Слова сплетаются в затейливую нить...

Бейбарсову почему-то не слишком хотелось торчать в комнате одному, к тому же, только идиот мог сейчас заниматься домашними заданиями, он и так прекрасно всё знал, что им рассказывали. А летние задания… Нет, покажите человека, выполняющего это. Глеб, если честно, был готов только пальцем у виска покрутить, записывая то, что требовал выучить за лето Сарданапал. Да он это знал и в десять лет! Впрочем, Черноморов преподавал теорию магии с точки зрения света, и это вызывало невероятное раздражение. …Проходя мимо комнаты Татьяны, чтобы дойти до тёмного отделения – он сегодня почему-то случайно прошёл через светлую половину, - Бейбарсов всё-таки остановился, решив постучать. Дверь Гроттер делилась на две части – светлую и тёмную. Делилась она банально, самым настоящим мелком, потому что другого способа девушки просто не могли придумать, но это всё равно было каким-то странным шагом к общению друг с другом. Может быть, в этом не было ничего удивительного, учитывая то, что они были представительницами разных отделений, но теперь, когда Гробыня и Таня достаточно сдружились, всё это окончательно потеряло смысл. Гроттер не открывала достаточно долго, и он хотел было уже уйти, но внезапно дверь открылась. Девушка была слишком всколочена, словно только что пыталась кого-то удушить или занималась драконболом. Казалось, она то и дело стремилась убрать прядь, ту, что спадала на её волосы, но Бейбарсова пока что не прогоняла. Гроттер выглядела слишком взбудораженной, казалось, словно её только что ударило током, особенно если учитывать то, как торчали в разные стороны её рыжие-рыжие волосы. Может быть, она не желала его видеть, но Бейбарсову было совершенно наплевать на подобное, он всё равно слишком надеялся на то, что рыжеволосая не закроет дверь прямо перед его носом, да и вряд ли это на самом деле имеет шансы случиться. - Ты хотел что-то? – наконец-то поинтересовалась Таня, а после отступила в сторону. – Ты заходи! Судя по тому, что Бейбарсов так удивлённо на неё посмотрел, она сделала что-то не то, наверное. Не следует так себя вести! Впрочем, он часто удивляется тому, что она в последнее время совершает, может быть, это уже просто его привычка. - Ты уже даже пускаешь меня в собственную обитель? – немного язвительно поинтересовался Бейбарсов. Глеб не ожидал того, что она будет относиться к нему нормально, но, впрочем, теперь надо без конца подавлять себе удивление, которое, может быть, слишком сильно рвалось на свободу. Он, впрочем, умел подавлять собственные чувства и останавливать их, когда ему было нужно что-то подобное, и сейчас случился как раз такой случай – а Бейбарсов поймал себя на том, что на его губах появляется странноватая, но, может быть, нынче уместная улыбка. - Да, представляешь! Ей хотелось рассмеяться, но девушка прикусила язык. Это не было бы слишком желательным проявлением эмоций. Она должна научиться сдерживаться, иначе будут большие проблемы, с которыми она после никогда в жизни не сумеет разобраться. Тем не менее, устроившись на предложенном ему табурете, Бейбарсов то и дело осматривался, словно пытаясь увидеть что-то необычное, что стало бы причиной для подобного поведения Тани. Рыжеволосая присела на край кровати, наплевав на то, что она незаправленная, а по всей комнате валяются вещи. Так ведь можно? Впрочем, возможно, Бейбарсова совершенно не смущал бардак, по крайней мере, приходилось хотя бы надеяться на что-то подобное, ну, или на спокойную реакцию с его стороны. В комнате Гроттер царил самый настоящий хаос, всё вокруг валялось в безумном беспорядке, но, может быть, следовало считать это совершенно нормальным и даже достаточно логичным. Впрочем, футболки, сброшенные в одну кучу, открытый комод, из которого торчали ещё одни, очередные смятые джинсы, совершенно не внушали доверия. И только контрабас тут мог быть в порядке, но и к нему перестали относиться с действительно полагающимся уважением. Может быть, Бейбарсов просто не желает делать ей слишком много замечаний, наверное, не так уж и интересно ему отчитывать какую-то девчонку. По крайней мере, на это Таня слишком сильно надеялась, внимательно глядя на него сейчас и дожидаясь ответа. Его не было. В конце концов, она поняла, что молчание слишком сильно затянулось, что давно пора было бы его