Автор
Яркий лунный свет осветил огромный зал, отражаясь от зеркал. Свет рассеяно осветил двух людей, лежащих на полу. Рядом с ними можно было различить четырёх лазурных птиц. Три были похожи на птенцов, а один был взрослый. В центре зала стояла странная статуя в форме человека с птичьей головой, у ног которого была пирамида с небольшим количеством рычагов. Над пирамидой была плоскость с изображением небес. Луч идущий от пирамиды, окутывая человека-птицу, будто серпантином, упирался в образ небес. Доходя до своей конечной точки, луч преломлялся, отражаясь и спускаясь к основанию пирамиды, на которой виднелось изображение врат, украшенных резьбой в виде языков пламени. Молодой человек со стоном зашевелился, после чего уселся на пол и осмотрелся. Он тут же обеспокоенно затряс девушку, та пришла в себя и, опираясь о руку мужчины, села: — Тулио, где это мы? — Не знаю, но это точно не предыдущий зал. Девушка огляделась и увидев птиц — направилась к ним. Дойдя до пернатых, она окликнула парня: — Эй, орнитолог-ветеринар, что с нашими малышами, посмотри, они еле дышат. Мужчина с тревогой посмотрел на синие комочки, лежащие у ног своей спутницы и подошёл к ним. Он достал из своего рюкзака походную ветлабораторию и принялся за осмотр. Спустя несколько минут он ответил: — Они в порядке. Надо понять, что это за место. — После чего он взял в руки двух птенцов и подошёл к статуе. — Интересно, кто это увековечен, и что это за пирамида с рычагами. Парень потянулся к рычагу, девушка крикнула ему: — Тулио, не трогай это. Ты не машинист, да и мы не в кабине паровоза. Вдруг, что-нибудь взорвётся. Парень отдёрнул руку: — Ты права, нам ещё Жемчужинку вылечить надо. Птицы очнулись и что-то защебетали, в глазах молодого человека вспыхнуло удивление, и он, оступившись упал на рычаг. В помещении поднялся гул, зеркала завращались, скрипя своими основаниями, статуя медленно начала вращение. Парень девушка и птицы сбились в клубок на площадке, которая находилась чуть выше пола. Девушка бросилась к рычагам, но те уже скрылись в пирамиде. Свет, отражённый от луны, коснулся лба статуи и слабым красным ручейком, похожим на кровь стёк к основанию где были изображены врата. Они вспыхнули алым светом, который начал перемещаясь по скульптуре, медленно, но верно зажигая всё новые и новые узоры, похожие на древние руны. Свет добрался до вершины пирамиды. С вершины он ударил в образ небес и развеялся по всему помещению, заполняя мягким алым свечением. На стенах проявились похожие символы, которые ранее были зажжены на статуе. Проступили прямоугольные светящиеся образы на стенах зала. Внутри прямоугольных контуров пошли пятна. Их количество росло, они заполнили весь контур и исчезли, освобождая ниши с чёрными неизвестными кристаллами. Свечение угасло, оставив светиться символы на стенах. Статуя остановилась, и луч ударил в кристалл. Минерал засветился изнутри, механизм вновь завращался, но на этот раз гораздо быстрее, освещая всё новые и новые камни. Прошло несколько секунд, и скорость вращения достигла своего максимума. Вокруг вращающейся скульптуры начало формироваться поле тёмного-синего цвета. Статуя неожиданно остановилась, и поле, трансформировавшись в тёмный луч, ушло в небо. Земля затряслась, стены начали разрушаться, лишь площадка, с испуганными людьми и птицами, плавно поднялась вверх. Площадка остановилась и люди оказались на вершине пирамиды. Девушка произнесла: — Что ты наделал, Тулио, ты запустил какой-то механизм и судя по виду этого луча, — девушка указала на чёрный столб уходящий в небо, — не очень хороший. С неба опустился ещё один тёмный столб и растёкся по улицам у подножия пирамиды, срывая серебряные плитки и земляной покров, образуя что-то на подобии грязевой корочки. Прорывая её, словно скорлупу яйца, начали подниматься огненные гейзеры, которые образовывали пятиконечную звезду. Раздался сиплый смех, от которого людей бросило в дрожь. Когда пентаграмма была закончена, послышался громкий, холодный и печальный голос: — Что же вы наделали… Зачем вскрыли третью печать…*** Линда Монтейро
