В прятки со страхом

      Пытка агрессией длится недолго, и стоит мне только улучить момент, я вьюсь ужом, стараясь из своего неутешительного положения достать Вайро ногой и хотя бы душевно пнуть в отмеску. Не самая лучшая идея. Нет бы поскулить, поплакать, испуганной прикинуться… но во мне все бунтует и прет наружу, не позволяя так просто сдаться.       — И это все, что ты можешь? — досадливо сплевывает мой мучитель, не оценив такого порыва отчаяния.       — А ты мне руки освободи и проверим, — огрызаюсь я мрачно. — Легко выделываться, находясь в заведомо выгодном положении!       Вайро хмыкает, добавляя еще парочку болючих тычков за дохлую попытку сопротивления, присаживается рядом на корточки и фальшиво-ласково, с нескрываемой иронией проговаривает:       — Ты меня не беси, языкастая. Будешь выебываться, пытаться сбежать или прикидываться умирающей, нарвешься на неприятности. Очень большие неприятности. — Он тянется к моим скованным за спиной ладоням, выкручивает мой мизинец и добавляет: — Для начала сломаю пальчик. Всего один. За каждую выходку — один пальчик. Договорились?       Кривлюсь, намертво стиснув зубы, пытаясь вытянуть ладошку из его цепких лап. Не выходит. Ла-а-дно, рассчитаемся позже, а пока я маленькая, белая и пушистая — ресничками хлоп-хлоп-хлоп.       — Подъем, бля! — убедившись, что его угрозы возымели действие, гаркает Вайро. Поднимает меня за шкирку, точно напрудившую в хозяйские тапки кошку, и кривит губы, не скрывая своего презрения. — М-да-а, и вот это новобранец? Слышь, тщедушная, а ты случайно Бесстрашие с фракцией боевых хомяков не перепутала? — скверно ухмыляется злыдень, видимо считая, что ввернул самую оригинальную подъебку, ибо гениальнее придумать в принципе невозможно. — Все, пошла вперед, и помни про пальцы!       Приходится подчиниться и шагать молчком, потому как мне кажется, что такие, как этот парень, не шутят. И пальцы он запросто переломать может. Эх, задница моя, что же тебе не живется без приключений?       — Если ты считаешь, что предупреждение липовое, то зря. Будь паинькой, и тогда больше не огребешь, — ухватив меня за локоть, настоятельно советует лысый. Кто паинькой? Я?! Да не дождетесь.       Идти нам оказывается всего ничего. Кажется, мы с Питером совсем рядом проходили, могли привлечь к себе внимание. Только небольшого костра не было… Черт, кто ж знал, что облава тут привал себе решит устроить! Возле огня кто-то сидит, облокотившись на ствол дерева. Вроде Линн. Я сразу плюхаюсь на землю, закрываю глаза и принимаюсь мужественно страдать от усталости и ноющей боли в отбитом боку. Радует, что этот психованный злыдень мне ребра не переломал, стало быть — знает меру.       — Ну что, мелкая, нарвалась? — приветствует меня Джойс Саммерс мерзеньким голосом, что я просто не могу не огрызнуться:       — Так и знала, что ты по мне соскучился!       — Ой, зараза, — качает головой блондинчик. — Вижу, дурь из тебя еще не всю выбили. Но это ничего, добавить никогда не поздно!       — За что? — от возмущения у меня аж глаза округляются. — Я же смирно сижу, спеленованная!       — А для профилактики, — ничуть не смягчившись, парирует Саммерс, направляясь с лысым и Вайро в сторонку. Пока они там шушукаются, попеременно бросая на нас цепкие взгляды, я придвигаюсь ближе к костру, погреться и пошептаться с Линн. А завидев наливающийся под ее глазом синяк, ахаю:       — Кто это тебя так украсил?       — Тот же, кто и тебя, — награждает она Вайро ненавистным взглядом. О, да я, видимо, еще легко отделалась!       — И что они дальше с нами делать будут, не в курсе?       — К границе квадрата поведут, что еще?! — невесело бурчит Линн. — С нами за другими неофитами не побегаешь, значит, сдадут кому-нибудь, кто на машинах дежурят.       — До границы еще дойти надо… Как ты смотришь на то, чтобы попробовать сбежать от наших доберманов? — осторожно покосившись на Бесстрашных, тихо предлагаю я. Линн сощуривает здоровый глаз и коротко кивает.       — Можно рискнуть, хуже уже не будет. Только бы подходящий момент выпал, когда они отвлекутся.       — Еще б руки освободить… Слушай, а кто такой этот Вайро? — решаю я воспользоваться возможностью, чтобы удовлетворить свое любопытство. — И за что, интересно, он меня так невзлюбил?       — Вайро Тревис? — удивляется Линн, как будто я в обязаловку должна знать всю подноготную этого придурка. — Кто-кто… злобный козел! — очень тонко подмечает она с некой обидой и жмет плечами: — А так, вообще-то, командир особистов и зам лидера.       — Которого? — еще тише спрашиваю я, чтобы нас не услышали, а Линн только усмехается:       — Сама догадайся. Никого своей любезностью и дружелюбием не напоминает? Так что нам с тобой сегодня о-очень не повезло… — поникши, вздыхает она. У меня аж зубы ноют от такой восторженной перспективы, потому что не трудно догадаться, о ком говорит Линн. Значит, Вайро заместитель Эрика? Шизануться можно! А я этого садюгу уже успела заполучить в свои вражины. М-да-а… Ну и ладно, где наша не пропадала!       — Дяденьки, — жалостливо зову я, включая режим «Сокровище». — А в кустики отпустите? Не пристало же нам в портки мочиться!       — Я что тебе сказал? — рявкает Вайро. Кстати, вполне впечатляюще, но лидер пострашнее будет.       — Я то-о-оже хочу! — поддерживает меня Линн. — И пить дайте.       — Где ваш гуманизм, Бесстрашные? — сокровенно глядя на раздраженных мужчин, взываю я к их совести. — Мы же пленные и ничего запредельного не просим!       Блондинчик закатывает глаза и обреченно вздыхает:       — Да хрен с ними, чего им мучиться-то?! Только глаз с мелкой не спускайте.       Довольная улыбка просто расцветает на лице садюги и он, конечно же, вызывается сопровождать меня на променад.       — Руки-то освободите, — подпрыгиваю я от нетерпения.       Наручники отстегивают. Ага, вот где ключики, понятненько. С наслаждением растерев запястья, я иду в ближайшие заросли.       — Достаточно, — объявляет злыдень и застывает, направив маркер прямо на меня.       — Ты что, смотреть собрался? — удивляюсь я. — Отойди хоть немного, кто знает, может, ты вообще какой-то извращенец.       — У тебя минута, — и не думая внимать моим словам, подло ухмыляется Вайро, привалившись плечом к дереву. Однако, несмотря на внешне расслабленную позу, он ни на секунду не теряет бдительности. Пф-ф, так и ожидает, что я выкину какой-нибудь номер.       Выбрав себе уютненькое местечко, расстегиваю костюм и нагло усаживаюсь «пожурчать», делая вид, что одна. Стыдненько, гаденько, но деваться некуда. Сейчас нужно усыплять любые подозрения, изображая недалекую дурочку.       Стараясь не краснеть, я топаю к костру. Линн, тоже воспользовавшись VIP-услугами наших охранников, возвращается намного радостней, чем была. Нас снова сковывают, только теперь уже руки оставляют спереди, потом усаживают напротив друг друга, через костер. Но сперва поят, и, к моему бескрайнему удивлению, на голову воду не выливают. А Джойс, потрепавшись с кем-то по рации, вдруг собирается срочно отбывать на вызов.       — Через час к границе должны прислать машину, — между делом сообщает он нашим конвоирам, вешая на плечо маркер. — Как девок сдадите, двигайте в четвертый квадрат. До связи.       — Ладно, значит, минут через пятнадцать выдвигаемся, — командует Вайро, тоже пристраиваясь рядом возле костра и закуривая. Точнее разваливается, вытягивая длиннющие ноги и устало вздыхая. Прям умаялся девок запугивать, бедненький! А у нас, между прочим, все меньше и меньше времени на то, чтобы придумать хоть какой-то план и свалить от Бесстрашных.       Приняв на себя вид вымотанного до издоху существа и пока что успешно его удерживая, исподтишка поглядываю на Линн, замечая, что у нее настораживающе сверкают глазища. Вернее один, второй сильно заплывает. Не иначе, как в ее голове рождается гениальная идея. Черт, вот чем бы отвлечь наших соглядатаев? Думай, думай, пожалуйста, господи, думай, что делать.        — Кушать хочу! — сиротски тяну я лысому и зеваю во весь рот, растирая слипающиеся глаза. — Нам же еще куда-то топать, а сил совсем не осталось.       — Покорми их, Майк. Еще не хватало потом на своем горбу тащить эту немощную, — покладисто машет рукой Вайро, а я незаметно подмигиваю своей соучастнице.       Лысый, который оказывается Майком, отходит к брошенным у дерева походным сумкам и, присев на корточки, начинает в них копаться. Пора… Хоть душонка в пятки и скатывается, но другой возможности нам вряд ли предоставят.       