***
— Анна, проснись, — послышался сиплый голос прямо над ухом. — Анна, — вновь позвали её, когда женщина почти не отреагировала, лишь поморщилась. — Ещё несколько минут, — тихо произнесла охотница и перевернулась на бок, вдруг почувствовав, что упирается во что-то. Она открыла глаза и увидела одетого вампира возле кровати, который навис над ней, опираясь руками о постель. — Я понимаю, что ты хочешь спать, но нам пора ехать. Давай, поднимайся, — сказал Феликс и выпрямился. У Мартинелли появилось острое желание сильнее укутаться в одеяло, закрыть глаза и… — Анна! — чуть громче напомнил о себе бессмертный, заставляя широко открыть глаза. — Встаю я, встаю, — пробормотала женщина и медленно села. На другой стороне кровати лежали её аккуратно сложенные вещи. — Есть хочу, — тихо добавила она. — В дороге поешь, ладно? Нам и правда пора. Давай, собирайся, я пока приготовлю лошадей. — Мужчина, убедившись, что Анна и правда начала просыпаться, покинул комнату. Охотница, поднявшись, начала медленно одеваться. По всему телу разливалась приятная слабость, хотелось спать. Местами Мартинелли замечала следы от поцелуев вампира, которые уже практически исчезли. Неприятное чувство вновь осело комом в груди. Нет, она не жалела о том, что произошло этой ночью между ними. Вот только причина всего этого… Было неприятно от самой себя, ибо она так воспользовалась Феликсом, сыграла на его чувствах к себе. Но он ей ведь тоже нравился, так же?.. Вот только она всё равно сделала это, в первую очередь, из-за своих личных целей. И как теперь с ним объясниться? А стоит ли? А как вести себя с вампиром теперь? А что будет, если он захочет ещё? Сможет ли она дать ему это или сбежит, потому что ей станет столь противно от самой себя? Множество мыслей крутилось в голове у женщины, пока она собирала свои вещи обратно в сумку. Анна за раздумьями потеряла счёт времени и настолько ушла в себя, что, услышав позади голос вампира, который звал её, вздрогнула от неожиданности. Мартинелли обернулась, и Феликс подошёл к ней, забирая сумки с вещами. Но в тот момент охотнице было не до этого, поэтому она не стала возмущаться, позволяя бессмертному отнести её вещи и закрепить сумки на лошади. Женщина запрыгнула в седло, погладила шею Жемчужины и посмотрела на вампира, который с помощью магии вернул дому прежний вид, затем, забравшись на своего мерина, пришпорил его, высылая вперёд. Анна на своей кобыле двинулась следом. Они были у леса, когда охотница, которая всё это время боролась с желанием уснуть, всё же сдалась. Она медленно опустилась на шею Жемчужины, приобняла её и, наконец, закрыла глаза, погружаясь в темноту. Перед тем как окончательно уснуть Мартинелли услышала голос бессмертного, который окликнул её по имени. В следующий раз охотница открыла глаза, кажется, через пару часов. Когда они выезжали был закат, когда она уснула, солнце уже село, а сейчас луна заметно «передвинулась» в сторону. Женщина чувствовала, что она опиралась спиной о чью-то широкую грудь. И она прекрасно знала, кто сидел на Жемчужине позади неё. Мужчина удерживал её одной рукой за талию, второй же держал поводья. Его конь, привязанный к седлу кобылы, шёл рядом. — Доброй ночи, — сказал Феликс, почувствовав, что Анна, наконец, проснулась. — Ты отдохнула? — И тебе привет, — тихо ответила Мартинелли. — Да, я уже в порядке. Мужчина усмехнулся и остановил Жемчужину, отпустил Анну и спешился. Обошёл кобылу, отвязал Герберта и отвёл его чуть в сторону, чтобы залезть в седло. Когда Мартинелли внезапно легла на лошадь, он испугался, что она может упасть, поэтому сразу же слез с мерина и подбежал к охотнице, останавливая её лошадь. Будить женщину, он понял, было бесполезно. Поэтому, вздохнув, бессмертный принял решение ехать со спящей на одной лошади. Жемчужина была более крупной и сильной, чем его конь, поэтому выбор скакуна для совместного путешествия был очевиден. Благо, слишком долго Анна отдыхать не стала. — Скоро устроим привал, — сказал вампир. — Завтра доберёмся до города, останемся там. Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, спасибо. Ты сам как?.. — Со мной всё тоже в порядке. Анна, то, что произошло той ночью… — начал бессмертный, но был перебит. — Феликс, давай об этом не сейчас, ладно? — сказала Мартинелли, оборвав речь вампира. Ей и правда не хотелось говорить об этом. Не потому, что ей не понравилось, было противно или что-то в этом роде, вовсе наоборот. От своего первого раза она не ожидала столь ярких и хороших впечатлений… Но вот вновь появившееся неприятное чувство внутри всё омрачало. И Феликс сейчас вновь напоминал об этом. — Потерпишь до дома с этим? Пожалуйста… — Как скажешь, — ответил мужчина и пожал плечами. Он не совсем понимал, почему Анна не хочет говорить сейчас с ним об этом. Он сделал что-то не так? Или охотницу настолько потрясли недавние события и открытая правда, что ей было совершенно не до обсуждения произошедшего между ними тогда? Он надеялся на этот вариант и был согласен подождать, ведь впереди у них ещё много времени. Но одновременно с этим хотелось решить всё как можно скорее, потому что с таким затягивать бессмертный не любил, но он уважал желание Мартинелли. И заставлять её обсуждать это сейчас будет некрасиво по отношению к ней. Когда они остановились на привал, а лошади были накормлены и напоены, Мартинелли позволила себе ненадолго побыть одной, наедине со своими мыслями. Но они не были приятными, заставляя только больше закрываться в себе. Феликс уже отдыхал в палатке, а женщине спать не хотелось, ведь она успела отдохнуть до этого. Солнце медленно поднималось над горизонтом, освещая лес и нагревая воздух. Было прохладно, а ещё весьма сыро, и даже плащ не спасал её сейчас. В дороге было теплее, а теперь природа словно решила сделать погоду подстать внутреннему состоянию охотницы. Анна смотрела наверх, на светлеющее небо и думала о том, что будет дальше. Будущее, наверное, впервые пугало женщину. Она куталась в плащ так, словно пыталась скрыться не только от мороза, но и всего, что происходило с ней в последнее время и того, что должно будет произойти. Простит ли её Феликс, если узнает? Сможет ли она вообще рассказать ему об этом? Или эта недосказанность будет висеть над ней, словно неподъёмный груз, не давая развиваться их отношениям? Время шло, и мысли не давали Анне покоя. Может, лучше стоило поспать? Не хотелось… Но желание избавиться от мыслей, которые терзали её, было столь сильным, что Мартинелли готова была на всё, что угодно, чтобы сделать это. Возникла идея попросить Феликса о помощи. Но достойна ли она была теперь просить его о таком? Охотница вздохнула и прикрыла глаза. Было холодно. Ещё немного посидев, взвесив все «за» и «против», Анна поднялась с места, подошла к палатке и, стянув с себя сапоги, залезла внутрь. Вампир, видимо, крепко спал, лёжа на спине и положив под голову руку. Рядом лежала подушка, но она явно предназначалась именно для женщины, которая, осторожно пробравшись глубже, удобно устроилась на боку, укрывшись своим плащом. Здесь было заметно теплее, чем снаружи. Какое-то время Мартинелли лежала, просто наблюдая за спящим мужчиной, затем перевернулась на живот и прикрыла глаза, стараясь уснуть. Сон никак не шёл, и женщина начала поворачиваться с одной стороны на другую. В какой-то момент охотница почувствовала, как бессмертный сам зашевелился рядом. Анна замерла, надеясь сделать вид, что спит. Видимо, она разбудила Феликса своими переворотами. В следующую секунду её осторожно обняли и прижали к себе, но Мартинелли так и не открыла глаз. На удивление, она почувствовала, как сон начинает постепенно завладевать ей, и охотница поддалась ему, засыпая…***
