Слова сплетаются в затейливую нить...

На ужин Таня так и не явилась – Ягуну было как-то не по себе понимать, что спас её именно некромаг, к тому же, удивительно, что ему хватило смелости на подобное странное и опасное спасение, которое могло бы завершиться достаточно плохо как для самого некромага, так и для Тани, ведь, как ни крути, он отобрал у неё возможность управлять её же контрабасом. - А ты видела, Кать! Мамочка моя бабуся, он даже за метёлку свою не держался, словно ступа летела самостоятельно. Или, может, под действием какой-то магии? – Ягун, поддаваясь своей привычной болтливости, обсуждал всё случившееся с единственным человеком, который действительно хотел его слушать. Екатерина выглядела достаточно смущённой после случившегося, хотя у неё-то как раз причин для этого не было, и от своего парня частенько просто отмахивалась. Когда они заняли свои места в столовой, обрадовавшись шоколадной скатерти и продолжая обсуждать новости, то подошёл ещё и Валялкин. Тани не было. Ни она, ни Бейбарсов не явились сегодня на ужин. Поскольку основной темой и вчерашнего, и сегодняшнего дня было её странное поведение на поле, то отсутствие Гроттер уже на втором ужине начинало настораживать. В первый раз, конечно же, всё оставалось невероятно логичным. Таня устала, она едва ли не погибла. Пике оказалось слишком глубоким, и она могла просто не выжить, если б некромаг не спас ей жизнь. Пусть и так варварски. Но сегодня уже вызывал удивление тот факт, что Гроттер всё ещё не явилась пред ясные очи своих друзей. Нет, она была утром, да и обедали они тоже за одним столом, но тогда Ягун заговорился с Лотковой, а после надо было поскорее идти, а вот в единственный свободный вечер, который у них выпал впервые за последнее время, Таня так нагло проигнорировала. Да и шоколадная скатерть – серьёзный аргумент для происходящего, так что можно было бы и прийти для того, чтобы поужинать, но рыжеволосая, очевидно, решила, что у неё есть куда более важные дела. Тут часто случалось такое. Дети просто не могли не подраться за скатерть, они рвались к лучшему столу, а преподаватели в такие мгновения просто теряли всевозможные права на повелевание в этой школе, у них ничего не получалось, и они могли только что-то там кричать, но даже это не имело особого значения. Вообще ничего не имело. Странные крики, безумная громкость и всё прочее, что окружало Зал Двух Стихий, казалось уже всем стандартным и совершенно нормальным, может быть, этот стиль жизни давно уже вошёл в привычку большинства ныне присутствующих тут. Ведь каждый день, именно на обед, потому что ужин и завтрак казались всегда менее интересными, случалось подобное, и никто никогда не мог даже попытаться справиться с ситуацией, которая служила в качестве бесконечного немого указателя и преследователя. В конце концов, пришлось обходиться и без Тани, и Ягун старался подавить собственную грусть как можно скорее. Но куда больше недовольства, пусть и куда лучше скрытого, демонстрировал Иван. Валялкин, казалось, не хотел и вовсе вспоминать о существовании собственной девушки, он достаточно лениво прислушивался к тому, что там тарахтел Ягун, и не стремился вставлять собственные комментарии. Наверное. Ваньке было неинтересно. Всё это походило на определённого рода грубость, да и вообще, внук Ягге порывался сказать своему другу, что тот должен больше думать о своей девушке, но ведь Таньки, наверное, не было не просто так. - Слушай, ты не расстраивайся! Она в последнее время задёрганная, бабуся говорит, что могла и приболеть… Ягун внимательно посмотрел на свою собственную девушку, словно дожидаясь поддержки, и Лоткова наконец-то кивнула, подтверждая его слова, но, кажется, сам Валялкин не обратил на их действия совершенно никакого внимания, лишь едва-едва заметно скривился. Может быть, внуку Ягге и показалось, вот только играющий комментатор нынче был уверен в том, что Валялкин слишком уж равнодушно относился к тому, что Таня гуляла где-то. - А может быть, она и не одна, - наконец-то прозрачно намекнул Ягун. – Ведь если её парень не обращает на неё внимание, то у неё, надо сказать, есть ещё кандидаты на счастье… И, может быть, ты тоже в этом виноват? Валялкин бросил на своего друга испепеляющий взгляд. Внук Ягге ляпнул, очевидно, много лишнего. Только теперь он окончательно осознал это, но ведь поправляться было бы поразительно поздно, и Ягун лишь вздохнул. - Я совсем не то хотел сказать, - отодвигаясь от Лотковой немного, чтобы не ярить Валялкину душу собственными отношениями с девушкой, играющий комментатор внимательно посмотрел на Ивана. - Да с некромагом она. Летают над Тибидохсом,- промолвил Валялкин так, словно кто-то был в этом виноват. Теперь Ягун и вправду откровенно насторожился, всем своим видом показывая, что что-то пошло не так. Ягун не понимал, почему Гроттер просто