mom said you're so bad

Жизнь Бэмбэма, как правило, характеризуется где-то сотней провальных и отвратительных моментов, за которыми, если повезёт, блеснёт парочка более-менее приятных событий. Если представить эту закономерность в виде диаграммы, результат получится не особо утешительным. По факту, он будет похож на конскую залупу. Однако, неожиданно даже для самого себя, Бэмбэм принимает стратегическое решение выделять приятные вещи и делать их гораздо более значимыми на фоне всех провалов. Он понимает, что он должен писать Джексону, когда тот не на парах, иначе, всё, что его ждёт в ответ — это односложные сообщения, словно Джексон, блять, робот какой-то. Редкими вечерами, но чаще ночью, общаться с ним — одно сплошное удовольствие. У него всегда находится ответ для любого бэмбэмова сообщения, а сам Бэмбэм постоянно ловит себя на светящейся даунской ухмылке в девяносто восемь зубов, когда пялится в экран, читая сообщения. Он постоянно сравнивает (не может не!) Джексона из чата с Джексоном из реальности, ну, который неловко потирает шею и всё такое, и, когда он понимает, что, наверное, видел Джексона самым естественным, то есть максимальной сучкой типа Чжинёна, но при этом с этой чисто джексоновской добротой — он ощущает какую-то удивительную лёгкость, даже если провёл бессонную ночь. Потом случаются две вещи. Из-за какого-то чрезмерного общения со старыми знакомыми и всей учебной мутью, они так и не смогли устроить ещё одну тусовку с соседями Джексона. Да и сам Бэмбэм с Джексоном никак не срастались, что, кстати, было изначальной идеей, и, честно говоря, куда более приятной. Поэтому, Бэмбэм выбирается на прогулки только с близнецами, двумя парочками, Чимином и Ендже. Как обычно. Джексона нет рядом физически, но он постоянно рядом виртуально. Бэмбэмов телефон не перестаёт вибрировать оповещениями ни на секунду. Начинающая пульсировать всё сильнее с каждым входящим венка на шее Чжебома приводит Бэмбэма в восторг. Это не прекращается, даже когда они выпивают, — только если не считать вселенски удравшегося Ёнмина, который решил на спор с незнакомым чуваком влить в себя максимально много алкоголя, — и когда они уже в чжебомовой машине поют осты из второго Шрека. Сраному Фрозену никогда не одержать победу над действующим королём мультиков. На колени перед Шреком, Эльза! Три часа ночи, Бэмбэм под одеялком с выключенным светом, а в руках телефон. Джексон всё ещё отвечает меньше чем за минуту. Диалог странным образом перешёл от как ты смотришь на строительство снеговиков? к почему ты никогда не постишь фотки? К сожалению, Бэмбэм набирается неимоверной смелости после парочки шотов. И ещё он слегка возбужден. Окей, окей, не слегка. Неважно. джексон: что ты имеешь в виду? бэмбэм: у тебя реал классное тело, если бы ты показал его миру то стопроц стал бы алексом из таргета, то есть блондинчиком, чья случайная полуголая фотка стала вирусной. Интересно, если бы он сделал так с Джексоном, была бы у него уже страничка с семью тысячами подписчиков, как у близнецов? Или народ мог бы растащить эту фотку на мемы по типу «бойфренд гоалс» и заливать в инстаграм. Случайный вброс: Чимин, вы помните его, тот самый Пак Чимин, который мерзко ковыряет пупок и не может переварить ничего, кроме Губки Боба и Времени Приключений, — этот человек имеет в инстаграме больше пятнадцати тысяч подписчиков. Цитируя, — «Большинство из них из Японии». Ебануться можно. джексон: я не люблю показуху. я хожу в зал, потому что мне это нравится, а не чтобы делать селфи. ПФФ ЛОЛ. бэмбэм: даж не чтобы позырить есть ли прогресс?? Он нарочно использует весь этот тупой сленг, потому что знает, что Джексон ненавидит это, так как часто даже не может понять, что Бэмбэм написал. Как-то раз дошло даже до того, что он почти кинул Бэмбэма в чёрный список, после того как попросил его писать слова правильно, перемежая это сотнями тупых дедушкиных фраз. Это очень увлекательно. джексон: для этого у меня есть глаза. тем