Слова сплетаются в затейливую нить...

Конечно же, прошлое изменить нереально. Это Таня прекрасно знала, доказывать подобные истины мог только сумасшедший, а она пока что по праву считала себя совершенно нормальной. Правда, раздвоение личности редко помогает человеку собраться с мыслями и сделать всё, что ему нужно, но Таня умела с этим бороться. Она так и не смогла уснуть, и теперь, сидя на кровати, раздумывала, как бы это можно было поговорить с Бейбарсовым. А она должна это сделать. Осталось ещё слишком много вопросов, которые чрезмерно волнуют её, а без ответов, естественно, никак не обойтись. Она бросила недовольный и достаточно короткий взгляд на Склепову, которая мирно дремала на своей кровати – конечно же, если уходить не слишком тихо, то Гробыня обязательно проснётся. И эта глупая кровать-гроб… Провались ты в него! - Пундус-храпундус, - фыркнула Таня себе под нос, и красноватая искра, пробежав по драгоценному камню на её перстне, рванулась куда-то к Гробыне и влетела в её приоткрытый рот. Склепова громко захрапела. Гробыня во сне, впрочем, выглядела вполне милой, да и красоту свою привычную не потеряла, только хитрости внезапно стало в сотни раз меньше. Храп, может быть, оказался всего лишь издевательством, а она сама во сне то и дело улыбалась, ведь ей явно снилось что-то хорошее. Таня в прошлом, может быть, и хотела бы узнать, но Грутти было явно не до этого. Она, наверное, просто не желала обращать никакого внимания на Гробо, вот только вынуждена была пройти мимо неё. - Да здравствует компромат, - проворчала рыжеволосая, выбираясь из кровати и поспешно набрасывая на себя какую-то куртку. Одеваться было слишком долго, да и у неё не было пока что на то причины – ничего, Бейбарсов её и без ночной сорочки видел – ну, полюбуется ещё и на девицу в пушистой пижаме. Не помрёт. К тому же, в комнатных тапочках шагать было намного тише, и девушка была рада возможности как можно незаметнее пройтись по коридорам Тибидохса, прекрасно зная, что её могут поймать. Гроттер знала, что выглядела глупо. К тому же, её тапочки действительно оказались откровенно детскими, да и вообще, смешно было ходить в чём-то настолько пушистом. К тому же, Таня прекрасно понимала, что серьёзного вида ей не придавала и пижама, которая оказалась немного коротковатой, но при этом точно такой же мешковатой, как и весь остальной её гардероб. И это тоже можно было именовать смешным, но она предпочитала воздерживаться от комментариев, которые так и крутились на языке, может быть, пыталась не просто так. - Дрыгус-брыгус, - не дожидаясь того момента, как Инвалидная Коляска снесёт её с ног, пробормотала девушка. Плевать на призраков. Ей, впрочем, совсем уж было неинтересно наблюдать за всей этой ерундой – наплевать на всё, что происходит. Гроттер рванулась куда-то к подвалам – так далеко она никогда не заходила, но выбора не оставалось. Таня попыталась выудить из своего же прошлого, которое ей не принадлежало, впрочем, какой-то примерный план подвалов. Ничего. Только наугад – и девушка так и поступила, постепенно приближаясь к собственной цели, к старым камерам. Тут действительно было очень трудно колдовать – и Таня заметила, что занято целых три камеры. Свеколт уснула над книгой – оных было великое множество, и они валялись вокруг Ленки. Свеколт всегда была влюблённой в литературу, какой бы она ни была, и теперь множество книг лежало вокруг неё. Может быть, это было свидетельством спокойного и хорошего отношения к ним Сарданапала, вот только всё равно он запер их тут, в тюрьме, даже не предоставив никакой возможности оправдаться. Это было просто обвинение, обвинение без подтверждения, ставшее причиной для чего-то неприятного и очень-очень плохого. Слишком. Ленка сжимала книгу в руках крепко, словно опасаясь выпустить её из рук, словно на самом деле это всё было лишь ради того, чтобы отобрать у неё книги. Невероятно высокие стопки стояли вокруг неё, пошатывались, впрочем, немного, но это пока что не имело никакого значения – потому что они не могли упасть только потому, что их никто не трогал. Магии тут не существовало, она совершенно не работала в камерах, потому что случилось слишком уж много плохого, чтобы позволять ей действовать