Я огляделась, прижимая к себе двух птиц, которых трясло от страха. В моей голове прозвучал голос Тьяго: «Тётя Линда, какое классное лазерное шоу. Папе бы понравилось… Хотя нет, он бы сказал, что это опасно. Ведь он вечно всего боится…» — Тьяго, Голубчик не трус, он просто сильно беспокоиться за вас. Как ни как, он ваш отец. «Это не лазерное шоу, Тьяго. — Послышался голос Умнички. — Это что-то жуткое и страшное». Тулио испугано огляделся, я пересадила на плечо Умничку и приобняла своего мужа: — Всё в порядке, милый, я тоже их слышу. Не реагируй так бурно, а то ещё что- нибудь включишь. Пойдём вниз, посмотрим, что мы такое сделали. — Ты уверена, что мы не сошли с ума, понимать птиц это — что-то запредельное. — Смотри на это как на подарок судьбы, раньше мы только предположительно знали, что они от нас хотят, а теперь сможем непосредственно у них спросить. Интересно, мы всех птиц сможем понимать или только Тьяго, Умничку, Карлу и Роберто… — Это интересный вопрос. — Ответил мне супруг. Я первая пошла к лестнице и спросила у Роберто, сидящего на плече Тулио: — Роберто, что произошло с Жемчужинкой? А то я немного не поняла, что хотела сообщить Умничка. — Я почесала грудку девочки, сидевшей на плече. — Не обижайся, малышка. Взрослый ара ответил мне, спустя несколько мгновений: «Я точно не знаю, что там произошло, ко мне в гнездо залетел один из патрульных и потребовал, чтобы я сопроводил детей Жужу к вам». — Содержательный ответ, Роберто. «Правда?» — Нет, это сарказм. Не спрашивай меня, что означает это слово. Я остановилась на нижней ступеньке и с опаской попробовала носком ноги крепость корочки. Мне было очень страшно, так как пентаграммы никогда не обещали ничего хорошего, а мы как раз были в её центре. Моего плеча коснулась рука Тулио: — Страшно? — До гусиной кожи. Но надо разобраться с этими руинами, мне кажется в них что-то есть, ведь не зря их использовали как опорные точки для пентаграммы. «Поддерживаю, — Сказала Умничка. — А что такое гусиная кожа?» — Это сложно объяснить. — Ответила я. Меня перебил Тулио: — Вы не можете испытывать это чувство. — Мой муж посмотрел на землю и продолжил: — Пути назад всё равно нет, надо двигаться дальше. Возможно за руинами будут ворота, которые выведут нас из этого странного места. Роберто согласился с моим мужем, после чего он первый ступил на эту поверхность. Покрытие захрустело, хруст насторожил меня, и я, взвесив все за и против, последовала за Тулио. Руины оказались дальше, чем нам казалось, но вот мы добрались до них. Здесь на остатках стен и колонн я смогла увидеть буквы, чем-то напоминающие латынь, смешенную со скандинавскими рунами. Я дотронулась до одной из них и та засветилась, а в моей голове прозвучал какой-то глухой звук похожий на слово — Вхет. Я ничего не поняла и осмотрелась, птицы молчали, Тулио рассматривал какой-то рисунок. Я потрясла головой. И вернулась к символам на колонне, которая возвышалась перед моими глазами. На колоннах проявлялись всё новые и новые символы, я попыталась их понять. Это было относительно сложно, даже если учесть, что я недавно изучала мёртвые языки. Неожиданно что-то где-то затрещало, я повернулась на звук, готовая увидеть новые неприятности. Так оно и