так сильно сблизилась с Бейбарсовым, ведь для этого действительно должна была присутствовать хотя бы какая-то, хотя бы малейшая причина. Впрочем, теперь они слишком часто обращали друг на друга внимание, чрезмерно поразительно общались, да и на удивление много было точек соприкосновения между ними. Всё это постепенно превращалось в безумную бесконечную вереницу дел и случайностей, и реальность давно уже повернула в противоположную сторону, а Ягун никак не мог понять, когда именно случилось так, что их Гроттер, родная, совершенно нормальная Гроттер внезапно до такой степени сильно переменилась. - Может быть, они просто друзья, - попытался убедить своего друга парень, вот только Валялкин лишь возвёл к небу свои небесно-голубые глаза, словно пытаясь продемонстрировать собственное отношение к его словам. - Просто друзья, - в голосе Ивана чувствовалась совсем не свойственная обычно ему ирония. Он внимательно смотрел на своего друга и дожидался того момента, когда тот тоже получит аналогичное настроение. – Никакие они не друзья, это уж скорее я для Тани не больше, чем друг. Что-то случилось, и Ягун порывался спросить, что именно, ведь Иван явно скрывал правду. Лоткова остановила своего парня коротким жестом, не позволяя сказать ему какую-то подобную ерунду. - Помолчи, - обратилась она к Ягуну. – Послушай, Ванька, ты ошибаешься. Таня тебя любит, а ты в последнее время стал вести себя с нею холодно, и вот она и обиделась на твоё поведение! Валялкин недоверчиво усмехнулся, словно дожидаясь того момента, когда придёт подтверждение слов Лотковой, но вряд ли следовало надеяться на то, что Таня прямо сейчас появится здесь. По крайней мере, у самого Ивана даже примерно не было никаких надежд. Он прекрасно понимал, что Гроттер не слишком-то и пылает великим интересом по отношению к нему, а самое главное, считает это нормальным. - Давай поговорим с ней! Ягун так и пытался заразить Валялкина собственной увлекательной идеей – попытаться вытряхнуть с Тани всю правду, чтобы она пояснила причины своего поведения. Наверное, это будет правильно. Ведь если Гроттер расскажет о том, что на самом деле чувствует, если признается, почему никак не реагирует на Ивана, то помириться им будет в десятки раз легче, чем на данный момент. Валялкин прекрасно понимал это, но всё равно отрицательно покачал головой. Ему было не по себе, к тому же, Иван упрямо считал, что на самом-то деле никакие разговоры ни ему, ни его отношениям с Гроттер не помогут. Тут уже ничто не поможет – Валялкин действительно вполне искренне считал, что на самом деле им с Таней нет никакого смысла возвращаться к прошлому, что отношения их окончательно зашли в тупик, и вернуться в нормальное состояние будет практически невозможно. Нет, пожалуй, не следует водить всякие разговоры, но ведь желание всё-таки вернуть всё было, и было очень даже немалое. Огромное желание. Иван склонил голову набок, а после наконец-то кивнул, соглашаясь с аргументами, которые пока что только придумывал Ягун. Заранее соглашаясь. Валялкин Бейбарсова попросту ненавидел. Может быть, это имело определённые причины, может быть, на самом деле было так только из-за того, что они пытались завоевать одну и ту же девушку. Точно сказать было трудно. Но, да, периодами Бейбарсов позволял себе слишком многое, а порой уже сам Бейбарсов подливал масла в огонь какими-то глупыми заявлениями, которые нельзя было принимать всерьёз. А у Валялкина не получалось. - Ладно, давай подойдём к ней и поговорим, - кивнул Валялкин, не собираясь больше устраивать всевозможные споры. Так будет легче. Он наконец-то поднялся, отодвинул от себя великолепный торт, а после недовольно покачал головой. - Вот и правильно! – Лоткова, казалось, тоже внезапно стала заинтересованным лицом. – Будет очень хорошо, если вы всё выясните как можно раньше, а не будете обижаться друг на друга из-за пустяков. - Я ни на кого не обижался, Катюша, - возмутился Ягун, но девушка лишь спокойно отмахнулась от него. - Дурачок, - фыркнула она. Валялкин ушёл, не желая обращать внимания на это детское любование друг другом, свойственное всем влюблённым. Иван старался не обращать внимания ни на что больше, может быть, ему просто хотелось не демонстрировать собственную грусть, которая постепенно нарастала и затопила его сознание сплошным потоком воды. Всё это не имело смысла, он не имел никакого права просто так реагировать на всё. Нельзя срываться. Но выхода почему-то, казалось, даже примерно не было, и можно просто сойти с ума, если ты не хочешь оказаться там, в сумасшедшем доме, ещё до этого состояния. Всякое бывает. Таня с некромагом. Отвратительная фраза впивалась в мысли и просто не давала покоя, удивительно вообще, что нечто подобное случилось – и, может быть, не просто так, а по какой-то отвратительной причине. Мало ли? Вдруг что-то произошло?