Они бежали по тайному подземному переходу, с каждым шагом приближаясь к поместью. Драко знал об этом проходе уже давно, ещё с детства, когда играл здесь и случайно обнаружил вход в туннель. С тех пор он почти не изменился: холодные стены, сырость и тяжёлый влажный воздух, от которого сейчас резало в горле. Он бежал, не останавливаясь, Грейнджер легко поспевала за ним — видимо, приключения с Поттером не прошли даром.
Драко был приятно удивлён тем, что вход не был заблокирован и не охранялся. Однако, это не означало, что там, на выходе из замка, их не поджидает «приятный сюрприз».
— Малфой, откуда ты знаешь, где Пророчество? Мы ведь не будем весь замок обыскивать? — задыхаясь на бегу, спросила Гермиона.
— Знаю. Мать мне написала, что это самое тайное место. Это та комната, о которой знает лишь наша семья.
— А если его там нет?
— Грейнджер, помолчи, ладно? И так тошно.
Она обиженно хмыкнула, но скорости бега не снизила. Холодный гладкий пол превратился в лестницу, и теперь они бежали вверх. Драко знал, что выход уже близко.
— Погаси свет на палочке, — приказал он, остановившись у двери.
Гермиона послушно исполнила приказ. Они погрузились в непроглядную тьму.
— Я ничего не вижу, — прошептала Гермиона и тут же почувствовала, как сильная рука сжала её ладонь.
Держа за руку Гермиону, Драко осторожно поднялся на последнюю ступень лестницы и открыл потайную дверь. В замке их встретили тишина, холод и полумрак. Они бесшумно крались по замершему коридору — поместье казалось необитаемым.
В конце прохода Драко заметил резную тёмную дверь, украшенную серебряным вензелем, у входа стояла старинная ваза. Это было самое опасное место. Миновать его — всё равно, что сделать полдела. Там всегда находился кто-то из Пожирателей. О назначении этой комнаты Драко предпочитал не думать. Он столько раз пытался спланировать схему передвижения по замку в обход её, но она неизменно стояла на пути.
Они весьма успешно приблизились к ней, но в этот момент из комнаты раздался душераздирающий крик. Драко не успел вовремя среагировать, Гермиона охнула и отшатнулась в испуге, сбивая вазу. С оглушительным звоном та, ударившись о каменный пол, разбилась на несколько больших осколков.
— Бежим! — Драко понёсся по тёмному коридору, увлекая за собой Гермиону.
Он слышал, как хлопнула дверь комнаты позади, как за спиной раздались тяжёлые шаги бегущего за ними. Мелькнула ослепительная вспышка, озарившая весь коридор, но в последнюю долю секунды они скрылись за поворотом. Удар пришёлся в стену, где они были мгновение назад. Драко распахнул дверь первой комнаты слева и втащил за собой перепуганную до смерти Гермиону.
— Драко! — раздался негромкий возглас из противоположного края комнаты.
— Мама, — Драко облегчённо выдохнул, — я знал, что ты у себя.
Гермиона пребывала в шоке от увиденного, переводя взгляд с матери на сына и обратно. К её удивлению, Нарцисса прошла мимо них и вышла в коридор. С той стороны послышались приближающиеся тяжёлые, немного шаркающие шаги.
— Миссис Малфой, вы никого не видели здесь только что? — по голосу Драко узнал их старого «приятеля» Сивого. («Даже такая падаль уже ошивается в моём доме!»).
— Нет, Фенрир, — властно ответила Нарцисса. — Что-то случилось?
— Кто-то разбил вазу возле пыточной.
— Что ж, неудивительно. Ей уже несколько тысяч лет, да и проклятия её моложе не сделали. Пора было разбиться, — со смешком проговорила она. — У вас паранойя, Фенрир. Здесь никого нет.
— Но кто-то убегал, — настаивал оборотень.
— Уж не думаете ли вы, что я покровительствую преступникам, пробравшимся в мой дом? — в голосе Нарциссы звенело раздражение, Драко мысленно аплодировал её игре. — Вам слишком многое грезится в последнее время. Боюсь, мне придётся поговорить об этом с Люциусом. Не думаю, что он будет рад.
— Простите, простите великодушно. Ошибся, — заскулил Сивый и начал уходить обратно.
