Слова сплетаются в затейливую нить...

Гроттер замерла, глядя на Глеба широко раскрытыми от удивления глазами, словно он только что предложил ей покончить жизнь самоубийством. Страх смешался с удивлением очень быстро, даже не успев ещё достигнуть её разума. Это было немного необычно, а она не могла возражать и пытаться сопротивляться тому, что происходило. Гроттер попросту смирилась с тем, что она оставалась слишком на грани и слишком долго, чтобы нынче быть ценной для него, но обида захлестнула её с головой, потому что Таня всё равно не ожидала совершенно ничего подобного. Хотелось попытаться вернуться в прошлое и всё переменить, но она не имела такого шанса, она не могла взять свои слова обратно, потому что уже пообещала собственную жизнь в качестве посмертного залога. Гроттер понимала, что она не имеет права испугаться, но как же хотелось! Девушка чувствовала, как страх собирался где-то в её груди и рвался на свободу, стремясь продемонстрировать себя во всей красе. Она так же прекрасно знала, что это глупо – просто так взять и подчиниться злому року судьбы в виде Бейбарсова, но не оставалось ни единого шанса оттолкнуть от себя его и заставить отступить. Может быть, Глеб уже влиял на неё магически, а может, она сама по себе больше не могла возражать и противиться тому, что творилось в душе. Идентичность окончательно была потеряна, но она до сих пор так и не стала единым целым с частью собственной души. Она существовала отдельно от слишком большого количества воспоминаний, которые должны были бы сделать её настоящей и нормальной, вполне адекватной девушкой, которую, наверное, многие хотели бы видеть. Таня потерялась, а это было слишком большой предпосылкой для безумия, чтобы она так просто взяла и опустила руки, банально смирившись с судьбой. - Что? – неуверенно переспросила она, подаваясь вперёд и заглядывая в чёрные, непроницаемые глаза некромага. - Если ты хочешь, - повторил он, - то я запросто могу вытянуть тебя из этого тела. Если хочешь. - Ты меня ненавидишь? Бейбарсов усмехнулся и присел на краешек кровати, всем своим видом показывая, что не всё так просто. Она пыталась делить жизнь на чёрное и белое, но это было слишком трудным заданием в последнее время. Надо расслабиться. У Бейбарсова этот совет буквально крутился на языке, но он-то знал, что не имеет никакого права его дать. Именно поэтому Бейбарсов упрямо молчал, внимательно смотрел на девушку и дожидался её реакции. Может быть, он поступал неправильно. Но это было относительно честным. - Я тебя не ненавижу, - отрицательно покачал головой Глеб. – Ты убедила себя в том, что вы – совершенно разные люди. - А разве нет? Таня прекрасно понимала, о чём идёт речь, но она устала уже от сопротивления собственной проклятой совести. Это было для неё уже слишком трудным заданием, на которое сама Гроттер шла без особого желания. Она могла, конечно же, попытаться всё изменить, но, вероятно, цена оказалась бы слишком высокой. Выбора не оставалось. Но Гроттер всё ещё хваталась за идеальную возможность какой-то жизни, словно на самом деле всё открывалось перед нею. Таня пыталась сделать вид, что она совершенно спокойна, пусть на самом деле это даже приблизительно было совсем не так. Ей казалось, что сейчас всё развалится и разлетится на мелкие кусочки. Она понимала, что то, что делается в её сердце, просто нельзя назвать нормальной реакцией на человеческие слова, но ничего другого она не предусматривала, каким-то странным образом смирившись со всем, что только могла бы преподнести судьба. Может быть, слишком много боли. Гроттер чувствовала, что ещё несколько мгновений – и она просто закричит. Громко, звонко, перетягивая непонятную боль из прошлого в настоящее, чтобы наконец-то всё смешалось воедино. Она понимала, впрочем, что не чувствует себя настолько униженной и оскорблённой, насколько должна, и это действительно было достаточно странно, учитывая