***
Анна думала, что умерла. Она была практически в этом уверена. По крайней мере, до тех пор, пока не проснулась. Первое, что Мартинелли почувствовала, так это саднящую боль в области лопатки и неприятные ощущения в правой руке, стоило попробовать ей пошевелить. Женщина негромко застонала и открыла глаза, чтобы осмотреться. Она находилась в совсем небольшой комнате, обустроенной довольно скромно. Маленький шкаф в углу, письменный стол, на котором стоял канделябр с тремя зажжёнными свечами, стул и узкая кровать, на которой и проснулась Анна. Охотница была укрыта одеялом, рубахи и повязки на ней не было. Благо, хоть штаны остались. Женщина медленно села, обращая внимание на правую руку, которая теперь была не только перевязана. Две дощечки, одна снизу, другая сверху, надёжно фиксировали предплечье. Какая-то ткань всё же находилась на грудной клетке Анны. Но, стоило завести левую руку назад, сразу становилось ясно, что это была повязка, удерживающая какую-то мягкую тряпку на месте раны. Какой, однако, заботливый вампир. Значит, охотница нужна была ему для чего-то живой и здоровой. По крайней мере, перелом должен срастись за неделю максимум, сколько времени будет расти новая кожа Мартинелли не знала, однако шрамы образовывались довольно быстро. К слову, порез на плече после схватки с бессмертным уже практически зажил. Анна натянула на себя одеяло, пытаясь согреться: в комнате было ощутимо холодно. Женщина не знала, что ей делать в данной ситуации. Разве что попытаться сбежать через дверь, но что-то подсказывало, что вряд ли вампир оставил её открытой. Хотя, учитывая силу охотницы, можно было выбить эту преграду, но шум может привлечь ненужное внимание. По крайней мере, стоило попытаться. Мартинелли поднялась, всё также кутаясь в одеяло. Она подошла к двери и всё-таки решила попробовать открыть её. И та, на удивление, легко поддалась и открылась. Только вот за ней не было ничего. Такая же чернота, как и при том странном допросе, — всё, что предстало пред взором охотницы. Анна моргнула пару раз, надеясь, что это пройдёт, но ожидаемо ничего не вышло. Тогда она подошла к письменному столу и взяла канделябр, после чего вернулась к двери. Спасибо вампиру на том, что оставил его здесь, иначе Мартинелли ничего и не разглядела бы в комнате, ведь в полной темноте, в отличие от вампиров, охотники видеть не могут: им нужен источник света, хоть и самый небольшой. Даже канделябр не помог рассеять тьму за дверью. Тогда Анна поставила его на пол и попыталась протянуть руку в эту темноту, но наткнулась на какой-то странный барьер. Он ощущался, словно стена, но был при этом невидим. Судя по всему, Мартинелли наткнулась на чистокровного вампира, который при этом являлся довольно сильным магом, потому что о таком женщина нигде не читала, а книг об этих упырях и их способностях она прочла немало. Значит, сбежать, по крайней мере, в данный момент, было невозможно. Разочаровавшись, Анна поставила канделябр на стол и не нашла ничего лучше, чем сесть на кровати и ждать. Ведь рано или поздно вампир всё равно явится к ней, а иначе зачем оставлял её в живых? Значит, она ему ещё нужна. Только вот для чего, было неизвестно. Попытается узнать какую-либо информацию? Так тут мимо, ведь охотница ему ничего важного не скажет. Решил завести себе игрушку? Вряд ли ему понравится в этом плане Мартинелли с её характером и умениями. Или бессмертному стало просто скучно? Не похож он был на того, кто ищет себе развлечения таким образом. Хотя, кто его знает... К моменту, когда все предположения закончились, и Анна от скуки просто вспоминала рецепты настоек, которые охотники должны были знать, как свои имена, тьма за незапертой дверью вдруг пошатнулась, словно водная гладь, что привлекло внимание женщины. Она нахмурилась, всматриваясь в это темноту, а в следующую секунду оттуда вышагнул вампир. — Добрый вечер, — поздоровался он, осмотревшись, после чего пошёл к кровати, где сидела Анна. — Не могу сказать того же, — буркнула женщина в ответ, напрягаясь при приближении бессмертного. Она сильнее закуталась в одеяло, насколько позволяла всего одна здоровая рука. — Не могу сказать, что разочарован этим. — Покачал головой мужчина. Он держал в руках одежду, на что Мартинелли не сразу обратила внимание. — Ладно, не говори. Не обязательно ведь ранить признанием своё мужское самолюбие, — ответила Анна, перемещая взгляд с одежды на лицо остановившегося напротив неё бессмертного. — Можешь продолжить язвить, и тогда будешь ходить в таком виде дальше, изображая из себя пародию на древних Римлян, — сказал Феликс и взглядом прошёлся по Анне, с головы до ног, намекая на её внешний вид. — Ладно-ладно, — недовольно выдохнула женщина. — Буду не против, если ты дашь мне нормальную одежду, — пересиливая себя, произнесла она, однако бессмертный не спешил отдавать вещи, лишь смотрел на неё, приподняв одну