более, я знаю своё тело. Бэмбэм тоже хочет знать это тело. бэмбэм: ну и что, фотки реал помогают. я видел классные пикчи типа до и после. у тебя есть такие? джексон: есть. Да, блять! Бэмбэм вскидывает победный кулак в воздух. бэмбэм: серьёззззноооо???!11!???!1 не гонишь? джексон: что значат единицы? бэмбэм: где фотки? джексон: ты никогда их не увидишь. Бэмбэму пофиг на «до», если быть совсем честным. Он хочет познакомиться поближе с телом «после». Опять же, довольно обидно знать, что он никогда не узнает о «до» теле. Джексон не может так с ним поступить. Он открывает мессенджер и отправляет ему четыре разных плачущих эмодзи в качестве мести. Или чтобы вызвать у него жалость, ну, и, знаете, кинуть Бэмбэму одну маленькую-крохотную-незаметную фоточку? Он хочет посмотреть. Так сильно хочет. джексон: сколько ты выпил? бэмбэм: кубики! покажи кубики! джексон: ты меня пугаешь… Мем с котом из Шрека будет его последней надеждой. Если Джексон не поведётся и на это, то Бэмбэм просто опускает руки. джексон: да в чём твоя проблема? бэмбэм: П-Р-Е-С-С И-и-и Джексон перестаёт ему отвечать. Времени 3:17 утра, а бэмбэмов кулак всё ещё рассекает ночной воздух, так как он празднует. В 3:18 он его опускает. Потому что он видит ник Джексона, а под ним слово «онлайн», но ему не приходит ответное сообщение. Заветные три точки не появляются и в 3:19. Как и в 3:20. Он не ожидал такой реакции. Точнее, эм, отсутствия какой-либо реакции. Он подумывает о том, чтобы дождаться ответа, но что если он так и не придёт? Он не может спустить всё вниз по горе вот так. Не из-за подобной хуйни. Он уже начинает нервно вбивать «да ладно, я же раздуваю», когда ему приходит белый прямоугольник вместо сообщения. Мессенджер любезно сообщает, что это фотография. И она грузится. — Ебучий крендель, — неверяще шепчет Бэмбэм. На фотке нет никаких сексуальных мышц живота, это не секси-селфи в зеркале. К сожалению, это даже не фотка члена. Но скорее всего, — по крайней мере, Бэмбэм очень хочет в это верить, — фотка была сделана прямо сейчас. На ней изображён Джексон, лежащий в кровати, из-под его плеча виднеется кусок подушки. Он выглядит недовольным и уставшим, но Бэмбэм бы всё равно поставил свою жизнь на кон, лишь запрыгнуть на него, когда он такой. А ещё там есть грудные мышцы. Он видит половину соска. Бэмбэм готов себе въебать за то, что полностью возбуждается от одного этого факта. джексон: доволен? Спасибо поисковым способностям Кванмина, профессиональной ищейки порно, у Бэмбэма теперь есть в закладочках сайт с тоннами гей-порева с участием забитых накачанных азиатов, а ещё давным-давно научно подтверждено, что снимать половое напряжение очень полезно для здоровья. Так что да. Бэмбэм просто пытается избавиться от стресса и усталости, накопленных в течение рабочей недели, а не что вы там себе надумали. Возможно, сегодня он немного в настроении отфильтровать поиск и найти себе чувака с миленькими маленькими сосками. Так, слишком много информации. Да, Бэмбэм более чем доволен. А потом происходит кое-что. Ещё круче чем какая-то фотка. Не предупреждая Бэмбэма, Джексон заявляется в Старбакс во вторник. Если расписывать всё пошагово, то сначала Джун решает повиснуть на бэмбэмовой шее, как детёныш гориллы в ожидании кормежки, и звучно орёт что-то вроде «он близко! он подходит!» А ещё, когда у Виктории не хреновые дни, она становится человеком с эмоциями (женщиной, бррр), и поэтому она начинает, блять, визжать от восторга. Остальные девчонки повторяют за ней, и вся кухня наполняется этим гомоном. Охреневший еблет Бэмбэма сравнивается по цвету с намытым белоснежным кафелем, потому что он сдавал биологию не за тем, чтобы иметь дело с животными. А Старбакс сейчас жесть как похож на зоопарк. Джексон заходит в зал, как обычно весь такой клёвый и одетый в тёмных тонах: знаете, облегающая торс черная футболка, тёмно-синие шорты для пробежки, такие же кроссовки, и, конечно же, бесподобный рукав. Он медленно продвигается вглубь