Astia vala femundis

Dum spiro, spero

Пока дышу, надеюсь

Тишина - это не отсутствие каких-либо звуков, внешних раздражителей или безмолвие... Это мелодия чувств, которую можно услышать одному, если закрыть глаза в темной комнате, лежа на кровати. Ведь говорят, что только в тишине, наедине с собой мы понимаем, кто мы есть на самом деле. Казалось бы, Фенрис должен радоваться тишине? Ведь никто не придет за ним, он больше никогда не замрет в ужасе, услышав тяжелую поступь Данариуса, эхом отражающуюся от стен поместья в Сегероне. Он один. Предоставлен сам себе. В тишине ему нужно черпать вдохновение и покой. Для Фенриса тишина была другой. Не успокаивающей, не дающей ответов. Она вызывала ощущения куда ужаснее, чем во время боя, когда взмахи меча, разрывающие плоть, решали судьбу, и не влекли за собой раздумий. Раньше его жизнь зависела от молниеносных решений. Малейшая ошибка в движении могла стоить ему ужина, а неповиновение лишало возможности нормально спать. А теперь всего этого нет. Когда поесть, когда сходить в туалет и лечь спать, он решал сам. Кому улыбаться, а кому нет, сколько денег заработать и на что потратить. Фенрис порой признавался себе в том, что был в замешательстве от количества решений, которые надо было принять по собственной воле. Он же теперь свободный. Может сидеть, наслаждаясь безмолвием, когда ему вздумается. Тишина Фенриса начинала звенеть в ушах. Кричать, как в предсмертной агонии и самой худшей из всех случившихся бед: она давила и уничтожала всё, о чем он задумывался и втайне мечтал. В тишине к нему приходили вопросы. Он слышал чужие голоса в собственной голове. Тех, кого ему пришлось убить и тех, кто просто дал ему совет или просил о чем-то. Нет. В тишине он никогда не чувствовал спокойствия. Свобода, которую он так отчаянно желал, обратилась для него безумием. В попытках понять, чего же он хочет, Фенрис все больше запутывался. Люди, которых он встречал на своем пути, каждый в отдельности являли свою правду и картину жизни. Фенрис мог выбрать, что ему по душе и примкнуть к тем, кто разделяет его взгляды. Но как же могло случиться, что после всего произошедшего, он хотел быть рядом с ней? Он вернулся к тому, откуда так сильно стремился сбежать. Окружил себя магией. Кошмары, терзавшие по ночам, появляющаяся все чаще лириумная лихорадка, бесконечные вопросы, зачем ему это нужно? Зачем ему Хоук? Он просыпался в холодном поту и выл от бессилия, свернувшись калачиком в кровати. Ему снились дни, проведенные в рабстве, наказания Данариуса и бесконечно повторяющийся бой с воинами Тумана, в котором он убивал их раз за разом, осознавая свою ошибку и не имея возможности что-либо изменить. Они вернулись в Киркволл три дня назад - и все это время он толком не спал. Всего каких-нибудь пару часов забытья, и он уходил из поместья, бродить, как ошалелый, по переулкам города, кутаясь в плащ: ведь ночи здесь, в канун фуналиса, становились прохладнее. Мысли крутились вокруг недавних событий, он размышлял, анализировал, пытался придать значение происходящему, но все катилось куда-то в бездну! Теперь, к бесконечной череде терзавших его кошмаров, прибавился новый, в котором лириум поглощал тело, вызывая ощущения, граничащие едва ли не с блаженством. Чувство переполняющей силы и могущества, обрывалось в тот момент, когда он видел перед собой лицо Хоук в крови. Потом - собственные руки, сжимающие ее сердце, которое едва билось. Хоук звала его по имени и улыбалась. В этот момент он просыпался. Он сидел в поместье, на подоконнике второго этажа, свесив одну ногу вниз, и пил вино. Надеялся, что так сон срубит его быстрее, хоть это и не самым лучшим образом отразится на самочувствии. Пить по утрам, какое мудрое решение... Он кисло улыбнулся собственным мыслям. Хоук еще не навещала его, но он был только рад, ведь вскоре собирался уйти? Уже третий день он клял себя за нерешительность. Подсознание не раз убеждало в необходимости рассказать Хоук, почему он уходит. Ведь нельзя же убегать вот так, трусливо поджав хвост. В какой-то момент в его голову закралась шальная мысль, что он небезразличен девушке, ведь сам не раз ловил себя на мысли о том же. Хоук так часто находилась с ним рядом и проявляла заботу, что это не могло не вызывать подозрений. Пыталась понять его, расспрашивала о прошлом, предлагала помочь... Он чувствовал себя польщенным. Никогда в жизни он не был кому-то нужен: без корысти, просто так. Хоук многократно превозносила в нем качества, о которых Фенрис даже не задумывался, принимая как должное. Ему было приятно проводить время с ней. Она делала мир вокруг чуточку светлее своими глупыми и забавными выходками. Разбираясь в причинах своих поступков, он четко видел, что начинал привязываться к Хоук и ее веселой компании. Но представить себе, что он небезразличен ей, как мужчина может быть небезразличен женщине? Фенрис вздрогнул от этой мысли и погнал ее прочь. Когда забрезжил рассвет и первые лучи солнца озарили еще спящий город, Фенрис спрыгнул с подоконника и начал собирать вещи. Он радовался выпитому вину: оно подогревало решимость. Кидая свои нехитрые пожитки в сумку, эльф всеми силами старался не поднимать взгляд на стену, напротив стола. Оттуда ему улыбались рожицы, некогда нарисованные Хоук, каракули, которые он старательно выводил, заучивая буквы и слоги. Чуть ниже она отпечатала грязный след лапы мабари. Он знал, что лишь мельком взглянув на это, он бросит все, и снова будет бездействовать. Плащ, пара рубашек и брюк, вода во фляге, вяленое мясо, яблоки... Он не заметил, как на пороге его спальни выросла фигура Изабеллы. Разбойница умела появляться внезапно. Подняв голову, Фенрис в оцепенении застыл. — Не вздумай... — Что, прости? — переспросил эльф. — Не вздумай, говорю. Уходить. Только попробуй, я тебя выслежу и прибью, — она говорила серьезно, но в голосе угадывалась свойственная только ей особая ирония. Изабелла бесцеремонно вошла в комнату и огляделась. — Места себе не находишь? — спросила вдруг она, пристально уставившись на него. Фенрис не ответил, положив сумку с вещами на стул. — Зачем ты здесь? — тихо пробормотал он, чувствуя, как клейма заныли, словно от внезапной угрозы. Хотя он был уверен, что Изабелла вовсе не собиралась убивать его. — Я хочу дать совет, дружочек. Прислушиваться тебе или нет, не мое дело, однако, я не могу поступить иначе, ведь я вижу, что происходит. Изабелла деловито прошла к окну и взяла бутылку Агриджио. Повертев ее в руке, она лукаво улыбнулась. — Это всегда так начинается... — пробормотала она. — Что за совет, не тяни, — прервал ее Фенрис. — Ты ведь сообщишь Хоук, что уходишь? — пиратка поставила бутылку на место, — Знаю ведь, что не сообщишь. Просто убежишь, оставив ее мучиться и думать, что же она сделала не так. Разве ты не видишь, как она привязалась к тебе? Изабелла уселась в кресло возле камина, изящно закинув ногу на ногу. Фенрис обратил внимание на несколько капель крови, покрывающих правую часть туники. Похоже, она поучаствовала в какой-то драке? Оружия за спиной не было, хотя эльф знал, что у пиратки в запасе припасено еще как минимум три-четыре ножа, которые она могла пустить в ход самым внезапным образом. Ривейни, как звал ее гном, была очень вспыльчивой девушкой. Характер у нее был задиристый, и, находясь в ее компании, они частенько нарывались на неприятности в Нижнем городе. Но Хоук защищала ее, и Фенрис не комментировал поведение пиратки. — Ты ведь никогда не имел друзей и для тебя все это новый опыт. Не правда ли? Ох, я даже завидую тебе. Хоук считает меня своей подругой, и мне даже чуточку стыдно. Никогда не была правильной в этом отношении… С ней у меня начинает ныть совесть, о наличии которой я только догадывалась! — Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, Изабелла. — Вы многое пережили вместе, и ты, кажется, волнуешь ее больше, чем все