вышло. Границы пентаграммы заискрились, высвобождая новые нити энергии, они сплетались в какое-то поле фиолетового цвета. Я не успела и глазом моргнуть, как плетение прекратилось и превратилось в однородную массу, после чего начало плавно спускаться. Вот оно коснулось крыши, руин, и та начала исчезать, меня бросило в холодный пот, и я принялась осматриваться в поисках остальных. Они по прежнему были на своих местах, но как статуи смотрели в небо. Поле начало набирать скорость, с каждым метром оно опускалось всё быстрее и быстрее. Я справившись с оцепенением закричала: — Тулио, отомри, хватай птиц и делаем ноги отсюда. Он опустил голову и сказал: — Ты права надо уходить отсюда, но куда, выхода нет. Я вновь осмотрелась, ни дверей ни арок, ничего. Правда, я увидела небольшой узкий промежуток между опорой вершины пентаграммы и стеной и ответила: — За мной, за предел звезды! — И бросилась в том направлении. Тулио схватил птиц и побежал за мной, Я оглянулась и не увидела Тьяго, принялась осматриваться. Тревога с новой силой завладела моим сознанием, и я выкрикнула: — Где Тьяго!!! Ответила Карла: «Тётя Линда, его рядом нет, буквально секунду назад был, а сейчас нет, я не уследила за ним». Я опять быстро обвела глазами руины, с противоположной стороны промелькнули синие перья: — Вперёд к стене, я, кажется, нашла его. После чего покинула мужа и попугаев, бросилась в сторону где видела синее оперение. Тулио хотел возмутиться, но под моим суровых взглядом он продолжил движение. Добежала до птенца, сгребла его вместе с его поклажей и кинулась догонять свою семью. Скорость падения поля увеличилась, Тулио и птицы уже были за вершиной символа, я вновь глянула на верх, между мной и силовым полем осталось метров тридцать. Я побежала быстрее, но обо что-то споткнулась, и упала, попыталась встать, но не смогла, поэтому сказала птенцу: — Тьяго, давай быстро к сёстрам. Птенец вспорхнул и полетел, я встать даже не пыталась, ноги болели, как и руки. Тулио хотел мне помочь, но я рявкнула на него: — Будь с племянниками, у меня то ли вывих, то ли перелом, я не успею дойти, а если ты ступишь сюда, то всё напрасно… Я не помню, что было дальше, только лишь что нежное тепло окутало меня, и я провалилась в пустоту. Знакомое место, знакомый зал, только теперь он был освещён полностью. Зал оказался библиотекой, тут было много стеллажей. Я посмотрела наверх, надеясь увидеть верхние полки, но они скрывались в темноте. На стенах я увидела знакомые символы, они были похожи на символы в храмах, через которые мы прошли в той серебряной деревни. Между символами попадались иллюстрации сцен какой-то битвы. Мой взгляд коснулся пола, и я увидела, что это достаточно точная карта, земли. Меня прервал голос с характерными рычащими нотками: — Что мы здесь делаем? Помимо того, что ты вскрыла следующую печать, ты ещё и сюда забралась. Говорили же мы тебе — не суйся на тропу из серебра… Я перебила дракона, боясь поднять глаза, на его голос: — Изак, мы не хотели, это случайность. — Ладно тебе, я не страшный, и не твой хозяин, а ты не рабыня, можешь посмотреть на меня. Я подняла глаза и увидела морду зелёного дракона. Морда была заострённая, из пасти торчали небольшие клыки. На носу был небольшой выступ, напоминающий рог. На затылке я увидела прямые рога. Чешуя на морде была слегка помятая. В зелёных глазах читалось нежность, дракон приоткрыл пасть продемонстрировав мне свои клыки и ярко алый язык. Грудь у дракона была белая, с крупной чешуёй, у основания лап я заметила костяной нарост, похожий на щит. Передние лапы у него были скрыты, как у лежащей кошки. Мощные перепончатые крылья были прижаты к