Odi at amo

Работа над альбомом была почти закончена. Группе оставалось выбрать название. Споров было столько, что иногда казалось, из-за этого они распадутся. Непросто было выбрать стоящее название, коротко и ясно обрисовывающее их как нечто цельное. В конце концов, решили собраться после дня рождения Минхо у Гэлли в его квартире и выбрать название с помощью кинутых в шляпу свёрнутых бумажек. Минхо собирался отметить свой день рождения на полную катушку. Вот уж кто любил развлекаться, так это Минхо! Впрочем, Хорхе остался недоволен выбранным местом для вечеринки (ребята по традиции выбрали бильярдную Гэлли), но Минхо был непреклонен, и Папаше пришлось уступить. На вечеринку были приглашены самые близкие друзья, не считая участников группы. Выпивки, закуски, а, самое главное, отличного музыкального сопровождения – было так много, что это мероприятие обещало быть незабываемым: Минхо готовился к нему очень усердно. Ньют не разделял его взглядов, однако был благодарен другу за всю ту помощь, которую Минхо оказал ему в трудное время. Поэтому выбирал подарок долго, стараясь угодить имениннику. В конце концов, он остановил свой выбор на коллекционных медиаторах от одного крупного дизайнера, сделанных из монет различного номинала. Ньют не смог позволить себе приобрести целый набор, но три медиатора всё же купил, предварительно упаковав их в деревянную продолговатую коробочку, изнутри прошитую зелёным бархатом. Что поделать, любил он роскошь. И, хоть и не надеялся на понимание Минхо, знал, что тот всё равно будет в восторге. Минхо был очень расторопным, поэтому часто терял свои пластмассовые медиаторы, которые буквально покупал пачками перед концертами. Ньют надеялся, что, получив такой подарок, Минхо станет более аккуратен. День рождения решено было справлять в субботу, так как это самый разгар весёлых вечеринок и сумасшедших поступков. Ньют был не в восторге, когда шёл туда, хотя перспектива отдохнуть в компании друзей, хорошенько выпить и потанцевать, привлекала и манила. У Гэлли уже было шумно. Гостей было пока немного, но, рассредоточившись по всей бильярдной, они заняли почти всё место. У дверей стоял Алби с видом, будто хотел выйти покурить, а увидев только вошедшего Ньюта, схватил его за руку и поволок на улицу. Ньют даже рта не успел открыть. -Здорово! – кивнул ему Алби, закуривая. Ньют, для приличия, вытащил свой портсигар и достал сигарету. Алби сверкнул глазами, спросил. – Сегодня будет шумная ночка, а? -Надеюсь, Минхо это выдержит, – улыбаясь, кивнул Ньют. – Наши уже здесь? -А то! Готовим подарок. Ты, кстати, тоже поможешь. Тереза будет петь традиционную песню-поздравление, Гэлли и я вынесем торт, Том будет удерживать Минхо и не подпускать к складу, потому что торт – там. Ты в своё время должен будешь потушить везде свет. Усёк? -Усёк. -И только попробуй что-нибудь перепутать! – Алби был немного на взводе, нервничал и поэтому старался быть строже с друзьями. Пообщавшись с другом, Ньют узнал, что Алби, наконец, переехал к своей подружке – Монике, с которой у них были довольно долгие отношения (Алби считал, что три месяца страстной и пылкой любви – длительный срок). Ньют видел красавицу Монику: темнокожая девушка с испанскими корнями и удивительно яркой внешностью никого не могла оставить равнодушным. Ньют считал, что Алби повезло. Тот тоже так думал. Поэтому, после долгих раздумий решил пожить с девушкой, дабы узнать её получше. -Она чудесно готовит. А какие у неё бёдра! А грудь! Чувак, ты бы…. – но тут Алби осёкся и хмыкнул. – Ну да, что это я. Ты ж немного по другую