Когда они добрались до Флоренции, дни стали потеплее. Или Анне так показалось?.. Женщина очень устала в дороге, что случалось крайне редко. Но сейчас она знала, что было тому виной. Как внутреннее самокопание, которое не было возможности выпустить наружу, так и все переполняющие её эмоции привели к этому переутомлению. Феликс пытался наладить контакт, но Мартинелли вела себя отстранённо. И это нагоняло на неё ещё больше мрачности, потому что она не могла объяснить вампиру, что дело вовсе не в нём, а в ней. Охотница сбежала, едва они зашли в дом. Она поспешила укрыться в своей комнате, словно в какой-то крепости, оставив бессмертного в недоумении. Анна бросила сумки на пол и села на кровать, закрывая лицо руками. Нужно было что-то делать. Она понимала, что теперь ей точно не избежать разговора с Феликсом. И осознание этого пугало. Ужасно пугало. Ведь ей нужно было признаться ему в том, как она поступила. И она сделает это. Вот только как отреагирует вампир?.. Женщина не знала ответ на этот вопрос и боялась даже представить, к чему всё это может привести, потому что мужчина был ей дорог. И терять она его не хотела. — Дура, нужно было думать об этом перед тем, как тащить его в постель, — сама себе сказала Мартинелли и упала на кровать, раскинув руки в стороны. Нужно было что-то с этим делать. Пойти к Леонардо и выговориться?.. Наверное, не стоило взваливать на друга свои проблемы, хотя сейчас мужской совет не помешал бы. Анна не знала, что ей нужно сделать. Пролежав так какое-то время, женщина резко села. Слишком много на неё навалилось за последнее время, ей просто необходимо было расслабиться. И она даже знала, как это можно сделать. Охотница посмотрела в окно: приближался рассвет. Значит, Феликс скоро ляжет спать. Мартинелли поднялась и начала раскладывать свои вещи по местам, чтобы хоть как-то убить время. Когда она закончила с этим, то приступила к уборке в своей комнате, потому что за две недели её отсутствия здесь скопилось приличное количество пыли, а жить в грязи женщина не привыкла. Она любила чистоту и порядок во всём, тем более, в своём теле. Да, стоит также как можно скорее принять горячую ванну. Возможно, именно она поможет смыть дорожную усталость… Собираясь выходить, Анна задержала взгляд на своей двуспальной кровати. В голове пронеслись воспоминания о том, как на подобной, в Риме, женщина едва ли не таяла в умелых руках Феликса, когда они занимались сексом. Охотница была готова поспорить, что в этот момент её щёки полыхнули огнём и заметно покраснели. Она поспешила выйти из комнаты, будто пытаясь скрыться от навязчивых воспоминаний. Женщина спустилась вниз, в небольшой погреб, где Феликс хранил довольно хорошее вино с разных уголков Италии. Он как-то рассказывал Анне истории, связанные с теми или иными бутылками. Некоторые лежали здесь уже очень давно, что было неудивительно, ведь вампир был не молод. Очень даже не молод. На одной из полок хранилось вино, которое он привёз из других стран, но она не интересовала Мартинелли. Она знала, какие из бутылок были памятны для бессмертного, а какие она могла бы спокойно взять. Вампир будет не против, это Анна тоже знала. Он сам разрешал ей заглядывать сюда и брать вино, если ей хотелось, правда до этого Мартинелли не пользовалась этим разрешением. И сейчас она не ограничилась двумя и даже тремя бутылками, а взяла сразу шесть, зная, что для того, чтобы ей напиться, нужно выпить куда больше, чем обычному человеку. Женщина даже не стала никуда уходить отсюда, устроилась прямо на полу, оперевшись спиной о холодную стену. Бокала при себе не было, но это не стало проблемой для Анны, которая пила прямо с горла, не церемонясь. Жгучая обида сжигала женщину изнутри. Как теперь относиться к Паоло, которого она столько считала самым близким человеком?.. Ведь именно он убил её родителей, при этом лгал ей и так спокойно смотрел Анне в глаза. Вот