Выждав, когда Вайро отвлечется на попросившую сигарету Линн, я одним рывком прыгаю ему за спину и, перекинув свои закованные запястья через его голову, висну всем своим небольшим весом на его глотке, стараясь завалить этого садюгу на спину и не дать дотянуться до оружия. Он хрипит, едва не сошвырнув меня со своей спины, но быстро сориентировавшаяся Линн уже подхватывает брошенный возле бревна маркер, отстреливает зазевавшегося Майка, а потом несколькими зарядами угоманивает и Вайро. Вот же здоровый кабан — приходится добавить ему по башке ногой, чтобы вырубить. Майку, кстати, тоже некисло достается прикладом, потому как нейростимуляторы мужикам, как слону дробина. Пока Бесстрашные пребывают в отключке, мы, подтащив их нехилые туши к деревьям, скручиваем им за спинами руки у них же одолженными ремнями, накрепко привязав к стволам. Повезло еще, что Линн разбирается, как нужно правильно вязать, иначе вряд ли что-то путное получилось.       — Поверить не могу, что прокатило, — не перестаю я изумляться и морщусь. После короткой схватки все тело ноет, отдаваясь болью на каждое движение.       — Какие ж они тяжелые, боровы, — устало пыхтит Линн, пытаясь отдышаться. Со скованными руками сложновато, но обшмонав карманы Бесстрашных, только горестно вздыхаем, не найдя ключей. Куда ж они их могли засунуть?       — Вот сучки, — рычит быстро очнувшийся злыдень. — Доберусь я еще до вас.       — Ты сейчас не в том положении, чтобы хамить, — обрывает его Линн строгим голосом. — Я ведь могу тебя и жопой в муравейник посадить.       Какое охренительное зрелище — у Вайро от ее угрозы глаза лезут на лоб.       — Девки, вы чего удумали? — слышим мы за спинами. Майк приходит в себя и пытается сообразить, что тут происходит.       — Молчи! — цыкаем мы на лысого в один голос. Бить его больше не хочется ни мне, ни напарнице, так как ничего плохого он нам не делал. — Иначе еще огребешь.       Предусмотрительно отступив от Вайро назад, чтобы он не смог достать нас ногами, мы с Линн, не сводя с Бесстрашного маркеров, пару минут наблюдаем, как он пытается освободиться. Подергавшись, но не достигнув особого успеха, злыдень скрипит зубами, матюгается и хмурится, после чего в его взгляде намечается досада.       — Эй, девки, — зовет он. Мы к тому моменту устраиваемся на корточках, метрах в трех от него, уминая за обе щеки вытащенные из их сумки консервы и разглядывая найденную там же карту местности, чтобы проложить себе подходящий маршрут. — Вы перегибаете палку. Лучше развяжите, пока не поздно.       — Помечтай, — усмехается Линн самой настоящей маньячной улыбочкой и медленно облизывает пальцы. За неимением ложек, есть приходится руками. — Нет, дорогуша, теперь ты наш пленный. И сейчас мы тебя полностью отблагодарим за твое добродушие, — показывает она на свой синяк на лице, — и отзывчивость.       — Да ладно… Не буду я вас больше трогать, еще не хватало об соплячек руки марать. Живите на здоровье.       — Спасибо большое, — вежливо благодарю я. — Но тебе мы здоровья обещать не будем. Наверное, ты его скоро лишишься.       Выкинув пустую банку, я подхожу к костру, выуживаю из него обугленную с одной стороны головешку и, улыбаясь до ушей, направляюсь к своему обидчику.       — Как ты там говорил? Вести себя тихо и не рыпаться, иначе нарвусь на очень большие неприятности? Так вот, теперь неприятности грозят именно тебе.       — Ну и какую хуйню ты задумала? — скептически вопрошает он, стараясь не демонстрировать своего волнения, но ощутимо напрягается.        — Девки, не дурите, — снова вмешивается лысый, но мы на него не обращаем никакого внимания.       — Херней не страдай! — рявкает Вайро, смеривая меня тяжелым взглядом. — Тебя за такие штучки по головке не погладят.       — Да кто ж узнает, как мы здесь развлекаемся? — пожимая плечами, удивляюсь я безмерно.       — Точно. Мы же никому не скажем, а вы — тем более, — подключается Линн и, мерзко хихикая, начинает потирать ручками в предвкушении отмщения.       — Совсем ебнулись, курицы? — криво ухмыляясь, мрачно роняет Вайро, за что немедленно отхватывает от Линн кулаком в ухо.       — Сказала же, не хами, — стыдит его урожденная Бесстрашная, получая в ответ угрожающий взгляд и порцию отборнейшей ругани.       — Нет, ты посмотри, сам облажался, а нас оскорбляет! Пальцы я тебе ломать не стану, злыдень, не боись. Но будешь плохо себя вести, — предупреждаю я, поднося дымящуюся головешку к его детородным органам, — мигом устрою барбекю из твоих яиц. Усек?       — Потом прикопаем листьями в ближайшей канавке, и никто вас не найдет! — не менее серьезно поддерживает меня Линн. Ха, да мы словно на полставки пытарями подвязались.       — Ни хрена себе, во новобранцы пошли! — качая головой, присвистывает Майк. — Да вы ж отмороженные совсем!       — Молчал бы уж! — прицыкиваю на него оскорбленно. — Как нас пинать, так это в порядке вещей, а стоило самим оказаться на нашем месте, так мы «отмороженные»… Логика — блеск, тьфу!       — Ла-а-адно мальчики, так уж быть, на первый раз прощаем. Тем более нам уже пора, — выходя из грозного образа, радует их Линн. Забрав чужие маркеры и флягу воды, мы поспешно удаляемся в ближайшие дебри. Что-то мне подсказывает, что Вайро долго никакой ремень не удержит, и на отрыв у нас в запасе совсем мало времени.       Направляемся мы ближе к реке, в надежде пересечь там границу третьего квадрата незамеченными. Со скованными руками бегать не удобно, но они хотя бы впереди, что немного облегчает задачу.       — Ой, пиздец нам! — отсмеявшись, стонет боевая подруга. — Вайро этого безнаказанно не оставит. Лучше ему теперь вообще не попадаться на глаза, бошки только так пооткручивает.       — Да ладно тебе, обойдется. Весело же было, — гнусно посмеиваюсь я. Линн пожимает плечами: уже все равно ничего не попишешь. — Смотри, какие мы умнички: умудрились сбежать, спеленав двоих мужиков, — пытаюсь я поднять ее боевой дух. — К тому же мы не струсили, а это нам где-нибудь обязательно зачтется.       — Ага. На том свете! — усмехаясь, отбивает Линн мою подачу.       На рассвете добираемся к четвертому квадрату. Очередную финишную линию нам приходится преодолевать ползком на брюхе, потому как возле нее замечаем подозрительное шевеление растительности. Изгваздавшись в грязи, как черти, медленно, но верно преодолеваем еще с милю и, наконец, уже с трудом поднявшись на ноги, отправляемся покорять очередные просторы. Неофитов становится все меньше и меньше, а вот состав облавы не редеет. Нужно быть очень осторожными и незаметными, но тяжелое, хриплое дыхание выдает нас с потрохами на всю округу. Отдохнуть бы, да это очень опрометчиво. Поэтому как два упрямых барана мы топаем только вперед, внимательно оглядываясь и чутко следя сразу за всеми сторонами.       — Почти пришли, — шепчет мне Линн.       Спрятавшись под кустами, наблюдаем за местностью. До конца этапа — чуть меньше полумили по открытой территории. На первый взгляд никаких засад, но обостренное чутье подсказывает, что все так просто быть не может. Как знать, может, кто-нибудь залег неподалеку, решив не леса прочесывать, а перехватывать неофитов на границе квадратов. Куда нам, в общем-то, еще деваться, не по воздуху же передвигаться.       — Смотри, — когда мне уже начинает казаться, что мы перемудрили с опасениями, Линн тихонько толкает меня плечом и показывает, как из соседнего лесочка стартует на марш-бросок одинокая фигурка одного из инициируемых. Кого — не разобрать толком, слишком пасмурно и расстояние приличное.       Подобравшись, мы зорко следим за тем, как бежит неофит. И тут с трех сторон выскакивают облавщики — гоняя его по опушке, они плотнее смыкают кольцо вокруг своей жертвы.       — Это наша единственная возможность проскочить, — взбудораженно сообщает Линн, ползком выбираясь из-под куста, и я не могу с ней не согласиться.       Пока охотники отвлечены другой добычей, на всей доступной скорости несемся в сторону флажков, разграничивающих территорию, но стремительно выпрыгнувшая из зарослей фигура сносит мою спутницу с ног, опрокидывая на землю. Стрелять из маркера со скованными руками дело пустое, поэтому подбежав к крутящемуся в борьбе клубку тел, луплю им со всей дури браконьеру по хребту. Еще и еще. Пластик кряхтит, готовясь разлететься на кусочки. Бесстрашный возмущенно ругается:       — Да ебт твою… Крошка, а ты не прихуела?!       — Прости меня, — хнычу я обиженно таращившемуся на меня Ворону и долбаю его от души еще разок прикладом, прямо в лоб.       Мой любимый друг крякает и валится отдохнуть в травку, а я принимаюсь поднимать Линн, с ужасом видя, что к нам бегут остальные облавщики. Черт, она даже встать не может, заварушка с Вороном отняла у нее последние силы. Ухватив подружку за ноги, на остатках адреналина пячусь к финишу, надеясь уже лишь на удачу. Благо совсем немножко осталось, и если успеем пересечь границу, то получим хорошие дополнительные баллы в ранги. Сердце долдонит в груди так сильно, что перебивает другие звуки. Повезло еще, что собак нет!       Кое-как добравшись до чертовой границы, я сама валюсь с ног от усталости и задыхаюсь. Фу-у-ф, ну как с виду такая некрупная девчонка может столько весить?       — Какого хрена ты тут развалилась? — приподняв растрепанную голову, вдруг вопит Линн. — Давай дальше на пятый квадрат, пока есть возможность. Беги же, они близко!       Ну, бегать — это я умею, вот только сил не осталось. Но поднимаюсь и ломлюсь через кусты от приближающихся Бесстрашных, точно мне в одно место нейростимулятор всадили, решив хотя бы попытаться оторваться. Пятый этап самый короткий, мили на три примерно, и если очень постараться выжать из себя какой-то резерв, то, может, и получится добежать. Тем более и Бесстрашные должны были вымотаться!       Шорох за спиной. Шорох и треск сухих веток под чужими подошвами — звуки настигающей меня погони. И лай собак. С одной стороны, это даже хорошо — если их спустят, они могут кинуться и на моих преследователей. А с другой, выходит, что Бесстрашные не отстают ни на шаг. Выручает лишь то, что более-менее открытая местность не завалена буреломом, давая возможность петлять и маневрировать, но я все равно постоянно цепляюсь за ветки кустарников, спотыкаюсь о корни, только каким-то чудом удерживаясь на ногах.       Стараясь держать направление вдоль берега реки, чтобы впопыхах не сбиться с курса, наконец почти прорываюсь к финишу, возле которого маячат два внедорожника с наблюдающими за исходом состязания кураторами. Обогнув разросшийся колючий куст, на радостях прибавляю ход, и тут на бегу едва не влетаю в спешащего мне наперерез Вайро. Здравствуйте, и соскучиться не успели… Блядь, ну не может же настолько не везти? От охватившего отчаяния остается только ругаться сквозь зубы. Да как же меня в доску заебала эта беготня, это состязание и ненавистная инициация! Ну сколько можно-то?! А теперь еще и этот злобный псих по мою душонку явился!       Я делаю резкий рывок в сторону, еще раз обегая по кругу куст, выигрывая этим жалкие несколько секунд, а потом снова разворачиваюсь и бросаюсь Вайро навстречу с самым свирепым воплем, на который способна, рассчитывая немного ошарашить злыдня таким поворотом событий. Увы, но напугать Бесстрашного оказывается не так легко, зато получается обдурить — кинувшись прямо под ноги перед самым столкновением, надеясь сшибить того на землю. Споткнувшись об меня, Вайро летит кубарем, не забывая при этом красочно матюгаться, а я едва не ползком двигаю дальше, с неподдельной паникой различая сквозь тяжелый грохот собственного сердца отдаваемые собакам команды. Нет, не надо их спускать. Нет-нет-нет!       Ну вот и все, от них мне ни за что не уйти. Если только не попробовать по воде… Конечно, сигать в реку не самая лучшая затея, но других попросту не остается, а берег совсем близко, рукой подать. Может, собаки вовсе не полезут следом?       — Стоять! — такой знакомый громовой голос лидера раздается на всю округу, стоит мне, подгоняемой лаем почище самой крепкой хворостины, рвануть к берегу. Ну да… здесь Эрику раздолье, ори — не хочу. — Стой, там обрыв и глубоко!       Чего?! Глубоко?       Я едва успеваю затормозить у самого края, как увесистый толчок прыгнувшей собаки сбивает меня не только с ног, но и вниз с обрыва. Мир переворачивается, словно песочные часы и обжигающе-ледяная вода заливается в нос, уши, глаза, за пазуху и обувь. Набрать воздуха в легкие я просто не успеваю, стремительно проваливаясь в черное ничто.

***

      — Дыши!       Осознание происходящего возвращается сплошным напором вместе с живительным воздухом, настырно вталкиваемым в мои легкие.       — Дыши, ну же!       Резкий нажим в грудь, вдох. Еще натиск, вдох!       — Дыши! — требуют и требуют от меня, ритмично давя на грудь, и я жадно втягиваю в себя глоток кислорода, выгибаюсь, заходясь кашлем, и выворачиваю из себя всю пропавшую внутрь воду, успев лишь оттолкнуться от чего-то большого.       Легкие жутко болят, все остальное тело отдается миллионом отвратительных иголочек, вызывая мерзотное ощущение полнейшего бессилия, да еще тянущая ломота в запястьях напоминает о том, что руки скованны и на них толком не опереться. Несколько сильных хлопков по спине помогают мне откашляться, а заодно и выплевать из себя все лишнее, чтобы свободно протолкнуть воздух в горло. Больно так, словно я горсть раскаленных колючек проглотила, но если дышать осторожно, маленькими вдохами, то терпимо.       Постепенно калейдоскоп скачущих цветных пятен перед глазами исчезает, я снова кашляю со страшным хрипом, обтираю лицо мокрым рукавом, а потом слышу над своей кружащейся, как после бешеной карусели, головой, суровый рявк:       — Идиотка, твою мать! Какого хуя ты в реку поперлась, я же сказал, что тут глубоко!       