В игре

Добираемся до самолета глубокой ночью. На экране наручного устройства мерцает злосчастная семерка, убили еще одного задиру. Натягиваю рукав куртки пониже, прячу устройство, чтобы Лукас не заметил. Пахнет дымом и гарью. Выходим на поляну, где догорает самолет. Около него, намотавшись на дерево парашютом, висит задушенный стропами пилот. Обходим самолет, заглядываем внутрь, потому что он развалился надвое ровно по середине. Непонимающе смотрю на Лукаса. Он – на меня. В наших головах схожие мысли. Самолет пуст. Меня озаряет. - Приманка. - Нас всех выманили сюда. - Нас… - договорить не успеваю, раздается отчаянный вопль и гортанный рык. Оборачиваемся и видим, как из леса прямо на нас несутся те огромные твари. Лукас хватает меня за руку, тянет вперед, и мы бросаемся в лес. На экране устройства мерцает 284. Твари истребляют игроков. Твари несутся за нами. Никогда не видела, чтобы кто-то несся с такой скоростью: они передвигаются огромными, тяжелыми прыжками, впиваются когтями в землю, разевают пасти в реве и клацают челюстями. Они огромные, маслянистые и покрыты лоснящейся чешуей. Стреляю по ним, но все пули уходят в молоко. Твари слишком быстры. Быстрее пули. В какой-то момент Лукас шипит про мою ногу и хватает на руки. Мой «магнум» раздавлен когтями. Лукас несется вперед, точно заведенный, не чувствуя усталости. Он резко сворачивает то влево, то вправо, путает тварей, они отстают, потому что не могут также легко лавировать между густо посаженными стволами. 240. Меня вдруг озаряет, что мы уничтожили мост. Лукас вспоминает это чуть позже, когда обрыв буквально в десятке метров от нас. Лукас кричит, падает, я лечу к земле. Над ним нависает тварь, раззявив зубастый рот над его лицом. Выхватываю из-за пояса нож и швыряю в мясистый синий язык. Лукаса поливает кровью как из шланга. - Валим! – он слышит мой голос, усилием опрокидывает тварь на лопатки и несется ко мне. Из темноты леса вышагивают еще двое. 190. Мы бежим к обрыву, сами не понимая зачем. Моста нет. Мы не сможем перебраться. Меня сбивают с ног, Лукаса погребает под собой еще один комок чешуи и яда. Зубы клацают у меня над ухом, впиваются в ноги когти, шершавый язык одним движением рвет по швам куртку на плече. Тщетно ищу руками нож, хватаю пустоту там, где все это время была рукоять. Тварь прижимает за волосы к земле и рычит над самым ухом. Механическую руку она не трогает, будто это табу от создателей. Железными пальцами, изловчившись, давлю ей на черный глаз, и в лицо брызжет кровь. Глаза у них круглые, как и у нас, только размером с половину головы. Удобно умещаются в ладони. С чавканьем, глаз лопается у меня в руке, и содержимое льется на землю. 145. Когти впиваются в живот и рвут кожу в лоскуты. Слышу крик Лукаса, сама же не могу и звука из себя выдавить. А потом голова становится очень легкой, звуки обрываются, в ушах звенит тишина. Из носа течет струйка крови и щекотит щеки. Рот переполняет скользкая чешуя, ногу сводит от боли. Меня поднимают над землей, перед глазами кружится мир – тварь, кровь, Лукас, трава, деревья, ночное небо. И вода. Стремительно приближающаяся вода бурлящей кроваво-красной реки. На циферблате устройства ровно сотня, в голове шелестит голос моего обожаемого создателя. «В этой игре не может быть победителя».