***
Проул и Прайм смотрели друг на друга; вердикт, вынесенный Совету, поразил тактика – невмешательство: по сути, он отправил Совет на заклание десептиконам. Они знали о готовящейся операции, но никто не мог вызнать сроки; разведку всю срочно отозвали после гибели Джазза и Рикошета, изменили систему безопасности, только вот кто подставил под удар близнецов – так и не нашли. – Жестоко, – изрек Проул, отворачиваясь и перебирая датапады. – Жестоко? Они не примут помощи, они бросили Хелекс, и не защищай нас сейчас разлом, то десептиконы прорвались бы и сюда. Совет сам выбрал свой путь и подписал себе приговор, я не могу войти в город и не вижу смысла прорываться туда. – Куда проще войти по уже проломленной тропе, но не будет ли слишком поздно? – Слишком поздно стало в тот момент, когда они вытолкнули на Арену Мегатрона и упорно не желали договариваться, все остальное – следствие, с которым нам придется жить. Десептиконы – такие же трансформеры, как и мы, и за свои Искры они намерены драться до конца, сметая все на своем пути; их не остановит падение режима, им нужно все. Проул только промолчал: пока живо их поколение, старый порядок будет жив с ними, потому и сражения будут на истребление; у Кибертрона слишком мало для всех ресурсов, ночи все длиннее. – Нам нужен диверсант и разведчик… По столу грохнул синий кулак. – Джазз еще жив, – глухо произнес Оптимус, и Проул дернул дверками, уловив полные боли поля. – Неизвестным чудом; Рикошет в зоне нулевого свечения – невозврат, полностью уничтожена нейросеть и процессор; Джазз целее, он закрыл его, только броня в полный шлак и конечности, но пойми уже – они близнецы, Искровая связь – страшная сила, не зря считается, что она чаще сводит в дезактив, чем приносит что-то хорошее. Отвратительная, постоянная взаимосвязь личностей, никакой свободы. – Значит, я разорву эту связь и переведу на себя, он мне нужен! Сил у меня при содействии Матрицы хватит, – Прайм метался по кабинету; он знал, почему Джазз еще жив, ощущал эту странную тягу гонщика к нему все это время, позволял быть близко, очень близко – и теперь тот борется даже после того, как уничтожен Рикошет. Официально дезактивом считали обоих; Рэтчет, как и Прайм, упорно боролся за светлого близнеца, но предупредил, что в психике произойдут необратимые изменения; и это он предложил использовать Матрицу, ибо нет более мощного устройства воздействия на Искру, чем она. – Ты понимаешь, что это уже навсегда? – Проул скосил на него оптику. Оптимус просто заглянул ему в оптику и вышел; Проул потер лицевую ладонью – культура сдерживания и сокрытия полей в рядах автоботов рушилась с подачи Прайма, и вот сейчас тактика окатили таким спектром, что стало сильнее и понятнее всяких слов. Он вытащил личное дело Элиты и покрутил датапад – сказать или придержать как козырь, не факт, что Джазз выживет, а генерал и главный агитатор им еще нужна…***
Ключи от Сигмы должны позволить их обладателю пройти через нижние врата, через зал активации в самое сердце великого Компьютера; Конвейер – лишь его малая часть, и, по новым данным, кроме основной линии, внизу развилась побочная, вирусная, порождающая тех самых тварей, с коими мог общаться только Саундвейв, помнящий древний язык. Шоквейв взирал на артефакты древних; он так и не смог постичь эту технологию, но главное – они дадут доступ не только к основной линии, но и в саму систему, а с ней он разберется, и тогда они будут активировать только тех, кто нужен им. Империя будет развиваться по новым законам. Он забрал артефакты и поднялся к Мегатрону: пора. Мегатрон стоял на парапете башни, а внизу вся площадь была заполнена войсками – скоро они войдут в Иакон, столица падет, но никто, кроме Мегатрона и трех его помощников, не знал истинной цели атаки: им не нужен был сам город, только Сигма. Оверлорд грузно приземлился на одной из крыш, рядом спокойно опустился на антигравах Сиксшот: старый воин знал себе цену – ему не нужны были восхищенные взгляды, ему вообще ничего не было нужно, кроме возможности сражаться. Оверлорд стряхнул с манипулятора мелкого, изрядно разобранного меха в ошейнике и цепочке: ручная игрушка, такая хрупкая возле них – одно движение, и нет больше меха. Сикшот тихо рыкнул под маской – не любил он лишний раз мучить, уж если уничтожать, то сразу и полностью! Потому что выжившие имеют свойство обращать свою боль в ненависть. Оверлорд взглядом пожирал Мегатрона, вслушиваясь в его речь; было так тихо – каждый хотел услышать