Ого! Нет, орать Эрик тот еще виртуоз, но с голосом-то у него что случилось? Подавившись собственным кашлем, я медленно поднимаю голову на возвышающегося надо мной лидера, имеющего очень уж устрашающий вид. Вода ручьями стекает с его волос, одежды. Лицо суровое, желваки играют на скулах, а уж взгляд… будто он сейчас меня пришибет на месте.       — Куда? — возмущенно рявкает лидер, когда я на карачках пытаюсь от него уползти. Туда-туда, пусти. Не надо меня за шкирку. А-а-а, помогите!       Отфыркиваясь от воды, Эрик сгребает меня в охапку, поднимая на подкашивающиеся от слабости ноги. Чертыхается, убедившись, что со мной все вполне нормально, и берет на руки, унося с берега. Затихнув, я аккуратно ерзаю под его недружелюбным взором, приходя в себя, и решаюсь робко попроситься на свободу:       — Эрик, — сипло, каким-то чужим голосом, — я… уже… кха-кха, кажется, могу попробовать и с-сама…       — Хоть сейчас заткнись и не выбешивай, — его голос клокочет от негодования. — Я сам знаю, как лучше!       Да уж, после такой вежливой просьбы не поспоришь, поэтому я послушно помалкиваю. Хочется ему на руках меня таскать — да пожалуйста, я совсем не против. Лишь бы не орал больше жутким голосом, пытаясь меня оглушить, и не метал взглядом молнии.       — Как ты, испугалась? — вроде бы немного успокоившись, спустя пару минут интересуется удивленный моей покладистостью Эрик.       — Тебя? Очень, — честно признаюсь я, и для верности киваю. — Нет, ну чего так орать было? Неужели ты думаешь, что я специально с обрыва сиганула, чтобы доставить тебе неприятности?! — сиротски тяну, делая помирающий вид. Авось, грозу пронесет мимо?       Нахмурился, молчит… и даже не смотрит. Обижается, что ли? Ну разве можно обижаться на такое сокровище, как я? Эрик очень уверенно поднимается в гору и дыхание его при этом совсем не сбивается. Я, конечно же, не слонопотам, но все равно, не бог весть какой, но груз — а ему хоть бы что.       — Если обхватишь меня за шею, то будет удобней и мне, и тебе, — едва взглянув на меня, советует он. Ой, правда? Да это мы всегда с радостью, стоит только намекнуть!       Подставляю ему «хомут» из скованных рук, куда он просовывает голову и крепче прижимает меня к себе, что я ощущаю сильные и беспорядочные толчки его сердца. Несмотря на то, что мы оба мокрые до нитки, Эрик на удивление кажется мне теплым, что я, замерзая от ветра, жмусь и жмусь к нему. Потом пристраиваю гудящую от усталости голову на плече лидера и, обессиленно прикрыв глаза, подглядываю за ним сквозь слипшиеся от воды стрелки ресниц.       — Ты снова меня спас, — пытаясь собраться с мыслями, тихо и придушенно говорю я Эрику дрожащими губами.        — Вот только благодарности еще ни разу не получил, одни неприятности, — ехидничает он, стряпая презрительную мурзилку. Строгая складка между его бровей не разглаживается.       Эх, все еще злится… Поду-у-умаешь. Со смаком запечатываю на его колючей, покрытой щетиной щеке несколько благодарных чмоков. Эрик хмыкает, демонстративно задрав свой подбородок кверху, будто желает увернуться от моих поцелуев. Ишь, какой гордый, чем бы его озадачить?       — А я уже говорила, что люблю тебя? — выпаливаю я на одном дыхании. Знаю, обычно ничем хорошим моя подобная откровенность не оборачивается, но дурь в голове пересиливает все остальное, что... Господи! Я ведь могла разбиться или утонуть, а когда ты оказываешься в непосредственной близости от смерти, то приходит понимание, что надо безотлагательно делать все, о чем мечтаешь. Вот только Эрик реагирует болезненно, сначала смотрит удивленно, а потом как-то больше мрачно.        — Сейчас обратно отнесу и собственноручно утоплю, — сощурившись, не без тихой угрозы обещает мне он, будто я ему не в любви призналась, а обложила последними словами. Да тут, похоже, чуть ли не фобия на это сокровенное слово!       — Вот сейчас обидно было. Я что, тебе совсем не нравлюсь? — давая понять, что не в восторге от его ответа, ахаю я, во все глаза уставившись на Эрика. Он вздергивает вверх одну бровь.       — Не много ли на себя взяла, маленькая гадкая зараза? — фыркает лидер с кислой миной, даже не пытаясь воспринимать мои слова всерьез.       — В самый раз! Если бы я тебе действительно не нравилась, то ты бы со мной не возился. Скажешь, не так? — пропустив мимо ушей довольно сомнительное ласкательное, парирую я, расплываясь в озорной улыбке.       — Если бы ты постоянно не влипала во всякую хрень, мне бы и не приходилось возиться, — вступая в спор, нарочито хмуро отбивает Эрик. — Ты одна доставляешь проблем больше, чем все остальные неофиты. Достала уже!       — Разумеется, и именно поэтому ты снова рванул меня спасать, лидер? — повозившись, удобнее устраиваясь в его руках, подхватываю я с энтузиазмом. — Вместо того, чтобы отвернуться и сделать вид, что ничего не происходит… Только не говори, что ты мой командир, отвечаешь за меня и бла-бла. Тут помимо тебя еще дюжина Бесстрашных, которым можно было приказать за мной прыгнуть! А ты сам в воду полез, и откачивал, не позволив мне... Если бы не ты, я бы умерла.       — Хм… Тебе не кажется, что для умирающей ты слишком много болтаешь? Лишнего! — стараясь придать себе невозмутимый вид, негодует лидер. — Смотри, не пожалей потом.       — Это нервное, вот и болтаю, — соглашаюсь я. — Но, на всякий случай, если ты задумал меня за это покарать, то повремени немного. Хотя бы пока я не очухаюсь, ладно?       Помня, как он скор на расправу, печальненько заглядываю Эрику в глаза, чтобы вышло поубедительнее. И тут же утыкаюсь своим холодным носишкой в его шею и ёжусь, потому что мне кажется, лидер вот-вот психанет и станет ругаться. Но вопреки всем ожиданиям, он лишь озадаченно хмыкает, качая головой, словно до сих пор продолжает удивляться моей дурости. А потом, чувствуя, как меня безбожно трясет от холода, прямо-таки покоряется судьбе, подкинувшей ему этакое сокровище и заметно смягчается.       — Потерпи, еще немного осталось.       — Угу… Блин, Эрик, а я проиграла, да? — вспомнив о состязании, вскидываюсь я, когда мы почти доходим до машин, возле которых толпятся Бесстрашные, с любопытством наблюдающие за нашим приближением.       — Сама как думаешь? Да живая, живая, что ей сделается-то?! — слегка ворчливо отвечает лидер сразу и мне, и сыплющим вопросами подчиненным, озабоченным моим купанием. Ставит меня на землю, скомандовав Бесстрашным, чтобы они костер разложили.       Я и без того просто околела, но стоит Эрику отойти, как холодрыга пробирает насквозь так, что я трясусь крупной дрожью, клацая зубами. Слабость и головокружение тоже дают о себе знать, поэтому мне приходится облокотиться на борт одной из машин, чтобы не сползти на землю.       — Раздевайся, иначе воспаление схватишь, — стаскивая с себя мокрую куртку, бросает мне лидер. От неожиданности я аж трястись перестаю. Че, прям при всех? Да они ж глазеть будут!       Впрочем, со скованными руками возможно только разуться, что я и делаю, потому как в берцах хлюпает вода, доставляя неприятные ощущения. А вот лидер к этому моменту уже успевает частично переодеться, мелькая голым торсом по другую сторону внедорожника. Растяпа, блин. Даже одним глазком не подсмотрела!       — Эй, с меня кто-нибудь наручники снимет уже, или подождем, пока руки сами отвалятся? — негодующе возмущаюсь я, взывая к переговаривающимся Бесстрашным. Точнее к Вайро, который пусть и зыркает злобненько, а мои стертые наручниками запястья освобождает, даже не вспоминая, что намеревался мне пальцы переломать.       Конечно, не исключаю, что он все еще горит желанием устроить членовредительство, однако просто отходит в сторонку, когда рядом появляется Эрик, неся в руках одеяло. Догадавшись, что я еще здорово подтормаживаю, не сразу соображая, по какому случаю лидер выжидательно на меня смотрит, он все берёт в свои руки и сам принимается стаскивать с меня мокрую одежду.       Я и застесняться-то не успеваю, как мгновенно оказываюсь замотана в колючее одеяло, будто под ним Эрику и посмотреть оказалось не на что, а он снова уходит копаться в салоне машины. Зато по ехидным рожам некоторых Бесстрашных становится понятно, что они бессовестно таращились на столь хилый стриптизчик. Один разочарованно сетует вполголоса, что я плоская, как доска, другой заценивает опоясывающую меня татуху... Даже Ворон, позабыв, что вроде бы дуется, похабно поигрывает бровями. Тьфу, придурки озабоченные, хоть бы отвернулись ради приличия! Один Зик вон поглядывает в сторону и тут же резко отворачивается, заметив мой взгляд, делая вид, что ему очень интересно наблюдать за тем, как Фор возится с костром.       