сторону. Ньют безразлично передёрнул плечами и ответил: -Я всё ещё в состоянии видеть прелесть женской красоты. -Да, но наверняка высокие, темноглазые, очаровательные и сексуальные парни привлекают тебя больше, чем все цыпочки этого мира. -Ох, если ты о себе, прости, Алби, но ты не в моём вкусе! – свёл всё на шутку Ньют, мило улыбаясь. Но Алби лишь ухмыльнулся, скаля белые зубы, и ответил: -Ну что ты, дорогуша. Вообще-то я о Томасе. Ньют тут же растерялся и сбросил весь свой смешливый вид, оставив недоумение и нерешительность (не пропадать же урокам актёрского мастерства!). -Что?!.. Нет. Нет! Я не… Что ты там придумал? О чём ты вообще говоришь?.. Я и Томас?.. Нет, я умываю руки…. Он хотел было развернуться и уйти, считая, что дальнейший разговор не может быть продолжен, но Алби удержал его, схватив за локоть. -Хватит, Ньют. Все мы знаем, что тебе небезразличен Томас. Ньют зарделся. Попытался высвободиться, но Алби лишь усилил хватку. Ньют беспомощно сжался и пробормотал: -Послушай, я…. -Тебе нечего бояться, – пожал плечами Алби. – Вообще-то я изначально чувствовал, что между вами кроется какая-то тайна. Но это заметнее, чем тебе кажется. -К чему ты всё это говоришь? – выдавил Ньют, вывернувшись, когда Алби отпустил его. -К тому, что мы с ребятами переживаем за тебя…. За вас. Или ты думаешь, что только ты один ходишь весь в печали? -О чём ты? – нахмурился Ньют. -Ньют, Ньют…. – протянул Алби, качая головой. – Хватит жалеть себя, слышишь? Я не для того нянчился с тобой, чтобы ты стал размазнёй. Когда я познакомился с тобой, в тебе был боевой дух и желание достичь успеха. Но с появлением Томаса ты заметно скис. Поначалу я думал, что ты переживаешь проблемы своего прошлого, но теперь вижу, что ты просто-напросто закрываешься в себе, вынашивая никому непонятную обиду и боль. Это твоё дело – как себя вести наедине с собой. Но пойми: не ты один страдаешь. Томасу тоже нелегко. -С каких это пор тебя волнуют моя личная жизнь и жизнь Томаса? – вспыхнул Ньют, сжав кулаки. – Ты же вроде всегда только заботился об интересах группы! -А разве твоя личная жизнь и жизнь Томаса не влияет на развитие группы? – как бы наигранно удивился Алби. – Я ничего не говорю: твои душевные страдания, или что там у тебя внутри, послужили отличным материалом для написания и сочинения великолепной музыки и прекрасных текстов. И если вся эта работа уложится в альбом, это будет бомбой! Но посмотри: внутри нашей группы молчаливое противостояние, которое ещё как влияет на всех нас! Мы вынуждены сидеть и смотреть на разворачивающуюся драму у нас на глазах. Честное слово, кто-то из вас уже должен решить ваши с Томом проблемы. -Я совсем не понимаю, к чему ты завёл этот разговор в день рождения Минхо! – поджал губы Ньют, растерянно оглядываясь вокруг. -Скажем так…. Сегодня у тебя есть шанс – прояснить раз и навсегда отношения с Томасом, и я советую использовать его, потому как сегодняшняя ночь – ночь возможностей и признаний! – глубокомысленно изрёк Алби. Затем смягчился и с мудрым видом сказал. – Ты сам строишь свою судьбу, Ньют. Не сдавайся и не вешай нос: ты можешь принять верное решение. Но любое решение – повлияет на твоё будущее. Обдумай как следует то, что я сказал, и сделай правильный выбор. От этого может зависеть твоё счастье. И хлопнув Ньюта по плечу, Алби скрылся, оставив его наедине со сказанными словами. Самое время было вспомнить постулаты Сартра… * * * Вечеринка была в самом разгаре, когда Алби, проходя мимо болтающего с какой-то поклонницей Ньюта, подмигнул ему. Это служило сигналом для начала