бровь. — Пожалуйста... — нехотя негромко пробурчала Мартинелли. — Вот, можешь же, когда хочешь, — ехидно усмехнулся вампир и кинул женщине одежду, которую Анна поймала, пусть и одной рукой, довольно ловко, однако из-за этих действий одеяло соскользнуло с надплечий охотницы, и единственным, что прикрывало грудь, теперь была одежда, которую рукой Анна и прижимала к себе. — Чего тебе от меня нужно? — вздохнув, спросила Мартинелли. Она очень хотела бы узнать, почему Феликс её не убил тогда. — Хочу узнать тебя поближе. — Пожал плечами вампир. Если подумать, он ей и не соврал. Ведь ему действительно хотелось разузнать, почему он чувствует что-то странное и, кажется, давно забытое, находясь рядом с охотницей. — Тогда тебе явно стоило начинать не с пыток. — Хмыкнула Анна. Она старалась лишний раз не двигаться, хотя хотелось вновь укутаться в одеяло. Здесь было определённо холодно. — Что ты, я даже не начинал пытать тебя. Не в моих правилах бить и калечить женщин. Вы созданы для любви, а не для сражений, — ответил Феликс. Его голос чуть смягчился. — О, а руку ты мне так, от большой любви сломал? И метку срезал? Только не надо тут мне про любовь и предназначение женщин. Ненавижу, когда мне пытаются втолковать в голову, что я должна за мужиком ухаживать и детей от него рожать, — практически прошипела последнее предложение Анна, выходя из себя. — Ты пыталась меня убить, вот и пришлось остановить тебя. А метка — лишь доказательство твоей якобы смерти. Так что извини, дорогая, но здесь ничего личного. Знаешь, я прожил довольно много, но женщин, которые стремились к сражениям, встречал совсем мало. — Так ещё бы, — перебила его Мартинелли, не дав продолжить. — Ведь мы, женщины, должны быть только терпящими жёнами за спинами разгульных мужей, покорно раздвигать ноги и рожать детей. А если кто-то не хочет, значит, нужно ломать избиением или чем похуже. С детства внушают, что нужно слушать мужа и мечтать, чтобы тебя выдали замуж как можно удачнее. И ни о какой любви тут не идёт и речи! — громко заявила она. На протяжении всей речи так и слышалась отчётливая ненависть в голосе охотницы. — К сожалению, так принято в обществе. И довольно давно. Но я люблю женщин. Вы — удивительные создания. Особенно, такие, как ты. И как ты добилась того, что тебя приняли в Орден? Явно не своими пламенными речами. А до тебя охотниц я не встречал ни разу. И даже не слышал о таком. — Любит он. — Хмыкнула Анна. — Знаю я, в каком смысле вы нас... любите. И можешь даже не пытаться, ведь я тебе всё равно ничего не скажу, если это касается Ордена. Меня не запутать приветливыми речами. — Как хочешь, молчи. Одевайся пока, я принесу тебе, м, скажем, поздний завтрак. — Как долго ты собираешься меня здесь держать? — спросила Мартинелли, несмотря на то, что при упоминании еды желудок болезненно заныл. Как же после зелья хотелось есть... — Столько, сколько потребуется, — ответил вампир, после чего просто исчез. — Прекрасно, — пробурчала Анна, после чего поднялась и начала одеваться. Повязки для груди не было, но женщина бы и не смогла затянуть её сейчас одной рукой. Поэтому охотница надела плотную белую рубаху с длинными рукавами, переодела штаны, так как те, которые были надеты на ней, оказались тоже испачканы кровью, а после, отложив их на край кровати, села, дожидаясь вампира. Тот не заставил себя ждать, вскоре вновь зайдя через дверь с подносом в руках. Бессмертный поставил его на письменный стол, после чего, пожелав приятного аппетита Мартинелли, исчез. Охотница не стала раздумывать над тем, стоит ли принимать еду. Если бы вампир хотел её убить, то сделал бы это ещё тогда, так что смысла травить женщину не было.***
Шесть дней. Шесть чёртовых дней. Именно столько Мартинелли находилась в этой комнате практически в полном одиночестве. Феликс если заглядывал, то только по делу. Они особо не разговаривали друг с другом, и это бесило. Нет, не то, чтобы женщина горела желанием болтать с вампиром... Просто Анна было большой любительницей разговоров, и одиночество удручало её. И, тем более, жуткая неопределённость. Она не знала, что ей готовит следующий день, однако пока это было лишь очередное испытание молчанием. От скуки охотница даже стала вслух вспоминать какие-то старые истории, поглядывая на канделябр, воск на свечах которого совершенно не таял, будто на своего собеседника. Это казалось странным, но никакого другого занятия у охотницы не было. Ни книг, ни того, чем можно было бы занять руки. Постепенно она начала понемногу тренироваться, как только кости предплечья окончательно срослись и Феликс сам снял с неё обездвиживающую повязку. Также и рана на лопатке затянулась, поэтому в физическом плане Анна теперь была здорова, хоть и несколько подавлена морально. То, что у неё не было теперь метки, ещё не делало её изгоем в Ордене или предателем. А вот тот факт, что охотница была в плену и не знала, что