Найджел
Была середина дня, я уже не помнил, сколько я сижу в этой клетке. Это было невероятно жутко. Как же мне надоела Габи. Надо же было этому отпрыску моего заклятого врага назвать эту жабу не ядовитой, теперь мне понятно почему её родители говорили ей обратное, они хотели защититься от этих тисков. Лучше бы я был проглочен крокодилами, а не стал пленником псевдодреволаза. Я был готов на всё, чтобы избавиться от неё, но Голубчик и его семья даже теперь издеваются надо мной. Мучают меня этой жабой и не только ей. И зачем я её освободил, надеялся на её яд? Она оказалась безвредной, правда безвредной с одной стороны, но для меня это жуткая каторга, надо как-то сбежать из её цепких лап. Если бы она не была такой скользкой, я бы задушил её на месте. Я попытался вновь отодрать её от своего лица, но она выскользнула из моих лап, а я тяжело вздохнул и запел:Что же мне делать, как же быть, Чем судьбу мне изменить. Как спастись мне от беды…
Песню прервал, как только краем глаза увидел знакомую фигуру, это был Голубчик, я узнал его сразу. Эта птаха всколыхнула во мне затянувшиеся непроглядной тьмой воспоминания, вновь дам им вылезти из этой тихой бездны. Яркие вспышки моих провалов из-за этого попугая засверкали в моей памяти. Я ощутил новую волну ненависти и злобы. Эта волна была не такая, как прежде, что-то изменилось, я ощутил, как она стала осязаемой. Воздух передо мной пошёл волнами, в нос мне пахнуло холодом. И я увидел, как зона видимых волн начала принимать очертания окружности. Раньше я никогда такого не видел. Окружность расширялась до того момента, пока не коснулась моего клюва. Сильная волна холода и ненависти прошла по моему телу. Послышался странный скрипучий голос: — Найджел, ты ведь хочешь отомстить этому ара, – перед моими глазами всплыл образ Голубчика. — Да, хочу, он лишил меня всего. — Присягни мне, и ты накажешь виновника всех своих бед. Месть и ненависть — это твои самые сильные стороны, и они являются ключами от замков этой клетки. Найджел, ты ведь знаешь, что такое клетка. Помоги мне, и я помогу тебе избавиться от этой жабы и вернуть отобранное, верну твои крылья, и люди будут тебе поклоняться, как своему хозяину. Сильное желание помочь этому существу заполнило меня, да и как я мог отказаться от такого шанса избавиться от Габи. Да и Голубчику я хотел отомстить. Я ответил: — Что от меня требуется? — Только твоё согласие… Я зловеще засмеялся и сквозь этот зловещий и безумный смех произнёс: — Я согласен, приди ко мне, помоги отомстить… Громкий звук сотряс воздух, волна непонятной энергии, вырвавшейся из окружности, сбросила Габи на пол клетки. Новая волна прошла по окружности и заполнила её чёрным цветом. Ко мне вылетела из неё необыкновенно красивая какаду, это была самочка, цвет её глаз был зелёным. Перья на её теле были словно мраморные и девственно чистые, мне показалось, что они даже излучали свет. Я смущённо отвернулся, ведь после тех событий, через который я прошёл, мой внешний вид был невероятно страшным. Я услышал, как Габи ревностно заговорила с вновь прибывшей, но тут же была жёстко наказана, она захрипела, будто её душили, и умоляла отпустить. Тогда я повернулся и, склонив голову, тихо прошептал: — Вы прекрасны, я недостоин вас, и похоже эта жаба - единственная, кому я нужен, оставьте ей жизнь… — Ты прав, Найджел, пока что ты нужен только этому земноводному, но всё меняется, – голос был нежен и красив. – Позволь мне помочь… Глаза белоснежной птицы с красивым, аккуратным, жёлтым хохолком, засветились зелёным светом. Вокруг нас троих поднялся туман, я ощутил, как он окутывает меня, словно змея, заполняет моё