только он вырастил её, столько лет дарил заботу и любовь, и как бы Анна не пыталась, она не могла заставить себя его ненавидеть. Да, она злилась на Паоло, обида тяжестью осела где-то в груди, но ненависти не было, как ни крути. Первая бутылка вина закончилась. Женщина, согнув ногу в колене, смотрела в противоположную стену, почти не глядя откупоривая вторую бутылку. Орден оказался тем ещё гнилым местом. И как Мартинелли не догадывалась об этом? Столько лет жить во лжи, идя на поводу у тех, кто лишил тебя твоей жизни, твоей судьбы… А если задуматься, то какая судьба могла бы быть у Анны, не вмешайся тогда Орден? Наверное, сейчас Мартинелли была бы уже мертва, потому что обычно женщины столько не живут, а она не только жива, но и выглядит лет на тридцать, не старше. Наверное, её бы удачно выдали замуж. И «удачно» здесь значит не по любви, а из выгоды. Она рожала бы детей, сидела дома и наслаждалась богатой жизнью, практически не покидая своего дома. Проживая жизнь в Ордене, охотница путешествовала по Италии, побывала на Руси, научилась сражаться и могла постоять за себя… Но теперь она не была похожа на других женщин своими характером и нравами. Говорят, что всё, что не делается, — всё к лучшему. Так может, та жизнь, которую Анна получила в Ордене, действительно была тем самым «к лучшему»? Если подумать, теперь Мартинелли не была связана всей этой ложью, теперь она была по-настоящему свободна. Но только что ей с этой свободой делать? Как жить дальше?.. К окончанию третьей бутылки мысли плавно перетекли в другое русло, которым являлись их с Феликсом отношения. Мужчина ей нравился. Он был хорошим. Казалось, слишком хорошим для неё, учитывая, как она поступила по отношению к нему. А ведь он никогда подобного не делал. От этого становилось противно. Противно от самой себя, от своих действий. Она боялась, что вампир её не простит за такое, и всё, что они так долго и планомерно выстраивали между друг другом, будет разрушено в один момент. Мартинелли была готова бороться до последнего за то, чтобы не потерять мужчину. Но получится ли?.. Слёзы, которые Мартинелли уже не могла контролировать, стали скапливаться в уголках глаз, а затем течь вниз, по щёкам. Анна тихо всхлипнула, заканчивая пить из четвёртой бутылки. Охотница, уже не стесняясь, плакала, понимая, что сама едва не разрушила свою новую жизнь. Её мелко потряхивало, и женщина, не сдерживая накопившейся внутри ярости, сжала в руке бутылку настолько сильно, что та попросту треснула, разлетаясь на осколки. Несколько из них впились в ладонь Мартинелли, отзываясь острой болью. Кровь начала стекать вниз, а Анна смотрела на свою ладонь, из которой торчали впившиеся куски стекла, и не собиралась их вынимать. Боль немного отрезвляла. Возможно, это и была плата за её проступки?.. Феликсу не спалось. Он никак не мог понять, почему Мартинелли сразу убежала к себе в комнату, стоило им переступить порог дома. Она решила избегать его? Он что-то сделал не так? Наверное, не стоило тогда поддаваться страсти. Возможно, женщина теперь винит его в том, что он воспользовался её состоянием тогда. Стоит поговорить с ней и, наконец, разобраться во всей этой ситуации. Мужчина хотел дать женщине отдохнуть, а завтра вывести её на важный разговор. Но неприятное предчувствие не давало бессмертному просто так лечь спать. Перестав измерять комнату шагами, Феликс покинул ее и направился к Анне. Однако на стук никто не ответил. Мужчина подумал, что она спит. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь, но женщины там не обнаружилось. Где она?.. Поиски не приносили успеха, пока вампир не почувствовал знакомый запах крови. Мужчина проследовал к его источнику и понял, что Мартинелли была в погребе. Он открыл дверь и увидел Анну, которая сидела на полу и всхлипывала, согнув ноги в коленях и уткнувшись в них лицом. Феликс в несколько широких шагов оказался рядом с ней и присел на корточки, после чего осторожно коснулся лица охотницы своими пальцами и приподнял её голову за подбородок. — Что случилось?.. — тихо спросил вампир, заглядывая в заплаканные тёмно-карие глаза. Мартинелли вздрогнула. Она не хотела, чтобы бессмертный видел её такой. Слабой, беспомощной, разбитой… Женщина постаралась отвернуться, чтобы не смотреть Феликсу в глаза, но его пальцы, которыми он удерживал её подбородок, не дали этого сделать. Она не ответила, лишь повернула кисть ладонью вверх, показывая свои раны, из которых до сих пор не вынула осколки стекла. Мужчина охнул, убрал пальцы с подбородка Анны и провёл ими по тыльной стороне её ладони, затем поднялся и быстро вышел из погреба. Мартинелли же, оставшись одна, облокотилась спиной о стену, выпрямившись, и стала ждать, потому что знала, что Феликс не ушёл надолго. Вскоре вернувшись, вампир вновь сел рядом. В руках мужчина держал чистую белую ткань и бутылёк с чем-то голубоватым внутри. Женщина покорно дала ему свою ладонь, и он стал осторожно вынимать один осколок за другим, не обращая внимание на дурманящий запах крови. Бессмертный заботливо обрабатывал мазью раны охотницы, которая не могла заставить себя успокоиться. Мужчина был так заботлив с ней, а она так его подвела… Закончив обрабатывать раны, Феликс сделал на кисти Анны повязку и посмотрел женщине в глаза. — Ты решила так справляться с горем? — спросил он. — Может, поделишься со мной? Иногда выговориться куда лучше, чем сидеть и напиваться. — Паоло убил моих родителей, — тихо сказала Мартинелли и отвернулась от вампира, не желая, чтобы он видел, как она плачет. — Это ужасно, — произнёс мужчина. — Но всё, что тебе остаётся — пережить и смириться с этим. Прошлого не вернёшь, твоих родителей тоже. Но ты можешь жить будущим, храня в себе часть и память о своих родителях. Я был знаком с ними, они бы гордились тобой. — Я понимаю. Знаешь, ведь Паоло воспитывал меня, любил… Я не могу его ненавидеть. Злость, обида… Да. Но не ненависть. — Ты очень сильная, Анна. Ты справишься. И твои чувства ясны, ведь ты тоже любила его. Он стал для тебя приёмным родителем, несмотря на то, что сделал тогда. Возможно, даже раскаивался, но говорить за него я не могу. — Вампир положил свою руку на надплечье Мартинелли, приобняв её. — Я так виновата перед тобой, — прошептала женщина, опустив голову. — О чём ты? — непонимающе спросил бессмертный. — Тогда, в Риме… Я просто хотела… Знаешь, я столько лет соблюдала обет целомудрия, потому что была в Ордене. И когда я убила Уго, то решила, что я разрываю все связи с Орденом. — Анна сглотнула. — Ну, метки у меня уже не было, и я решила, что к чёрту этот обет. Знаешь, отдать свою девственность не просто кому-то, а вампиру, плюнуть в лицо Ордену и послать его окончательно, казалось для меня хорошей идеей тогда. Извини. Феликс молчал. Он вдруг понял, почему именно Мартинелли избегала его после той ночи в Риме. Это объясняло ту страсть и напористость, с которыми женщина действовала. Не сказать, что бессмертный был обижен. Скорее, разочарован. Мужчина поджал губы и кивнул. Он действительно думал, что сделал что-то не так, а вот оно как всё оказалось. Вампир вздохнул. Да уж… — Я не совру, если скажу, что ты нравишься мне, — тихо сказала Мартинелли. — Пожалуйста, прости меня. Я и правда ужасная женщина. — Она горько усмехнулась. — Ты не ужасная женщина, — произнёс Феликс. Он положил свободную руку ей на колено и несильно сжал. — Я знаю, что ты никогда не была в отношениях и не знаешь, что правильно в них, а что нет. Я не буду злиться на тебя за это. Но, надеюсь, в ответ ты отныне будешь искренна со мной. — Мужчина прекрасно видел, в каком состоянии сейчас была Анна. И прекрасно понимал, что если он сейчас сорвётся, выпустит свои эмоции наружу, то это только оттолкнёт от него