представления, которое собирались устроить имениннику его друзья. Ньют понимающе кивнул и, прервав разговор с девушкой, устремился к другой половине зала, чтобы потушить свет. Народа было – тьма тьмущая, даже Минхо не ожидал, что придёт столько людей, желающих его поздравить. Ньюту радостно было видеть, что гости старались сфотографироваться с Минхо, поздравить его или пожелать успехов в раскруте первого альбома. Минхо сегодня сам на себя не походил: весёлый и шумный, он впервые за долгое время ни с кем не пытался подраться, напиться вдрызг или подцепить кого-нибудь. Он был вежлив, улыбчив, и вообще казался самым счастливым человеком в мире! Ньют с любопытством подумал, что такой Минхо очень нравится ему. Кстати, его брат тоже был здесь: ещё более высокий чем Минхо, Ли-Хон по-настоящему внушал страх. Он был вышибалой в одном из крутых пабов города, и совсем не понимал стремления Минхо жить музыкой, но, тем не менее, не мешал брату заниматься тем, чем тот хотел. В общем-то, Ньют мало что знал о Ли-Хоне, да и не был уверен, хочет ли он знать что-то ещё. Подойдя к другой стене, Ньют краем глаза словил позади себя какое-то движение. Обернувшись лишь на секунду, он увидел Томаса, одиноко стоящего прямо посередь зала и смотрящего ему вслед. Он всем своим видом создавал диссонанс с танцующими и веселящимися людьми. Казалось, что в самом его облике что-то изменилось. Глаза, обычно светлые и лучистые, сегодня были омрачены неведомой Ньюту тенью. Тонкие губы, обычно оскаливающие улыбку, сегодня были плотно, судорожно сжаты. Ньют болезненно дёрнулся и отвернулся. Ну почему у них не может быть всё как у людей?! Почему они должны вечно искать какую-нибудь проблему, чтобы только найти повод не быть вместе?! Отчасти он чувствовал себя виноватым в том, что запретил Томасу пытаться стать чем-то большим для него. Он чувствовал, что Томас хочет быть с ним, но почему-то сам он, Ньют, всё ещё не мог решиться на этот шаг. Просто боялся этих отношений, оглядываясь постоянно назад, пытаясь найти любую отговорку, которая бы помешала ему быть с Томом. Ньют не терпел предателей, а внутри него что-то бунтовало всякий раз, когда он уже было пересиливал себя и делал шаг в сторону Томаса. Он заставил себя переключить мысли на представление, которое сейчас собирались устроить ребята для именинника. Все свои личные проблемы он будет решать после дня рождения Минхо. Ньют просто не может позволить своему эгоизму испортить вечеринку друга. Так что, обратив весь свой взгляд к сцене, на которую Алби уже проталкивал Минхо, он потерял из вида Томаса. -Да что происходит! – ворчливо интересовался Минхо, недовольно хмурясь и явно пытаясь уйти со сцены к Лейле, которая, раскусив замысел Алби, весело смеялась и просила Минхо остаться там. Алби взял микрофон в руки и сказал, призывая всех к тишине: -А сейчас мы просим минутку внимания! Музыку тотчас заглушили, все повернулись к сцене и захлопали, понимая, что сейчас будет что-то интересное. До Минхо, кажется, только сейчас дошло, что хочет сделать его друг, поэтому он только махнул рукой, закатывая глаза и счастливо улыбаясь. С другого края сцены появилась Тереза в красивом синем платье, держа микрофон наготове. Алби, выждав момент, заговорил: -Мы все очень рады, что у этого раздолбая так много друзей, пришедших сюда сегодня с той важной миссией, чтобы поздравить нашего Минхо, – тут он повернулся к Минхо. – И хоть ты порой бываешь ужаснейшим остолопом и прохвостом, мы тебя очень любим и гордимся тем, что ты до сих пор играешь с нами и помогаешь создавать наш первый, пока