Аж любопытно становится, чего это он там страшного углядел, поэтому придирчиво всматриваюсь в простирающиеся поодаль заросли, сквозь которые кто-то осторожно крадется. Ага! А я уже решила, что всех неофитов отловили, раз старшие Бесстрашные расслабились, не спеша рассредоточиваться вдоль границы, ограничиваясь наблюдением за открытой местностью. Даже собак к берегу свистнули, чтобы не мешались. Но не тут-то было! И по кустам, видимо, ползает никто иной, как Юрайя, раз Зик нарушает правила, не привлекая к нему внимание. Младший братец никак! Что ж, чудно, но если я засекла движение, то для более опытных бойцов эта задачка как два пальца об асфальт, значит…       Чего там значит, додумывать некогда, и я попросту импровизирую самым верным способом, отвлекая всех на себя — вереща как полоумная, прыгаю на месте, словно мне на ноги какая-то неведомая хрень напала, едва не потеряв от усердия одеяло.       — Девка, ты чё, совсем сбрендила? — с подозрением изумляется Вайро, ошеломленно вытаращив на меня глаза. — А если ты нам сиськи показать захотела, то не обольщайся, их у тебя нет.       — Сиськи, сиськи... до другого вы и не додумались. Что и требовалось доказать — у большинства мужиков все мозги находятся в штанах, — плотнее завернувшись обратно в одеяло, презрительно сообщаю я и Вайро, и ржущим над его шуточкой Бесстрашным, махая ручкой бегом приближающемуся к финишной границе Юрайю и… Питеру? Обалдеть, не попался все-таки, жук хитрозадый!       Пока раздосадованные мужики сочно ругаются, я на всякий случай отступаю поближе к привлеченному криками лидеру, намереваясь спрятаться от чужих взглядов за его спиной, и он, как будто по наитию, действительно встает так, что частично закрывает меня собой от Бесстрашных.        — А какого хуя вы на нее вылупились, полудурки, прозевав все на свете? — быстро разобравшись в чем сыр-бор, сердито щурится на подчиненных Эрик, и тех как ветром от машин сдувает. Вот, а сразу не мог на них хорошенько рявкнуть, чтобы они здесь не ошивались? — Тебе, я смотрю, все мало, снова нарываешься? — переключает он своё недовольство на меня, всучивая мне в руки огромный свитер. — Опять какую-то хуйню устроила?       — А условий не отвлекать облаву не было, лидер. Так что все честно, и никаких нарушений, — пожимаю я плечами, напяливая выданную одежду, длиной почти по колено. И весьма кстати, так как штанам моего размерчика в запасах у Эрика взяться неоткуда. — Мы здесь будем остальных дожидаться, да?       — Что, прогулки на свежем воздухе не прельщают? — ухмыляется Эрик одним уголком губ. Я удрученно вздыхаю.       — Да уж, прогулочка… Кажется, я на месяц вперед нагулялась. Заодно и накупалась.       — Вы трое последние были, теперь машины дождемся и поедем на базу. А ты к костру топай, пока задницу не отморозила, — помогая подкатать рукава свитера, начинает он меня спроваживать от себя.       — А с тобой нельзя остаться? — брякаю я, отчаянно погорячившись, и растерянно хлопаю глазами, догадавшись, что перебарщиваю. На нас и так все косятся, а уж после того, как Эрик таскал меня на руках, слухов еще больше пойдет. — Ну, в смысле, они ж меня сейчас в отместку на этом же костре и сожгут, как ведьму, — спешу я оправдаться, внутренне как-то подрагивая от предчувствия, что навлекаю на свою голову раздражение лидера. Навлекаю, но вовремя заткнуться выше моих сил, потому и продолжаю с деланным безразличием: — Или это тоже будет выглядеть, как «бонус от лидера»?       — Прекращай выделываться, — как я и полагаю, раздражение не заставляет себя ждать. Эрик оттесняет меня на пару шагов назад, подальше от чужих глаз, приперев спиной к машине и нависает сверху, опираясь рукой в дверцу внедорожника рядом с моей головой. — Последний раз предупреждаю, не играй со мной, крошка — пожалеешь. Я не шучу, — близко нагнувшись к моему лицу, проговаривает он глухим голосом и взгляда не отводит.       Дыхание мое осекается, сердце колотится как сумасшедшее, потому что он действительно ни разу не шутит, и в какой-то момент в его глазах вспыхивает нечто, отчего меня обдает смесью жути и жаркой истомы от его близости. Я судорожно хватаю ртом воздух, будто задыхаясь, и то ли сама подаюсь по наитию вперед, то ли Эрик слишком низко склоняет голову, но губы наши неожиданно едва касаются друг друга на несколько томительно долгих секунд.       А потом лидер резко рушит все очарование момента — отходит от меня и командует не терпящим возражений тоном:        — Марш к костру, чёрт бы тебя побрал!