её ждёт дальше... Всё это было очень сложно. Не раз Мартинелли думала о побеге, но нельзя было быть уверенной в чём-то, потому что нигде больше, кроме комнаты и того места, где вампир её допрашивал, Анна больше не была. Окон не было, охотница даже не знала, день сейчас или ночь. Она ориентировалась лишь по визитам бессмертного. Выйти наружу не представлялось возможным, ведь та чёрная пелена, находившаяся за дверью, никогда не исчезала и пропускала лишь Феликса. Так что о нормальном плане побега не могло идти и речи, разве что ужасная импровизация, если представится хоть малейшая возможность. В очередной раз сидя на кровати и рассуждая над тем, будет ли хоть шанс сбежать отсюда, Анна совершенно не удивилась, увидев боковым зрением вампира на пороге комнаты. Однако на этот раз у него не было подноса с посудой в руках. Женщина лениво повернула голову в сторону мужчины и вопросительно приподняла бровь, будто спрашивая, зачем тот тогда явился. — Скучаешь? — спросил бессмертный. Он не подходил ближе, просто оставался на месте. — Можешь не отвечать, я итак знаю, что скучаешь. — Тогда зачем спрашивал? — буркнула Мартинелли. — Ты бы ещё цепью меня приковал. Так, для безопасности. И для того, чтобы я ничем другим, кроме как нахождением на этой кровати, не занималась. — У меня были, м, некоторые дела, поэтому следить за тобой у меня времени не было. Но, я надеюсь, ты и без этого поняла, что никуда отсюда не денешься. Так что я предлагаю тебе небольшую сделку. Я выпущу тебя из этой комнаты, ты сможешь перемещаться практически по всему моему дому. У меня есть довольно хорошая библиотека, я отдам тебе твой дневник. В общем, найдёшь, чем себя занять. — В обмен на что? — сощурившись, спросила Анна, не особо представляя, что вампир может попросить взамен. И то, насколько возможно будет выполнить то, что он попросит. — В обмен на завтрак, ужин и обед. Совместные. Ты не особо идёшь на контакт, так что хоть какое-то время мы будем проводить вместе. Быть может, узнаем друг друга несколько лучше... — Обычно я ем молча. — Хмыкнула Мартинелли. На самом деле, её удивило то, насколько мало попросил бессмертный. Возможно, в этом был какой-то подвох. — Но, если хочешь просто поговорить, то я не буду против. Не надейся, что расскажу что-то полезное об Ордене. А так, да, думаю, я согласна, — пожала плечами охотница, изображая некое безразличие, хотя на самом деле ей очень хотелось покинуть эту комнату как можно скорее. Казалось, с каждым днём здесь становилось всё меньше пространства. — Ну, раз уж мы договорились, тогда можем пройтись по дому. Я расскажу тебе, где и что находится, а после приглашаю тебя к столу. Не волнуйся, главным блюдом будешь не ты. — Усмехнулся Феликс, а после улыбнулся, демонстрируя свои клыки. На это Анна лишь закатила глаза, однако поднялась с насиженного места и подошла к вампиру. — Хорошо бы и второстепенным не стать, — ответила женщина, когда остановилась недалеко от бессмертного. Она старалась не оказываться рядом с мужчиной не потому, что боялась его, а потому, что из-за разницы в росте ей бы приходилось либо смотреть ему в грудь, либо поднимать голову, чтобы смотреть в глаза. — Не станешь. По крайней мере, пока что, — с лёгкой улыбкой ответил вампир, после чего сделал шаг вбок от двери. Тьма за ней постепенно рассеялась, словно дымка. Свет от канделябра позволил осмотреть коридор, в котором, однако, тоже было темно. Либо сейчас была глубокая безлунная ночь, либо нигде в доме тоже не было окон, что было бы довольно странно. — Вот обнадёжил, — не скрывая сарказма в голосе, ответила Анна. Она подошла ко столу и взяла оттуда канделябр, чтобы у неё был хоть какой-то источник света. После чего женщина вернулась к вампиру, ожидая, когда тот предложит выйти из комнаты. — Расслабься. Сегодня ты просто побудешь моей гостьей, — сказал Феликс, после чего первым вышел в коридор. Следом направилась и Мартинелли. Женщина шла за вампиром, а прямо перед ними с обоих сторон стен зажигались крупные свечи, находящиеся в висящих на стенах подсвечниках. Догадка Анны о том, что здесь нет окон, оказалась верна. Стены, потолок и пол были такими же каменными, только вот здесь на полу был мягкий ковёр. Благо, охотница не была босой, ведь во второй свой визит бессмертный выделил ей новенькие лёгкие туфли, так что наличие ковра ей погоды не делало. Однако дом всё равно казался странным. Здесь было довольно прохладно. Быть может, они где-то под землёй? А что, древний вампир, живущий в доме, который напоминает больше склеп. Вполне в стиле подобной нежити. — У тебя тут довольно мрачно, — подметила охотница, когда они вышли в просторное помещение, которое являлось, по всей видимости, столовой. Посередине стоял большой обеденный стол овальной формы. Накрыт он не был, по крайней мере, пока что. Ведь Феликс говорил, что за завтрак они сядут лишь после того, как бессмертный покажет