лидера, того, кто дал им надежду, того, кто освободил их и приведет к победе. Хриплая взрыкивающая речь проникала в самые Искры, десептиконы были готовы на все ради этих обещаний, они были уверены в своем лидере, как тот в своих словах. Солдаты взревели приветствие своему лидеру. – Да здравствует Мегатрон! Трепан забился на выступ крыши, его трясло – он ощущал эту темную волну, накрывшую всех здесь, он был единственным автоботом, видевшим ликующую армию; никому не спастись от этой мощи, они обречены. – Лоуб… И армия двинулась; кто-то грузился в шаттлы, скоростные, трансформировавшись, колоннами выдвигались на дороги, взлетали сикеры и вертолеты, поверхность содрогалась на кондоминиум вниз от этих звуков. Мегатрон в простом сером плаще занял свое место в шаттле с первой партией тяжелых воинов и Саундвейвом; он притушил оптику – до боя нужно беречь силы, ощутил легкое давние и хмыкнул: Саундвейв ненастойчиво привлекал к себе внимание. Он открыл внутренний канал для переговоров. «Повелитель, нам нужна помощь нижних?» – Саундвейв мигнул визором: он беспокоился о своих «зверушках», они оголодали и снова искали выход на поверхность, искали его, того, кто поведет к пище и свету. «Выпусти их рядом с аванпостом, пусть автоботы отвлекутся; упиваться энергоном сенаторов я предпочту самолично, или ты готов поделиться Рэтбетом?» Визор гневно вспыхнул, Мегатрон ощутил жар чужого гнева: вот оно, больное место бывшего раба – возможность отомстить. «Да, повелитель». Давление исчезло, связист снова выстраивал сеть будущих событий, вычисляя их шансы в случае вмешательства автоботов. Выходило ничтожно мало, но… если включить сюда темное состояние Мегатрона, его боевое безумие в сочетании с умом Старскрима, что будет сражаться рядом, шансы во много раз возрастали.***
Рэтчет не отговаривал Прайма, просто покрыл старокибертронскими ругательствами, пока готовил к операции. Старый медик не верил в чудеса Праймаса, но знал: Матрица – это усилитель энергии Искры, она должна помочь сконцентрировать энергию на Искре Джазза и отсечь от потухающего брата; смерть разорвет связь, но Джазз останется на этой стороне. Рэтчет был против этой затеи, но смотря на молодую, еще горящую Искру, становилось больно – сколько ему случится потушить таких безнадежных, как Рикошет? Успокаивал себя медик тем, что ему единственному, наверное, доведется наблюдать оторванного близнеца – ценный опыт, интересный… Он коснулся наплечника Прайма. – Учти, ты тут ценнее их двоих. Прайм скривился под маской: любая жизнь – это ценность; он не смотрел на медика, который открывал покореженную грудную броню лейтенанта, а только на лицо Джазза с треснувшим визором, показавшим уголок нежно-голубой линзы. Беззащитный, хрупкий, тот, кто действительно ему верил и поддерживал – и он сейчас нуждается в нем, в Оптимусе. Он медленно склонился, и створки брони разошлись; Оптимус самой сутью своей потянулся к Джаззу, и затухающая Искра приняла в себя живительные протуберанцы, снова разгораясь. Оптимус боялся ощутить холод, пустоту затухания, но Рэтчет уже отключил Рикошета – тот угас мгновенно, а Прайм ощутил неожиданное тепло и ответное касание. Джазз… вся его суть была открыта ему, он мог сделать сейчас все, что угодно, перекроить под себя, но он попросил просто жить – ради него. И Джазз решил жить, только зарождавшееся чувство трансформировалось в любовь и стало надежной привязкой к Оптимусу и к этой реальности. Оптика на клик зажглась, но Рэтчет вывел его в медстазис. Чудо случилось, то, во что он не верил… хотя нет, в Оптимуса стоило верить – вот кто может совершать невозможное. Прайм разорвал слияние; его шатало, он оперся о ремплатформу, и сначала умиротворенный, а потом сменившийся на полный ярости взгляд его напугал Рэтчета. – Прайм? – Я сейчас, – рыкнул он, захлопывая броню и выходя в коридор, – Элита!! Элита трепыхнулась в жесткой хватке за горло; ее приложили об стену пару раз, но не сильно, больше для выбивания желания перечить. – Это была твоя последняя выходка, ты отправляешься охранять Сигму, и не дай Праймас, я услышу тебя хоть на одной волне – ты и твой взвод в режиме полного молчания охраняете врата. Исправляй что натворила! Ее приложили еще раз, и Прайм с трудом заставил себя разжать пальцы; Элита шлепнулась на пол – серво ее не держали, тошнило из-за пережатых и измятых шлангов, она смогла только прохрипеть: – Будет выполнено. Прайм ушел, чтобы не сорваться снова; почему все происходит именно так?!