ещё без названия, альбом. Ты наш верный друг, отличный человек и прекрасный музыкант! Что ещё нужно для счастья! -Я бы сказал тебе, да не буду! – вставил своё слово Минхо, криво улыбаясь. Алби, шутя, толкнул его в бок, но на этом прервался, сказав: -В общем! Мы все просим тишины! И махнув рукой, Алби ушёл со сцены, а Ньют выключил свет. На стенах зажглись праздничные гирлянды, которыми Гэлли обычно украшал бильярдную к Рождеству и Новому году, и всё зашлось разноцветными бликами, создавая таинственную и загадочную атмосферу. На сцену вышла Тереза и тихо запела традиционную песню «Happy Birthday» своим чудесным бархатистым голосом. Минхо, явно смущённый, стоял на сцене, пока Тереза держала его за руку, как маленького ребёнка. Тут поднялся Гэлли, подпевая Терезе, следом за ним – Лейла, обнявшая Минхо за плечи. Тут уж и все в зале стали подпевать, и, в конце концов, получился такой громкий и очень ладный хор, что внутри у Ньюта даже что-то затрепетало и защемило сердце от счастья за друга. Минхо тоже стал подпевать, и по мере того, как песня становилась громче, улыбка на его лице расцветала всё ярче. Наконец, и это был главный сюрприз, двери со склада распахнулись благодаря Томасу, и в зал вошёл Алби, везя на небольшом столе торт, испечённый в виде гитары. Все гости, завидев торт, зааплодировали, а Минхо, не веря, первым соскочил со сцены и подбежал к Алби и Томасу. Они наперебой начали обниматься под аккомпанемент Терезы, а потом, когда та закончила петь, Алби произнёс: -Ну что, старик, теперь ты официально повзрослел! Загадывай желание и задувай свечи! Минхо задумался и даже набрал воздух в грудь, но потом будто передумал и воскликнул: -Ребята! Я так счастлив, что вы у меня есть! Все – вы! Я просто не мог представить, что когда-нибудь буду чувствовать себя таким счастливым! Да что мне, кроме вас, ещё надо? Нет, я, конечно, придержусь традиции, и загадаю желание, но я хочу, чтобы вы знали: без вас не было бы ничего. И я счастлив, что вы появились в моей жизни. Каждый из вас стал мне близким другом, каждый из вас научил меня чему-то важному. Так что…. Спасибо! Всем вам спасибо! Тут уж он выдержал паузу, загадывая желание, и одним махом задул все свечи. Ньют включил свет и все снова зааплодировали, поздравляя именинника и желая ему всего хорошего. Ньют тоже подошёл и обнял Минхо, желая обычной праздничной чепухи. Подарок он вручил ещё раньше, поэтому Минхо просто крепко обнял его и тепло поблагодарил. А Ньют решил, что ещё некоторое время назад ни за что бы ни подумал, что будет веселиться на дне рождения у Минхо, что станет придирчиво выбирать ему подарок, что простит его и ещё поблагодарит за то, что тот выгнал Бена из группы. Странная эта штука, Судьба… Все продолжили веселиться, и Ньют, расслабившись, выпив немного виски, веселился тоже. Официальная часть прошла, поэтому, как только торт отвезли подальше, чтобы никто не мог учинить с ним расправы, включили музыку, и все стали танцевать. Признаться, Ньют так давно не веселился. Казалось, все свои эмоции, которые он держал в себе, только сейчас выплеснулись под современную грохочущую музыку. Ньют уже и забыл о том, что собирался недавно покинуть вечеринку, чтобы пойти домой и отдохнуть. В последнее время не только он, все они очень сильно уставали. Поэтому Ньют хотел расслабиться от шума, устроить себе тихий и спокойный вечер. Но вечеринка, а также эмоции Минхо так увлекли его, что он просто-напросто забыл о том, что хотел раньше, и позволил себе немного отпустить стресс, танцуя с кем попало и заливаясь виски. Посему он даже