Через пару минут Нарцисса вернулась в комнату. Она была не на шутку встревожена:
— Драко, ты безумец! — в голосе не было и нотки прежнего холодного аристократизма — лишь безграничная нежность и волнение.
— Знаю, мама, — улыбнулся Драко, — я не мог поступить иначе.
Нарцисса ещё раз выглянула из комнаты, убеждаясь, что проход пуст, и обернулась к сыну:
— Оно в нашем тайнике. Я выйду, отсчитаете минуту — и бегите туда. Задержать их смогу не более, чем на пять минут. Затем они услышат вас, оно охраняется чарами. Здесь Пожирателей очень много, в западном крыле — одна Белла.
Драко кивнул. То, что он встретил Нарциссу — подарок судьбы. Учитывая все тонкости, сейчас он понимал, что без её помощи они бы не выбрались отсюда. Хотя еще рано радоваться — у них даже нет Пророчества.
Нарцисса поцеловала его в лоб и вышла быстрым решительным шагом. Гермиона отсчитала минуту:
— Пора, — и они вновь неслись по безлюдным, холодным коридорам. Через несколько мгновений перед ними появилась старая обветшалая дверь. Драко остановился и начал стучать пальцами по неровной деревянной поверхности. «Он не просто стучит, а словно выбивает мелодию!», — заметила Гермиона. Дверь поддалась и пустила их внутрь маленького пыльного чулана. Пророчество лежало на небольшом столике посредине. В тот момент, когда ладонь Драко сомкнулась на поверхности маленького хрустального шара, раздался протяжный вой, словно одновременно завопили все чудовища мира.
— Надо же! Как сигнализация у маглов! — поразилась Гермиона.
— О чудесах маглов расскажешь потом! — Драко вновь схватил её за руку, и они уже бежали по крутым лестничным пролётам. Где-то в отдалении слышался топот ног, начинали мелькать вспышки, гул голосов приближался. «Не успеваем!» — в отчаянии подумал Драко и свернул к маленькой чёрной двери слева в тот момент, когда вспышка выскочившего из-за поворота Эйвери пронзила воздух, где только что были они.
Драко плотно закрыл дверь и прислонился к ней, стараясь отдышаться. Гермиона держалась за бок и оглядывала помещение, в котором они оказались. Это была кладовая или что-то вроде того. Очень пыльная, что радовало (видимо, сюда редко заходили). Драко прислушивался к звукам снаружи. Топот ног то затихал, то вновь нарастал. Они носятся по всему замку, и стоит им обратить внимание на эту дверь… Драко поморщился — уж очень неприятно было думать об этом варианте развития событий. Он перевёл взгляд на Грейнджер. Вид, конечно, чудный: губа разбита, волосы всклокочены, на рукаве куртки — дыра. Хотя он сам, наверное, выглядит не лучше.
— Малфой, — она тихо позвала, он снова глянул на неё, — как думаешь, мы выберемся?
— Не знаю, — честно ответил он, — надеюсь, они перестанут нас искать, и тогда единственным препятствием будет моя тётка.
Грейнджер вздохнула:
— От этого немного легче.
Он издал нервный смешок:
— Легче, Грейнджер?! Она сотни этих дуболомов стоит!
— Ты говоришь так, будто гордишься ей! — возмутилась она.
— А что: коль помирать, так от руки любимой тётушки Беллы! Это почётно! — «пошутил» он.
— Не говори так, — зашипела Грейнджер.
— А то что? Будешь тосковать по мне? — шутя, спросил Драко.
— Может, и буду.
— А ведь как жаль, Грейнджер, — сказал он, подходя ближе к ней. — Некому даже будет погрустить за мной, так как того, кто мог бы, тоже не будет.
— Дурак! — она легонько стукнула его кулачком в плечо.
Её волосы, лицо были совсем близко, и карие доверчивые глаза смотрели на него с грустью и… нежностью.
— Грейнджер, — тихо прошептал он, слегка наклонившись к ней, — а ведь, возможно, это последний вечер в нашей жизни. («Хотя, как там говорила Полумна? „Всё будет хорошо“?»)
