Слова сплетаются в затейливую нить...

Гроттер открыла глаза, пытаясь примерно восстановить в памяти определённые воспоминания вчерашнего вечера, но толку это не принесло совершенно никакого. Ей только стало немного не по себе от мысли о случившемся, но, впрочем, здесь это вряд ли считалось противозаконным. Её голова покоилась у некромага на плече, он обнимал её за талию, достаточно крепко прижимая девушку к себе, а проклятое одеяло соскользнуло практически на пол. Гроттер почему-то было действительно приятно прижиматься к Бейбарсову, и она сама не понимала, почему умудрилась вот так уснуть. Шея немного затекла, но это теперь не имело никакого значения, к тому же, физическая боль в прошлом мире была для Грутти совершенно незначимой. Она и теперь не реагировала на неё совсем никак, а просто смирилась с тем, что происходило, подняла руки вверх и примирилась с тем, что реальность сомкнулась за её спиной какими-то странными вратами, на которые ей прежде так сильно хотелось понадеяться, что, впрочем, всегда оставалось практически невозможным и ирреальным. Она понимала, что нужно встать, вот только никак не могла заставить себя сделать это, не видя смысла в подобном действии. Вообще-то Чумья считала, что смущение не должно существовать в любом виде, но Таня от него пока что не избавилась. Прикрыв глаза – пока что она увидела, собственно говоря, разве что очертания плеча некромага в полумраке, - девушка потянулась к одеялу. Было жарко. Она натянула его на плечи, укрывая и некромага, но надеясь, что не разбудит его, потому что сейчас не намеревалась продолжать какой-либо разговор, возможно, неприятный или, впрочем, наоборот, а после вернулась в прежнее положение. Гроттер хотелось бы продемонстрировать собственную независимость, но вряд ли сегодня это будет приоритетным заданием. Не сейчас. Бейбарсов наконец-то открыл глаза и смотрел на неё достаточно удивлённо, словно дожидаясь как-то комментария со стороны девушки. - Доброе утро, - наконец-то промолвил он, приподнимаясь на локтях и с некоторым удивлением и вредной улыбкой на губах рассматривая девушку. Казалось, Бейбарсов был спокойным вечно. И сейчас он оставался всё таким же нерушимым, невероятно равнодушным, но едва заметная улыбка появилась на его губах. Складывалось такое впечатление, что Глеба совсем нельзя смутить, это совершенно невозможно, да и вообще, некромаг сейчас вёл себя слишком настойчиво и отвратительно. Может быть, не было ничего хорошего в удивительной монолитности его характера, но она просто не пыталась больше продолжать попытки растормошить его, приняв это за совершенное равнодушие. - Доброе? В её голосе прозвучало определённое сомнение, да и вообще, Тане почему-то показалось, что Бейбарсов определённо над нею издевается. Казнь. Вдруг тут такие же правила, просто Чумья скрыла это от них, желая увидеть, как без лишнего стимула будут выполнять правила. А на них все наплевали. Гроттер собиралась выбраться из постели и отправиться к себе, к тому же, надо было как-то оправдаться перед Склеповой. Ведь её целую ночь не было в комнате! Бейбарсов, впрочем, не был настроен просто так взять и отпустить её, поэтому вновь схватил за руку, не позволяя подняться и просто так взять да уйти, что заставило Таню недовольно фыркнуть. Что за чёрт! - Почему ты меня держишь? – наконец-то уточнила она, пытаясь выглядеть достаточно серьёзной и не обращать на издевательскую улыбку некромага. Гроттер казалось, что то, что Бейбарсов обнимал её, не значило пока что, что он не доверял ей, может быть, это было признаком чего-то совершенно противоположного, скорее всего, так и оказалось. Глеб пока что не демонстрировал никакой ненависти, это не входило в список его отвратительных привычек. Нет, пожалуй, всё имело совершенно обратный эффект, и он просто смеялся, просто продолжал жить. К тому же, его руки оказались вновь такими же тёплыми, как и в тот странный прошлый раз, а Таня не могла отказать себе в странном удовольствии оставаться рядом с ним, а не сбегать непонятно куда, потому что, признаться, человеческий жар позволял ей забыть об одиночестве, вечно преследующем её. Гроттер понимала, что правильнее было бы вспомнить о словах Склеповой, но это было настолько глупым предположением, что она даже не обратила на него совершенно никакого внимания. Почему бы и нет? - А мне вот интересно, почему ты убегаешь. Я жду ответа не