остальные вместе взятые, - Изабелла нервно забарабанила пальцами по подлокотнику, будто вовсе не собиралась говорить это. Фенрис не знал, что сказать в ответ. Внезапные откровения ривейни и ее неожиданное появление удивили эльфа. А ведь ему сильно хотелось спать, во рту стоял кислый привкус вина и голова немного гудела. Разбираться, к чему она клонит? — Фенрис, я понимаю, у тебя печальная история, полная разочарований в людях... Но! — Изабелла замолкла на долю секунды, — Не смей уходить от Хоук. Она хороший человек. И она правда сможет помочь тебе. — Ты говоришь, тебе стыдно, что она считает тебя подругой? — спросил вдруг эльф. Изабелла опустила взгляд и начала ковырять мозаику на полу носком сапога. — Из меня паршивая подруга, Фенрис... Самая малость, что я могу для нее сделать, это поговорить с тобой. — Откуда такая уверенность, что я волную ее? Изабелла рассмеялась. — Ты ни демона не смыслишь в женщинах, Фенрис. Она говорит о тебе. Постоянно. Волнуется, когда ты злишься, радуется, как ребенок, если хоть на долю секунды улыбаешься. Неужели ты не заметил? Хочешь уйти - уходи, но не делай этого, не объяснив ей причины. Она очень расстроится. Фенрис обдумывал ее слова некоторое время. Под сводами крыши запищали птенцы. Вылупились, пока его не было... Просыпался город, с улицы доносились обрывки случайных разговоров, чей-то громкий смех, скрип повозок торговцев, стремившихся на рынок... — Какие у тебя милые глаза, — нарушила молчание Изабелла. — У меня... милые глаза... — задумчиво пробормотал Фенрис. — У вас, эльфов, у всех прелестные глаза, даже у мужчин. Так и хочется наковырять и сделать ожерелье. — Не советую пробовать. — О, я и так не думала пробовать. У меня есть на то причина. — Забудь, что я говорил, Изабелла. Пиратка расхохоталась и поднялась с кресла. — Кстати, тебя занесло сюда в такую рань одно лишь желание помочь Хоук? Разбойница загадочно пожала плечами и подмигнула ему. — У меня были кое-какие дела ночью, проходила мимо, заметила, что ты сидишь на подоконнике, да еще и вино распиваешь на рассвете. Дай думаю, зайду. Она устало потянулась и зевнула, оправив косынку на голове. — Все, я свое дело сделала, пора спать! Фенрис, подумай обо всем, что я тебе наговорила, — пиратка помахала ему рукой и, плавно покачивая бедрами, удалилась из спальни. Фенрис проводил ее взглядом и почувствовал, как заныло в животе. Пить вино утром было не самым лучшим решением. Он лег на кровать, заложив руки за голову, и стал наблюдать за тем, как птица укрепляет гнездо, на одной из балок под потолком. Наконец-то начало клонить в сон, проваливаясь в забытье, он успел подумать о том, что ему, пожалуй, правда хватит смелости зайти к Хоук вечером и объяснить ей причину своего ухода. Дверь в поместье открыл Бодан, которого чуть не сбил с ног мабари. Дэни с визгом побежал к Фенрису, и эльф едва успел поймать его за передние лапы. На улице смеркалось, гном занимался зажиганием свечей в доме. — Мессир, заходите, вас уже ждут! — он отошел от двери, пропуская эльфа и радостного пса внутрь. Ступив через порог, Фенрис отчетливо уловил запах гари. — Такой бедлам творится, никогда не видел, чтобы монна Хоук бралась за готовку, но она настояла, чтобы дочь помогла, ведь сегодня Фуналис, — запричитал Бодан. Через секунду из кухни выскочила Хоук, протягивая ему поднос с чем-то черным, отдаленно напоминающим печенья. — Я неправильно рассчитала температуру, вот они и сгорели, мама убьет меня! — сбивчиво затараторила она, нервно хихикая. Лицо у нее было измазано в муке, на домашней тунике повязан заляпанный передник, волосы растрепались и торчали во все стороны. Фенрис ощутил, как сердце забилось чаще, губы непроизвольно растянулись в улыбке, при одном взгляде на нее. — Мариан! Ты где? Кто там пришел? И что с печеньем? Хоук округлила глаза от ужаса и прошептала: — Мне конец... Фенрис неловко стоял возле двери, не зная, как себя вести. Он совсем забыл о празднике, и клял себя за то, что пришел к ней именно сегодня. Разговора в такой обстановке не вышло бы. Хоук осенило, и она начала скармливать подгорелое печенье Дэни прямо с подноса. Благодарный пес довольно захрустел, подчищая улики. Фенрис смотрел на Хоук, сидящую перед псом на корточках и ловил себя на мысли, что все это время очень глупая улыбка не покидала его лица. — Проходи в столовую, все ребята там, я позже присоединюсь! — сказала девушка, подняв голову. Фенрис послушно пошел по коридору, ощутив, как запах горелого сменился приятным ароматом жареного мяса, приправленного каким-то травами. В желудке предательски заурчало, он давно ничего не ел. В столовой он увидел Мерриль, которая смеялась очередной шутке Варрика, Изабеллу, потягивающую вино из кубка и Авелин, которая что-то показывала Андерсу на карте. — Давай, садись, мы тебя заждались! Это так здорово, что ты пришел, я тебе столько хотела рассказать, и у нас столько дел, помнишь Костяную яму? Там был дракон, представляешь? Здоровенный, чешуйчатый, самый огнедышащий из тех, что я видела!!! — Хоук усадила его на стул, и унеслась на кухню, прятать опустевший поднос. Поймав на себе лукавый взгляд Изабеллы, Фенрис откашлялся и попытался придать себе уверенный вид. Андерс удостоил его кивком головы, Варрик приветливо помахал рукой, Мерриль бросила на него испуганный взгляд, полный недоверия. Еще бы, последний их диалог закончился тем, что он назвал ее ведьмой. Авелин улыбнулась уголком губ, и продолжила водить пальцем по карте, увлеченно рассказывая что-то одержимому. Вашидан, да здесь царила идиллия! В его душе в этот момент заплясали самые настоящие демоны. Радость, возбуждение, искренность, которые излучала Хоук, охотно делясь ими с окружающими, затрагивали и его. Он хотел бежать или нет? — Вино? — спросил Варрик, протягивая эльфу бутыль из темного стекла. — Благодарю... — пробормотал Фенрис, поднеся бокал. — Пока Хоук там с ума сходит, предлагаю выпить, — усмехнулась Изабелла. Фенрис вздрогнул, почувствовав, как тяжелая голова мабари опустилась ему на колено. — Гляди, как он тебя любит! — засмеялась Хоук, принеся еще один поднос с закусками. Чего там только не было: аккуратно нарезанные и причудливо разложенные овощи, всевозможных видов, какая-то зелень, рулеты, тонкие ломтики мяса... Слюни мабари намочили эльфу штанину. — Только не смей ничего ему давать... Иначе ночью меня ожидают длительные прогулки по рваному берегу... — шепотом произнесла Хоук, склонившись над ухом Фенриса. Мабари вопросительно поднял голову и посмотрел на нее. — Я ничего не говорила! — заливисто смеясь, Хоук унеслась к другому концу стола, поправляя тарелки с едой и раскладывая салфетки. — Э-э, Хоук, позволь мне помочь, — пробормотала Мерриль и подскочила со стула. — Маргаритка! Вспомни, последний раз это закончилось тем, что ты опрокинула на себя соусницу! — засмеялся Варрик, и Мерриль густо покраснела. Маги не ведут себя так. Они не накрывают стол для гостей. Они не бегают с подносами и не пекут печенья. Фенрис понимал, что его мучительное состояние связано с тем, что он не мог дать Хоук никакой оценки. Она вообще не поддавалась описанию. Эльф мог охарактеризовать кого угодно из ее компании, например, Варрик, талантливый рассказчик, хороший партнер по игре в алмазный ромб, добродушный и честный по натуре гном. Авелин очень рассудительно и ответственно подходит к исполнению своих обязанностей капитана стражи, и он бы предпочел, чтобы Хоук водила дружбу с ней, нежели чем с этой легкомысленной пираткой, которая была себе на уме. От Андерса или Мерриль он ожидал чего угодно, конечно же, ведь они вели себя, как и многие , встречавшиеся ему отступники. Но Хоук?! Она была талантливым магом, безусловно, Фенрис навидался всяких умельцев в Тевинтере: Данариус был специалистом в темных сферах волшебства, когда дело касалось подчинения разума и контроля над телом, ему не было