Гермиона, словно застывшая, смотрела на него, не отводя глаз. Даже здесь, в тусклом свете, он заметил, как дрогнули её ресницы, и карий омут стал подозрительно поблёскивать. Она сейчас расплачется. Но он не хотел этого. Возможно, и правда эти минуты — последние в их жизни, а она будет плакать из-за него. На её щеке замерла маленькая сияющая капля. Она становилась ближе и ближе, он видел уже каждую грань сияния света в слезинке, он утопал в этих невозможных шоколадных глазах, которые были совсем рядом. Он осторожно коснулся её губ, и она, на удивление, не остранилась, не испугалась, а ответила. Он целовал её отчаянно, вкладывая всю возможную гамму чувств, и её мягкие губы поддавались, отвечали, опьяняя сладостью и ароматом. Он наслаждался даже лёгким металлическим привкусом («Где же она умудрилась разбить губу?»), находя в нём нечто неповторимое. Словно воздух, он вдыхал тепло её волос, таких мягких и нежных…
А ведь ещё утром он дал себе слово непременно назвать её грязнокровкой. Но он этого уже не помнил, как, впрочем, и всего остального. Они совершенно забыли, где и зачем находятся…
— Здесь никого нет! — раздался низкий женский голос за дверью.
Драко и Гермиона встрепенулись, будто просыпаясь. Волшебное мгновение и поцелуй были прерваны возгласом Беллатрисы. («Ты как всегда „вовремя“, тётушка!»). Послышались удаляющиеся лёгкие быстрые шаги.
— Ну что? — Драко посмотрел на Гермиону. — Рискнём?
Она кивнула и хитро добавила:
— Нам уже терять нечего.
Драко усмехнулся и приоткрыл дверь. Никого. Взявшись за руки, они побежали к выходу из западного крыла.
Уже на середине пути, не заметив эльфа, несшего столовые приборы, Драко, споткнувшись об него, упал, наколов правую ладонь о серебряную вилку в подставке на подносе эльфа.
— Чёрт! — выругался он, спешно подымаясь.
— Что с рукой? — на бегу спросила Гермиона.
— Чепуха, — сквозь зубы выдавил он, чувствуя, как Пророчество начинает скользить в чём-то тёплом в раненой руке.
Его гораздо больше беспокоил шум, который они наделали.
Уже перед самой дверью, ведущей в сад, Драко услышал за спиной быстрые шаги и победный крик Беллатрисы:
— Авада Кедавра!
***
В библиотеке Хогвартса, озарённой сотнями свечей, паривших под сводами волшебного звёздного потолка, стояла чарующая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и шуршанием страниц книги.
Полумна Лавгуд, единственная ученица, находившаяся в этом светлом помещении, перелистывала учебник по трансфигурации. Она не искала нужную тему, не перечитывала домашнее задание, а лишь невидящим взглядом смотрела на мелькающие буквы и формулы.
Она знала — он в опасности. Именно сейчас, где-то за пределами замка, быть может, очень далеко, его жизни угрожает смертельная опасность. Полумна замерла, закрыв глаза, прислушиваясь к биению собственного сердца. Он жив! Он должен выжить! Он не погибнет! Но она не слышала его мыслей, не улавливала его чувств, и эта неизвестность угнетала её.
Когда-то давно, восемь лет назад, когда маленькой Луне едва исполнилось девять лет, она пережила тот ужас, который не пожелала бы и злейшему врагу (хотя она и сама не знала, кто мог бы быть её врагом). Смерть самого родного человека… Это было ужасно. В ушах до сих пор звенел собственный крик из детства: «Мама!!!» А дальше — пустота. Она не помнила целый год своей жизни. Отец говорил, что она всё время молчала и плакала, плакала и молчала. А потом вдруг она снова начала жить: слышать, чувствовать, но уже по-новому. Она могла видеть чувства, эмоции, мысли, а иногда даже намерения людей. И если было нужно, она могла жить человеком, которого любила больше всех на свете. Очень часто, когда отец болел, ей тоже нездоровилось, а когда он подвернул ногу, Полумна тоже прихрамывала. Но недавно дар, приобретённый такой ценой, исчез. То есть не совсем исчез — частично: она больше не чувствовала, что с отцом. Он написал ей, что простыл в экспедиции — а она прекрасно себя чувствует, он сообщил, что его укусила сова приятеля — а у неё даже маленького пятнышка на пальце не появилось. Она не особенно огорчалась по этому поводу — всё-таки две жизни проживать одновременно очень непросто — но всё же было странно.