зала, и, подойдя к стойке, кхмкает и делает это своё особенное движение. Потирает затылок рукой. А Бэмбэма к нему практически на руках выносит персонал. Не мило. Это вообще не мило. Джун делает громкий умиляющийся звук, а потом начинает ржать. Удивительный мудак. Это у-жас-но. — Привет, — немного неуверенно говорит Джексон, и кто может его винить, когда со всех сторон на него смотрят дикие гиены, даже не скрывая этого. — Привет, — повторяет Бэмбэм, — следуешь моему совету и наконец начинаешь брать от жизни всё? Он уже успел несколько привыкнуть к неизбежным неловким ситуациям, когда он рядом с Джексоном. По крайней мере, сейчас он хотя бы знает, что делать. Джексон хмыкает. У него яркая улыбка — прямо луч света в непроглядной тьме бэмбэмовой жизни. — Звучишь как полноценный Юнги. — Да-да, семидесятилетний дедок имеет в два раза больше счастья в жизни, — говорит Бэмбэм и улыбается, глядя на рассмеявшегося Джексона. — Ну так, что будешь брать? Ты задерживаешь очередь. — О, правда? На самом деле, нет. За Джексоном никого нет. Он это знает, но покорно склоняет голову и делает заказ, после чего сообщает, что: — Сегодня день пресса, — оправдываясь за низкоуглеводный смузи. Единственное, что начисто портит всю атмосферу, так это то, что когда Бэмбэм поворачивается, чтобы взять стакан, он замечает, что абсолютно все, даже посетители, пялятся на них так, словно они на съёмках какой-то мыльной дорамки. Есть даже какие-то хейтеры, сверлящие их ненавидящими взглядами, какие-то очевидно шипперят. Однако, есть глаза, обращенные только на Джексона, и он прекрасно знает, что значит этот взгляд, потому что его взгляд такой же. А Джексон, играющий со своей сережкой и блуждающий по залу отстранённым взглядом не помогает вообще. Его родители, должно быть, чрезвычайно довольны проделанной работой — их сын просто нереально горяч. (Как и второй сын, кстати. Ван Хёкдже — просто нереально привлекательный адвокат. Бэмбэм в красках представляет, как кто-то совершает преступление просто, чтобы нанять его). Сейчас — особенно, потому что его брови не сведены к переносице в этом суровом выражении. Бэмбэму нравится себя обманывать, убеждая себя, что это всё благодаря ему. — Можешь перестать позировать, красавчик, — вырывается из его рта прежде, чем он успевает обдумать смысл сказанного. Страйк, Бэмбэм. Если притвориться, что он этого не говорил, то этого вроде как и не было. Но Джексон просто улыбается в ответ. Хороший знак. — Спасибо. Он платит за заказ и негромко говорит Бэмбэму и только Бэмбэму, что ему придется сегодня заниматься готовкой, а потом идти в душ, а ещё он пообещал Чонгуку пару раундов в мортал комбат этой ночью. — Буду немного тормозить с ответом на сообщения. — Ничего страшного. В конце концов, сегодня та самая ночь. Джексон поднимает брови: — Ты имеешь в виду…? — Ага, — кивает Бэмбэм, — Мару и Баром придут на ужин. Да, он разболтал Джексону о своей некоторой неприязни к парню Мару. А что он может сделать? Баром не плохой, но как-то они с Бэмбэмом не срастаются. — Удачи тебе, — говорит Джексон и машет на прощание. Если бы этим всё и закончилось… что ж, это было бы лучшее событие за день, даже, блять, идеальное, слишком идеальное. Но ситуацию спасает Джун, на всю кофейню заоравший, что Бэмбэм и Джексон выглядят так, словно провели лучшую в мире ночь. В одной кровати. Занимаясь сексом. Ну, вы поняли. Бэмбэм хотел бы, чтобы это было правдой, но это, блять, не так. Проблема, собственно заключается в том, что в это время Джексон находился на полпути к выходу из кофейни, и он поворачивается к Бэмбэму с вопросительным выражением на лице. Бэмбэм буквально взрывается нервным смехом и ерошит Джуну волосы: — Вот шутник! Ха-ха, Джун, ты такой смешной! Однажды он просто убьёт эту мелкую заразу. *** К этому моменту Бэмбэм должен уточнить, что на кон поставлено всё с того самого испорченного Чжебомом поцелуя. Ему несколько неловко из-за того, что он залёг на дно на целую неделю, потому