Анне свой дом. — Я же вампир. Мне нравится всё мрачное, — ответил мужчина, однако, не останавливаясь на столовой. Он прошёл мимо стола и зашёл в другой коридор. Мартинелли, бегло осмотревшись, подметила пару небольших статуй в виде женщин с кувшинами у стен, также комод с висящим над ним зеркалом и небольшой шкаф с разной посудой. И зачем она только вампиру?.. Дом оказался не таким уж и большим. Да и зачем бессмертному нужен был какой-нибудь дворец? За ним нужно присматривать, чтобы всё было в порядке, прислугу иметь. Видимо, ему хватало того, что было. Среди прочих комнат Анна увидела ещё одну спальню, видимо, гостевую, в которой, к слову, находился камин; небольшую купальню с ванной, наличию которой женщина обрадовалась; своеобразный погреб с неплохими запасами вина; пару закрытых дверей, куда вампир настоятельно сказал не ходить. И, самое главное, Мартинелли теперь знала, где находится библиотека бессмертного. Она и правда была довольно большой, со множеством книг и свитков, хранящихся на многочисленных шкафах. Видимо, это место станет практически постоянным пристанищем для охотницы. По крайней мере, здесь можно будет убить время. Когда они вновь вернулись в столовую, стол уже оказался накрыт. Анна хмыкнула, не удивляясь подобным вещам в логове сильного мага. Женщина поставила канделябр на стол и села на ближайший свободный стул. Есть женщина не спешила, решив дождаться вампира, который занял место напротив. В меню у него оказался бокал с алой жидкостью. Скорее всего, кровь. А может быть, даже вино. Кровь быстро сворачивалась вне человеческого тела, поэтому вампиры обедали, так сказать, не отходя от лавки. В целом, разницы, что там мужчина будет пить, для Мартинелли не было, ведь повлиять на это она никак не могла, ибо убить чистокровного ей было не по силам. — Аппетит пропал? — спросил Феликс, заметив, что охотница лишь осматривается, но трапезничать не спешит. — Из-за тебя и не только аппетит пропадёт. — Хмыкнула в ответ Анна, однако вздохнула, удерживая себя от дальнейших едких комментариев. Не следовало, всё, же, злить вдруг подобревшего вампира, который дал ей хоть малую относительную свободу. — Но, к счастью, я просто раздумывала, вино ты пьёшь или кровь, — добавила женщина и легко пожала плечами, после чего, взяв нож, отрезала себе кусочек жареного мяса. — Хочешь попробовать? — Усмехнулся вампир, демонстративно протягивая Мартинелли свой бокал, сделав вид, что не заметил её колкостей. Та лишь поморщилась и покачала головой, решив, что нормальная еда ей по нраву больше. — Ну, раз не хочешь, — начал говорить мужчина, вновь возвращая бокал на место, — я оставлю это себе, — продолжил Феликс и сделал небольшой глоток алой жидкости. — Кстати, а насколько ты древний? — вдруг спросила охотница, пока вновь занималась разрезанием мяса. — Очень древний. — Улыбнулся в ответ бессмертный. — Помню Рим, когда он не был оплотом Ордена. Прекрасное было время, между прочим. Охотники тогда не были столь смышлёным и опытными. Их было мало, они тогда лишь пробовали разные методы того, как нас убить. Это сейчас, я так полагаю, вы учитесь по давно составленным книгам, делаете яды, зелья, настойки. И зачем вам всё это? — Как зачем? Вас убивать, — приподняла бровь Анна, делая вид, что удивлена столь глупым вопросом. — Делаем наш мир чище. Может быть, придёт день, и тогда вся нежить будет истреблена. — Это вряд ли, — ответил Феликс. — Но, в целом, твой ответ предсказуем. Может скажешь, для чего это тебе? Тоже горишь идеей об идеальном мире? Или за твоей упёртостью кроется нечто личное? Согласись, вряд ли ты добивалась места в Ордене просто из-за желания убивать нежить? — Ну, возможно, у меня есть свои причины быть в Ордене, — сказала Анна и довольно сильно нахмурилась, опустив взгляд в тарелку. Неприятные воспоминания пронеслись в голове. Чёрт, если бы она только могла разобраться, что же хотел ей рассказать Паоло перед смертью. — Поделишься? — с нескрываемым интересом спросил бессмертный, сделав ещё пару глотков. — Только если отпустишь меня, — резко выпрямившись, ответила Мартинелли, смотря в глаза вампиру. Она не хотела делиться с ним своей историей. По крайней мере, пока что. — Ну, значит, увлекательную историю я сейчас не услышу. — Пожал плечами мужчина. Он внимательно смотрел в тёмно-карие глаза напротив, чуть сощурив взгляд. Если охотница хотела что-то скрыть, вряд ли более долгий расспрос поможет узнать правду. — Увы, — не проявляя никакого сочувствия по этому поводу, ответила Анна. Она пока что не заметила ничего ужасного в трапезе в компании вампира. Он не мешал ей, не особо доставал вопросами и вёл себя прилежно. Значит, ради свободного перемещения по дому можно было и потерпеть. — Ты говорила о проклятье. Может, об это расскажешь подробней? — решил перевести тему мужчина, заметив, что об Ордене его пленница говорить особо не желает. — Я уже всё