не заметил, когда на его талии сомкнулись чьи-то руки. Он даже не обратил внимания поначалу, думая, что это кто-то из своих. Согласитесь, мало в наше время ненормальных, кто бы мог так запросто переступить черту и войти в чьё-то личное пространство! Поэтому Ньют даже не забеспокоился. Однако, повернувшись, и увидев перед собой серьёзного и задумчивого Томаса, Ньют растерялся. Он вовсе не ожидал, что увидит его перед собой. Краем сознания он надеялся, что это или Тереза, или кто-то другой из его фанатов. Но он никак не ожидал, что Томас переступит черту и сделает первый шаг. Ньют сомкнул свои пальцы на холодных руках Тома, желая отцепить их, но тот не позволил, и ещё ближе притянул его к себе, почти вплотную. Ньюта будто током прошило: он ещё никогда не был так близок к Томасу, если не считать тот злополучный вечер много лет назад. Чёрт! Одно лишь объятие этих рук замораживало мозг так, что Ньют через секунду прекратил соображать, что происходит. В голове как будто сидела маленькая обезьянка с райдами в лапах и ежесекундно стучала ими друг о друга, создавая отвратительный и оглушающий звук, наподобие биения сердца. Как назло, музыка, медленная и блюзовая, только началась, и Ньют не мог просто так сбежать, потому что все танцевали, и прорваться к выходу, пока играла музыка, было просто невозможно. Свободного пространства просто не было! -Что ты делаешь? – крикнул Ньют, пытаясь перекричать женский и тягучий голос, льющийся из динамиков колонок. -Танцую с тобой! – крикнул в ответ Томас. – Разве не видно? – и с этими словами он взял левую руку Ньюта в свою, перемещая другу на его талию. Не увидев нужной реакции на лице друга, Томас закатил глаза и произнёс. – Ну же, обними меня и потанцуй со мной. Ньют зачарованно смотрел на Томаса, трепыхаясь в его объятиях и совершенно не зная, как вести себя в такой ситуации. Тем не менее, он позволил себе положить правую руку на плечо Томаса и повести его в медленном танце. Это было волшебно. Это было более чем волшебно. Ньют ловил этот момент, и, казалось, чувствовал, как постепенно оживают в нём чувства по отношению к Томасу. Он видел его истинное нутро в этот чудесный момент, и не верил тому, что это происходит на самом деле. -«Остановись мгновение, ты прекрасно!», – думал он. Его не смущало, смотрят на них или нет. Сейчас существовали только они двое: Томас и он, Ньют. Ловя призрачный свет в глазах Тома, Ньют старался разглядеть что-то ещё, более глубокое, более сильное, чем то чувство, которое он испытывал сам. Утопая в горчично-медовых зрачках, сияющих непонятным, но в то же время таким знакомым и родным светом, Ньют думал, что всё, что между ними было когда-то – давно прошло, всё осталось в прошлом, а сейчас начинается другая жизнь, более лучшая, чем прежде. Именно поэтому он сам потянулся к губам Томаса, не думая о последствиях. И лишь в последний момент, когда и сам Томас притянул его ближе, в голове Ньюта прозвенела мысль о том, как бы это снова ни стало ошибкой. Как бы он снова ни нарвался на те же грабли, на которые уже занёс ногу. Музыка прекратилась. А вместе с ней – и волшебное действие, которое испытал на себе Ньют. Томас с удивлением смотрел на отстранившегося Ньюта и непонимающе моргал. -Всё в порядке? – обеспокоенно спросил он, пытаясь удержать друга. -Мне…. Мне нужно подышать…. – выдавил Ньют и буквально вырвался из его рук. Он не слышал, как Томас окликал его. Пока было не поздно, пока Томас не понял, что случилось, Ньют рванул с вешалки свою куртку и выскочил на улицу, даже не прощаясь с Минхо или другими. Лишь пребывая