ситуацию, которая сейчас сложилась, но менять что-либо было слишком поздно. Поразительно поздно. Легче уж просто и сразу умереть. Бейбарсов же вёл себя таким образом, словно пытался переубедить её в чём-то прямо сейчас. - Почему ты меня не ненавидишь? – упрямо спросила рыжеволосая, настойчиво глядя на него и ожидая ответа. - Параллельные отражения бывают разные. - Мне это ничего не говорит. Бейбарсов улыбнулся, а после кивнул, подтверждая её слова и явно не собираясь просто так умолкать. Он не должен был позволить ей умереть, это точно – и Таня чувствовала, что Глеб не оставит её в покое. Не сейчас. Не в этот момент. Гроттер предчувствовала что-то отвратительное, но просто не могла позволить себе смириться с этим. А может, это было наоборот хорошее предчувствие? Может, она не верила себе. Странное, щемящее чувство в груди всё не давало ей покоя, заставляя дышать как-то иначе, куда реже, что ли. Таня старалась сопротивляться этому чувству, но не могла, поскольку давно уже ему подчинилась. Это вышло само собой. Гроттер подалась вперёд, почувствовав, как Бейбарсов обнял её, ответила на нежный, но настойчивый поцелуй. Поцелуй получился слишком страстным, как для таких условий, но никто не пытался прервать его. Почему? трудно было понять, вот только и ответы на данные вопросы не искал ни единый здравый человек, потому что это было вполне нормальной реакцией на всё, что только происходило. Разрывать странный контакт не хотелось, но, впрочем, ощущение странного тока, который пробегался по крови, тоже было непонятным и немного удивительным. Может быть, достаточно было просто смириться, а в тот же миг, этого казалось поразительно мало, чтобы наконец-то жить и действовать в адекватном мире, а не в том, где человечество так и рвётся уничтожить всё на свете. Абсолютно всё, что только вообще существует рядом. Разве это не плохая привычка? - Параллельные отражения бывают отдельными личностями, а бывают только частью, которая вливается в подсознание и становится вполне органичной частью человека в процессе слияния. - И? - Танья Грутти – это точно то же, что и Татьяна Гроттер. Ты не другая девушка, ты просто… Часть прежней Тани. Часть, которую он до этого не знал. Гроттер дёрнулась, словно порываясь переубедить его в этом, но, как оказалось, Бейбарсов держал её слишком крепко. - Осторожно, - он улыбнулся. Таня попыталась смириться с тем, что только что сказал ей Бейбарсов, но, как оказалось, думать подобным образом было слишком сложно. Она устала от всего, что окружало её. Она не могла смириться. - Ты просто пока что не понимаешь, - покачал головой он, словно убеждая девушку в том, что она ещё совсем неразумна. Гроттер кивнула. Да, она ещё совершенно ничего не понимала, но и не хотела понимать, потому что так было намного проще. - Скоро произойдёт слияние, - шепнул ей на ухо Бейбарсов. – А сейчас – ты не хотела бы просто отдохнуть? Гроттер фыркнула. - Я наотдыхалась уже. Почему ты тогда вытянул часть из Жанны? Зачем? - Ну… Та, кто был её параллельным отражением, не улучшила бы Аббатикову. Это тебе нужна была доля мрака. Таня рассмеялась. Она даже не заметила, когда сама улеглась на кровать некромага, пристальным взглядом рассматривая потолок. Девушка словно пыталась отыскать там что-то интересное, но так и не смогла сделать это, только замерла, когда Бейбарсов попытался обнять её. - Ты против? - шёпотом спросил он. - Нет. - А вот прежде ты – не она, ты, - была бы против. Просто люди меняются, и порой нужно совершать что-то подобное. Гроттер вздохнула. Она всё равно чувствовала, что не хозяйка этого тела, а та, кто являлась его истинной владелицей, рвалась на свободу. И вырвется. Очевидно, у неё просто не было совершенно никакого выбора, и Таня только теперь окончательно осознала это. Ей стало дурно. Рыжеволосая больше не могла сопротивляться собственным мыслям – они накрыли её с головой, пряча от реальности.