тело. Мгновение и туман рассеялся, а я оказался в объятьях какаду, рядом с нами на полу сидела Габи, она попыталась подойти к нам, но самка шикнула на неё: — Ты что хочешь закончить нашу месть полным провалом и смертью? — Но я же не ядовитая… — Была не ядовитая, а стала ядовитой, благодаря моему хозяину. В данной форме ты несёшь малое количество яда, способное лишь привести к небольшой болезни, но вскоре проснётся твоя вторая сущность, и она будет убивать и убивать, прежде, чем ты её будешь использовать, научись контролировать эту сущность. Она называется Ужасный Листолаз, самое ядовитое существо на всей вашей планете. Лягушка тяжело выдохнула и не стала больше спорить, а я спросил у самки: — Как тебя зовут, красавица, и почему ты так жарко обняла такого урода, как я? — Урода? Габи, он разве ужасен? — Нет, госпожа, он прекрасней всего, что я видела. — Видишь, даже она восхищается тобой. Посмотрись в зеркало, Найджел. Передо мной опять начал подниматься чёрный туман. Когда он поднялся до уровня моих глаз, я увидел, как ровный прямоугольник обесцветился и застыл, от тумана осталась лишь рамка, внутри рамки я увидел, как проявилось изображение невероятно красивого самца, этот образ напомнил мне тот самый плакат из моего далёкого прошлого, гордый и красивый попугай с большим жёлтым хохолком… У меня не было слов, как же красив был тот самец, я попытался дотронутся до него но моё крыло прошло насквозь через образ, и рамка растворилась. Я повернулся к самке и сказал: — Не береди мне эту рану, девчонка. Я был когда-то таким, но сейчас я ужасен. — Сейчас ты именно такой, и этого не изменить, просто ты завёл правильных друзей. Моё имя - Сара. Так что полетели отсюда, и да свершиться твоя месть. Габи, сбежишь по земле, и вскоре мы тебя найдём… — Сара, мы заперты в клетке. Самка посмотрела на дверцу и сбросила засов дверцы: — Уже свободны, я - посланница своего хозяина, и умею такое, что кажется невероятным. Она оторвалась от пола и полетела в открытую форточку, расположенную на верху комнатного окна. Я подпрыгнул и вновь ощутил, как мои крылья наполняются воздухом, я прошептал: — О, как я об этом мечтал, Сара, спасибо… – меня вновь одолел приступ безумного смеха.Тьяго
Был поздний вечер, яркое лунное свечения убывающей луны освещало наше гнездо. Мама последние три дня была какой-то печальной и грустной. Она постоянно оставляла нас с дедушкой и потом куда-то уходила. Сегодня она опять так поступила, и я задумался: «Что же происходит, почему мама отдалилась от нас, возможно, она больше не любить нас, да и папы нет уже не знаю сколько времени. Да и вчера, когда она пела нам колыбельную, её голос потерял глубину. Её такой красивый и нежный голос. Может пошпионить за ней? Хотя от дедушки не так просто сбежать, кстати, с дедой тоже что-то странное. Хотя, если подумать, то это играет мне на крыло, я попробую сбежать и проследить за мамой. Не знаю, как моим старшим сёстрам, но мне такое не нравиться». Решив так, я тихонько и незаметно выскользнул из-под взгляда дедушки и попытался сбежать. Меня окликнула Умничка: — Тьяго, куда собрался? Я быстро придумал отмазку: — За ягодами, хочу попробовать сам пособирать, тут ведь нет холодильника. — Дождись мамы, она всегда их приносит, ведь джунгли — это опасное место… Я перебил сестру: — Не опасней, чем поджигать салюты с папой, я скоро вернусь. После чего я быстро подпрыгнул и скрылся в темноте. Как я и думал, сестрёнка даже не подумала преследовать меня, а сразу отправилась к Эдуардо, наверное, чтобы пожаловаться на меня. Но для меня это уже было не важно, я увидел маму, она грустно летела и всё время вертела