тебе рассказала, — произнесла Анна. — Сама не верила, пока и правда не началось. Как только появляется истинная кровавая луна, всего на два или три часа, что-то активно пытается убить меня. Опасность исчезает, как только луна вновь становится бледной. И так каждые шестнадцать лет и четыре месяца. А в остальное время я... будто и правда не могу умереть. Звучит довольно странно, но и не в такое поверишь, зная, сколько в нашем мири нежити и магии. Следующее истинное кровавое полнолуние будет только через три года, даже не знаю, что мне подкинут на этот раз... — И ты думаешь, что доживёшь до этого времени? — спросил Феликс. На самом деле, если его пленница говорила правду, то это был очень интересный случай. С таким вампир ещё не сталкивался, а опыта у него было очень много. — Ну, в прошлый раз ты меня таки не добил. Хотя был близок. — Женщина потёрла шею, вспоминая это крайне болезненное ощущение удушья. — Скажем так, я просто передумал. И сделал это, пока ты была ещё жива, так что тут тебе и правда повезло, — ответил ей вампир и поставил пустой бокал на стол. Анна же допила сок из кружки и выжидающе посмотрела на Феликса. — Я так полагаю, завтрак окончен? — спросила охотница, намериваясь подняться. — Можешь идти. — Кивнул бессмертный и взмахнул рукой, после чего стол оказался пуст. — Чувствуй себя почти как дома, — добавил вампир, усмехнувшись, когда Анна поднялась. Та лишь закатила глаза и, пройдя мимо него, отправилась в сторону библиотеки, прихватив свой канделябр. По крайней мере, охотнице будет, чем заняться. Однако, стоило ей сделать пару шагов, как вампир окликнул её по имени. И откуда узнал?.. — Ну что такое? — вздохнув, Мартинелли обернулась и вздрогнула, когда бессмертный оказался прямо перед ней. Он молча протянул ей её дневник, который женщина сразу же забрала. Теперь понятно, откуда он знает, как её звать. — Спасибо, — ответила она, после чего развернулась и вновь пошла прямо по коридору. Больше её никто не останавливал.***
11 октября 1481
Делаю очередную запись перед сном. В прошлых я уже итак достаточно рассказала о существующей нежити и том, что я охочусь на вампиров, так что теперь, пожалуй, просто продолжу вести свой дневник, будучи пленницей одного из кровопийц. В целом, терять мне особо нечего, поэтому пишу как есть. Возможно, если у меня появится шанс сбежать, и я удачно воспользуюсь им, то, наверное, сожгу этот дневник, чтобы он не попал куда не надо. Например, Совету старейшин в Ордене. Но пока вариантов побега я не вижу. Кажется, я даже нашла выход из дома. Это ведущая наверх лестница, находящаяся за двойной дверью, одной из тех, куда не рекомендовал ходить мне вампир, что подтверждает мою теорию о том, что мы под землёй, будто в склепе каком-то. Жутко, но выбора у меня нет... Так вот, если подняться по этой лестнице, можно наткнуться на точно такую же дверь. Она не заперта, но за ней находится такая же завеса из темноты, которая не выпускала меня в начале моего заточения из комнаты. Если это и есть выход из дома, то, наверное, он единственный. И покинуть дом без ведома Феликса я точно не смогу. Этот факт невероятно огорчает меня, но сдаваться я не намерена. Остаётся лишь ждать, но дождусь ли?.. По крайней мере, я больше не сижу постоянно в комнате без дела. Проснувшись, я тренируюсь, насколько это возможно без манекенов или оппонента. Затем жду, пока за мной придёт эта клыкастая морда и пригласит на завтрак. Мы с ним уже не особо общаемся, так как, кажется, все темы для разговоров исчерпали в первые дни. Да и нет у меня желания открываться этому вампиру, рассказывать о себе что-либо личное. Он уже и перестал пытаться сам начинать эти бесполезные диалоги. После завтрака я ухожу в библиотеку, где и провожу большую часть дня, исключая совместные трапезы с Феликсом. Перед сном тренировка, а затем всё повторяется. Кажется, я начинаю теряться во времени. Слишком быстро стали лететь дни. Ещё немного, и пройдёт уже месяц, как я нахожусь здесь в заточении, а зачем это нужно моему странному знакомому вампиру, понять так и не смогла. Сегодня день как-то немного отличался от других. За обедом Феликс не проронил ни слова, а за ужином угостил вином. Что-то задумал? Кто его знает. Книги у него, кстати, есть вполне интересные, одну я даже забрала почитать в комнате. Но уже хочу спать, так что буду заканчивать запись.***
