Драбблы по Haikyuu!!

Ушиджима не знал, что его заводит больше: как Гошики с Сакусой скользят языками по его члену или как толкают друг друга вспотевшими плечами. Не смог бы сказать: было слишком хорошо. Зато он знал, что у него слишком большой, и что взять такой в рот сможет только очень решительный человек. Тем более он не думал, что таких найдётся два. Одновременно. Сакуса отвлёкся от облизывания головки, пока Гошики продолжал выцеловывать выпуклую венку на стволе, и взглянул исподлобья, вытерев большим пальцем смазку из угла губ. Будто у Ушиджимы и без того голова не кружилась. — Ты его поливал, что ли, Вакатоши? — он обхватил член двумя пальцами — в кольцо они не сходились — и неторопливо надрачивал, сжимая под головкой. — Окучивал? Тоже так хочу. «Полировал», — пришлось признать самому себе. — Можно и так сказать, — выдавил он: Гошики оттолкнул пальцы Сакусы и пощекотал кончиком языка уздечку. С тех пор как Сакуса узнал, что когда он называет Ушиджиму по имени, лицо Гошики растерянно вытягивается, как у обделённого щенка, он стал говорить «Вакатоши» в три раза больше. Сакуса наклонился собрать выступившую смазку, и они столкнулись языками. Гошики обхватил головку губами с одной стороны, Сакуса с другой, не желая уступать. Они посасывали член, задевали друг друга губами, проезжались щекой по щеке, волосы Сакусы лезли Гошики в глаза. Ушиджима украдкой ущипнул себя за бок. Нет, эти демоны были вполне реальны. Как и то, что они раздели его в четыре руки, уложили и устроились в ногах, что исполняли его любимую фантазию. Они оба заметили его жест и расфыркались, щекоча чувствительную кожу. Демоны, повторил про себя Ушиджима, погладив Гошики по потным плечам, только хороший и… Он перевёл взгляд на Сакусу. Ну, тоже хороший. Гошики отвоевал себе место и теперь старательно сосал головку. Ушиджима не отрываясь смотрел, как она полностью скрывается за растянутыми губами, чувствовал движения языка и мелко раскачивал бёдрами, не в силах удержаться. Он запустил пальцы в гладкие волосы. Мягко, приятно. Ресницы у Гошики вздрогнули, его короткий стон сладкой вибрацией отозвался в члене. — А меня? — вскинул глаза Сакуса, ласкавший губами яички. Вот же ревнивый. Ушиджима приласкал и его тоже, собрав в кулак кудри на затылке. Сакуса вздохнул с таким наслаждением, что по телу прошла новая горячая волна, скопилась между ног. Ушиджима чувствовал их руки, их поцелуи, два рта на своём члене и медленно переставал соображать. Никогда ему не было так хорошо. Так, что он чуть не пропустил, как Сакуса зашипел, чтобы Гошики уступил ему, а тот его гордо проигнорировал. Так. Ушиджима потянул их обоих, ловя удивлённые взгляды, и сел, чтобы их лица были на одном уровне. — Не ссорьтесь, — сказал он и поцеловал сначала Сакусу, скользнув языком ему в рот, затем Гошики, отчётливо ощущая вкус своей смазки. Они переглянулись — Сакуса нахмурился, Гошики вздёрнул нос, — но всё-таки чмокнули друг друга в губы. Поцелуй был короткий, но, кажется, отпечатался в памяти навсегда. Похоже, у него появилась новая фантазия: чтобы эти двое просто долго и со вкусом целовались. Больше сегодня они не ругались. Гошики придерживал ствол, пока Сакуса приноравливался сосать, Сакуса отводил ему длинные пряди с висков, когда сосал он. В мареве наступающего оргазма Ушиджима увидел, как, не отрываясь от его члена, они тянутся подрочить друг другу, как кудрявые завитки трутся о прямые волосы, как мелькают языки между раскрасневшихся губ, и едва успел предупредить, что кончает. Он подставил руку, чтобы никого не запачкать, но его оттолкнули. Ушиджима до сих пор не может понять, привиделось ли ему, как Гошики слизывает сперму со щеки Сакусы, или нет. Они вытянулись на нём, кое-как уместившись рядом, страшно тяжёлые вдвоём, и целовали ему плечи и шею. Ушиджима, приходя в себя, гладил их по спинам и головам. — Спасибо, — прохрипел он. Гошики просиял. Сакуса скептически хмыкнул, ясно давая понять, что рассчитывает на ответную услугу. — Это было… круто. Очень. Тело было расслабленное, выжатое, отголоски удовольствия расходились от макушки до пяток. Почувствовав, что послеоргазменное оцепенение прошло и он готов возвращать должок, Ушиджима обнял их — руки не сошлись сразу вокруг обоих — и прочистил горло. О другой своей любимой фантазии — о двух членах у себя во рту — он им до этого рассказать не успел.