на прохладном ночном воздухе, он отдышался, осознавая, что только что произошло. Точнее, что только что чуть не произошло. Он снова повёл себя как трус. Мало того, что он чуть сам (сам!) не поцеловал Томми, так ещё и позорно сбежал, не в силах увидеть правду, или, боясь её увидеть?.. Одно ему было ясно: Томас очень не вовремя полез к нему. Всё это отчётливо напоминало ту сцену много лет назад, с чего всё и началось. Этот кошмар снова встал перед глазами, и Ньюта передёрнуло от отвращения к себе и от нежелания возвращаться к этому моменту. Покачав головой, Ньют оглянулся назад, надеясь, что никто не выйдет следом, а затем пошёл в сторону стоянки такси. Воздух холодил и морозил горячую голову, поэтому Ньют ещё немного постоял у такси, держа в руках телефон. Сначала он написал сообщение Томасу: -«Не ищи меня. Я должен был уйти. Я позвоню, когда пойму, что готов к такому разговору. Не обижайся на меня, мне просто нужно время». После этого он, закусив губу, долго смотрел на знакомый номер телефона. Затем, решившись, набрал его и стал считать гудки. Решив положить трубку после восьмого, он вдруг услышал сонный голос. -Ньют, какого чёрта?.. – простонал тихо и неразборчиво Джек. -Мне нужно поговорить с тобой. Мне нужен твой совет! – выпалил Ньют. Джек на том конце немного помолчал, и Ньют был почти уверен в том, что тот заснул. Затем послышался какой-то шорох, а потом и страдальческий стон, после которого он услышал: -Приезжай. Ньют, радостно поблагодарив, положил трубку и, убедившись, что ему больше никто не звонил, выключил телефон, чтобы Томас не пытался до него дозвониться и отыскать. Ньют должен был поговорить с кем-нибудь, а лучшего психолога-музыканта, чем Джека, было не найти. Поэтому Ньют, усевшись в такси и назвав адрес, ринулся в ночь. * * * Перед Ньютом стоял закутанный в тёплый плед Джек. С усталым видом, вечно недовольно искривлённым ртом, он хмуро взглянул на Ньюта, но посторонился, пропуская гостя внутрь своей квартиры. Тот с благодарностью прошмыгнул вперёд, согреваясь теплом. Ньют знал немногих музыкантов, у кого почти рядом с центром города была собственная квартира. Этим и отличался ото всех Джек – он буквально притягивал к себе за хвост удачу. Заиметь в его возрасте собственную хату – это всё равно что миллион выиграть! Другое дело, Джеку приходилось вкалывать, чтобы ещё и жить с достатком. Раздевшись, Ньют проследовал вслед за хозяином на кухню, где Джек, нехотя хозяйничал. Он уже поставил чайник с водой, кинул в заварную чашку две ложки цейлонского, достал печенье из шкафчика и, обернувшись к другу, вопросительно вздёрнул брови вверх. Ньют тяжело вздохнул и с громким стуком поставил на стол большую бутылку хорошего виски. Брови Джека вздёрнулись ещё выше, а лицо вытянулось, и он выключил чайник и убрал печенье со стола. -Ну раз дело принимает такой оборот…. – протянул Джек, открывая холодильник. Через час Ньют, наконец, позволил себе разговориться, так как они не сразу начали болтать о его проблеме. Джек устало делился тем, что ему надоело бегать по продюсерам и слышать от каждого про себя нелестные отзывы: москиты всё же сумели подпортить ему репутацию. Ньют слушал и обещал поговорить с Хорхе на эту тему, всё-таки он прилично задолжал Джеку, и чувствовал себя потому ответственным за дальнейшую карьеру друга! -Ладно, давай выкладывай, что у тебя стряслось, и вали домой, я дико устал, – сказал Джек, отламывая кусочек горького шоколада. Ньют шумно вздохнул, опрокинул в себя остатки виски и потянулся за следующей порцией с такими словами: -Я безнадёжно