туловищу. Перед драконом лежала открытая книга, написанная на том же само языке что и надписи в руинах. Дракон улыбнулся и сказал: — Ты всё подробно рассмотрела, или мне повернуться боком, у меня ведь на спине такой красивый гребень, а на брюхе очень мягкая чешуя. Я восхитилась: — Правда, а можно пощупать… — Нет. — Оборвал меня дракон, и в его глазах, таких добрых и нежных вспыхнула злоба. — Что ты тут забыл, монстр-освободитель великого зла, на обед мне решил достаться?.. — Как не культурно, Изак. Читай свою книгу, а лучше — прочти эту, — перед драконом упала достаточно крупная книга. Удивительно, но я смогла прочитать её название: «Этикет, как средство общение между драконами и людьми, в особенности девушками». Дракон недовольно фыркнул, а я еле сдержала смех. С лестницы спрыгнул тот самый паладин, который постоянно был рядом с этим драконом. Мужчина взял мою руку и поцеловал её: — Я вновь извиняюсь за своего друга. Как я уже вам говорил, он не жалует людей, но на самом деле он один из самых добрых и нежных существ. — Парень поднёс губы к моему уху и прошептал: — Он даже читает любовные романы. Даже не о войне, а о романтике, но я вам этого не говорил. — Рыцарь отодвинулся от меня и продолжил: — Добро пожаловать в великую библиотеку, союза десяти миров, одна из самых больших библиотек в этих самых мирах. Кстати, я заметил что вы подавили смех, прочитав название книги. — Да, просто мне показалось смешным её название. — Да название смешное, но она очень серьёзная. Я ведь давно хотел подсунуть её Изааику Солнечному Лучу Во Тьме — это его полное имя. — Какое большое. — Он дракон, у них так принято, аж сам боюсь язык сломать поэтому я зову его просто — Изак. Мужчина увёл меня по дальше от дракона, который тяжело выдохнул, и открыв книгу по этикету, принялся её читать. Я спросила: — Кинт, если он не хочет её читать, то почему просто не отодвинет её? — Библиотека не даст, тут свои правила. Если книга, попала уместно, то пока её не прочтут, её не убрать. Благодаря вам, я всё-таки заставил своего друга прочитать её. — Паладин снял с полки книгу и спросил, показав мне. — Как она называется? Я посмотрела на обложку и сказала: — Она называется: "Языки десяти миров, краткий самоучитель". Паладин убрал её на место и сказал: — Правильно, знаете на каком языке она написана? — На английском. — Нет, на языке драконьих рун, или как он ещё называется — Драколис. Самый древний из языков. — Но как я тогда всё это понимаю? — Библиотека тебя приняла. Расскажи, что произошло после вскрытия третьей печати? — Пентаграмма и руины. — Это понятно, вскрылась печать пространства, третья из пяти. Ох и говорил я, что Тенса надо закрывать понадёжней, а они… Ладно, дальше поаккуратней будьте, а то уничтожите свой мир, как был уничтожен мой, — мы вышли в коридор, освещённый достаточно хорошо и удивительно широкий. Паладин заметил моё удивление, и продолжил: — Он рассчитан на драконов, могу я вам предложить чай. — Да конечно, не откажусь, но я боюсь за своего мужа и племянников, а так же… — За синюю самочку лазурных ара. Я знаю, всё с ними будет в порядке, но прежде чем я вас выведу, я хочу узнать что произошло, и как вы оказались здесь. Мы вошли в небольшое помещение напоминающее кухню в однокомнатной квартире. Рыцарь снял с огня чайник, и поставив на стол вполне современную чашку, налил воду и опустил в кружку пакетик чая с ярлычком. Я удивилась, а мужчина отмахнулся: — Странный вы чай пьёте, это для вас библиотека создала. Да и мне объяснила, как такое заваривать. По мне лучше обычный травяной сбор, — Кинт налил себе такого-же чая, и усевшись передо мной продолжил: — Теперь я жду рассказа.