Феликс сидел в кресле. Казалось, вампир смотрит на огонь, однако на самом деле взгляд его был рассредоточен, и мужчина находился в раздумьях, практически не обращая внимание на своё окружение. Он думал над тем, что ему делать с пленницей. Уже две недели она находится у него в доме, но никакой полезной информации, кроме возможного проклятья, подобного которому он до этого не встречал, вампир не узнал. Если думать целесообразно, не было никакой надобности держать девчонку здесь. Отпустить её было нельзя, так как понятно становилось, куда она сразу побежит. Был хороший вариант стереть ей память, однако кровавая магия плохо действовала на охотников. И что им только в кровь при посвящении вливают?.. В общем, это было не так важно. Она знала, где он находится. Хотя бы примерно, но знала. Даже вариант отнести её куда-нибудь подальше не подходил, так как Феликса станут искать рядом с Флоренций, а покидать дом из-за кучи дампиров, ищущих его и поджидающих в городе, бессмертному явно не хотелось. Кроме того, Анна знала его в лицо. Нет, отпускать её точно было нельзя. Но что делать? — Выпей её. До капельки, — ехидно посоветовал вышедший из-за спинки кресла Альтер-Эго, отвлекая вампира от размышлений. — Я до сих пор не выяснил, что за странное ощущение, когда она рядом, — ответил Феликс, переводя взгляд на неожиданного собеседника. — Ну, тогда можешь держать её до тех пор, пока от старости не помрёт. Видел я, сколько ты книг перечитал, пока искал об этом что-то. Я тебе вот что скажу: кончай её и забудь. Так сказать, с глаз долой, из сердца вон. Кровь у неё, видимо, очень вкусная, необычная. Поделись только... — Блаженно улыбаясь, карлик поднял глаза к потолку, видимо, уже предвкушая ужин. — Наверное, ты прав. Переубедить эту женщину в чём-либо, наверное, невозможно. Она хочет быть в Ордене и хочет убивать вампиров, а рассказывать что-либо личное отказывается. До сих пор язвит, дай ей повод. — Покачал головой Феликс. — И откуда в ней столько злобы, особенно, ко мне? Всё у неё есть, кроме свободы, я её и пальцем больше не тронул, а она каждый раз смотрит так, будто это я ниже ростом и стоит коснуться её, бросится в атаку. — Ответ прост. Ты — вампир. А она ненавидит вампиров от чего-то. Так что будет на тебя огрызаться до собственной смерти. С каких пор ты таким сентиментальным стал? Так и ищешь причины, чтобы девчонку живой оставить. Она что, тебе понравилась? — Что за глупости?! — громко спросил Феликс, зло глянув на Альтер-Эго. — Ну да, правда глупости. У неё — ни фигуры, ни женственности. Вот Милена была... — Не надо мне про Милену, — резко оборвал его речь вампир. Не хотел он вспоминать свою бывшую жену, к слову, тоже рыжую. Правда, у Анны волосы были более насыщенного цвета, хотя сравнивать этих двух женщин было сейчас не очень уместно. В конце концов, бессмертный решал, стоит ли сейчас убить охотницу, а не стоит ли с ней переспать. — Ладно, ладно. Так что, поделишься кровушкой?.. — Исчезни, — пробурчал Феликс, после чего взмахнул рукой, и его Альтер-Эго исчез. Вампиру нужно было ещё немного подумать наедине с собой. Скоро рассвет, и Анна наверняка ляжет спать...***
Феликс зашёл в комнату, которую выделил пленнице, когда уже давно рассвело. Инстинкт звал вампира ложиться спать, однако можно было и подождать, учитывая, что у него было одно важное дело. Просидев ещё около двух часов за размышлениями, бессмертный принял решение о том, что нужно было как можно скорее разобраться с проблемой, после чего всё обязательно вернётся на свои места. Анна уже крепко спасала, лёжа на спине и укутавшись в одеяло. В доме было действительно холодно. По крайней мере, для человека, а вот вампиру здесь было комфортно. Мужчина подошёл ближе, держа в руках тот самый нож, которым срезал с пленницы метку Ордена. Сначала бессмертный и правда думал просто укусить охотницу и выпить её кровь. Если дёргаться не будет, боли и не почувствует, только вот она бы, конечно же, ещё как сопротивлялась. Да и неизвестно, что могло быть в её крови, не хватало травить себя лишний раз. Затем пришла идея свернуть ей шею, пока она спит. Однако Мартинелли точно бы проснулась, пока вампир перехватывал бы её поудобней. Вообще, Феликс не хотел, чтобы эта девчонка лишний раз страдала. Она итак уже смирилась со смертью, когда он её душил, а сейчас сам дал странную, непонятную надежду. Лучше будет, если Анна просто не проснётся. Кажется, карлик прав, и мужчина и правда становится сентиментальней... Феликс остановился у кровати, повертел нож в руках и наклонился, чтобы стянуть одеяло чуть вниз. Охотница не проснулась. Тем лучше для неё. Один чёткий удар прям в сердце, затем вытащить нож, и у Мартинелли не останется времени осознать происходящее, если она и проснётся. В любом случае, страдать точно не будет. Вампир уже занёс руку для удара, однако вдруг неведомая сила будто стала удерживать его, не давая опустить руку. Мужчина нахмурился, уже действительно готовый поверить в проклятие, которое защищало охотницу, как вдруг она открыла глаза и, быстро оценив обстановку, подскочила, отодвигаясь на дальний край кровати, затем быстро встала на пол и спиной отошла к письменному столу, на котором находился канделябр, хоть какая-то вещь для самозащиты. Вампир тем временем не двигался к ней, лишь усмехнулся, опустил занесённую для удара руку и покачал головой. Да, он только что окончательно испортил отношение пленницы к себе. Мужчина