головой, как будто что-то искала, мне приходилось то и дело менять направление полёта, чтобы не попасться ей на глаза. Она вылетела из долины и уселась на ветку. Солнце уже полностью скрылось, и я, описав круг перед ней, заметил, как что-то блеснуло на её глазах и скатилось по щеке. Сейчас она выглядела такой печальной, что я ощутил невероятно сильную и в то же время непонятную боль, даже не боль, а какое-то незнакомое чувство, мне стало так печально за маму, что я почувствовал слёзы и, стряхнув их, осмелился подлететь и спустится рядом с ней. Она даже меня не заметила, тогда я подошёл поближе и спросил: — Мама, что случилось? Она быстро стряхнула слёзы: — Ничего, Тьяго, возвращайся к сёстрам, я скоро прилечу. — Мама, я не улечу отсюда, расскажи, что случилось, почему ты плачешь? Она попыталась перелететь на другую ветку, я последовал за ней, она ещё раз повторила свою попытку, я следом и как только она приземлилась, я тут же задал ей новый вопрос: — Ты больше нас не любишь? Что мы такого сделали, почему пропала та приятная нежность? Умничка и Карла этого не замечают, либо не видят, но я-то это заметил. Мама поманила меня к себе и, когда я подошёл, обняла меня, я ощутил, как её тёплые крылья накрыли меня полностью, оставив только голову, и она нежно заговорила, наклонив голову и убрав у меня с затылка листочек: — Вы - мои самые любимые пташки, как мать может не любить своих детей? Просто мне очень грустно, уже прошло три дня, как пропал ваш папа. Я беспокоюсь, что с ним что-то случилось, ведь он никогда не улетает один, без барсетки и навигатора, это мы с вами можем легко сориентироваться, так как мы привыкшие к дикой природе… Мама расплакалась, я не стал больше ни о чём её спрашивать, я просто молча стоял, укутанный нежными и тёплыми крыльями матери. — Жужу, Тьяго, где вы! Голос принадлежал дяде Бето, в его голосе присутствовали нотки волнения. Мама перестала плакать и стряхнула слёзы, после чего прошептала: — Тьяго, я не хочу, чтобы он нашёл нас, я не в том виде, чтобы попадаться ему на глаза. Не люблю его шуточки. Полетели домой... — Хорошо, мама, я тебя люблю. — Я тебя тоже, малыш. После чего она вспорхнула с ветки и полетела, я отправился следом, когда я поравнялся с ней, она облетела меня и нежно проговорила: — Тьяго, как ты меня нашёл, я думала, мой папа присматривает за вами. — Я сбежал от него. — Ты ведь знаешь, что это плохо, он наверное с ума сходит, куда пропал его внук. — Я больше так не буду. — Вериться в это мне с трудом. Полетели, успокоим его. — Хорошо, мама. Мы перелетели через небольшую сквозную пещеру и оказались в гнездовьях. Как мама и предполагала, здесь стоял переполох, поисковые отряды так и рыскали по всем деревьям, я заметил, что маму это удивило. Она кивнула незаметно головой, как будто подтвердилась какая-то её догадка, и, неожиданно захватив меня в свои лапы, пролетела перед отцом, изображая такие прикольные фигуры полёта. Я восхищённо воскликнул: — Это было круто, мам. Как они называются, пожалуйста, научи. — Спасибо, Тьяго, тебе ещё рано их повторять, они очень опасны и сложны. Первая называется хамерхед, а вторая мёртвая петля, – затем она обратилась к своему отцу. – Пап, из-за чего весь этот переполох? — Дочка, из-за Тьяго, он пропал, но, как вижу, он с тобой. — Да, я просто забыла тебе сказать, что хочу потренировать его, извини, папа. — Ничего, доча, только в следующий раз предупреди, а то у меня из-за него чуть сердце не выскочило от волнения. — Обещаю, папа. Как же я устала за сегодня, ты не против, если я заберу своих детей домой? — Нет, что ты, отдыхай. Мама позвала нас, и мы отправились спать…