менее заинтересованно, чем ты – моего, разве ж не так? – хмыкнул Глеб. Гроттер скрестила руки на груди, словно пытаясь продемонстрировать, что на самом деле она очень даже готова возражать. Но промолчала. По крайней мере, у неё пока что не оставалось другого выбора, пришлось смотреть на Бейбарсова как можно пристальнее и внимательнее. Она старалась сделать вид, что ей, собственно говоря, глубоко на всё наплевать, но рыжеволосая понятия не имела, что именно она должна сейчас делать. - Итак, как тут относятся к подобным… отношениям? – внезапно спросила она, своей фразой пытаясь напомнить, что она не отсюда. Глеб промолчал. Это вызвало у Гроттер приступ недовольства, к тому же, она увидела на полу валяющийся нож, который, надо сказать, вызывал у неё достаточно много неприятных воспоминаний. Следовало что-то сделать, и всё, на что была способна Таня – это перекатиться на другой бок, предположительно через Бейбарсова. Иначе нож не достать. Сначала всё шло хорошо, но, впрочем, девушка не рассчитала, что некромаг явно сильнее её физически. Сжав её запястья, Бейбарсов шумно вздохнул, прижимая девушку к себе. Она фыркнула, но не вывернулась. Не смогла. Впрочем, в побеге не было совершенно никакого смысла, да и вообще, Таня примерно понимала, что на самом деле тут это рассматривалось бы как элементарная глупость, если б не прочие факторы. Ей стало страшно. Почему-то Таня была совершенно уверена в том, что все так и стремятся её убить, и эта мысль, естественно, не вызывала у девушки совершенно никаких положительных чувств, что и должно было быть. Гроттер, тем не менее, не могла переубедить себя и заставить уйти, потому что, чёрт возьми, быть с некромагом действительно… Приятно. Она мысленно повторила про себя, что, возможно, он её предал, но, кажется, ещё один настойчивый поцелуй в шею окончательно лишил девушку любого подобия воли. - Мне пора идти. Бейбарсов совершенно не услышал это её заявление, а продолжил обнимать, отчего у Тани возникло желание едва ли не закричать. Наглец. Зараза! Она ничего не могла с собой поделать, впрочем, и теперь попыталась устроиться на кровати немного удобнее, не обращая внимания на Глеба. Легко сказать – не обращать внимание! У неё, увы, подобное совершенно не получалось, и Таня могла только надеяться на то, что всё, что случилось этой ночью, было хоть примерно искренним, а не попыткой подловить её на каких-либо чувствах. - Мне нельзя любить! – заявила внезапно Таня. – Меня казнят, дурья твоя башка, понимаешь ты это или нет?! - А ты понимаешь, что сейчас находишься не в своём старом мире? – язвительно уточнил Бейбарсов. Таня нахмурилась. Определённо, не особо. Она не понимала, почему ей было смешно от мысли о том, что тут любовь только приветствовалась. На самом деле, наверное, по той причине, что она действительно считала это чем-то странным. Очень странным, ведь разве в нормальном мире, в том, из которого она была родом, это не воспрещалось? Прежде она была уверена в том, что невероятное табу лежит на всём этом, повторяла про себя, что не имеет никакого права непоследовательно ненавидеть, не говоря уже обо всём остальном, что тут, оказывается, так сильно приветствовалось и считалось отчего-то совершенно нормальным. Какая глупость, что всё происходило именно так, настолько странно и… смешно? Может быть, следовало забыться и отступить куда-то в сторону от преследования собственных мыслей подобным образом – но тут принято любить! Странными тут казались те люди, которые отступали от любого понятия человеческих чувств, а не наоборот, в отличие от того, к чему она настолько сильно привыкла за жизнь в своём родном мире. - Понимаю, - фыркнула она, но после посмотрела на Бейбарсова, словно надеясь на ответ с его стороны. – Почему ты так спокойно на это реагируешь? Глеб промолчал. Он явно что-то знал, но Тане не слишком-то хотелось спрашивать, что именно, потому что вряд ли новость её бы особо обрадовала. Впрочем, его поддержка отнюдь не будет лишней, в любом случае, и Бейбарсов, кажется, не желал ей совершенно ничего плохого. - Я всё-таки надеюсь на то, что мы вроде бы как вместе, - тихо шепнул ей на ухо Глеб, словно издеваясь. Таня не сдержалась и кивнула, слишком уж сильно ей хотелось это действительно подтвердить. - Но ты никому не скажешь об этой ночи! – воскликнула она и, дождавшись кивка, добавила. – А ещё в столовую мы идём раздельно. Понял?