Кот в мешке

      Принц шёл в окружении четырёх шкафов, безуспешно изображавших, что они его приятели, и все дружно вышли на улицу подышать — капитан полиции в сопровождении телохранителей привлекал слишком много ненужного внимания простых жителей Портленда. Охрана заметно нервничала: парни озирались по сторонам, ощупывая цепкими взглядами окна и углы зданий, автомобили, прохожих. Под рубашками угадывались бронежилеты, под свободными пиджаками — очертания пистолетов в плечевой кобуре. Один только вечер, сказал капитан, и всё это больше им не понадобится: немногие рискнут даже подумать о том, чтобы убить короля в границах его королевства. И тем опаснее для принца последние минуты, отделявшие его от короны. Ну зачем было выходить на улицу?       На плечо идущего впереди амбала легли длинные крепкие пальцы.       — Здесь подождите, — сказал капитан, появляясь из-за его спины.       Чуть бы дальше, и телохранители могли проигнорировать приказ, но до Ника оставалось меньше десятка шагов, к тому же его знала вся охрана — остановились и рассредоточились по тротуару.       Капитан, подходя ближе, чуть заметно усмехнулся:       — Ты почти вовремя.       Разве? Ник украдкой глянул на экран едва включившегося телефона. Сейчас казалось, что опоздал не менее чем на сутки. И где корона? Он, конечно, не думал, что капитан будет её носить — это бы смотрелось чересчур странно даже для Портленда — но сейчас её как будто не хватало. То, что утром было пропастью между завтрашним днём, где Шон Ренард уже король, и вчерашним, где задержался Ник, стало мостом между ними. Не формальность и не внешняя атрибутика — будь так, Шон Ренард ничем не отличался бы от собравшихся гостей: такой же костюм и белоснежная рубашка, ничего лишнего, ничего примечательного — но что-то было внутри него, и что-то было внутри Ника. Этот монохромный пятнистый везен, запертый самоконтролем, хотел «по собственной воле назвать Шона Ренарда своим королём». Точно, вот как было сказано в описании ритуала — всё время формулировки вылетали из головы.       — Добрый вечер, — Александр незаметно оказался рядом с Ником, и тот, наконец, вышел из ступора. Действительно, не делать же вид, будто Александр случайно проходил мимо: голые ветки деревца не могли скрыть, как они тут эмоционально перепирались.       — Добрый вечер, — согласился капитан.       — Александр, Совет везенов, — неуверенно проговорил Ник, лихорадочно соображая, следует ли представлять и в обратном порядке: агенту — принца. Для кого спектакль-то разыгрывают? Все прекрасно понимают, во-первых, с кем имеют дело, во-вторых, что Ник крайне далёк от придворного этикета. — Эм…       — Рад знакомству, — капитан приветливо кивнул и, слава богу, на том формальную часть закончил, нахмурившись и обернувшись к Нику: — Себастьян где-то здесь?       — Нет, всё в порядке. — Лишь бы не спрашивал, где именно… — Себастьян больше не представляет угрозы.       — Хорошо. — На красивом, словно высеченном из камня лице, дёрнулись желваки. — Спасибо. — Капитан помолчал и снова кивнул Александру: — И моя благодарность Совету. Нам пора, Ник, как раз успеешь переодеться.       — Не во что, — со смесью вины и облегчения вздохнул тот и развёл руками. — Мне жаль, но я не смогу присутствовать: не успел заехать домой.       Капитан сдвинул рукав и, посмотрев, сколько осталось времени, задумчиво оглянулся на телохранителей.       — Решим эту проблему, — пообещал он и направился к ним. — Хувер, среди ваших людей есть кто-нибудь похожей комплекции?       — Ого, — шёпотом восхитился Александр.       Ник на мгновение потерял дар речи.       — Найдём, — заверил Хувер, вытаскивая из-под воротника наушник. — Рэй, у тебя какой размер?       — Где твой пистолет? — Ник в панике оттащил Александра обратно за дерево. — Возьми меня в заложники — я не могу туда пойти!       Александр расстегнул куртку, сунул руку за пазуху, но вытащил оттуда не пистолет, а солнечные очки Ника.       — Держи. Веди себя тихо, контролируй облик, и всё будет в порядке.       — Ты шутишь? Это коронация! Всё торжественно — и я в чёрных очках?       — Ник, там одни везены. Ты в чёрных очках будешь выбиваться из общего вида не сильнее, чем выбивался бы и без них, будь ты сейчас Гриммом. С вашими инфернальными глазами ты бы выглядел так, будто у тебя приказ на месте отрубать голову каждому, кто посмеет передумать.       — Я боюсь, что именно с этой целью он меня туда и тащит, — обречённо пробормотал Ник. — В смысле, чтобы создавал такое впечатление. И тут я в очках — как я их объясню?       — Теряюсь в догадках, о чём именно ты переживаешь, — признался Александр. — Что не будешь соответствовать ожиданиям принца? А ты часто им соответствуешь? К тому же выбора у тебя нет: в любом случае пойдёшь в очках. Или тебя беспокоит, что своим присутствием ты будешь давить на сообщество везенов? Так очки смажут впечатление.       — Ну и на кой чёрт я там нужен? — зашипел Ник.       — Постой рядом, насладись моментом, — Александр усмехнулся и, развернув одну дужку, повесил их ему на грудь. — Ты говорил, что примешь хоть какое-нибудь решение. Принял?       — Нет.       — Так, может быть, и не нужно? Почему ты думаешь, что решать тебе? Жизнь везенов касается только их самих. Не утратив части свободы, не получить порядка — пусть они сами решают, что им важнее. Не надо их заставлять, не надо их отговаривать, не вмешивайся.       Ник покосился на замолчавших телохранителей и взволнованно поёжился: похоже, костюмчик ему подобрали. Шагнув ближе, капитан показал кивком, что пора бы уже, нехорошо опаздывать — гости ждут.       — Иди, — поддержал Александр. — Встретимся после коронации, заберёшь Себастьяна… и всё остальное.       Лицо капитана накрыла тень. Он быстро вернулся к ним и, переводя взгляд с Ника на Александра и обратно, уточнил:       — Себастьян жив?       — Жив, — растерянно кивнул Ник. Не хотелось рассказывать, как у них с агентами шли поиски и чем закончились, но постановка вопроса была несколько неожиданной. — Он у Сандерса, это другой агент Совета.       — Почему он у Сандерса?       — Совету нужна «пыль», а я всё-таки хочу попытаться вывести его из-под воли Виктора. Сандерс знал, как взять Себастьяна живым, ну и раз наши цели относительно совпали…       Кожа на лице капитана пошла пузырями, расползлась на щеке, обнажая бурые волокна мышц — и выровнялась. Неполное обращение к везенской сущности, эмоциональная реакция, непонятно чем вызванная и непонятно как повлиявшая. Успел он их рассмотреть или нет? Ник, холодея, замер в ожидании катастрофы, но капитан почему-то смотрел мимо него — на Александра — долгим тяжёлым взглядом, так что уже хотелось заслонить собой и начать оправдываться за двоих. Капитан первым прервал молчание:       — Вы не знаете?       — Не знаю чего? — осторожно уточнил Александр.       Болезненно поморщившись, капитан обернулся к Нику:       — Себастьяну нельзя помочь: он — это «пыль».       Ник оторопело помотал головой:       — Я не…       — Он уже не человек, он распадается и, распадаясь, становится «пылью». Такова природа этого вещества, поэтому его так сложно создать. — Капитан замолчал и, не сводя с него пристального взгляда, шагнул ближе. — Ник, сохранить «пыль» можно только одним способом: отделить от тела и заморозить как можно больше кусков, пока оно не умерло и не распалось.       Кожу изнутри скребло наждаком. Ник стиснул зубы, изо всех сил сдерживая смену облика, отчасти помогало сковавшее разум оцепенение: никак не удавалось осознать услышанное, слова оставались где-то за пределами понимания, и единственное, что обретало смысл — зачем были нужны большие контейнеры со льдом, и почему Совет отправил за «пылью» Потрошителя с медицинским образованием.       — Давно Себастьян у него? — обернувшись, глухо спросил Ник.       Александр покачал головой:       — Минут на пятнадцать опережает, но я могу попытаться, если отдашь пикап.       Отдать пикап? Отдать пикап, а самому идти в большой светлый зал, окунуться в атмосферу торжества и праздника, под восхищёнными взглядами толпы стоять рядом с принцем, когда ему поднесут корону…       — Езжай с ним, — попросил капитан. — Себастьян не должен мучиться.       На миг замешкавшись, Ник обвёл взглядом телохранителей, ожидавших в стороне, Александра, проследил в указанном им направлении до припаркованного через два здания пикапа — и снова обернулся к капитану:       — Не откладывайте церемонию, начинайте вовремя: скорее всего, Роджер Хикс мёртв, и общине Львиногривов об этом станет известно в любую минуту.       