женщину. И, возможно, разведёт их раз и навсегда. Да, ему не было приятно, когда он узнал о том, что произошло. Но Мартинелли раскаивалась, по ней это было видно, тем более, она это сделала не только потому, что преследовала свою цель. Она сама признавала то, что вампир не был ей безразличен. — Феликс… — почти прошептала женщина. — Спасибо. — Она улыбнулась и, наконец набравшись смелости, посмотрела ему в глаза, после чего сама прижалась к груди бессмертного. — Как ты? — вновь спросил мужчина. Он осторожно поцеловал её в макушку. — Лучше благодаря тебе. Только вот что теперь делать? Я больше не член Ордена охотников на вампиров. Я… просто Анна Мартинелли. — А разве это плохо, что теперь ты — просто Анна Мартинелли? Свободная, никому не обязанная верной службой. Что делать?.. Жить дальше, очевидно. У тебя есть я, и я тебя не оставлю. Ты ведь всё ещё хочешь остаться со мной? — Хочу, — ответила женщина. Она вздохнула. Слёзы уже перестали течь. Анна с лёгкой улыбкой сидела в объятиях вампира, наслаждаясь такой близостью с ним. Он простил её, не стал укорять или показывать своё разочарование. И от этого стало намного легче, будто камень с души упал. Мартинелли дала себе слово, что больше подобного между ними никогда не повторится. — Как твоя рука? Не болит? — поинтересовался Феликс. Он был, несомненно, рад тому, что Анна не изменила своего решения. — Терпимо. Знаешь что?.. Пообещай мне, что когда я умру, ты сожжешь моё тело. Не хочу гнить в земле. — С чего такие мысли? Я не дам тебе умереть. — Бессмертный нахмурился. Он не понимал, почему женщина вдруг перевела тему на подобную. — Просто пообещай, — настояла на своём Анна. — Пожалуйста. Да и бессмертный здесь только ты. Я старею, Феликс. Просто медленно. — Я найду способ дать тебе вечную жизнь, если ты не против, конечно. — Как? Вампиром меня сделать нельзя. Да и я на такое никогда не соглашусь. — Мартинелли хмыкнула. — Я уверен, способ найдётся, стоит лишь поискать. — Бессмертный пожал плечами. — Поживём — увидим, — сказала Анна. — Но ты так и не ответил. — Обещаю. — Мужчина вздохнул. Он обвёл взглядом ближайшее пространство и удивлённо приподнял бровь. — Ты пыталась напиться или спиться? Пойдём, кому-то пора спать. — Вампир, удерживая Анну, стал подниматься вместе с ней. — Эй, я ещё не хочу спать! — возмутилась она, но сил сопротивляться у неё не было. — Я никуда не пойду… — Конечно не пойдёшь. — Феликс подхватил её на руки, от чего женщина вскрикнула и рефлекторно схватилась за шею бессмертного. — Поставь меня на место! — воскликнула Анна. Мужчина, не обращая внимание на её сопротивление, пошёл наверх, выходя из погреба и поднимаясь на второй этаж. Он нёс Мартинелли в её комнату. Женщина перестала возмущаться лишь когда они оказались на втором этаже, видимо, смирившись с тем, что вампир не станет её отпускать. Бессмертный же, занеся свою драгоценную ношу в комнату, уложил её на кровать. — Надеюсь, раздевать тебя не нужно? — с лёгкой усмешкой спросил Феликс, смотря на Анну сверху вниз. — А что, ты больше не хочешь меня раздевать? — вопросом на вопрос ответила Мартинелли, чем заставила бессмертного поперхнуться воздухом. Наблюдая его реакцию, она весело засмеялась. — В данный момент тебе нужно отдохнуть, — как можно спокойнее сказал мужчина. — Спокойного дня. — Останешься со мной? — попросила Анна, сев на кровати. — Мне спокойней, когда ты рядом. Правда. — Хорошо. — Феликс, всё обдумав, обошёл кровать и устроился с другой стороны. Он, признаться честно, был даже рад тому, что она попросила его остаться. А ещё он был рад тому, что между ними, наконец, не осталось недомолвок. Женщина улыбнулась и, пододвинувшись к бессмертному, прижалась к нему, закрывая глаза. Она почувствовала, как вампир обнимает её. Сразу стало тепло и столь уютно… Сегодня Анна засыпала с мыслью, что, проснувшись, она обязательно начнёт новую жизнь.