тут. Ленка казалась чрезвычайно красивой во сне. Может быть, это считалось достаточно странным, но всё равно существовали определённые причины для того, чтобы принимать её за более милую и прекрасную, чем та же Аббатикова. Может быть, это было просто попыткой продемонстрировать всему миру, что на самом деле истинная красота человека проявляется в действиях. Впрочем, существовало и другое – на самом деле, во сне лицо человека становится слишком искренним. Ленка была наивной и свободной во сне, вот только всё равно она оставалась невероятно чистой. Казалось, она даже была немного… Идиллической, что ли. Гроттер усмехнулась про себя, подумав, что это не самая разумная на свете мысль, которая могла её нынче посетить, но это не было важным. Рыжеволосая прекрасно осознавала, что пришла не за Ленкой, и не за Абот, которая тоже уснула, но во сне ворочалась. Магия тут не действовала. Бейбарсов сидел прямо на полу и смотрел куда-то на потолок, словно пытаясь высмотреть там что-то. Он выглядел очень уставшим, а на лице некромага отражалось нечто действительно странное, схожее чем-то с усталостью, но всё равно какой-то немного другой природы. Казалось, у Глеба немного подрагивали руки, хотя пока что это не должно было случиться, он вроде бы не был до такой степени сильно истощён, настолько, чтобы у него даже началась слишком сильная дрожь в руках, но Бейбарсов, впрочем, попросту игнорировал всё, что происходило вокруг него, и смотрел куда-то в сторону. Сейчас он казался болезненно худым, а рубашка даже немного висела на плечах, хотя всего лишь несколько часов назад некромаг был совершенно здоровым. Может быть, так на него действовала проклятая тюрьма – и усталость отпечаталась клеймом на красивом лице некромага, оставив след и в его глазах тоже. - Приятных снов, - останавливаясь возле решётки, шепнула Таня, опасаясь прикасаться к прутьям. Бейбарсов кивнул ей в ответ, едва заметно улыбнувшись, а после вновь возвёл глаза предположительно к небу. Где-то далеко послышался гром – вероятно, начиналась гроза, и Таня уже представила перед собой достаточно живую картинку. Странно всё как-то – почему их посадили в такие камеры, но не выставили совершенно никакой стражи? - Не прикасайся к прутьям, прилипнешь, - фыркнул Бейбарсов. – Жанна пробовала, Сарданапал её едва ли отцепил. - А ты не пробовал? Неужели никакого рвения к освобождению? – фыркнула Таня, скрестив руки на груди. Её надменный тон заставил Бейбарсова заметно помрачнеть, словно по его лицу пробежалась какая-то незаметная тень, бессмысленная и не имеющая совершенно никакого влияния. Возможно, не следовало думать об этом, но мало ли, ведь у всего, в конце концов, есть смысл! По крайней мере, хотелось в это верить. - Неужели ты считаешь, что я сижу тут за дело? – внезапно спросил Бейбарсов, посмотрев на неё. - Нет. Таня знала, что у неё такого никогда и в мыслях не было, но почему-то Глеб считал совершенно иначе. - Тогда почему ты пришла? – рассмеялся он. – Неужели в этом есть хотя бы самый маленький смысл? - Есть! – топнула ногой Таня, испытывая удовольствие от осознания того, что она способна ещё что-то менять. Ей хотелось пообещать, что она сейчас же откроет клетку, но теперь все вопросы, да и вообще любые слова словно прилипли к нёбу. Она не могла ничего промолвить. Таня чувствовала себя крайне плохо и неуверенно, ведь, возможно, она тоже относительно числилась в предателях. Мало ли. Ведь именно из-за Валялкина Бейбарсов теперь находился здесь, а она в той слежке сыграла не последнюю роль. Но, казалось, Глеб пока что совершенно не злился, а на его губах до сих пор играла весёлая улыбка. - Да ты не расстраивайся, - внезапно заявил Бейбарсов. – Меня-то выпустят, пусть и не скоро. Ещё поговорим. - А я тебя раньше вытащу! - Да неужели? Казалось, Бейбарсов вообще порывался рассмеяться прямо ей в лицо, по крайней мере, по его лицу это было более чем заметно. Таня содрогнулась. Ну вот, теперь она сочувствует чёртову некромагу, которого сама же решилась вытаскивать на свободу. - Завтра вернусь, - буркнула она. Глеб хмыкнул. - А ткань не приклеивается! – крикнул он, словно собираясь этим восклицанием остановить её, но Таня лишь рассмеялась. Завтра заглянет.