Но сейчас, в эту самую минуту, она бы отдала всё, весь свой дар и способности, только бы увидеть живым и здоровым одного человека…
Полумна встала с места и отнесла учебник на полку. Она взяла стоявший рядом, на столике, кувшин с водой и немного плеснула в хрустальный изящный стаканчик. Луна уже возвращалась к своему месту, держа его в руке, как вдруг, зацепившись о ножку стола, не удержала равновесие и упала. Она почувствовала, как осколки хрусталя врезаются в кожу. Было не больно, но странное ощущение во время случившегося раскрыло ей весь смысл происходящего. Это произошло не с ней. Сидя на полу, она разжала ладонь. Алая кровь лилась из глубоких ран, стекая по пальцам на светлый ковёр. Осколок был всего один, с ровным краем, а ран — четыре, будто следы от острого дротика, четыре раза вонзившегося в ладонь. «Как след от вилки», — мелькнула мысль. Полумне стало не по себе от такого предположения, но она оцепенело смотрела на рану не в силах пошевелиться, и беззвучно плакала, роняя слёзы на кровавую лужицу в ладони.
Она не помнила, сколько прошло времени. Четыре маленьких ранки на руке слегка кровоточили, но уже были значительно меньше. У входа в библиотеку послышались голоса и шаги. Перед ней возникли Гарри и Рон.
— Полумна, ты Гермиону не видела? — выпалил запыхавшийся Рон и тут же, увидев, что она сидит на полу, зажимая руку платком, забеспокоился. — Что с тобой?
— Всё в порядке, — спокойно ответила она, поднимаясь. — Уже всё хорошо.
— Полумна, ты не встречала здесь или где-нибудь в школе Гермиону? — спросил Гарри.
— Нет, а разве она не пришла после отработки?
— В том то и дело, что нет, — раздосадовано ответил Рон. — Мы ждали её после отработки. Она ведь оставила записку, что вместе с Малфоем пишут какой-то отчёт об успеваемости факультетов. Они ведь старосты.
— Мы ждали их у Хагрида, — перебил Гарри. — Потом искали в школе. Старосты все на местах, нет только Гермионы и Малфоя.
Полумна вздрогнула. Она почти не слышала слов Гарри. В её мыслях что-то на миг блеснуло. Она поняла эту вспышку. Она знала, где их искать.
— Они в Хогсмиде! — крикнула Полумна и побежала к выходу, ребята переглянулись, обменявшись недоуменными взглядами, и поспешили за ней.
Уже через минуту, под покровом мантии-невидимки, они покинули замок.
***
Зелёная вспышка со всей мощью ударила в дверь несколькими дюймами выше Драко и Гермионы. Реакция, отработанная в квиддиче, не подвела Драко, и он в вовремя дёрнул Гермиону за руку, заставляя пригнуться. Ударной волной их вынесло в сад. Слыша за спиной крики Беллатрисы, они мчались по направлению к тёмной аллее, через которую можно было попасть в тайный проход. Это был ещё один секретный ход, однако, о нём, в отличие от первого, знали многие в их доме, и это тревожило Драко. Но путь был чист: Нарцисса знала, что делает, направляя их сюда. В очередной раз Драко мысленно поблагодарил судьбу за сегодняшнюю встречу с матерью. Достаточно спокойно преодолев остаток пути, они вышли у небольшой живописной речушки посреди поля. Драко потянулся в карман за портключом. Достать его было нелегко: рука, укушенная бегонией, ныла от кончиков пальцев до самого плеча, о второй руке он и не помышлял — она практически полностью оцепенела от боли и запекшейся крови, сжимая Пророчество. Гермиона сочувственно посмотрела на него:
— Когда вернёмся, сходи к мадам Помфри в больничное крыло.
Драко невесело усмехнулся:
— Ага, скажу ей: мы тут Пророчество у Волан-де-Морта украли, но немного поранились по пути, вылечите нас!
— Малфой, я серьёзно. А говорить, откуда всё это, необязательно. Такая рана — это ведь опасно!
Он отмахнулся от неё, протягивая серебряную чернильницу, и они вновь закружись в многоцветном вихре пространства…
