Феникс моей души

После долгого ночного дождя утро заглянуло в окна хмурым тусклым светом. Солнце не собиралось показываться в этот день, а на небе продолжали сгущаться серые неприветливые тучи, предвещая новое повторение затяжного дождя. Несмотря на это, четвёрка друзей уже собралась у входа замка, и все ждали лишь пятого участника их затеи, самого главного в этот день. Поттер опаздывал. Видя напряжённое лицо Полумны, метания Уизли и Грейнджер, каждые 30 секунд сверявшую время на часах, Драко и сам начал волноваться. - Что он там возится? – спросил он у Рона. - Не знаю, - пожал плечами тот. – Он не объяснил ничего. Сказал лишь идти и ждать. На лицо упали первые капли холодного дождя. Драко брезгливо фыркнул. - Даже не верится, что там, - Луна указала на небо, - сейчас сверкают молнии и летает огненная птица… - А может, и нет там ничего: ни молний, ни птицы! У нас нет доказательств, а считать фактом легенду – это безумие! – нервно возразила Гермиона. - Так, всё! Я иду за Поттером! – Драко не собирался участвовать в обсуждениях, что есть в небе, а чего нет, и направился вверх к главной лестнице. - Пароль «Ваша светлость!»! – крикнула вдогонку Гермиона. («Надо же, и пароли у них дурацкие! Гриффиндорцы!»). Драко вошёл в гостиную Гриффиндора и остолбенел: посреди комнаты лежало нечто чёрное, обгоревшее, отдалённо напоминающее метлу. Над этими жалкими останками стоял Поттер и с выражением ужаса и отчаяния на лице, взмахивал палочкой и произносил заклинания восстановления – результат был нулевым. - Поттер, что… - к Драко не сразу вернулся голос. – Что это? Тот едва не подпрыгнул от неожиданности: - Чёрт, Малфой! Предупреждать надо! А это, - он указал на чёрные останки, - моё неудачное заклинание металлизирования. Понимаешь, я подумал, если молния ударит в неё, то может просто испепелить, и решил сделать её металлической. Ну и вот… - Браво, Поттер! Если ударит – может испепелить! Поэтому ты испепелил её сам! Эксперименты – это очень вовремя! - Это не страшно. У меня есть старый «Чистомёт», я полечу на нём. У Драко даже дыхание перехватило: - На «Чистомёте»!? – ошалело спросил он. – Ты в своём уме!? Ты же на нём выше замка не поднимешься! - Я попробую! – с энтузиазмом воскликнул Поттер. («Он точно ненормальный!»). Драко не стал спорить, убеждать, возражать, лишь слегка поднял вверх правую руку: - Акцио, «Молния»! Спустя несколько секунд он уже держал в руке превосходную, новейшую модель метлы «Молния». Прутья были идеально подобраны и уложены один-к-одному, крепление сияло серебром, а чёрная рукоятка задорно поблёскивала в отблесках камина, будто приглашая к полёту. Гарри не мог отвести взгляда от этой красоты. - Эта модель ведь появилась лишь летом! – восхищенно прошептал он. Драко согласно кивнул: - А потому прошу беречь как зеницу ока, - и передал её изумлённому Гарри. Тот переводил взгляд с «Молнии» на Малфоя и обратно, видимо, ещё не осознав, что происходит. - Я не могу… - пробормотал он. - Бери, бери! Для общего дела! – подбодрил его Драко. – И, честно признаться не горю желанием соскребать твои останки с крыши Хогвартса. - Спасибо! – только и смог произнести потрясённый Гарри. Когда они вышли на улицу, мелкий моросящий дождик уже вошёл во вкус и не собирался останавливаться. Мокрые и замёрзшие друзья подбежали к ним. - Удачи, Гарри! – улыбнулась Полумна и чмокнула его в щёку. («Лучше бы я его на «Чистомёте» отправил!»). Уизли дружески похлопал его по плечу и что-то пробормотал себе под нос, Драко расслышал лишь «мы будем рядом». («Ну да, несколько тысяч миль – это не расстояние! Мы рядом, Поттер!»). Последней подлетела Грейнджер, готовая вот-вот расплакаться. Она и Поттер ничего не сказали вслух, лишь обменялись взглядами, которые были красноречивее любых слов: тревога, решимость, нежность, благодарность. Драко ухмыльнулся: тут уж явно не дружеская симпатия замешана. Говорить без слов… Он знает, как это. Но он решил не думать об этом, так как все мысли в этом направлении всё равно приводили к мечте, которая сейчас стояла напротив, уткнувшись в тёплый воротник куртки, с растрёпанными волосами, выбивающимися из-под капюшона и капельками дождя на длинных ресницах… Гарри искренне поблагодарил всех, слегка смущаясь от такого внимания друзей и нахлынувших