Ты - женщина. Ты - женщина! Ты мягкая, как воск. Ты можешь принимать любую форму - Быть кроткой, колкой, преданной и вздорной, И стать ответом на любой вопрос. Ты - женщина! Ты хрупкое стекло. Ты - чаша! ( Не Грааля, но святая ) Которую так часто разбивают, Которую так склеить тяжело. Ты - женщина! Ты твёрдая, как сталь. Отточенная, острая и злая. Клинок , который сердце нам пронзает И оставляет шрамы и печаль. Ты - женщина ! Ты всё и ничего. Ты плоть в ладонях и полночный морок. Помилованьем или приговором Ты можешь быть... и почвой и травой. Ты - женщина! Ты солнце и гроза. Ты бесконечна, сколь и многолика. Ты путь и цель. Макбет и Эвридика. Ты высь и бездна, ад и небеса. Ты - женщина ! Ты танец на краю. И я в твоих глазах так ясно вижу, Всё то, за что тебя я ненавижу, Всё то, за что без памяти люблю. ( Ольга Андрус )
Сердце гулко билось, ударяясь о грудную клетку. Всё было как в тумане. Глубокая тишина давила на барабанные перепонки так, что её невозможно было выносить. Хотелось забиться в угол, убежать от всего мира далеко-далеко и от себя в частности . Но если первое ещё как-то можно осуществить, то второе - никогда не получится. Гермиона скинула мантию, поставила пакеты и, как на автомате, прошла на кухню . Она словно спала, быть может, потому что ей было очень плохо, или же это действительно походило на сон, который она видела в кресле стилистов. Всё происходило как в замедленной съёмке. Гриффиндорка медленно достала небольшую чашу и поставила её на стол. Потом взяла смеющуюся колдографию Рона. "Скоро ты перестанешь улыбаться". Не прошло и минуты, как маленькие клочья ( это всё, что осталось от фото ) уже застилали дно посуды. - Вспыхни... - Миона не узнала собственного голоса, таким глухим и тихим он был. Из палочки вырвалось яркое пламя, и вскоре от ненавистного изображения не осталось ничего, кроме пепла, но и его через мгновение унёс ветер, ворвавшийся в распахнутое окно. Казалось, вместе с ним улетает не только пепел, но и все переживания и то плохое, что пришлось пережить. Боль не ушла, зато заметно притупилась. Стало легче дышать. Всё ,что хотела сейчас Герми, так это забыть: забыть всё на свете, своё прошлое. Она вышла из дома и трансгрессировала.***
Даже забавно... Гермиона не хотела оглядываться назад, а вместо этого попала туда, где всё началось - в Хогсмид. Судьба определённо над ней издевается, как жаль, что она не может отплатить ей тем же... Миона зашла в так полюбившееся ей заведение "Три метлы". Сев за столик у окна, она предалась ностальгии прошедших лет... Неприятно осознавать, что как раньше уже не будет. К девушке подошла мадам Розмерта: - Гермиона, милая, как я рада тебя видеть! Давно тебя здесь не видела. Что будишь? - Сливочное пиво, пожалуйста, - Герми натянуто улыбнулась. Хотелось выпить, но до огневиски опускаться она не могла. Гриффиндорка вновь погрузилась в свои мысли. Надо было решать, что делать дальше. С Роном она не останется - это точно. Она желала отомстить ему за всю ту боль, что тот причинил ей, и, наплевав на всё и вся, начать новую жизнь. Начать с нуля, с чистого листа. Это были всего лишь мечты, но девушка никак не ожидала, что они сбудутся, тем более так скоро...***
За своими рассуждениями Гермиона не заметила, как кто-то подошёл и поставил перед ней стакан сливочного пива. Поймав на себе чей-то пристальный взгляд, Миона подняла голову. Рядом стояла красивая женщина в походной мантии и с недоверием, смешанным с радостью и облегчением, взирала на неё. - Простите..? - девушка удивилась резкой смене собственного настроения, так как рядом с незнакомкой ей вдруг стало тепло и уютно. Неожиданно все её неприятности отодвинулись на второй план. - Вы Гермиона Грейнджер, - собеседница не спрашивала, а утверждала. Казалось, она уже заранее знала ответ. Гриффиндорка поймала себя на мысли, что уже видела её когда-то давно, слышала этот голос, а черты её лица были схожи с