равных. А Хоук была превосходным стихийником, он видел таких на Сегероне. Они без страха вступали в схватки с кунари, в одиночку стоя десяти противников. Им были подвластны лед и пламя, с пальцев слетали молнии, а земля под ногами дрожала. Хоук могла пользоваться всем этим с легкостью, но никогда не злоупотребляла магией! В бою она следила за своими союзниками, стараясь не задеть кого-нибудь. Данариус, к примеру, не жалел рабов и наемников. Фенрис знал, что магия в жизни магистра занимала почетное и важное место, входила в число ежедневных ритуалов, без которых он не мог встать по утрам. Книги летали за ним по комнате, когда он работал, пламя освещало путь, если надо было куда-то идти. Из кухни, наконец, показалась Лиандра. Она аккуратно сняла с себя передник, сложила его и присоединилась к остальным. — Я рада, что и Вы пришли к нам, Фенрис! Мне кажется, или это Вас я должна благодарить, что вытащили мою дочь из очередной передряги? — она одарила его теплой улыбкой. Варрик засуетился, ухаживая за матерью Хоук и наливая ей вина в бокал. Андерс нахмурился, услышав слова Лиандры, но никак не прокомментировал. — Спасибо вам, что спасли мою дочку! — Лиандра подняла бокал и чокнулась с присутствующими. Пока все раскладывали по тарелкам разнообразные закуски, Варрик продолжил повествовать матери Хоук об их путешествии. Женщина удивленно вскидывала брови, слушая гнома, охнула, когда дело дошло до их схватки с демоном, покачала головой, когда Изабелла вставила комментарий по поводу волос Хоук, которые пришлось подстричь. — Совсем на мальчишку стала похожа, — проворчала мать, — и чего тебе дома не сидится? Пора заняться поиском жениха для тебя! — Мама! — возмущенно вскрикнула Хоук. Изабелла прыснула со смеху. — Мам, ну кому я нужна, — усмехнулась девушка, — я же ходячая проблема. — Да девочка моя, с этим не поспоришь. Ты такая упрямая… Варрик разрезал запеченное мясо. Мерриль пробовала каждую закуску и восхищенно спрашивала Хоук, из чего она сделана. Изабелла подшучивала над эльфийкой, Хоук ворчала на пиратку, всякий раз, когда та ловила Мерриль на ее доверчивости. Фенрис наблюдал за всей этой суетой, и чувствовал, как невероятно, но очевидно, сливается с атмосферой всеобщего праздника. Он тоже испытывал радость, находясь рядом с этими людьми. На долю секунды, он даже почувствовал себя частью большой семьи. Они веселились, шутили, старались быть гостеприимными... У него никогда не было возможности побыть в кругу людей, не будучи чужим. Он наслаждался этим состоянием, проклиная себя за одну только мысль уйти. От нее. В один момент его чувства обострились, и словно пораженный громом, он ощутил, как жизненную необходимость, находиться рядом с этой взбалмошной, невероятной и ошеломляющей девушкой. — Фенрис, скажи а! — Хоук вырвала его из захватывающего плена мыслей и образов. Не соображая, что делает, он покорно открыл рот и под взрыв хохота гнома и пиратки, проглотил рулетик, предложенный Хоук. — Какой ты можешь быть милый, дружочек, не хмурься больше никогда! — сквозь слезы от смеха проговорила Изабелла. — Дайте вы ему спокойно поесть, — улыбнулась Лиандра, — Я могу рассказать вам, что когда Хоук была маленькая, она ненавидела рулеты из баклажанов, она называла эти овощи черными слизняками! — Ты только что съел большого черного слизня, — зловеще протянула Хоук, наклонившись к нему. Он почувствовал приятный вкус сырно-чесночной начинки, тепло, от касания Хоук, которое обожгло его, словно огнем. Но то был не огонь, сжигающий его из-за лириума. Ему было приятно! Фенрис отпил из кубка несколько больших глотков с вином, стараясь прийти в себя, но атмосфера, царившая в комнате, поглотила его с головой. Сытно поужинав, они переместились к камину, где Лиандра продолжила увлеченно рассказывать Варрику о своей жизни в Ферелдене, Авелин вставляла комментарии в их историю побега, и гном внимательно слушал, кивая головой. Изабелла тихонько скармливала Дэни мясные хрящи, пес ловил их на лету, клацая зубами и довольно хрустя. — Пошли, покажу кое-что! — Хоук схватила его за руку и потянула наверх по лестнице. В их поместье было очень уютно. Невооруженным глазом можно было заметить, что здесь живут две женщины. Ковры и гардины на окнах, цветы на подоконниках, портреты на стене и вся мебель, были подобраны с чувством меры, не было вычурностей, присущих домам, в которых ему довелось побывать в остальном Киркволле. Поднимаясь по лестнице, он успел заметить вырезанные на перилах непристойности. Изабелла… У Фенриса перехватило дыхание, когда Хоук толкнула тяжелую дубовую дверь, ведущую… в ее спальню. Ему сразу бросилась в глаза кровать с балдахином, заправленная бордовым бельем, горящий камин и большой шкаф, который он затаскивал наверх в еще пустовавшую комнату, не догадываясь, что она станет ее спальней. Хоук отпустила его руку и подбежала к окну. Фенрис глубоко вдохнул: он помнил запах ее волос, а здесь, им дышала буквально вся комната. Лениво брошенная на стуле мантия, какая-то гора книг и свитков на столе. Куча зажженных свечей, источавших невероятные ароматы... — Чего ты стоишь, иди сюда, — она махнула рукой, указывая в окно. Эльф подошел ближе и посмотрел, куда она показывала. В свете луны удалось различить городскую улицу, и поместье напротив. — Вон в то окно смотри!!! — она притянула его за рукав, ближе к себе. Фенрис был растерян, его одолевал такой спектр чувств, что он не мог дать отчета происходящему. Переполнявшее его тепло, радость, легкое опьянение от вина, ощущение сытости от ужина... Даже немного клонило в сон, он никогда в жизни не замечал за собой такого. Внезапно его взгляд сфокусировался на мелькнувшей в окне фигуре. — Ты что, за соседями подглядываешь? — усмехнулся он. — Да ты глянь, он по дому голый ходит! Чокнутый аристократ, я из-за него гардины на ночь опускаю, это он за мной подглядывает, и раздевается догола! — захохотала Хоук. Девушка стояла к нему очень близко, прислонившись плечом. Смеясь, она дотронулась до него рукой, и вдруг, словно осознав свой неосторожный жест, спешно одернулась и отстранилась. Интересно, она до сих пор думает, что ему противны чужие прикосновения? Фенрис давно заметил, что она не вызывает у него никакой неприязни. А уж сейчас в особенности. Он был благодарен ей. За этот ужин и за ее внимание, за то, что она заботилась о нем, сама того не замечая все это время. Демоны! Ему надо сказать ей спасибо... — Хоук... Я думаю, мне надо поблагодарить тебя, — пробормотал он. Вышло сбивчиво и как-то не натурально. Девушка внимательно посмотрела на него, и он увидел, как в ее глазах пробежали озорные искорки. — Не-за-что! — отчеканила она и, развернувшись на каблуках сапог, кинулась вниз. Кажется, ее позвала Изабелла. Фенрис остался стоять в спальне, остолбенело озираясь по сторонам. Взгляд упал на ее дневник, небрежно раскрытый на кровати, среди кучи свитков и книг. Фенрис шагнул в сторону, проклиная собственное любопытство, которое внезапно оказалось сильнее чего бы то ни было. — Одним глазком посмотрю... — пробормотал он и схватился за корешок, воровато поглядывая на дверной проем. Хоук внизу громко вещала что-то, перебивая рассказ Варрика. Время играло ему на руку. — Добро пожаловать в Киркволлл... — прочел он на первой странице. Под этой записью Хоук изобразила герб города и храмовника, с глазами крестиками. Фенрис быстро пролистал несколько страниц. — Чокнутый эльф, — прочитал он и замер, — ниже Хоук изобразила Фенриса, с огромным мечом, даже больше, чем было на самом деле. Вместо рта был нарисован хищный оскал, а вокруг расползались какие-то витиеватые узоры, видимо так она хотела изобразить лириум? — Он хочет убить меня, это точно. Я труп. Зачем ему понадобилась моя помощь?! Ладно, у меня тоже проблем по горло! Делать мне больше нечего, верну ему завтра все деньги! — написанное было трижды подчеркнуто. На