эмоций, легко вскочил на метлу и, оттолкнувшись от земли, взлетел в серое бездонное небо, поднимаясь всё выше и выше… *** Полёт длился уже чуть более получаса. Преодолев завесу облаков, Гарри поднимался с невероятной скоростью и лёгкостью. Метла превзошла все самые смелые его ожидания. Она мягко разрезала воздух изящным древком, отводя потоки ветра по сторонам, не давая ему сбить Гарри, а каплям дождя – промочить одежду. Так высоко он ещё никогда не поднимался, и от этого в душе нарастало чувство азарта, которое он всегда испытывал во время полётов и сталкиваясь с опасностью. Опасный полёт – это было нечто новое в его практике, и ощущение свободы дерзко опьяняло, а адреналин закипал в крови. За облаками следовала густая туманная дымка, воздух в ней был тяжёлым, дышать стало сложнее. Но закончилась она так же внезапно, как и началась. Гарри будто смог вырваться из душного помещения на свежий воздух – он не мог вволю надышаться, в глазах щипало от резкого перепада кислорода. Но он продолжал подниматься всё выше и выше. Спустя несколько минут подъёма он обнаружил, что влажности в воздухе стало гораздо меньше – исчез туман и остатки облаков, на смену им пришло тепло, переходящее в сухость и жару. По мере продвижения всё вокруг постепенно темнело, и спустя время Гарри уже летел в кромешной тьме, не видя даже своих рук, сжимающих рукоятку метлы. Долгий полёт всё продолжался, и Гарри начинало тревожить, что за всё время он не увидел ничего, напоминающего хотя бы отдалённую зарницу – не то, что молнию. Здесь он вообще ничего не видел. Он летел сквозь чёрную пустоту, оглядываясь по сторонам, внимательно следя за чернотой вокруг, однако, ничего так и не замечал. «Может быть, Гермиона была права, и эта Птица-молния – не более, чем выдумка?» - подумал Гарри. И тут, будто в насмешку над его мыслями, что-то слабо сверкнуло вдалеке по левую сторону от него. Мгновенно Гарри развернул метлу и понёсся к тому месту, где только что видел слабый отблеск света. Сердце бешено билось в груди, от волнения стало тяжело дышать. Он уже был на том самом месте, где видел свет, как вдруг вновь вдали увидел вспышку – немного ярче предыдущей, и Гарри поспешил за ней. Он будто шёл по следам, которые оставлял кто-то невидимый в этой непроглядной черноте, и с каждым мгновением он приближался к их обладателю. Спустя несколько часов он был уже посреди красно-оранжевых вспышек и теперь старался определить направление, где они сияют ярче. Мысль о том, насколько может быть грозной сила, излучающая подобный свет даже на расстоянии, его не пугала – вся его жизнь была вечной борьбой и опасностью, они были для него своеобразным воздухом, без которого, наверное, он бы уже не смог жить. Первую настоящую молнию, а не вспышку, Гарри увидел лишь спустя час полёта в зарницах. Она была не слишком большой, однако, устрашающая сила, с которой она разрезала небо в нескольких ярдах от него, не позволяла сомневаться в её мощи и опасности. Раскаты грома буквально взрывали голову изнутри, звуковая волна заставляла слегка вздрагивать при каждом ударе. Яркие вспышки, как настоящие взрывы света, ослепляли глаза, лететь становилось всё труднее. Совсем близко сверкнула, разрывая небо, огромная ветвистая молния. Гарри уже ждал её, зная, что сделает. Закрыв глаза от невыносимого света и от накатывающей волны ужаса, он бросился прямо к ней. Он почувствовал удар, затем возникло ощущение, будто кто-то окатил его с головы до ног ледяной водой – и больше ничего. Молния ещё раз блеснула, задевая его, и начала отдаляться. Разум отказывался верить в то, что он остался жив. Но на размышления не было времени - он снова устремился за молнией, теперь стараясь попасть в центр удара или хотя бы коснуться прежде, чем она исчезнет. Чем дальше он летел, тем чудовищнее они становились. Ему нередко приходилось наблюдать грозы на земле, но те жалкие вспышки не шли ни в какое сравнение с молниями-монстрами, которых он видел здесь. Гарри и сам не заметил, что начинает восхищаться их силой, любоваться их очертаниями. Они были так похожи на людей – каждая с неповторимым характером и внешностью, особенная, необыкновенная. Они появлялись и исчезали перед ним в сумасшедшем диком танце, а он будто безмолвно разговаривал с ними. Он действительно начал