нарушить. Таня ещё раз внимательно посмотрела на некромага – табурет был явно слишком низким и неудобным для него. К комфорту привыкаешь поразительно быстро. В её прошлом мебель никогда не была хотя бы немного удобной, а теперь она и сама не согласилась бы сидеть на чёрт знает чём или спать на полу. Прежде это было нормальным, а теперь мягкие ткани вошли в привычку и казались нормальными, теперь реальный мир словно издевался над всеми. Демонстрируя такие вот оттенки комфорта, всё вокруг стремилось доказать, что жить подобным образом намного легче, но привыкать было опасно, если Чумья всё-таки сможет вернуться. - Если хочешь, ты можешь присесть рядом со мной, - наконец-то разрешила она, мысленно добавив, что была бы очень даже не против. - Ты точно поссорилась с Валялкиным, - тихо пробормотал себе под нос Бейбарсов, но вслух об Иване говорить всё равно не стал, и Таня просто внимательно смотрела на него, словно на что-то надеясь. Желание поцеловать её было просто невыносимым, но Бейбарсов пока что просто смотрел в родные зелёные глаза, словно надеясь узнать, что именно в ней настолько радикально изменилось. Он наконец-то осторожно поправил её волосы, которые упрямо торчали в разные стороны. Тут она не подстригалась так уж и коротко, как прежде, в своей реальности, и поправлять было что – на голове истинное гнездо. Но Гроттер молчала. Она закусила губу и подалась немного вперёд, позволяя Бейбарсову погладить её кончиками пальцев по щеке и даже взять за руку, словно это было совершенно нормальным для их отношений. Бейбарсов на самом деле старался прикасаться к ней слишком осторожно, словно боясь, что девушка вскочит на ноги и сбежит. Предельная осторожность каждого его касания обжигала кожу ещё больше, чем если бы это было грубо, издевательски и без её разрешения. Всё это завлекало в непонятную пропасть и не давало нормально и спокойно дышать, это поразительно очаровывало, но оставалось опасным. Может быть, он и считал, что она ведёт себя странно, но Таня упрямо не хотела отталкивать Бейбарсова от себя. Наверное, это просто её блажь, но так сильно захотелось, чтобы тут он принадлежал именно ей! Ей, а не этой Абот, которая, кажется, никогда в жизни не будет понимать, что именно обозначается под понятием человеческих отношений! Это не для неё. Бейбарсов обнял Гроттер за талию, и, потянувшись к ней, внезапно поцеловал девушку в губы. Он явно ждал того, как именно она отреагирует на его поползновения, но Таня оставалась поразительно спокойной. Поцелуй получился каким-то странным, на грани страсти и нежности, словно колеблясь и перебегая от одного варианта к другому. В этом не было смысла, в этом не было ничего хорошего, но, впрочем, сопротивление давно уже признано бесполезным. Может быть, следует обо всём забыть и поверить в то, что поцелуи имеют смысл, может быть, всё вокруг давно уже стало предельно важным? Гроттер чувствовала его горячие прикосновения, привыкла к тёплым, кипящим от жара рукам, которые могли бы стать в то же мгновение и до льда холодными – и всё это вызывало бесконечное, предельное удивление. Только спустя несколько минут она внезапно поняла, что на самом деле не следовало позволять этот поцелуй Глебу. Но почему? Ведь в этом не было совершенно ничего такого уж и удивительного, она просто поцеловала его, да и всё. Всё прочее показалось для девушки поразительным и странным, и она не стала спрашивать у него ни о чём, чувствуя, что Бейбарсов обнимает её уже крепче, намного крепче, что ей даже стало страшно. Таня попыталась сконцентрироваться взглядом на каких-то пятнах на стенах, словно в тех было что-нибудь любопытное. Громко стукнула дверь, и Таня от неожиданности подпрыгнула на месте, а после резко оглянулась. Ей бы так сильно хотелось, чтобы их никто не прерывал, но, вероятно, это было бы слишком большой роскошью. Склепова. Чёртова Гробо! - Голубки, - фыркнула Гробыня, склонив голову набок. – Я мешаю? Неужели? Некромаг продвинулся в соблазнении сиротки? Слишком натянуто сказала. Вспоминала прошлое. Бейбарсов же, совершенно не обращая на Склепову внимания, шепнул, что они могли бы и встретиться где-то попозже вечером. Может быть, прогуляться. - Я согласна! – не стесняясь Гробыни, крикнула ему вслед Татьяна, а после проследила за тем, чтобы он прикрыл за собой дверь. В Гробыню полетела подушка.