влюбился. Джек удивлённо кашлянул. -И в чём проблема? -Во-первых, это он, – на всякий случай пояснил Ньют. Не увидев шокированного испуга на лице Джека, он продолжил. – Во-вторых, это мой лучший бывший друг, который когда-то сделал мне очень больно. В-третьих, мне кажется, что я ему тоже нравлюсь…. -Я всё ещё не вижу проблемы и причины, из-за которых меня можно было бы отвлекать от честно заработанного отдыха и сна! – перебил его Джек. -Нет, послушай! – воскликнул Ньют. – Джек…. Ты – один из умнейших и мудрейших людей, которых я когда-либо встречал! Ты потрясающий музыкант и непревзойдённый ударник. И я безумно рад, что я имею возможность сидеть тут рядом с тобой и болтать. Но мне нужен твой совет! И для меня очень важно, чтобы именно ты выслушал меня. Я должен сказать хоть кому-то о своих переживаниях и чувствах. Я не хочу больше оправдываться, я хочу рассказать тебе всю правду о себе, потому что я отчаянно нуждаюсь в твоей помощи! Джек замер на секунду, поражённый пылкостью речи Ньюта, затем осторожно кивнул, чтобы тот мог продолжать. -Спасибо. Мой друг…. Ты, вероятно, знаешь о нём…. Это Томас. -Томас? С которым вы играете? – уточнил Джек. -Да, он. Мы учились вместе. И были лучшими друзьями, пока однажды я не понял, что люблю его. И мои чувства, я знаю, были искренними. Никогда больше я никого не любил так искренне и светло, как Томми…. Да, в университете у меня случались интрижки, недолгие романы, по-своему волшебные, но всё это по сравнению с тем чувством, которое я испытываю к нему, ничто! Проблема в том, и это главная моя беда, что я не могу, просто не могу ему простить того унижения, которого натерпелся. Это осталось в прошлом и, на самом деле, я уже даже не чувствую обиды на него. Но сам факт, осознание той ситуации…. Мне непросто с этим смириться. Я вовсе не пытаюсь оправдаться: я действительно во многом вёл себя ужасно по отношению к Томасу. Но это случалось из-за того, что я был не уверен в искренности его чувств. Я не знал, что он чувствует ко мне. И чувствует ли вообще что-то? А потом…. Томас…. Тогда, раньше, он очень неоднозначно отнёсся к тому, что я…. Ну…. Что я… -Гей, – подсказал Джек. Ньют вспыхнул, но заставил себя продолжить: -Просто его реакция, его отношение к этому факту ужасно меня обидело. Ведь я не требовал от него ничего взамен: лишь понимания. А он предал меня, доверившись своей подружке…. -Стоп! – остановил его Джек. – Теперь уже я ничего не понимаю. Ты слишком сумбурен. Успокойся, выпей виски и по порядку расскажи мне, в чём дело. Ньют выпил и рассказал, как и просил Джек. После своего рассказа, утомлённый и уставший, он уронил голову на руки и простонал: -О чёрт, Джек! Я так запутался…. Джек некоторое время молчал, кивая головой в такт, будто слышал какую-то мелодию, затем, допив остатки виски, он поставил бутылку под стол, и произнёс задумчиво: -Знаешь, я, наверное, не первый, кто скажет тебе, что ты ужасный нарцисс. -Нарциссом меня ещё никто не называл! – хмыкнул слегка обиженно Ньют. -Ну, так и есть. Ты слишком зациклен на своих проблемах, которые и проблемами-то не являются. Ты, конечно, гей, но право быть мужчиной, кажется, у тебя никто не отнимал. Так принимай мужские решения, а не беги от них, как последний трус. -И что ты предлагаешь мне сделать? Поговорить с Томасом? Я боюсь, мы либо раздерёмся, либо кто-то из нас вылетит из группы. -Я предлагаю тебе вернуться в прошлое и посмотреть ещё раз в лицо своим страхам. -В смысле? – Ньют настороженно нахмурился. Джек не спеша поджёг сигарету, сделал пару затяжек, затем произнёс: -Съезди домой. Я