чертами самой девушки. Такие же волосы, только немного короче и собраны в изящную причёску. Глаза цвета ясного неба... - Мерлин, Тина! - вдруг в голове раздался возглас Сары, до этого момента хранившей молчание. - Да, это я. А вы Тина? - слова сорвались с губ Мионы прежде, чем она успела обдумать сказанное. Сдержанный кивок, а в глазах - недоумение, но лишь на миг. Сразу было видно, что перед ней - аристократка. Об этом говорило всё: плавные движения, манера говорить. Лишь не было холодной маски безразличия и презрения, с которой - она привыкла - подобные Тине обращались к ней. Тёплые голубые глаза располагали к себе, заставляя довериться. Гермиона невольно улыбнулась. - Я присяду? - такой же сдержанный кивок в ответ. Аристократка села напротив и с любопытством стала разглядывать гриффиндорку. - Дамблдор, конечно, говорил, что ты очень умная и талантливая ведьма и наверняка меня удивишь, но чтобы настолько... И да, лучше сразу перейти на "ты", так будет проще... - задумчивый голос ошарашил девушку. - Простите, Дамблдор..? - укоризненный взгляд женщины. - Извини... Но как?.. Откуда?.. - Помимо портрета в Хогвартсе, есть ещё и другие, что и неудивительно, ведь он был самым лучшим директором столетия, точно, - на этих словах Тина грустно улыбнулась. - Скажем так: "Он рассказал мне немного о тебе, твоей жизни..." А откуда ты знаешь, как меня зовут? - как бы между прочем спросила аристократка. - Скажем так: это долгая история, и вряд ли Дамблдор говорил об этом, - в тон ей ответила Гермиона. Та фыркнула. Девушке захотелось всё рассказать этой милой женщине, которая так кстати ворвалась в её жизнь, словно солнце среди пасмурного неба, но дурацкая гриффиндорская гордость (или не только гриффиндорская?!) не позволяла. "Эх, была не была!" - Но если вкратце... У меня раздвоение личности. Одна - правильная гриффиндорка, другая - высокомерная слизеринка, а я нахожусь строго между ними. Так вот, завтра у меня День Рожденья, и я решила прикупить себе наряд по этому поводу. Специально взяла отгул на работе и попросила помочь мою вторую "я". И знаешь, во что она меня нарядила?! В изумрудное платье! И вот я прихожу домой с пакетами в руках и застаю своего жениха с любовницей! Супер! Я убежала и трансгрессировала в дом своих погибших родителей, сожгла его колдографию и отправилась сюда, где всё началось! И тут подходишь ты, а слизеринка-аристократка, молчавшая до этого, узнаёт тебя. Кстати, её зовут Сара... Ну вот, вроде, и всё, - елейным голосом рассказывала Миона. Взор холодный - полная противоположность того, что она чувствовала на самом деле. Девушка глотнула напиток, заброшенный ею. Тина то открывала, то закрывала рот, не зная, что сказать. Сказать, что она была поражена, значит ничего не сказать. Женщина была просто в шоке, напоминавшем предобморочное состояние, от услышанного (да, она определённо не ожидала откровенного ответа). Не будь она аристократкой - уже давно бы свалилась со стула. Наконец справившись со своими эмоциями, Тина проговорила: - Признаю, тебе многое пришлось пережить. Я знаю, чего ты хочешь: начать новую жизнь. И могу тебе помочь. Обращайся ко мне, когда захочешь. Я всегда к твоим услугам. - Заманчивое предложение, но сначала мне надо уладить кое-какие проблемы и поставить точку над i в прошлой жизни... - гриффиндорка окончательно успокоилась. Голос размеренный. - Была бы рада видеть вас... тебя завтра на своём празднике. Здесь в 15.00. - С удовольствием. Они посидели молча ещё некоторое время, затем распрощались и разошлись. В доме родителей Гермиона сразу же отправилась в свою комнату и легла на кровать, не раздеваясь. "Да , завтра будет трудный день." После встречи в "Трёх мётлах" сделалось как-то спокойно, и почему-то верилось, что всё к лучшему, всё будет хорошо... Обязательно. - Спокойной ночи, Сара. - Спокойной, милая... В следующее мгновение все мысли покинули девушку, и та самозабвенно уснула.