следующей странице красовался рисунок, где Хоук изобразила Изабеллу с несоразмерно большой грудью. — Изя, ты коза, — прочел он подпись ниже. Затем почерк изменился, кажется, это уже писала пиратка: — Сама ты коза, завтра пойдешь со мной, и не обсуждается. Фенрис прислушался. Внизу стало подозрительно тихо. — Еще одну страничку... — пробормотал он. — Я любопытная дура! — такой была следующая запись. Ниже Хоук нарисовала себя, с бутылкой. Вроде бы это была бутылка того самого вина, которое они пили у него в поместье. Ниже мелкими буквами - приписка: — Я пожалею об этом? Фенрис резко захлопнул дневник и бросил его на кровать, услышав шаги. — И что же мы тут делаем? — хитро поинтересовалась Изабелла, прислонившись спиной к дверному косяку. Фенрис решительно вышел из комнаты, бросив на нее испепеляющий взгляд. Пиратка направилась следом, потягивая вино из бокала. — Ну как, передумал убегать? — Изабелла, отвали... Внизу, в гостиной напротив камина развивалась настоящая баталия. — Я вам говорю, Орлей без Тевинтера - потеряет то, на чем держится его власть... Они объявили угрозой магию! А где вся эта магия? Там она! В Тевинтере! Зло - это никак не кучка архидемонов... Зло это магия крови, с которой все беды и начались! — Авелин распалилась, щеки горели, волосы растрепались, выбиваясь из-под обруча. Варрик сложил руки в замок и поддакнул: — А Тевинтер такой сказал: "Я сейчас завоюю всех и буду пинать", но тут появился Орлей и крикнул: "Не позволю!" и принялся завоевывать и пинать всех сам! Хоук рассмеялась и продолжила: — А на все это смотрела Антива. Она была старой и мудрой - старше Тевинтера. И она сказала: "Ай-я-яй! Война - это плохо. Это очень плохо! Массовые убийства - это скверно. Индивидуальные - хорошо". — И выставила дом наемных убийц - единственное, что до сих пор не позволило ее завоевать никому... — пробормотала Авелин. Лиандра улыбалась, слушая и наблюдая за ними. Хоук пристроилась на бортике кресла, рядом с матерью. Фенрис неожиданно обратил внимание на то, что они похоже смеются. Ямочки на щеках одинаковые, и манера закидывать голову та же. Хоук, заметив его, вдруг посерьезнела, погладила мать по плечу и взглядом указала ему на кабинет. — Прости, что я прерываю вечер разговорами о делах, но я что-то ума не приложу, кто бы мог мне помочь в этом вопросе, — Хоук вздохнула и села на край стола. На нем громоздились какие-то бумаги и письма, некоторые были скреплены сургучовой печатью с гербом Амеллов, кое-какие в беспорядке лежали по всему столу, вскрытые. Фенрис недоуменно приподнял бровь. — Чем же я мог бы тебе помочь? — О, тут все серьезно... Помнишь, мы решили одно щекотливое дело для наместника? С его сыном и кунари... Так вот, кажется, он решил воспользоваться моей добротой еще раз. А учитывая, какое скромное имение я приобрела, он предложил мне покровительство от назойливых глаз публики, ввиду моего магического... таланта... Фенрис покачал головой. Конечно, тот факт, что Хоук являлась самым настоящим отступником, и не скрывалась в Клоаке, как Андерс, не способствовал ее хорошей репутации. Эльф знал, что в городе участились облавы на мятежных магов, храмовники часто попадались ему ночью, в последние несколько дней, когда он бродил по Нижнему городу. Если уж наместнику понадобилась от Хоук какая-то помощь, и он предложил свою защиту, дело должно было быть серьезнее некуда. — Я даже не знаю с чего начать... — неуверенно пробормотала Хоук, — этот кунари, Аришок его зовут, кажется? — Аришок, это не имя, а звание. Переводится, как "Лидер армии". Он является своеобразным генералом Кунари, командующим армией, — пояснил Фенрис, — он один из лидеров Триумвирата. Хоук неуверенно наклонила голову влево и начала болтать ногами, как ребенок. Фенрис вздохнул и продолжил: — Триумвират это руководящий орган всего общества кунари. Его представляют три лидера, вобравшие в себя всё самое лучшее, что есть в народе Кунари. Они же являются главами соответствующих ответвлений, военным, ремесленным и торговым, а также духовным... Хоук молча слушала его, уставившись на огонь в камине. — Вот видишь, ты уже помог мне! — улыбнулась она, — ты столько знаешь про них... — Ерунда, всего лишь слушал и наблюдал, — отмахнулся эльф, — и чего же от тебя надо Аришоку? — Думар сказал, что он требовал меня лично. Это должно мне о чем-то говорить? — Разве только о том, что это как-то связано с нашими прошлыми приключениями... — задумчиво пробормотал Фенрис, изучая множество книг, которые стояли в книжных шкафах, тянувшихся вдоль стен. — Дать почитать что-нибудь? — Хоук спрыгнула со стола и направилась к одной из полок, — когда я была маленькая, меня очаровывали сказки о рыцарях и волшебниках! Фенрис хмыкнул, представляя, как он будет упиваться рассказами о грозных войнах и магах, сидя в своем разваливающемся поместье. — Что смешного? Тебе надо начать с чего-нибудь попроще, чем философский труд, написанный об эльфе-освободителе рабов! С этим сложно было спорить. Фенрис дважды брался за книгу, но начиная читать предложение, терял его суть к концу абзаца, путаясь в значении замысловатых слов на наречии Вольной марки. В голове сразу перемешивались словосочетания на тевине и эльфийские имена с терминами из книги. — Пожалуй, ты права... — пробормотал он. — Давай дам тебе сагу о рыцаре! — Хоук достала с полки увесистый том и протянула его эльфу. Фенрис повертел в руках книгу и улыбнулся. Потом вспомнил, зачем вообще пришел к Хоук и его лицо сразу же осунулось. — Ты чего погрустнел? — заботливо поинтересовалась Хоук, — ты еще не пробовал мамин пирог, это такая вкуснятина! — она улыбнулась и хлопнула его по плечу. Фенрис вздрогнул, посмотрел на нее и Хоук, почуяв неладное, тоже нахмурилась. — Я пришел потому что... собирался уйти... — выдавил он. С души словно камень свалился. Следом за ним, правда, его тут же накрыла тоска и забвение. — Куда уйти, как уйти? — недоуменно воскликнула Хоук и внезапно замолчала, закусив губу. — Я не хочу кому-то из вас навредить, когда мы были в той пещере, столько всего произошло... — Присядь... — пробормотала Хоук и подвинула к нему стул. Фенрис послушно сел, но тут же вскочил. Перехватило дыхание, стало стыдно, и почему-то бросило в жар. Девушка схватила его за запястье, не дав ступить шаг. — Фенрис, я все помню. — Что помнишь? — он тряхнул челкой и встретился взглядом с ее карими глазами. Она выглядела спокойной, даже слишком, с учетом того, что он сказал ей. — Сядь, я тебе все расскажу, — она отпустила его руку и села в кресло напротив. Фенрис вздохнул, набираясь сил, хотя ноги уже подкашивались. Он так нервничал рядом с ней, что его уже начинало это раздражать. Приходилось собирать себя по частям. Он воевал с разумом и телом, не имея возможности сосредоточиться и подыскать нужные слова. Ему ничего не оставалось, кроме как замолчать и выслушать ее. — Я тогда чуть не умерла, Фенрис, если бы не то, что ты сделал… Это каким-то образом вселило в меня частичку магии! Если бы не она, меня бы здесь не было. В какой-то степени, ты действовал по наитию, а может, тебя вела песнь лириума, или, демон знает что еще! Мне было страшно… — И ты думаешь, этого больше не повторится? — спросил Фенрис, нетерпеливо вытирая вспотевшие ладони об штаны. — Мне было страшно ровно до тех пор, пока не появился ты, дурачок! — она улыбнулась, и сердце у эльфа в груди забилось так сильно, что он испугался, не услышит ли она. Повисло неловкое молчание. — Я думал, что чуть не убил тебя, — подытожил эльф. — Ты мне жизнь спас. — Нет. По крайне мере я не помню, что этому предшествовало, но двигало мной явно не желание помочь. — Фенрис! Ты не причинишь мне вреда! — она наклонилась к нему и накрыла его руки своими ладонями. Их глаза встретились и в этот момент, Фенрис был готов поклясться, что не совладает с той бурей, которую пробудил один этот взгляд в его