понимать их, различая, какая из них безобидна, а от какой лучше держаться подальше. Несколько раз он видел потрясающую чёрную молнию, её контуры были очерчены синеватым светом, и Гарри так хотелось хотя бы на мгновение прикоснуться к этому чуду, но она всегда или была слишком далеко, или ускользала в последний момент. Он летел в бесконечной паутине света и вспышек, ударов и разрядов. С каждой секундой молний становилось всё больше и больше. Гарри чувствовал, что близок к цели, хотя и не переставал удивляться лёгкости, с которой удалось приблизиться к ней. Он настолько привык к этой атмосфере грома и ударов, молний и света, что это уже казалось вполне терпимым явлением, хотя, несомненно, опасным. Однако, то, что произошло в следующий момент, вызвало настоящий восторг. Прямо перед ним сверкнула гигантская двойная молния, каких он ещё не встречал, и из её основания, будто сотканная из света и блеска, вдруг появилась угловатая полупрозрачная фигура птицы. Её хвост и крылья были невероятно длинными, они словно повторяли формы самых затейливых молний, какие ему пришлось увидеть. Голову птицы украшал острый огненный гребень, сияющий ярче всех зарниц и вспышек. Лишь мгновение она парила перед ним, а затем с молниеносной скоростью бросилась прочь. Гарри не подвели навыки ловца, и он, не задерживаясь ни на миг, устремился за ней. Она летела зигзагами, бесконечно меняя направление, бросалась вверх и вниз; несколько раз Гарри даже показалось, что она растворилась в огненных вспышках молний, но нет – оказалось, это был лишь обман его светящегося бликующего оперения. И вдруг она взмыла ввысь, Гарри метнулся за ней, моля, чтобы метла выдержала такой скоростной подъём. Они поднялись над красно-золотым морем молний и теперь во всём пространстве вокруг была лишь одна точка света – Птица-молния. Весь смысл жизни Гарри в этот момент сконцентрировался на этой птице с огненным гребнем и ветвистым хвостом. В тот момент, когда он уже практически настиг её, он заметил движение внизу: маленькое пёрышко, размером не больше голубиного, стремительно падало вниз. Он рванул за ним. Метлу ощутимо качнуло, но она стойко перенесла смену курса. После долгого подъёма теперь он на запредельной скорости мчался в самую пучину молний. И вдруг он понял, точнее почувствовал: он больше не в своей стихии, отныне эти огненные вспышки – его враги, которые намерены немедленно уничтожить его. Но пёрышко внизу летело не менее быстро, чем он, и обдумывать решение было некогда. Он летел, уворачиваясь от ударов и разрядов, оглушённый громом и почти полностью ослеплённый вспышками света. Всё, что он видел - это лишь маленькое огненное перо, падающее со скоростью метеорита. Гарри увидел тусклый свет внизу. Ещё достаточно далеко, но это значит, что скоро царство молний закончится. Он не успел понять, что рядом возникли очертания огненной паутины – край ветки молнии ударил прямо в основание метлы. Весь мир перевернулся. Он успел поймать разломившееся древко в последний момент, но взобраться на него уже не мог – слишком велика была скорость в момент удара, и сейчас инерционная волна несла его к земле ещё быстрее. Он в мгновение преодолел линию сухого воздуха и почувствовал, что в атмосфере появляется туманная влажность. Значит, земля близко, а огненного пёрышка нигде нет. Метла с наполовину отломанной рукояткой в его руке, но он не может взобраться на неё, а значит, он просто разобьётся, так и не добыв символ стихии. А значит, Волдеморт уничтожит Хогвартс и его друзей: Рона, Полумну, Малфоя, Гермиону… Он не сдержит обещание, данное ей. Он не вернётся. Эта мысль током ударила изнутри. Гарри и сам не понял, откуда взялись силы преодолеть силу падения и вскочить на поломанную метлу – и вот он уже летит вперёд, к крошечному пятнышку внизу, которое было едва различимо среди облаков. Он видел, как стремительно приближается земля, но лишь увеличивал скорость, сокращая расстояние между ним и падающим огненным пером. Он протянул руку, пытаясь поймать маленький огонёк, и в этот момент сильнейший удар перевернул всё вокруг, погружая его в океан чудовищной боли. Последним, что видел Гарри, была мокрая пожухлая трава и прутья разбившейся метлы на ней. «Не поймал», - подумал он, и весь мир погрузился беспросветную мглу…