не удивится, если она вовсе перестанет с ним разговаривать. Однако, по всей видимости, он также доказал, что про проклятье Анна не соврала. Мартинелли часто и шумно дышала, пытаясь прийти в себя. Она действовала рефлекторно, уходя от возможной угрозы и двигаясь к источнику защиты. Видимо, отведённое ей время закончилось. Но на этот раз женщина готова была бороться до конца, ведь теперь её руки и ноги не были скованы. Так они и стояли друг на против друга, не отрывая взглядов. — Долго будешь там стоять? — спросил Феликс, прерывая тишину, после чего сделал шаг навстречу Анне, на что та схватила канделябр в правую руку, всерьёз намереваясь отбиваться этой вещью. Вампир остановился и вздохнул. Диалога сейчас явно не получится, но попробовать всё же стоило. — Опусти свой подсвечник, я не трону тебя, — продолжил мужчина, но в ответ получил лишь полный презрения и злобы взгляд. Мартинелли сильнее сжала в руке своё подобие орудия. — Анна, давай сейчас успокоимся и поговорим, м? — И вновь молчание. — Ладно, я ухожу, — сдался бессмертный, приподняв руки в знак примирения, после чего, не сказав больше ни слова, действительно покинул комнату, закрыв за собой дверь. Едва вампир ушёл, Мартинелли отошла к стене и, прислонившись к ней спиной, медленно опустилась на пол, так и не выпустив канделябр из своей хватки. Несмотря на то, что, кажется, опасность миновала, адреналин всё ещё бурлил в крови у женщины, и успокоиться ей было невероятно трудно. Слёз не было, да и обещала Анна себе, что ни один мужчина больше не увидит, как она плачет. Охотница просто сидела, уткнувшись носом в колени и не понимала, что ей дальше делать.***
На следующий вечер женщина не вышла к завтраку. Вампир не был этому удивлён. Когда Анна не появилась к ужину, он просто отнёс еду ей в комнату, застав Мартинелли лежащей на кровати и читающей книгу, которую она, видимо, взяла вчера в библиотеке. Охотница не обратила никакого внимание на позднего посетителя. Тогда Феликс решил, что ей просто нужно время. Следующей ночью, когда он пришёл к ней в комнату, Анна вновь не обращала на него внимания. Она выпила лишь воду, а еду не тронула. Когда прошло уже четыре дня, а никакого прогресса, кроме того, что пленница стала понемногу есть принесённую еду, не намечалось, вампир решил немного за ней приглядывать. Как оказалось, женщина не выходила из комнаты, несмотря на то, что проход был свободен. Видимо, считала, раз не выходит к бессмертному на совместные трапезы, то должна сидеть у себя. Будь это так, она бы действительно не могла выйти из комнаты. Но сейчас Феликс понимал, что, в целом, виноват сам в том, что Анна не хочет ни разговаривать с ним, ни, тем более, видеть его. Уж слишком старательно та его игнорировала, будто мужчина и не заходил к ней в комнату. Уже на шестой день вампир заметил, что когда бы он не посещал пленницу, не видел, как она спала. Сама Мартинелли выглядела заметно уставшей. Зайдя к ней посреди дня, мужчина убедился в том, что она ещё и не спала. Глупая. Видимо, правда боялась, что стоит ей уснуть, как она и не проснётся. С одной стороны, нужно было прекращать всё это представление. С другой, если пленница сама собиралась угробить себя, то скатертью ей, собственно, дорога. Хотя, скорее всего, рано или поздно она попросту уснёт, всего лишь прикрыв глаза, даже на секунду. И почему Феликс вообще о ней так беспокоится?.. Пусть девчонка делает, что хочет. Раз убить её сейчас нельзя, то через три года представится идеальная возможность. Что есть три года для того, кто уже прожил полторы тысячи лет? Так, быстрое моргание, не больше. Однако на десятую ночь Феликс всё же пришёл к Анне, намериваясь серьёзно с ней поговорить. Женщина лежала на кровати и, видимо, далеко не в первый раз читала ту самую книгу, стойко игнорируя другие, которые пару дней назад принёс ей вампир. Мартинелли всё также и бровью не повела, услышав знакомые шаги на пороге комнаты. — Анна, — негромко позвал вампир, но ожидаемо не получил ни какой реакции. — Я пришёл просто поговорить с тобой насчёт того, что произошло, а не пытаться тебя снова убить. Давай поговорим как взрослые люди, — продолжил мужчина, после чего подошёл ближе и, не получив ответа, спокойно сел на край кровати. На этот раз он, к слову, добился хоть какой-то реакции на свои действия. Охотница всё-таки отвлеклась от книги, положила её на живот и посмотрела на мужчину. — Отъебись, — выплюнула она, после чего приподняла книгу и сделала вид, что начала читать. Анна не хотела разговаривать с Феликсом, хотя понимала, что он всё равно бы решил убить её. Какой-то своей частью женщина понимала, что держать её бессмертный вечно не будет и явно не отпустит, но лёгкая надежда всё же трепетала в груди, с каждым днём всё сильнее. Мартинелли надеялась, что выживет, что ей удастся сбежать. Однако, когда вампир попытался убить её во сне, всё будто оборвалось