сознании. Даже начало трясти. Лириум взвыл, отчаянно прожигая кожу под ее ладонями. — Убери руки, — прошипел он. — Не уходи. — Убери руки … пожалуйста… — взмолился эльф, в ужасе, от того, что может сейчас с ней сделать. Лириум рисовал в мозгу жуткие картины. Хоук смотрела на него внимательно, едва ли не с азартом. — Обещай, что не уйдешь! — выпалила она. Фенрис не выдержал и вскочил. Невероятным усилием воли, ему удалось побороть желание придушить ее. Что за сумасшествие творится с ним? Лириум требовал убить ее, но Фенрис не хотел! Противостояние разума и тела выдалось на редкость сложным. Она просила его обещать?! Не уходить? — Зачем я тебе нужен? — спросил он в отчаянии. Между ними устанавливалась какая-то незримая связь, лириум тянуло к этой девушке, к ее истинной сущности, к магии. Он пробуждался, находясь рядом. С Данариусом Фенрис подобного не замечал. Но намерения, о которых пела песнь, были вовсе не добрыми. Эльф не понимал, что с ним происходит, ему было страшно. — Фенрис, останься. Для начала, мы должны попробовать пирог, а потом, ты должен прочитать эту книжку и вернуть мне! — Ты же только что ее вручила… — Это неважно, ты просто… Ай, не думай обо всем этом! — она махнула рукой, — Просто оставайся, тебе здесь рады. Я рада… Мне сложно обо всем этом говорить, я не умею так, как Варрик, складно изъясняться, мне проще с магией… - она начала нервно теребить пояс на своем одеянии. Фенрис вздохнул. Одна его часть действительно не хотела уходить, он это понимал. Но другая требовала бежать, и чем быстрее, тем лучше. Взгляд внезапно зацепился за портрет на каминной полке. — Кто это? — спросил вдруг Фенрис, замечая поразительное сходство в некоторых чертах между Хоук и мужчиной на рисунке. — Это мой отец. Бетани рисовала… У нее здорово получалось! — Вы похожи… — Мне говорят у нас одинаковый взгляд… — смущенно пробормотала девушка. Фенрис подошел ближе, разглядывая отца Хоук. Действительно. Цепкий, внимательный взор… Нос с горбинкой, поджатые губы, небольшой шрам на левой щеке… Малькольм Хоук выглядел очень мужественно. — Мама говорит я в него такая упрямая, — Хоук нежно улыбнулась, глядя на портрет. — А еще рисунки есть? — спросил Фенрис. — Да, я сохранила целый альбом… Хочешь покажу? — Вот вы где! — в дверном проеме показалась голова Изабеллы. — Как-нибудь в другой раз? — улыбнулась Хоук. Фенрис кивнул, и они вернулись в зал к остальным. Остаток вечера прошел незаметно. Пришло время отправиться в Нижний город, собирались зажечь большой костер, в память об ушедших. Хоук настояла, чтобы Фенрис пошел с ними. Под недовольным взглядом Андерса, вперившимся в его спину, согласиться оказалось вдвойне приятно. Мабари трусил впереди, разнюхивая что-то и помечая территорию, Лиандра зябко куталась в шаль, Варрик любезно подал ей руку, когда они преодолевали длинную лестницу, ведущую в трущобы рабочих кварталов. — Непривычно должно быть возвращаться сюда? — тихо спросил эльф у Хоук. Девушка наблюдала, как рабочие собирают дрова для костра. Она секунду помедлила, обдумывая вопрос. — Знаешь, мне все одно, лишь бы мама была рада. В целом, я довольна, но, например твое поместье мне больше по душе! Фенрис растерялся, услышав такой ответ. Хоук, видя его недоумение, пояснила: — Я не вижу свободы в выборе гардин и ковров. Пусть лучше запустение и хаос вокруг, мне чужда размеренная жизнь. Видимо я с детства так привыкла, мы же часто переезжали. Мне нравилось меняться, двигаться, узнавать что-то новое. Я не боюсь приключений, в конце концов вся моя жизнь – приключение… Только в Лотеринге удалось обосноваться чуть дольше, и где мы оказались теперь?… — она замолкла, заметив, что Андерс косится в их сторону. Эльфу было приятно, что сейчас она говорила эти вещи именно ему, а не одержимому. В толпе показалась пожилая женщина, кажется, собиралась произнести речь. Фенрис не слушал, он смотрел, как пламя охватывает длинные доски, сложенные вертикально и перевязанные между собой. Пространство вокруг предусмотрительно выложили камнями, образовав порог, чтобы горящие щепки не отскочили в людей. Пламя занялось быстро. Он смотрел на него заворожено, словно такое же пламя загоралось внутри него. Все выше и выше, и вот уже искры достают до самого неба, сливаясь со звездами, исчезая в неизвестности, как и его душа… — Мы должны держаться друг друга, как велела Андрасте. Дадим руку слабому, поделимся едой и кровом со страждущими, будем помнить и чтить своих родных, и заботиться о тех, кто нам важен! Фенрис увидел, как Лиандра взяла Хоук за руку. Он бросил взгляд на девушку, замечая, как пламя отражается в ее глазах. Изабелла сказала, что это всегда так начинается. Что она имела в виду? Вся его жизнь тоже приключение. Может она права, и ему не стоит бояться того, как быстро бегут события вокруг? Погрузиться в хаос и найти в нем его собственный порядок? — Возьмите за руки ваших родных и близких! — услышал он голос женщины и вздрогнул, когда рука Хоук столкнулась с его ладонью и ухватила ее. Нарочно? Зачем? Он повернул голову в ее сторону и увидел, что она внимательно смотрит на огонь. Пламя пляшет в ее глазах, она едва улыбается. Фенрис почувствовал, как задрожала его рука, от неуверенности или удивления… Она считала его близким? Что она пыталась сказать ему? — Останься, — произнесла она одними губами, не глядя в его сторону. Хоук крепче сжала ладонь. Фенрис горел изнутри. «Кто ты такая, чтобы просить об этом?!» Его мысли плясали, как языки пламени, на которые он смотрел. Они вспыхивали, метались в агонии, пожирая сухую древесину, перебираясь с места на место, в беспорядке, вне всякой логики. Как и просьба Хоук. Не было никакой логики. Был только хаос. Фенрис подумал, что его будет ждать, если он останется. Хоук? Куда его заведет общение с этой магессой и ее компанией? И внезапно его пронзила ясная и четкая мысль, что сами вопросы об этом, являются прямым следствием желаний. А желания и намерения вполне могли совпадать. Осознанность пришла к нему гораздо раньше, он бродил вокруг да около, не решаясь произнести это в голове. Он останется. Он давно хотел остаться где-нибудь, чтобы посмотреть в глаза своим страхам и начать жить своей жизнью. Хоук воплотила в нем эти мысли. Без нее он бы не посмотрел на себя иначе. Почему бы не остаться и вместе с ней не попробовать поспорить с судьбой? Фенрис очнулся, когда Хоук выпустила его руку и повернулась к Лиандре. Мать покачала головой, когда девушка выразила свое желание пойти в Висельник с друзьями. Варрик увел ее в сторону, и через секунду она уже согласилась, снисходительно улыбнувшись. Да, гному удавалось подобрать нужные слова. — Идем, пора продолжать вечер! — Изабелла хлопнула Фенриса по плечу, и он поплелся за ними, все еще погруженный в раздумья… — Все-таки останешься? — улыбнулась идущая рядом Изабелла. Впереди шли Варрик и Авелин, Хоук догоняла их сзади. — Молодец, это правильное решение, — пиратка убежала вперед, оставив его с Хоук наедине. — Скажи мне, зачем ты меня за руку взяла? — вдруг напрямую спросил эльф. Хоук покраснела и опустила взор, начав шаркать по дороге, поднимая пыль. — Что ты делаешь? — удивился Фенрис. — Даю тебе понять, что ты задал девушке неудобный вопрос, — буркнула Хоук. — Эээ… Я сбит с толку… — Неужели непонятно? — она вскинула голову и посмотрела на него едва ли не со злостью. Фенрис растерялся. — Что не так с вопросом? — переспросил он. — Мне так захотелось! — Хоук пнула ногой камень. — Почему? — Потому что ты дурак! — Это с чего вдруг? — Не знаю, мне всегда нравились одни дураки! Хоук толкнула его плечом и убежала вперед, оставив после себя недоумение. Нравились дураки? И тут до Фенриса, наконец, дошло. Фаста васс… Он нравился ей?! Шок от этой мысли был сравним с разрядом молнии. Шанс увидеть его прямо сейчас был настолько же нереален, насколько и эта мысль. Подумать о том, что он небезразличен