Кот в мешке

      Ник метнулся к нему и тоже припал к стеклу — видно было плохо, свет в комнате мешал, но проблесковые маячки, свернувшие на парковку, он разглядел. Патрульные остановились у самого въезда — значит, ещё минуты две, пока будут идти, у них есть.       — Прими уже человеческий облик, — поторопил Александр, прошёл к телевизору, схватил с холодильника пульт и включил первый попавшийся канал. Очень кстати по нему транслировали боевик индийского производства. Звуковое сопровождение подходило идеально, а вот обстановка… Два взрослых мужика сидят в номере мотеля и смотрят индийский фильм?       Впрочем, со своими Ник договорился бы, предъявив значок. Проблема была в другом.       — Как? — он попробовал повести головой, подражая Розали, когда она изменялась. Не вышло.       — Просто.       — Я не могу «просто»! Как ты это делаешь?       — Как? — Александр обернулся и пожал плечами. — Не знаю, это инстинкты.       — А у меня их нет! — зашипел Ник и попытался сосредоточиться.       — Выпучивать глаза точно не поможет. Лучше спрячься.       — Куда? В туалет? Думаешь, туда они не зайдут?       Оглядевшись по сторонам, Александр и сам зашипел:       — Ложись на пол, притворись шкурой, — съязвил он, продолжая озираться по второму кругу. — Только вначале разденься… — и вдруг просиял: — Раздевайся! Твоя одежда слишком человеческая, и видно, что ношенная. Встань в угол и не шевелись — будешь роботом.       Ник на секунду замер с открытым ртом, переваривая идею, потом нашёлся:       — А как ты им объяснишь, зачем твоему роботу член?       Александр вскинул голову — в человеческом облике, наверное, закатил глаза, и тут в дверь громко постучали. Ник очутился у телевизора одним прыжком, сорвал через голову свитер вместе с футболкой, отцепил с ремня значок и кобуру, скинул ботинки, ругаясь под нос, поочерёдно стянул носки, — и запихнул всё это в холодильник. Снимать остальное не было времени, впрочем, меховой робот в джинсах ничуть не страннее просто мехового робота. Пока Александр, нарочито медленно шёл к двери, Ник встал спиной к стене и постарался выровнять дыхание. Ещё придётся не моргать… нет, лучше прикрыть глаза и не видеть, какой балаган тут развернётся.       Щёлкнул замок.       — Здравствуйте, — сказали с улицы. — Поступило сообщение, что из вашего номера доносится шум… драки.       — Ясно, — «смутился» Александр, — да, извините, офицеры, я только въехал. Включил телевизор, а у него громкость оказалась под максимум, и на пульте все надписи стёрты — пока нашёл, где там нужная кнопка…       — Понятно. Вы не возражаете, если мы войдём?       — Конечно, заходите.       Ник затаил дыхание. Шкурой чувствовал, что все взгляды сейчас направлены на него, просто коллеги не понимают, что это они такое видят: вроде что-то необычное — большое и мохнатое, но не прячется и стоит на виду. Лишь бы щупать не начали.       Запахло сладковато-свежим одеколоном, оружейным маслом, кофе. Две пары ботинок с тихим поскрипыванием прошли мимо, вглубь комнаты, Александр остановился у телевизора, демонстративно уменьшая громкость.       — Ушами крутишь, — строго шепнул он.       Ник сосредоточился на открытой двери — оттуда тянуло приятной прохладой, вдалеке проезжали машины, и если не реагировать на патрульных, ненавязчиво осматривающих номер, может быть, локаторы перестанут самостоятельно поворачиваться в их направлении. Скорей бы ушли. Туалет открыт, шкафов нет — заглянут под кровати и пусть едут дальше.       Шаги вернулись и, конечно же, остановились рядом с ним.       — Что это?       — Робот, — с гордостью провозгласил Александр и по-хозяйски положил руку ему на плечо. — Я собираю роботов вроде этого — серия «Люди-звери». Вот, «Человек-ягуар», привёз на выставку.       Лучше бы сказал, что экспонат хрупкий — держитесь от него подальше! Один из офицеров осторожно потрогал мех на другом плече. Ладно, своим можно… А руку Александру он позже переломает.       — Добротно, — похвалил офицер. — Двигается?       — Может голову поворачивать и сгибать руки. Хотите, включу?       В голове пронеслось разом два сценария: «Робот сломался» — и тогда офицеры предлагают помощь в починке, и «Восстание машин» — тогда его на месте застрелят.       — Спасибо, не стоит, — вмешался другой офицер, судя по голосу, гораздо старше своего напарника. — Постарайтесь больше не шуметь. Доброго вечера.       — До свидания, офицеры. — Александр проводил их до двери, и только щёлкнул замок, как Ник преградил ему обратную дорогу.       — Надеюсь, никто из них не везен? — ощерился он.       — Не исключено, что старший, — улыбнулся Александр. — Он был удивлён, но иначе, чем напарник. Представляю, как бы смотрел на запуск робота… Да не расстраивайся, твоего человеческого лица он не видел и не сможет опознать. Только давай ты всё-таки сменишь облик.       — Давай, — бросил Ник. — Как?       — Это похоже на волну, проходящую по телу…       — У меня ничего по нему не идёт.       — Потренируйся перед зеркалом, — Александр всё-таки обогнул его, сходил за сотовым телефоном, лежавшим на тумбочке между кроватями, и снова направился к двери. — Позвоню в Совет, расскажу о действии вещества, может быть, они что-нибудь о нём знают.       — Хорошая идея, — одобрил Ник, — и мне выдай, пожалуйста, все материалы по убийствам, чтобы я тоже мог позвонить.       Александр недовольно поморщился, но он дожал:       — Иначе уже сегодня, здесь, лично встретишься с капитаном.       — Сегодня я, пожалуй, не готов знакомиться с его высочеством, — пробормотал Александр, сворачивая к сумке.       Из бокового отделения появились две толстые папки, каждая под сотню листов.       — Европа, Америка, — прокомментировал он, поочерёдно выкладывая их на кровать перед Ником, и открыл «европейскую». Первой лежала распечатка увеличенного кадра с камеры наблюдения — вид сверху на полупрофиль человека. — Это наш подозреваемый, здесь несколько самых удачных ракурсов. Изучай, мне нужно позвонить.       — Звони отсюда, — склонившись над бумагами, велел Ник и, не глядя на него, принялся перебирать листы.       Александр молчал достаточно долго, потом всё же мирно поинтересовался:       — С какой стати?       — Ты меня в это втравил, работать будем вместе — хочу послушать, что нового ты им скажешь.       Похоже, большая часть всего содержимого папок — фотографии погибших, есть немного записей, какие-то отчёты… не на английском. Хорошо бы передать материалы капитану, но сейчас ехать к нему нельзя — нужно хотя бы предупредить и отправить несколько снимков подозреваемого.       — Скажу всё то же самое, что сказал тебе.       — Вот и проверим.       — И как ты собираешься помешать мне выйти?       Ник выпрямился и указал рукой на дверь:       — Пожалуйста, выходи. Только я выйду вслед за тобой — и храни потом тайну везенов, сколько тебе угодно будет.       — Когда же тебя отпустит? — вздохнул Александр и, отвернувшись, поднёс телефон к уху.       На мгновение даже стало немного стыдно, но справиться с нервозностью не получалось — раздражало всё: в комнате стало как будто бы ещё жарче, когти вместо ногтей плохо подцепляли бумагу, непривычная расцветка тела резала взгляд. Сам факт того, что его изменили без согласия, вызывал желание непрерывно мстить или наброситься и один раз как следует отметелить. Если бы это хоть чем-то могло помочь…       Ник ещё раз повёл головой, попробовал встряхнуться, как делал Монро, и, досадливо потеребив пушистые уши, сел на кровать рассматривать фотографии. Нужно было выбрать две-три для капитана. Александра он почти не слушал: тот действительно повторял рассказ, только об их обмене не сказал ни слова, ограничился упоминанием, что видел действие этого вещества.       Подозреваемый был европейцем, лет за сорок. Темноволосый, чуть заросший щетиной, без особых примет, но лицо запоминающееся. Никогда раньше не пересекались, и всё же при встрече опознать будет легко. Разложив выбранные фотографии в ряд, Ник сходил за телефоном, оставшимся в куртке, аккуратно сфотографировал каждую, переслал капитану и обернулся.       — Да… — Александр удивлённо пожал плечами и хмыкнул себе под нос. — Жду. — Рассеянно прошёлся мимо телевизора, по пути выключив его, вытер лоб тыльной стороной ладони, вернулся к окну и, придержав телефон плечом, поднял створку до упора. — Да, я слушаю. Во сколько?.. Сандерс? Хорошо, но… Да, конечно, дождусь. Да, я понял, сэр.       — Что сказали? — настойчиво поинтересовался Ник, когда он, не торопясь делиться, молча отошёл от окна и положил телефон на холодильник.       — Сказали ничего не предпринимать, дождаться поддержки — днём Сандерс будет здесь и даст необходимые разъяснения.       Не похоже, что Александру и самому нравилась перспектива бездействовать часов двенадцать. Он хмуро качнул головой, поджал губы, но комментировать решение руководства не стал. Ник фыркнул и набрал номер.       — Ну, я-то ждать не обязан. Кто этот Сандерс? Специалист?       — В своей области, — Александр пожал плечами. — Работает на Совет, как и я. Довольно давно, хотя не вижу причин, почему решили отправить именно его… Возможно, только он сейчас не занят.       — Везен?       — Конечно, Потрошитель.       — Ещё одного везена нам тут критически не хватало, — пробормотал Ник.       Гудки в телефоне прервались.       — Ник?       — Да, капитан. Вы получили фотографии?       Капитан помедлил и подозрительно уточнил:       — Что у тебя с голосом?       Ник мысленно выругался. Разумеется, смена облика сказывалась на голосе, и об этом нельзя было забывать. У Монро он становился грубее, у Розали — глубже, значит, и у него тоже что-то подобное произошло, хорошо хоть разделение верхней губы было только кажущимся, и между двумя половинками сохранилась тонкая перепонка, а то бы он ещё и шепелявил.       — Поперхнулся кофе, извините, — демонстративно покашляв, Ник немного отдалил телефон от лица и покосился на Александра. Если этот гад улыбается…       Александр снимал рубашку. Белая майка, показавшаяся под ней, влажно липла к телу, кожа поблёскивала испариной, в то время как штора на открытом окне приподнималась от ветра. Конец ноября. С чего бы в номере дешёвого мотеля было настолько жарко? Похоже, это обмен сущностями давал побочный эффект.       — Да, — ещё немного помолчав, подтвердил капитан, — фотографии получил.       Если и не поверил, что говорит с Ником, то вида решил не подавать, впрочем, это не важно — сейчас нужно только в общих словах предупредить.       — Этот человек только что прибыл в Портленд и представляет угрозу. Будьте осторожны, если увидите его — не приближайтесь.       — Чем он опасен?       — Он перевёз, предположительно из Вены, некое вещество. Оно плохо действует на везенов: разрушает связь с сущностью, и сущность переходит к случайному, первому встречному человеку. Вполне вероятно, что Портленд и вы — его конечная цель.       — Полагаю, оно нанесёт значительно больший урон распылённым посреди скопления везенов в замкнутом пространстве. Совет хочет его остановить?       — Да. Безопасность церемонии их вряд ли волнует, но случаи отравления привлекают слишком много… — Ник запнулся. — Распылённым? Вы знаете, что это за вещество?       — У него много названий: Эндарунг, Энаерунг, Коробка Демората, Источник Афар…       — Я ни слова не уловил — повторите, пожалуйста, хоть одно. Это не название везена?       — Нет, это не название везена, — вздохнул капитан. — Можешь называть «пылью», вряд ли хоть одно наименование есть в твоих книгах — Эндарунг слишком редко создают. «Пыль» действительно разрушает связь с сущностью, но, насколько мне известно, создавалась не для того, чтобы убивать везенов или делать из нас людей. Несколько веков назад везены были другими: сущность оказывала гораздо большее влияние. Смешанные браки, браки с людьми, просто течение времени ослабляют это влияние — везены становятся слабее, вырождаются. Смена носителя и другая связь обновляют и очищают сущность. Но, как обычно, любое изобретение может быть использовано в качестве оружия — вряд ли кто-то поставил целью очистить кровь Портленда.       — Найдите респиратор, — хмуро посоветовал Ник.       Прежде он старался не думать, как будет проходить коронация, отгонял порождаемые воображением картины мрачного Средневековья или помпезного Ренессанса, и хотя они, конечно же, не будут иметь ничего общего с предстоящей церемонией, но сюрреализма — толпы везенов в респираторах — он точно не мог представить.       — Вдыхать не обязательно, — в голосе капитана послышалась сдержанная невесёлая усмешка, — достаточно попадания на кожу.       — Ну… Костюм химзащиты это перебор, — Ник криво оскалился и, покосившись на окно, приблизился к нему сбоку, чтобы снаружи не было видно. Прохладнее не стало. Александр нашёл другой метод борьбы с жарой — с наслаждением умывался над раковиной.       — Ник, у тебя завтра выходной, но я хотел бы встретиться и обсудить подробности.       — Я подъеду, постараюсь быть прямо с утра. Если что, сразу звоните. — Сунув телефон в карман джинсов, он вернулся к папкам и собрал фотографии. — Материалы возьму с собой, — повысив голос, предупредил Ник, — вдруг что-нибудь укажет на личность… курьера-террориста, объявим в розыск. Слышал название? Эндарунг, «пыль»? Штука для обновления сущности через передачу другому носителю. Похоже, я — более качественный везен, чем был ты.       — Это хорошо, — Александр закрыл кран и, прихватив полотенце, подошёл ближе.       Ник подозрительно сузил глаза.       — Что хорошего?       — Я уже начал беспокоиться, что ты не способен менять облик, — пояснил он, — но раз ты действительно стал везеном, только обновлённым, а не кем-то ещё, значит это временная сложность, как и повышенная агрессивность — пока сущность обживается в новом теле.       — Меня этот ответ вообще не устраивает, — Ник нервно дёрнул плечами и едва удержался, чтобы не швырнуть папки на тумбочку — положил их аккуратной стопкой. — Сколько ждать? Мне нужно ехать домой.       — Ты же полицейский. Никогда не случалось пропадать на работе сутками? Позвони, предупреди, что до утра не появишься — может быть, освоишься за ночь. И отдышись. Ты же помнишь: взволнованный везен плохо контролирует облик — так вы, Гриммы, нас… — Александр ухмыльнулся, — точнее, мы, Гриммы, вас узнаём.       В глазах снова полыхнуло — Ник метнулся через кровать, вскидывая когтистые лапы, а в следующий миг уже летел на пол. Александр едва успел ухватить его повыше локтя и приземлил на спину как можно аккуратнее.       — Что у тебя с координацией, обновлённый? — поинтересовался он, склоняясь над Ником, и прижал большой палец к кончику его носа. Ник дёрнулся, но укусить не успел — наглый палец убрался подальше. — У тебя перегрев, нужно снизить температуру.       — Как? Она, похоже, только повышается, — тяжело дыша, проворчал он и осторожно сел — головокружение возникло неожиданно и проходить не спешило.       — Сменил бы облик, тело бы само справилось, а так — у тебя нет потовых желез.       — А что, в везенском облике вообще нет способов?       — Есть, можешь вылизаться: повышенное слюноотделение и испарение с поверхности тела тебя охладят.       Ник подозрительно уставился на него, но не было похоже, что Александр снова подтрунивает: дыры на лице мешали толком прочитать эмоции, но губы вроде не улыбались.       — Вы так делаете?       — Мы так можем, — уклончиво отозвался он и протянул руку.       Ник поднялся сам. Ну ладно, как Александр вылизывает те же руки, он ещё мог представить — чего не сделаешь, если прижмёт, — но… ноги? И кроме них ещё?..       — Почему-то не испытываю желания.       — А зря. Вдруг окажется, что обратный обмен невозможен? Постарайся привыкнуть, — посоветовал Александр. — Вернодолгом быть не так уж и плохо, тем более обновлённым — вполне социальный, приятный внешне тип без экзотических пищевых зависимостей. Избегай поездок на Чёрный континент и, пожалуй, не попадайся незнакомым Гриммам. У многих других видов гораздо больше ограничений.       — Ты! — по новой завёлся Ник, но Александр хапнул его за шкирку и, пригнув, потащил за собой.       — Иди-ка сюда.       Обидно не удавалось вывернуться или когтями его зацепить — голова кружилась, и приходилось быстро перебирать ногами, чтобы не растянуться на полу. Перед глазами мелькнул порог, кафельный бортик, и вдруг на голову и спину хлынула вода. Шерсть вмиг промокла, но… Ник блаженно зажмурился и упёрся в бортик руками.       — Полегче стало? — Александр выпустил его и, присев на корточки, заглянул в морду. — Не простудись: вода ледяная.       Ник фыркнул в него, обдав брызгами.       — Ладно, остывай: лучше забирайся весь.       Скрипнула, закрываясь, дверь. Ник вынырнул из душевых струй, оглядел пустое помещение и расстегнул ремень. Весь так весь, что ему терять: шерсть всё равно уже мокрая.