, ты можешь идти! — спешно сказал он служанке, и та удалилась, — Хюмашах-султан! — Я пришла справиться о здоровье Маны-паши. — Паше уже легче. Жар ещё подержится, но скоро спадёт совсем. С Вашего позволения, — Ками-паша вышел. Хюмашах присела на край кровати и взяла спящего Ману за руку. Парень открыл глаза и прошептал: — Ты здесь… — Да, я снова пришла… тебе уже легче, я рада… — султанша сама не заметила, как перешла с Маной-пашой на «ты». — Я не оставлю тебя… я с тобой… — Хюмашах поцеловала Ману в горячий лоб. Но то, что султанша последние два дня часто проводила в покоях Маны-паши, очень не радовало Рустема-пашу и Михримах-султан. Если луноликая госпожа скрывала своё недовольство, то великий визирь демонстрировал к новоиспеченному адмиралу ненависть и презрение и думал, что Хюмашах достойна лучшей партии.

***

Пока над шехзаде Мурадом проводили обряд обрезания, Нурбану-султан наскучило сидеть в душном дворце, и она в сопровождении Газанфера-аги вышла в дворцовый сад. Султанша подошла к одиноко растущему лавру и только хотела сесть под дерево и попросить верного слугу сплести ей лавровый венок, как её окликнули: — Нурбану-султан! Женщина обернулась и увидела Ками-пашу. Тот вежливо поклонился. — Паша, — Нурбану улыбнулась, — Какими судьбами здесь? — Вышел подышать свежим воздухом. А то от событий последних дней уже голова кругом идёт! — Это точно! Я слышала, что Ману-пашу отравили… Как он сейчас? — Лучше, госпожа. Скоро совсем поправится, инь-ша-Аллах. — Аминь. А в это время в дворцовый сад вышла Хуриджихан-султан. Ей тоже надоело сидеть во дворце, и она отправилась на прогулку. Вдруг в зарослях промелькнуло что-то красное, и любопытная госпожа решила посмотреть, что там. Увидев Нурбану-султан и Ками-пашу, Хуриджихан-султан решила просто пройти мимо: ну подумаешь, просто разговор. Но когда она увидела, что Нурбану двусмысленно взяла пашу за локоть, то насторожилась. «Неужели они любовники?» Отогнав от себя эти мысли, Хуриджихан-султан окликнула парочку: — Ками-паша! Нурбану-хатун! Паша согнулся в поклоне и, спешно бросив: «С Вашего позволения я удалюсь, госпожа!», ушёл обратно во дворец. Хуриджихан смерила Нурбану презрительным взглядом и быстрым шагом отправилась следом за пашой. Ей не терпелось рассказать повелителю и Хюррем-султан об увиденном. Нурбану догнала её уже во дворце. — Госпожа! Хуриджихан-султан! Развернувшись, Хуриджихан со злостью ударила девушку по щеке. Нурбану покачнулась, но не растерялась и с силой развернула Хуриджихан-султан к себе. — Госпожа, это не то, что вы подумали… — Не трогай меня! — Хуриджихан оттолкнула Нурбану, ещё раз ударив её, — Бесстыжая! Вот увидишь: я всё доложу повелителю и Хюррем-султан! — Вы не сделаете этого! — Нурбану-султан вышла из себя, — У меня дети! Что с ними будет, если меня велят кинуть в воды Босфора? — Мне жаль, Нурбану, но у меня нет детей, и я не могу понять тебя! Разъяренная Нурбану набросилась на Хуриджихан, крича что-то в порыве ярости, а та, в свою очередь, прошипела ей в лицо: — Бесстыжая, наглая девица! Ты встречаешься с любовником, в то время как у твоего сына обряд обрезания! Молчать я не буду! — Хуриджихан-султан ускорила шаг, желая как можно быстрее добраться до покоев Хюррем-султан. И тогда Нурбану совсем потеряла самообладание. Она с новой силой набросилась на Хуриджихан-султан и стала её бить. Та вскочила и сказала: — Тебе конец, Нурбану! Я уничтожу тебя! И тут Нурбану увидела стоящий неподалёку от неё подсвечник и, дождавшись, пока Хуриджихан-султан развернётся, с силой ударила её по голове. Султанша прошла несколько шагов и упала без сознания. На минуту Нурбану-султан охватил панический страх: она подумала, что госпожи уже нет в живых, но, собравшись с мыслями и приведя себя в порядок, вернулась в покои Хюррем-султан и присоединилась к не так давно начавшимся празднествам.