ей? И поверить в это? Сколько ей потребовалось времени, чтобы убедить его? Это сейчас на самом деле? Он нравится магу? В смысле этой девушке? — Чего улыбаешься, эльф? — его нагнал Андерс. Фенрис по привычке нахмурился. — О, вот это уже больше на тебя похоже. Будь таким почаще. От твоей улыбки просто жуть пробирает. Сидя за столом в номере Варрика и потягивая эль, Фенрис украдкой поглядывал на Хоук. Как она смеется, как проводит рукой по волосам, закатывает глаза, поправляет тунику, непривычную для нее. Конечно, комфортнее она себя чувствует в доспехе и с посохом за спиной, но здесь, у Варрика атмосфера такая расслабленная, Фенрис уже начал привыкать, оставляя свой меч на стойке возле входа, снимая перчатки и нагрудник. Варрик заметил как-то, что у эльфа осталась дурная рабская привычка всегда быть начеку. Хоук вела себя неуверенно по схожей причине. Она была магом отступником, ее семья часто переезжала, девушку учили подавлять в себе магию, обращаться с посохом, словно он и не был магическим оружием. Фенрис поймал ее взгляд и отвернулся. Она злится на него? Они сыграли несколько партий в алмазный ромб, после чего Варрик отправился к Корфу за выпивкой, а Андерс затеял спор с Изабеллой. Мерриль уже посапывала у гнома на кровати, лишняя кружка эля была тому виной. Хоук поднялась со стула и подошла к нему. — Спасибо, что ты пришел, — улыбнулась девушка. Фенрис хотел сказать ей тоже самое, но не стал. Пусть все останется как есть, ведь ему так спокойно в эту минуту! Бесконечные вопросы отошли на задний план, он сфокусировался на ощущении, которое редко удавалось поймать. Расслабленность. — Я могу рассчитывать на тебя, с этим делом... по поводу кунари? — неуверенно поинтересовалась Хоук. Фенрис молча кивнул, и она просияла. — Ребята! Завтра большое дело, мы идем к Аришоку! — выкрикнула она, увидев в дверях Варрика с бутылками. — Эй, Хоук, полегче, разговоры с кунари не ведут ни к чему хорошему после такого количества выпивки! — Действительно, Хоук, завтра тебе предстоит большое дело в борьбе с похмельем! — Изабелла подняла бокал, — за что нам еще выпить? — А давайте выпьем за Фенриса? — спросила вдруг девушка. — А почему бы и нет! Давай-ка, мрачный, отомри! — Варрик похлопал его по плечу, наливая в бокал желтоватую жидкость. Фенрис не выдержал и улыбнулся. — Совсем другое дело, парень, можешь ведь, если хочешь! — Варрик чокнулся с ним и потянулся к остальным. Хоук бросила на него мимолетный взгляд, смутилась, и поднесла свою кружку. — За тебя, — улыбнулась она и выпила. Он останется. Чтобы еще раз увидеть, как она улыбается ему. Чтобы услышать ее смех. Демоны! Что за чушь творится у него в голове? Слишком много выпил. Он понимал, что пора прекращать, но разум не слушал. Хотелось сидеть рядом, придвинуться к ней поближе, еще раз уловить исходящий от ее волос дурманящий аромат. Что же делать? Андерс уже ушел, Изабелла почти клюет носом на груди у гнома… Они остались вдвоем. Фенрис даже не заметил, как пролетело время, услышал только ее голос, когда она попросила проводить ее до дома. В бездну всё! Конечно, он проводит ее! Нельзя же отпускать ее одну ночью! Они вышли из Висельника, когда начало светать. Хоук неловко оступилась на пороге и схватила его под руку. Ей тоже не следовало увлекаться местным элем… — Держись крепче, — пробормотал эльф. Пьянящее чувство радости, спокойствие, смутное, зарождающееся доверие к этой девушке. Фенрис старался запомнить эти ощущения, словно то был сон, который никогда больше не повторится. Впервые за годы, проведенные в рабстве и в дальнейшем бегстве, он узнал, что все может быть по-другому. Хоук, идущая рядом с ним была прямым доказательством его мыслей. — Фенрис, ты же не уйдешь? — спросила вдруг девушка. — Никуда я сейчас не уйду… — пробормотал эльф, стараясь сфокусировать взгляд на дороге. — Ты знаешь, я рада… — Не могу сказать того же, но… Это уже не удивляет. — Чего ты боишься? — Я разве сказал, что боюсь? — Боишься. Меня. — Хоук опять споткнулась и в попытке удержать равновесие, обхватила его руками. Фенрис вздрогнул. — Вот видишь… Ты каждый раз так, когда делаю шаг в твою сторону, ты будто на три шага назад… — бормотала Хоук, хватая его под руку. — Ты пьяна, — подвел итог эльф. — О, я болтаю слишком много? — усмехнулась Хоук. Фенрис не ответил. Через некоторое время, они были уже на пороге ее поместья. Венехедис, как же ему не хотелось отпускать ее! — Ой, а мы уже тут… — она замешкалась на секунду, — слушай… — Ммм? — Ты прямо как каменное изваяние какое-то… Непрошибаемый что ль? — Хоук стукнула его кулаком в плечо. Затем, закусив губу и сосредоточившись, она попыталась еще раз, и Фенрис ловко перехватил ее руку. Хоук подняла на него глаза и улыбнулась. — Тебе пора спать! — серьезно сказал он. — Ах ты вредина! Может, я не хочу спать! — заартачилась девушка. — А чего ты хочешь? — Тебе честно сказать? — Ну, попробуй… Хоук вздохнула, спрятав руки за спину. — Жрать хочу. И в туалет…. Фенрис рассмеялся. — Это еще не все! — она обняла его. Он замер, когда почувствовал, как бьется ее сердце. Эльф уловил уже такой знакомый аромат ее волос, обхватил ее руками, робко, страшась сделать больно, или… Демон их знает, как вообще люди обнимаются? — Ты такой теплый, тебе что, жарко что ли? — пробубнила Хоук, прижимаясь к его груди. — Иди спать, упрямая… — Не хочу. Будем тут стоять до утра. — Тащить тебя наверх силой? За дверью заскулил и тихонько заскребся Дэни, почуяв хозяйку. Хоук оторвалась от Фенриса. — Сейчас начнет лаять! Теперь правда пора! Спокойной ночи, Фенрис! — она улыбнулась и скрылась за дверью. Мгновение, казавшееся вечностью, закончилось, оставив неизгладимый след в душе эльфа. Это было странное, ни на что не похожее чувство. Интимное и сокровенное, Фенрис переживал его снова и снова, пока шел до дома. Он чувствовал дыхание Хоук, коснувшееся его шеи, ее запах до сих пор дурманил голову, а руки помнили контуры плеч девушки. Это было теплое и волнующее чувство. Он запоминал каждую деталь, каждый фрагмент их пребывания наедине, желая пережить их снова. После случившегося, он уснул как убитый и никакие кошмары не побеспокоили его. *** — Что. Ты. Творишь... — прошипел Фенрис, снимая с лезвия меча очередного обезумевшего разбойника. Он подошел к Хоук и подал ей руку, помогая подняться. Девушка закашлялась. — Эй, милая моя, ты в следующий раз поосторожнее с холодом! — заворчала Изабелла, отряхиваясь от льдинок, не успевших растаять на ее тунике. Они пришли к Аришоку через несколько дней после празднования фуналиса. Он попросил Хоук помочь в деле, связанном с неудавшимся дельцом Джаварисом, который перепутал гаатлок с ядовитым газом саар-камеком. Выяснилось, что саар-камек повлиял на ситуацию, в которой пострадал целый квартал Нижнего города. Кто-то воспользовался газом, открыв бочки с ядовитым содержимым. — Они должны были рассыпаться... — пробормотала Хоук, натягивая на нос красный шарф. Впрочем, никакая ткань не спасала от царившей в переулке вони. Кисловато-гнилой запах попадал в горло, рефлекторно начинался кашель и зуд, слезились глаза... Аришок не шутил, насчет саар-камека. — Простите, ребята... — Хоук начала шарить среди оттаявших тел, в поисках замка для бочек, из которых поднимались тяжелые пары зловония. Фенрис неодобрительно наблюдал за происходящим. Магия всегда была их камнем преткновения. А теперь у него прибавилось головной боли от собственных неосознанных попыток защитить Хоук от любого посягательства извне. Что-то уж слишком часто он замечал, как держит ее в поле зрения во время боя. А ей, похоже, было наплевать на осторожность, иначе бы она не забегала в самую гущу, изображая из себя отчаянную психопатку, пытающуюся заморозить толпу из шести обезумевших разбойников! — Фенрис, ты ранен, — констатировал Варрик, оглядывая плечо эльфа. — Наплевать... Хоук наконец нащупала замок