Капитан, ни слова не говоря и по-прежнему не сводя с него глаз, медленно кивнул. Ник сделал неуверенный шаг назад, потом ещё один и, развернувшись, наконец, бегом бросился через дорогу.       Александр нагнал его уже возле пикапа и, забравшись с привычной пассажирской стороны, вытащил из кармана таблетки обезболивающего.       По лицу и не сказать, что оно ему нужно: спокойное, расслабленное, будто ничего не болит, будто покататься едут, будто его напарник не разделывает сейчас человека заживо. Временный напарник, да, с которым их вроде бы стараются не пересекать по причине несовпадения взглядов на методы.       Ник отвернулся и завёл двигатель.       — Где их искать?       — На тридцать восемь пятьдесят, Миссиссиппи-авеню, — отозвался Александр, разжёвывая сразу две таблетки. — Зря пистолет не взял.       — У кого? — растерялся Ник. — У телохранов? Пусть охраняют.       — Нам бы пригодился, — Александр пожал плечами и, прислонившись к дверце, меланхолично уставился на проплывающие мимо огни города.       Пятнадцать минут опережения — слишком много, к их приезду от Себастьяна может ничего уже не остаться, но если подумать, то это ведь и не спасательная операция. Ник притопил педаль газа.       — Никто бы из них не отдал свой пистолет.       — М? — Александр обернулся к нему, вопросительно изогнув брови.       — Наёмники, — пояснил Ник, — работают за деньги. Хорошие парни, но лишние проблемы на себя не возьмут.       — Люди?       — Угу. Люди. В данном случае безопаснее было работать с людьми. Везены в охране только в самом зале, ну и эти четверо… из посвящённых — знают, кто мы. Думаешь, Джон нас ждёт?       — Хотелось бы, — криво усмехнулся Александр.       Вечерний трафик был довольно плотным, приходилось откровенно наглеть: протискиваться и подрезать — не решаясь отвлечься от дороги, Ник только покосился на него. Александр снова отвернулся.       — У нас есть небольшой шанс перехватить его между эквиноксом и минивэном, — пояснил он, глядя в окно. — Перегрузится, и мы его не найдём.       — За пятнадцать минут?!       — Шанс есть. Ему ведь нужно будет и контейнеры обратно перенести.       — Но пятнадцать минут… — застонал Ник. За это время Джон не только контейнеры успеет перенести, он поужинать успеет, посмотреть телевизор, вежливо попрощаться со всеми соседями перед отъездом, и всё равно они его не застанут. — Сообщить о похищении человека?       — Тебе патрульных не жалко? — обернулся Александр. — Если бы речь шла о спасении жизни, но Себастьян всё равно умрёт — один или с парой патрульных заодно. Попробуем сделать всё, что в наших силах, но имей в виду, что мы можем немногое.       Добраться до Себастьяна и всадить ему нож в сердце? Ник поёжился. Найти и убить капитан никогда раньше его не просил.       — И ведь не сказал, — пробормотал Ник себе под нос, но Александр услышал.       — Чего не сказал?       — Не ты, — Ник поморщился, — капитан. Мог ведь сразу рассказать, что «пыль» — это человек. И потом тоже, ни словом не обмолвился, что превратить человека в «пыль» могут только те, в ком королевская кровь. Правильно. Зачем мне знать?       — А тебе нельзя говорить правду, — холодно оборвал Александр, — чревато последствиями.       Ник зло сузил глаза, и по оплётке руля скребнули вытянувшиеся из пушистых пальцев когти.       — А, может быть, наоборот, стоит не врать с самого начала?       — Ты всегда следуешь этому правилу? — В полумраке салона казалось, будто у Александра не осталось верхней половины черепа: чёрные волосы, тень, упавшая на лоб, и провалы глаз сливались в сплошное пятно — и вот, рядом сидит даже не подобие человека, демон. — Ну, узнал бы ты раньше — понял бы, что даже приблизительно не представляешь, на что ещё способна королевская кровь. И что бы ты сделал?       — Не знаю, — пробормотал Ник, отворачиваясь.       — О, неужели?       — У меня было бы время подумать. В смысле, узнать больше.       — Ник, моя работа предполагает знание многих видов — их свойств, особенностей, традиций — независимо от распространённости и скрытности их представителей. Заметь, эти — не самые редкие и вымирать не собираются: с какими бы видами не происходило смешение, королевская кровь себя проявит. Но сведений о них очень мало, все разрозненны и отчасти противоречивы. Ты можешь годами собирать их по крупицам, но всё равно ничего не узнаешь наверняка.       — У меня есть возможность своими глазами всё увидеть: один представитель как раз обосновался в нашем городе.       — Если рискнёшь вначале действовать вслепую, — кивнул Александр и улыбнулся: — Когда напишешь дополнение о королевской крови к «Полному справочнику», не забудь поделиться.       Ник кисло попытался улыбнуться в ответ и замолчал. Некстати Александр упомянул «Полный справочник», совсем не к месту: его-то на амулеты не разобрали, а вот что сейчас происходит с Себастьяном, ещё неизвестно.       На Миссиссиппи-авеню стало совсем не до разговоров. После моста поток машин заметно поредел. С учётом времени можно было надеяться, что в самый пик добираться пришлось Джону, а они следом ехали, когда пробки начали уменьшаться, и значит, действительно оставался шанс успеть.       — Вон то жёлтое здание, — подсказал Александр, — сверни перед ним, там парковка.       Ник сбросил скорость возле двухэтажного дома на углу и, выезжая за него, горько вздохнул: всё же перегрузить одно тело и вынести четыре контейнера много времени не заняло — зря надеялись. Эквинокс, тёмный и безжизненный, стоял на самом краю парковки, рядом с ним никого не было даже близко.       — Он совсем на голову больной? — пробормотал Александр, пригнувшись и глядя вверх через лобовое стекло, и на удивлённый взгляд Ника указал вглубь парковки: — Минивэн здесь, и свет в номере горит. Посреди города, кругом люди. Я рад, что он не сбежал, но какого чёрта?       — Времени не хватило? — Ник постучал пальцем по часам на панели. — Себастьян должен был распасться во время коронации, значит, его время вышло. На сколько рассчитан препарат, который вы ему вкололи?       — Не знаю. Оставалось ещё две дозы… — Александр задумался. — Да, если в пути пришлось вкалывать вторую, то, скорее всего, Джон понял, что не успеет, и решил… работать в номере.       Ник затормозил поперёк парковки и, скинув солнечные очки на панель, потянулся к дверце.       — Пошли, вломимся к нему, главное — помешать, а там разберёмся.       — У него твой пистолет, — напомнил Александр. — Если он кого-то из нас застрелит, шум, конечно, привлечёт внимание и ему помешает, но план так себе: закинет Себастьяна в минивэн, отъедет на несколько кварталов и хотя бы руки-ноги, думаю, ему оторвёт.       — Ну мы тихо вломимся.       — Ник, он Потрошитель, и не как ваши местные, таких везенов называют Беспредельщиками. Его натаскивали убивать.       — А какие у нас варианты? — нахмурился Ник. — Сидеть под окнами, ждать, когда он закончит? Может быть, потом ещё прибраться поможем?       — Пошли, — Александр выбрался из салона и, дождавшись Ника, указал на окна четвёртого этажа под козырьком крыши. Четвёртый этаж был уже нижних, и третий образовывал под ним довольно широкую площадку. — Вон те два окна, крайние. Попробуем обойтись без драки: Джон, конечно, разозлится, когда Себастьян умрёт, но изменить ситуацию ведь уже не сможет… Ну, посмотрим.       — Полезем в окно? — уточнил Ник.       — Ты полезешь. У тебя крепкие когти — спустишься с козырька и будешь ждать. Я зайду через дверь, отвлеку его внимание, и когда он выйдет из комнаты, действовать нужно будет быстро. Сможешь?       — Залезть в окно — да, — Ник нервно поёжился. — Может быть, наоборот, я отвлеку его внимание, а ты…       — А я с козырька не смогу спуститься на одной руке, — с сожалением возразил Александр. — К тому же, когда Себастьян умрёт и распадётся, ты должен быть рядом с ним, и «пыль» должна попасть на тебя — другого шанса обменяться у нас не будет.       — Ладно, — нехотя согласился Ник и, распахнув заднюю дверцу, полез в ящик с инструментами. Времени на сомнения не было: ему ещё повезёт, если спустившись на площадку перед окном, он не застанет идущую полным ходом «ампутацию». Для начала нужно добраться до окна, потом попасть в номер, а там, на месте… у него не останется выбора. Так о чём тут думать?       — Ну ты взломщик, — хмыкнул Александр, когда он обернулся с монтировкой в руках.       — Ты же сказал «быстро», — Ник захлопнул дверцу, невозмутимо сунул монтировку под ремень за спину и накрыл курткой, — чем ещё я смогу быстро разбить окно?       — И череп Джону, — докончил за него Александр и, кивнув, повёл его к входу в здание. — Держи наготове. Когда посыплется стекло, он среагирует очень быстро. Я, возможно, смогу удержать его ещё секунд пять-десять, но когда он вернётся в комнату, Себастьян должен быть мёртв, а ты должен ждать меня и никуда не уходить.       — Тебе уже не нравится быть Гриммом? — невесело усмехнулся Ник.       Александр пожал плечами и, немного подумав, ответил то ли в шутку, то ли серьёзно:       — Я думал, будет веселее.       В холл они прошли не торопясь, с невозмутимыми лицами, и сразу направились к лестнице. Администратор скользнул по ним скучающим взглядом, похоже, решив, что просто не запомнил этих постояльцев, и, скрывшись за стойкой, перелистнул газету.       Посторонившись, Ник и Александр пропустили спускавшуюся шумную компанию и взбежали наверх, перескакивая через ступеньки.       В первый раз лом пригодился даже раньше — едва они разделились: Александр свернул на этаж, Ник поднялся до двери, ведущей на крышу, и упёрся в навесной замок, крохотный и совсем несерьёзный, слетел почти без шума.       На крыше гулял ветер, пробирался в куртку, пронизывал до костей, но стоило покрыться мехом — по крайней мере перестала колотить крупная дрожь. Прижав уши и пригнувшись, Ник перебежал до угла здания и распластался по козырьку в мелких ледяных лужицах, тут же промочивших джинсы. Нужные окна выходили на проезжую часть, этаж был всего-то четвёртый, и время не сильно позднее, и даже деревьев нет поблизости — заметят ведь. Любой прохожий, глядящий не себе под ноги, обязательно заметит тёмную фигуру на фоне светящегося прямоугольника окна.       Проверив, хорошо ли закрепил монтировку, Ник осторожно свесил с козырька ноги, сполз и, немного раскачавшись, приземлился на площадку перед окном. Тут же присел на корточки и замер. Нижняя створка была открыта. Верхние большие заперты, а вот нижняя маленькая — откинута на проветривание. По кончику носа скользнул тёплый поток воздуха, пахнущий полиролью, ароматизаторами и спиртом. Плотные шторы не позволяли увидеть, что происходит в комнате, но и Ника оттуда видно не было, а резкие запахи должны были скрыть присутствие на козырьке Вернодолга от тонкого нюха Потрошителя. Наклонившись к открытой створке, Ник прислушался. Зачем Джон вообще окно открыл, собираясь медленно и мучительно убивать человека?.. Впрочем, никаких подозрительных звуков даже Ник не улавливал: ни криков, заглушённых скотчем или кляпом, ни стонов. Но Джон точно был там. Шаги, неприятное бряканье хирургических инструментов о стальной лоток, треск разрываемой ткани. Как он выйдет из комнаты, Ник услышит, но желательно определить заранее, где находится Себастьян, а то ворвётся в россыпи сверкающих осколков стекла с развевающейся за спиной шторой, как супергерой, а в комнате никого…       Ник сосредоточенно напружинился, сунул руку в окно и, подцепив когтем штору, немного её сдвинул. В образовавшемся узком просвете шевельнулось нечто синее, большое, заслонявшее весь обзор. Пришлось сдвинуть ещё немного — синее оказалось надетым на Джона грубым прорезиненным халатом с капюшоном. Жарко в нём, наверное, но, даже заблокировав распад Себастьяна, он не рискнул работать с «пылью» без защиты, предпочёл открыть окно. Себастьян в поле зрения попадал только частично, заслонённый склонившимся над ним Джоном: ноги, примотанные к кровати скотчем, штанины разрезаны, через бёдра шла ещё одна серебристая лента, прихватывающая запястья. Пальцы Себастьяна шевельнулись, скребнули по матрасу и судорожно сжались в кулак.       Действовать нужно будет быстро, сказал Александр. Запрыгнуть в комнату и тут же… что? Себастьян лежит связанный. Ударить ножом в сердце? Перерезать горло? Свернуть шею? В первой части плана сомнений не было — в комнату Ник попадёт, и тут же провалит вторую: при мысли об убийстве руки наливались тяжестью, и не помогали никакие доводы разума. В конце концов, это несправедливо: Себастьян не совершил по своей воле ничего, чем заслужил бы смерть, всё это с ним сделал принц Виктор. Но ведь принц не всемогущий. Он может многое, но Себастьян уже прожил дольше, чем ему было отмерено. Должен быть способ его освободить, вернуть власть над собой… или передать другому хозяину. Кто сильнее: принц Виктор или король Шон? Почему бы и не попробовать этот вариант?