внутри в тот миг. Осознание того, что её тут держат, будто скот на убой, будто обухом ударило по голове. Первые дни не хотелось есть совершенно, потом аппетит постепенно возвращался, но женщина опасалась, что бессмертный мог подсыпать яд в еду, поэтому съедала совсем немного. Силы быстро покинули охотницу, ведь им всегда нужно было хорошо питаться, даже больше, чем людям. Какая-то странная апатия, появившаяся после осознания собственного бессилия над судьбой, не отпускала. На самочувствие также действовало то, что Мартинелли попросту боялась заснуть, ведь именно пока она спала, вампир попытался расправиться с ней. Но сил с каждым днём становилось всё меньше и меньше... Единственное, что хорошо удавалось, так это игнорировать Феликса. Видимо, вампиру это надоело настолько сильно, что он первый пришёл налаживать их странные и непонятные отношения. Вот только охотница не желала сама идти на контакт. — Я не стану извиняться за то, что произошло, — вздохнул Феликс. — Думаю, ты и сама понимала, что рано или поздно это случится, потому что отпустить я тебя не могу. Ты ведь знаешь меня и знаешь, где я живу. Уверен, ты умная женщина, поэтому сопоставишь связь. Держать тебя до тех пор, пока ты не умрёшь о старости, я не хочу. Да и тебе такое вряд ли понравится. И я не хочу тебя убивать. Ты ужасная заноза в заднице, язвишь через фразу и показываешь каждым действием, что я тебе противен, но ты не идейный охотник, что удавится за Орден. Знаешь, у нас целых три года совместного проживания, так что, может, расскажешь о себе немного больше? Но для начала перестань меня игнорировать, я уже понял, как ты любишь общение. — Какая речь, — недовольно и явно нехотя ответила Анна. — Ты себя слышишь вообще? Ты только что сказал, что через три года, в кровавое полнолуние, убьёшь меня, а потом предложил мирно пообщаться. Конечно, давай узнаем друг друга поближе, чтобы веселей убивать меня было! — едва не срывалась на крик женщина. Она резко села на кровати, оказавшись практически лицом к лицу с бессмертным. — Я не сказал, что убью тебя через три года, — спокойно пожал плечами вампир, сразу же замечая, как выражение лица охотницы с яростного сменилось на непонимающее. — Дашь это сделать кому-то другому? — Хмыкнула Мартинелли, не желая верить бессмертному. — Нет, — спокойно ответил мужчина. — Я ещё ни разу не соглал тебе и лгать не хочу. Я не скажу, что убью тебя через три года. И не скажу, что отпущу тебя, потому что сам не знаю, что может произойти за это время. Знаешь, если ты пойдёшь мне навстречу, то, возможно, моё мнение о тебе изменится. Как думаешь? — То есть ты предлагаешь нам познакомиться в обмен на то, что, может быть, не убьёшь меня в будущем? И каковы шансы? Один из тысяч?! — Мы итак знакомы. — Пожал плечами Феликс. — Но так мы хотя бы узнаем друг друга ближе, и я смогу принять решение, которое устроит нас обоих. Ты ведь ничего мне не говорила толком о себе, о том, что толкнуло тебя на службу Ордена. — Опять даёшь мне пустые надежды? Второй раз не выйдет, — упрямо ответа Анна, на что бессмертный лишь глубоко вздохнул. — И всё же, подумай над этим. У тебя практически целых три года впереди. А теперь тебе следует хотя бы немного поспать, а то неважно выглядишь, — негромко сказал Феликс и осторожно завёл руку за спину Мартинелли, на что женщина дёрнулась и обернулась, явно опасаясь его действий. Мужчина мягко положил ладонь на надплечье охотницы, но ничего не делал. — Когда решу, тогда и посплю. И убери с меня свою руку, — прошипела последнее предложение Анна, прекрасно понимая, что если начнёт сейчас сопротивляться, то не сможет ничего противопоставить вампиру, по крайней мере, в своём текущем состоянии. — И всё же, я настоятельно рекомендую тебе отдохнуть, — практически шёпотом тихо ответил мужчина, воздействуя на охотницу магией. Заклятье было простое, а вампир был слишком сильным магом, чтобы оно не подействовало на женщину, которая сначала боролась с жутким желанием уснуть и даже попыталась отстраниться, начав понимать, что происходит, а затем упала в объятия Феликса. Он подхватил свою пленницу на руки и поднялся, после чего вышел из комнаты, решив отнести Анну в другую, более подходящую комнату. Надо же было с чего-то начинать налаживать отношения. Когда мужчина положил охотницу на довольно просторную кровать и укрыл одеялом, то взмахом руки зажёг камин, который через какое-то время сделает температуру здесь более комфортной. Останется только перенести вещи Мартинелли сюда и надеяться, что ей не взбредёт в голову упрямиться и пытаться уйти обратно в ту комнату. Уже уходя к себе, чтобы лечь спать, Феликс рассуждал над тем, насколько тяжело ему придётся с этой норовистой особой. Но он не мог не признать, что было в ней что-то такое, что даже притягивало. Но вот что именно, оставалось загадкой, на разгадывание которой у вампира было ещё целых три года...