и побежала закрывать очередную бочку с ядовитым газом. Вони поубавилось, но зато из соседнего переулка послышались громкие крики и лязг обнажаемой стали. Эльф стиснул меч в руках, готовясь напасть первым. Хоук выросла рядом с ним как из-под земли. — Создателя ради, не суйся больше... — пробормотал он тихо, чтобы другие не слышали. Хоук скептически осмотрела его руку, и провела по ней кончиком указательного пальца. Повеяло холодком, и порез затянулся. В тот же момент из переулка повалили разбойники, размахивающие мечами. Огненная стена, выросшая перед ними, вовсе не испугала, а только раззадорила большинство. Кое-кто все же упал и начал в агонии кататься по земле в попытках сбить пламя. Широким взмахом меча, Фенрис свалил на землю двоих и повернул голову в сторону Хоук. Девушка помогала Варрику, посылая ледяные сгустки в лучников, а гном успешно разбивал застывшие изваяния арбалетными выстрелами. Эта волна далась чуть легче предыдущей, и замок обнаружился быстрее. Когда последняя бочка с газом была закрыта, компания вздохнула с облегчением в буквальном смысле этого слова. Подул ветер, и остатки зловония унеслись дальше по переулкам города. — Все целы? — поинтересовался Варрик, выдергивая уцелевшие болты арбалета из трупов. Хоук тяжело дышала, прислонившись рукой к стене. — Эй, с тобой все нормально? — Фенрис подошел ближе к девушке. Она кивнула, и попыталась улыбнуться. — Почему, интересно, я тебе не верю? — взволнованно поинтересовался он. Хоук не ответила. Она глядела в сторону лестницы, ведущей к выходу из переулка. На нее вышла эльфийка, а за ней показались головы двух громил-лучников. — Продолжение банкета заказывали? — пробормотал Варрик, перезаряжая арбалет. Эльфийка обвела взглядом компанию, остановившись на Хоук. Фенрис занервничал... Газ отравлял не сразу, они еще не вдохнули достаточное количество, чтобы помутиться рассудком. В отличие от нее... — Так значит, все это... твоя вина? — Хоук убрала руку от стены и вышла вперед. Ее слегка качнуло, Фенрис сжал меч крепче, готовясь в случае чего, оттолкнуть девушку, заслоняя от стрел. — В самом деле? Сударыня Хоук! — эльфийка удивленно вскинула брови, и Фенрис заметил, как на ее лице проступили кровавые жилки. — У тебя есть враги. Я рада, что это ты, правда, — она внезапно рассмеялась, — эти бедные люди... Тебя убивать куда интересней! — Куда интереснее другое. Не хочешь объяснить, в чем суть твоего личного безумия? И тут Фенрис понял, что с Хоук случилась беда. Девушка переходила на шутки в таких ситуациях, когда дело дрянь. — Кунари забирают моих соплеменников! — эльфийка перешла на крик, — мои сородичи забывают свою культуру, а потом в поисках цели обращаются в Кун. Мы теряем их дважды! И вот я получаю помощь от твоего народа. Берем гром кунари, подстраиваем пару несчастных случаев, и все их ненавидят! Но это... все пошло наперекосяк, — она расстроено опустила голову, будто собиралась раскаяться. — Ты собиралась так или иначе убить людей? Это… совсем, совсем не смешно... — Хоук попыталась улыбнуться и ее передернуло. Эльф почувствовал, что она собиралась сотворить какое-то заклинание, но у нее не вышло. Выбилась из сил? — Это еще может сработать. Они таятся в вашем городе, среди вас. Они пробудят ярость в своих сторонниках и устроят так, чтобы обвинили кунари! - эльфийка-фанатик обнажила большой двуручный меч, — а со мной уже все кончено. Мне бы только еще пару трупов. Всего пару! — Изабелла, Варрик, снимайте лучников! — Фенрис мгновенно оценил ситуацию, рванул к Хоук, оттеснив ее себе за спину, и бросился на сумасшедшую. Гном и ривейни в момент разделались со своей задачей, быстро перейдя на помощь к эльфу. Фанатичка явно была не в своем уме, била наотмашь, не задумываясь, что длинный меч весил почти столько же, сколько и она. Возможно, газ совсем помутил ей сознание, раз она взялась за двуручное оружие, ведь совершенно им не владела. Ее меч проскользнул по лезвию Фенриса, высекая искры. Она неловко оступилась, и Варрик поймал открытую цель, засадив болт в участок тела, не защищенный доспехом. Она упала на колени, и Фенрис с размаху снес ей голову. Он облегченно вздохнул, глядя на то, как тело начало биться в конвульсиях. — Хоук! — крикнул Варрик. Девушка поймала ртом воздух и мешком осела на землю. — Фенрис, помоги! — Варрик похлопал ее по щекам. — Кажется, она опять не рассчитала запасов своих склянок с лириумом! — констатировала Изабелла, пошаря рукой в сумке у нее на поясе. — Нет, ривейни, здесь что-то другое, у нее жар! — Варрик приложил руку ей ко лбу. Фенрис опустился на колени рядом с гномом и вдруг заметил, что часть коричневой мантии на боку Хоук стала на оттенок темнее. — Каффар, да она ранена! — Эльф быстро развязал пояс мантии и компания дружно ахнула, увидев глубокую рану под ребрами. Плоть по краям словно обуглилась, от раны тянулись витиеватые красные полосы. — Сказал же не лезть в самую кучу... — прорычал Фенрис и подхватил девушку на руки. Злость, обуявшая его, моментально прошла, едва стоило услышать тихое биение сердца девушки. Она дышала совсем слабо. — Это какой-то нехороший яд! — Изабелла огляделась по сторонам, — сюда, скорее, к Андерсу ее! И Фенрис устремился за пираткой в один из темных переулков Нижнего города. Он не заметил, насколько быстро они оказались у фонаря, освещавшего вход в лечебницу Андерса. Варрик распахнул дверь, скорее впуская его с девушкой на руках. Сердце Хоук звучало все тише, одновременно с этим, Фенрис переставал дышать, вслушиваясь в глухие удары. Андерс растерянно подбежал к ним, выслушал сбивчивые крики, нахмурился и кивнул в сторону стола. — Её - туда! Варрик, принеси мне чистой воды, Изабелла, подай тот котелок с костра! Фенрис встал рядом с Хоук: девушка выглядела спокойной, словно всего лишь спала. Только бисеринки пота на лбу говорили о том, что с ней что-то не так. Андерс закатал рукава и избавил ее от мантии, аккуратно задрав рубашку. Поцокал языком, оценивая рану и начал обрабатывать ее тряпкой, смоченной в каком-то растворе. — Сперва, надо грязь и пот убрать, потом мне понадобится твоя помощь, Фенрис, — Андерс действовал быстро и профессионально: отточенные движения, никакой суеты и непродуманных действий. — Она не умрет? С ней все нормально будет?! — вклинилась рядом обеспокоенная Изабелла. — Ривейни, не мешай! — цыкнул Варрик, потянув ее в сторону. — Фенрис, положи ей в рот ремешок и застегни, чтобы она не прокусила язык. Сейчас она очнется, будет больно. Потом, мне нужно, чтобы ты держал ее. Эльф быстро выполнил указание Андерса, затем обошел стол и положил руки на плечи девушки, слегка сжав их. Целитель сделал несколько магических пассов руками, видимо читая заклинание, и Хоук резко открыла глаза. Сначала она в замешательстве посмотрела на Фенриса, потом на Андерса, не понимая, что происходит, но через секунду пришла боль, и она выгнулась на столе, отчаянно закричав сквозь ремешок, отчего голос исказился, став нечеловеческим. Ее начало трясти. Фенрис испугался, как если бы часть боли, что она испытывала, внезапно перекинулась и начала мучить его. — Сейчас подействует противоядие, яд нейтрализуется! — Андерс схватил Хоук за ноги, иначе она разнесла бы стол в щепки. Плечи Хоук под рубашкой горели огнем. Волосы прилипли к вспотевшему лбу, из глаз брызнули слезы. Она умоляюще посмотрела на Фенриса, прекратив попытки вырваться. В ее глазах словно угадывалось смирение. У эльфа ёкнуло в груди. Ему стало так жалко эту маленькую глупую, упертую... Вашидан! Он злился, и одновременно с этим, хотел хоть как-то утешить ее, заглушить боль. Отчего именно сейчас ему в голову пришли воспоминания о том страшном лириумном ритуале?! Он обошел стол и взял ее за руку. Кажется, в ее глазах отразилась благодарность? Она крепко сжала его ладонь. — Есть какая-нибудь магия, чтобы ей больно не было? — рявкнул Фенрис на