думаю, там ты сможешь найти ответы на свои вопросы. Ньют закусил губу: он не был дома с тех пор, как отец умер. Для него – вернуться домой означало действительно встретиться со своим прошлым лицом к лицу. И он не был уверен, что готов. -Я, правда, не думаю, что это хорошая идея…. – мягко произнёс он. -А, ну, конечно, тогда бегай и дальше от своего Томаса и от первых шагов в сторону примирения с ним! – пожал плечами Джек. -Дело не в этом…. Я…. -Боишься, я знаю, – кивнул Джек. – Но это абсолютно нормально – бояться чего-то. Хуже было бы, если б ты ничего не боялся. Знаешь, как говорят: ничего не боится лишь трус. Ты, конечно, эгоист с большой буквы, но ты ни разу не трус, Ньют. -И ты думаешь, то поможет? -Не знаю! – Джек снова пожал плечами. – Просто тебе нужно начать хоть с чего-то. Я не говорю, что это может помочь. Но, посуди сам, если то, что делаешь, правильно, значит, тебе это поможет. Ты только начни, а уж дальше само пойдёт. И если ты делаешь всё правильно, то ты своего добьёшься, в конце концов. У Судьбы на тебя планы, Ньют, большие и грандиозные. Не сдуйся раньше времени. -Я не могу. Просто не могу, – выдавил тот. – Все эти чувства…. Они такие болезненные. Я устал их чувствовать и не иметь возможности выразить. -Так что тебе мешает? Мы сами выбираем свой путь и сами идём по нему. Мы сами ответственны за свои поступки. Повзрослей уже, ты не в школе, Ньют, давным-давно. Ньют тяжело вздохнул. Джек говорил правильные вещи, впрочем, как и Томас, и Алби. Но этого всё равно было недостаточно. -Что бы ты сделал, окажись на моём месте? – спросил он. Джек прищурился, выдыхая в потолок дым, затем сказал: -Знаешь, будь я на твоём месте, знай я, что это – настоящая любовь, я бы ни за что не упустил шанс быть с человеком, которого люблю. Перед любовью даже судьба не устоит, что уж говорить о простых человеческих страхах. Все твои беды идут от эгоизма и гордыни, и только. Но я думаю, посмотрев в глаза прошлому, ты сможешь увидеть и себя истинного, и тогда, я надеюсь, ты сможешь принять верное решение. В конце концов, живём один раз, так почему бы тебе просто не быть счастливым? Ньют промолчал. Джек был, конечно, прав. Просто Ньют долгое время разделял не ту точку зрения…. -Да…. – после долгого молчания произнёс Ньют. – Да, ты прав! Я веду себя как трус и эгоист, и это просто отвратительно. Я должен всё изменить, и чем раньше я пойму причину своих проблем, тем быстрее я помирюсь с Томасом и проясню вопрос о наших с ним отношениях. -Вот, другое дело! – улыбнулся Джек, кивая головой. -Я прямо завтра поеду домой. Джек…. Я твой должник! – честно сказал Ньют. -Да брось! – тот лишь отмахнулся. – Просто будь счастливым, Ньют, и не терзай себя бессмысленными и беспочвенными вопросами. Живи этим днём и наслаждайся этим моментом. -Обещаю! – Ньют клятвенно поднял правую руку вверх, а затем порывисто обнял Джека. Тот охнул от неожиданности и забрыкался: -Всё-всё, прекрати! – Ньют перестал его обнимать, но всё ещё стоял рядом и улыбался. Джек устало протянул. – А теперь, когда мы уладили все вопросы, выматывайся отсюда, так как я пьян и хочу спать! -Спасибо. За всё! Для меня это очень важно, то, что ты делаешь для меня, – серьёзно произнёс Ньют. Но увидев лишь волчий взгляд Джека, тут же схватил свою куртку и понёсся к коридору со словами. – Всё, ухожу! Ложись спать. Спокойной ночи! А Джек, захлопнув за сумасшедшим гостем дверь, со стоном обратился к настенным часам: -Скорее уж доброго утра! И правда, большая стрелка, не останавливаясь, отбивала четыре часа. Начало нового дня сулило перемены.