одержимого. — Яд должен уйти, Фенрис, до тех пор, бесполезно, — устало вздохнул Андерс, прислонившись к стене. Варрик и Изабелла просидели с ними почти до утра, то ли в страхе, что они подерутся, то ли волнуясь из-за Хоук. Фенрис несколько раз цапался с одержимым, подгоняя его целительские заклинания и мешая сосредоточится. Он уже и сам не знал, что на него нашло. Он видел перед собой ее заплаканные глаза, и гнев взрывался в груди пуще прежнего. Когда Хоук уснула, Варрик предложил отправиться в Висельник. — Пускай Фенрис ее покараулит, блондинчик, тебе надо передохнуть и нормально поесть, ты же здесь днями и ночами торчишь! — уговаривал его гном. — Ты же сам сказал, что все нормально и Хоук больше ничего не грозит! — присоединилась Изабелла. Андерс недоверчиво покосился в сторону Фенриса. — Да брось ты, поешь хотя бы и мигом назад! — Варрик похлопал его по плечу. Он нехотя поднялся со стула и побрел с остальными на выход. В лечебнице осталась только помощница Андерса, молодая девушка. К Фенрису она не подходила, занимаясь своим делом: стирала бинты, раскладывала по полкам склянки с лекарствами, периодически бросая лишь встревоженный взгляд в их сторону. Эльф сидел на стуле, рядом с Хоук: они переложили ее на банкетку с небольшим матрасом, Андерс настоял, чтобы повязку меняли каждый час, чем Фенрис и занимался в данную минуту. Он отвернулся, чтобы смочить тряпку в растворе, и не заметил, как Хоук проснулась. — Где я... — хрипло прошептала девушка. Фенрис вздрогнул, испуганно повернулся к ней. Губы потрескались, ей, видимо, хотелось пить? Он потянулся за флягой и молча приложил ее к губам девушки. Сделав несколько глотков и закашлявшись, она устало откинулась на подушку. — Голова раскалывается... — пробормотала она, — где остальные? Что произошло? Я помню только ту ненормальную эльфийку в переулке... — Она мертва. Изабелла и Варрик пошли кормить твоего спасителя в Висельник. — Андерс, — улыбнулась Хоук, и Фенрис сжал руки в кулаки. — Да, да, Андерс... — прошипел он, в бессилии уставившись в окно лечебницы. Хоук закрыла глаза. — А как же ты? — спросила она. — Что я? Дотащил тебя сюда, что еще оставалось? — зло бросил эльф. — Спасибо... — Не благодари, в следующий раз не надо лезть на рожон... Ты как будто магии никогда не училась! — И кто это мне о магии лекции читает, — усмехнулась Хоук. Фенрис промолчал. — Ты сидел тут со мной всю ночь? — Остальные тоже сидели, — буркнул он. — А почему ты не пошел с ними? — ехидно спросила девушка. — Не нарывайся, Хоук, у меня нет настроения шутить! — А я разве шучу? — Хоук открыла глаза и тут же скривилась от боли. — Что-то не так? — спросил Фенрис, и его голос предательски дрогнул. — Жжется... — девушка приподнялась на локтях и посмотрела на бинты, которыми ее перевязал Андерс. — Эй, давай не вскакивай, одержимый сказал, тебе нужен покой! Девушка встретилась взглядом с эльфом и прищурилась. — Хоук... Предупреждаю, будешь упрямиться, привяжу к кровати. Она покорно легла, однако, дразнящая улыбка так и не сходила с лица. Фенрис был готов поклясться, что она нарочно. — Ты волнуешься за меня, — утвердительно проговорила Хоук. Фенрис закатил глаза, и Хоук тихо рассмеялась. — Ты специально это делаешь? — спросил эльф. — Что именно? — Заставляешь меня злиться! — Ты не злишься, Фенрис, ты сейчас волнуешься. — Несколько часов назад я злился! Ты вела себя очень... — он запнулся, подбирая подходящее слово, — очень глупо! И упрямо! — Ладно, прости. Обещаю слушать тебя в следующий раз! — Хоук подняла руки, как будто сдавалась. Фенрис снова отвернулся и начал смотреть в окно. Он и вправду волновался за нее, но в этом было очень сложно признаться самому себе. — Отведешь меня домой? — спросила девушка. — А как же остальные? — Ну не подумают же они, что ты меня съел! — хихикнула она. — Хоук! — Ладно, я оставлю им записку. Просто мама, наверное, очень волнуется, а я одна не доковыляю. — И что мне с тобой делать… — пробормотал эльф, помогая ей встать. — Ой, прости, я такая неуклюжая! — она всем телом навалилась на него, вынуждая обхватить руками. — Каффар, осторожнее! — Фенрис почувствовал запах пота и крови, исходящий от нее. — Тебе помыться не помешало бы! — проворчал он. — От тебя, между прочим, тоже не розами пахнет, — засмеялась Хоук. Она черкнула пару строк на свитке и зажгла сверху магический огонек, чтобы Андерс заметил послание. Фенрис был рад увести ее отсюда. Ему не нравилось то, как она общается с этим… Блондинчиком. Угораздило же гнома придумать всем прозвища! — Фенрис, я не поднимусь по этой лестнице! — в ужасе заговорила Хоук, когда они остановились перед последней, ведущей к Верхнему городу. — Что ты предлагаешь, посидеть здесь, подождать, когда рана заживет? — съязвил эльф, понимая, что на самом деле, был совершенно не против протащить ее на руках до дома из самой Клоаки. Он осторожно поднял ее, стараясь не тревожить рану. — Ты сагу о рыцаре дочитал? — спросила она. — Куда ты гонишь, я начал два дня назад! — Давай быстрее, есть вторая часть, — улыбнулась Хоук и положила голову ему на плечо. Прохожие косились в сторону странной парочки, и Фенрис радовался, что сейчас еще слишком рано для привычной толпы народу. — Фенрис… — Ну чего тебе?! — раздраженно спросил он, минуя последнюю ступень длинной лестницы. — Вредина, — буркнула Хоук, когда он поставил ее на землю, — если хочешь, иди, здесь уже недалеко, я как-нибудь доковыляю. — Знаешь, с тебя выпивка! – сказал вдруг Фенрис, набравшись храбрости. — Ах вот как? Ну ладно, я поймала тебя на слове! — Хоук рассмеялась, вскинув голову. — Я провожу до двери… — Где ты таким манерам научился? — удивилась девушка. — Из твоей книжки… Через пару дней Фенрис лежал на кровати у себя в поместье и дочитывал сагу о рыцаре. «Он взял ее за руки и их губы слились в волшебном поцелуе». Волшебном поцелуе… Фаста васс! Фенрис захлопнул книгу, заставляя рассеяться мысль о том, как на месте этой девушки оказывается Хоук. Не надо было пить вино… О чем он только думает?! В холле раздался негромкий стук в дверь. — С каких это пор ты стучишь? — спросил Фенрис у Хоук, вместо приветствия. Девушка показала ему язык, и протянула мешок, в котором что-то звякнуло. Эльф рефлекторно подхватил прыгнувшего вперед мабари за передние лапы. — И тебе привет, — усмехнулся он, почесывая радостного пса за ухом. — Не составишь ли нам компанию? Я вроде выпивку тебе задолжала… — Тебе уже разрешили вставать с постели? — Мама не в курсе, — заговорческим тоном прошептала Хоук. — Как тебе удалось пройти мимо собственной собаки? — удивился Фенрис, вспоминая, что к ее спальне приставили мабари, строго-настрого велев охранять и не выпускать девушку. — У нас с ним тайное соглашение! — Хоук подмигнула ему, — Идешь? — Погоди, меч возьму… Они направились на Рваный берег. Луна освещала относительно спокойное море, было прохладно, но совсем не ветрено. Хоук вдыхала вечерний воздух едва ли не с наслаждением. — Так надоело сидеть дома! Мама замучила своим лечением! Она собирается потащить меня на бал! Представляешь? Самый настоящий бал с напыщенными аристократами! Хочет познакомить меня с хорошим мальчиком из Орлея!!! — возмущенно вещала Хоук. — Она заботится о тебе, — улыбнулся Фенрис. — Ага, только я сказала ей, что мое сердце занято! — гордо ответила девушка. — Кем это? — настороженно поинтересовался Фенрис. — Не скажу! — Хоук засмеялась и побежала вперед к Дэни. Мабари застыл, вглядываясь в каменистую развилку. Одна из тропинок уходила в горы. Подойдя к собаке, Фенрис заметил, как вздыбилась короткая шерсть на загривке. Дэни тихо зарычал. В зарослях кустарника послышалась возня. — Охотники? — тихо спросила Хоук, вытаскивая посох из-за спины. — Стойте, где стоите! — раздалось сверху. Фенрис обнажил меч и заслонил Хоук. — У вас похищенная собственность! Отойдите от раба, и мы вас не тронем! Дэни громко залаял.