что он всегда был тем типом, который не сдерживает себя, осознав, что ему действительно кто-то нравится. Он разъясняет ситуацию Югёму. Информацию о том, что у Бэмбэма краш по Джексону, можно уже считать официальной. Совершенно дебильный краш, начавшийся, возможно, даже до того, как Бэмбэм его осознал. Отрицание и сомнение вначале может быть объяснено только его депрессией после Марка. — У тебя прошло к нему? — спрашивает Югём с тревогой во взгляде. — В смысле, полностью прошло? Бэмбэм неопределённо взмахивает рукой. — Говорил же, что да. — Он даже отвлекается от мессенджера, чтобы сформулировать ответ: — Знаешь, это ощущение, что больше никогда ничего и ни с кем не получится? Но и это прошло. — Да, это заняло много времени, но это так. Правда-правда. Он не винит Марка в произошедшем. Он в полном порядке. — Мне просто нужен правильный момент, чтобы признаться Джексону. Идти вперёд всегда кажется проще, когда делишься с кем-то проблемами. Типа, очень просто советовать другим двигаться дальше, потому что слезами горю не поможешь и всё такое, но переживать отказ и разбитое сердце самому… совсем иначе. Это похоже на чувство, когда бежишь за отъезжающим поездом. Ты бежишь и бежишь, зная, что это глупо и бессмысленно, потому что двери уже закрываются, а тебе ещё двадцать шагов, а когда ты наконец добираешься, всё, что тебе остаётся — это стоять и смотреть составу вслед. Когда другие говорят тебе забить и двигаться дальше, ощущения те же. Это бессмысленно, пока ты сам не поймёшь, что депрессия и закрытость никак тебе не помогут. Нужно просто признать, что да, поезд ушёл, но, боже, на этом жизнь не кончилась. Можно просто сесть на следующий. Если грубо и коротко: постарайтесь научиться доставать себя из говна, и нет, конечно же Бэмбэм не хочет сказать, чтобы вы забыли всё то, что причиняло вам боль. Будет звучать как мамашины советы, но всё же — нет лучшего способа встать на ноги, чем учиться на своих ошибках, не стирать их, потому что, какими бы ужасными они не были, это всё ещё часть тебя. И это правда, что прошлый ты делает настоящего тебя. Сейчас ты сильнее из-за старых ошибок. Они научили тебя быть сильнее. Так что да. Тратить время, силы, но доставать себя из говна. Не торопиться. Может, это займёт недели, может, годы, почему нет? Это просто время. Но оно важно. И, конечно, просто из-за того, что не получилось один раз, или несколько раз, это не значит, что не получится уже никогда. Бэмбэм приведёт тупой пример, но просто взгляните на этих айдолов, которые мотались без денег из одной компании в другую, и посмотрите, где они сейчас. Просто попробуйте. Если не получится, значит получится в следующий раз. Будьте терпеливы. Потому что всё всё равно получится. Просто не прекращайте попытки, ладно? Потому что, если не начинать игру, это заведомый проигрыш, разве нет? Ему потребовалось немало времени, чтобы понять, сколько он готов дать Джексону, сколько он готов восстанавливаться, если всё провалится. Джексон — самый лучший, и Бэмбэм понимает, что он и заслуживает только самого лучшего. И раз уж он тут распинается уже две страницы, и раз уж его не воспитали как лузера, Бэмбэм пойдёт ва-банк. Королевство Таиланд ещё покажет огромной и прекрасной Поднебесной. *** Бэмбэм уверенно задирает подбородок: — Ну так? — спрашивает он. Может, стоило подготовить какое-то вступление и не нагнетать так атмосферу, потому что ему не очень нравится, как на чжебомовом лице улыбка меняется на этот подозрительный прищур. — Что ты имеешь в виду? — через паузу откликается тот. Хотя, в принципе, это терпимо, тем более, что Бэмбэм знает, что ему делать. — Я уже сказал. — Он справится с этим. — Помнишь тот раз, когда ты тусовался с той девочкой, которая очень не нравится Чжинён-хёну, потому что он уверен, что она к тебе клеится, а ты заставил меня соврать ему? Я наконец-то придумал, как ты мне отплатишь. — Ш-ш-ш! — Чжебом оглядывается через плечо, вот придурок. Его парень в супермаркете, он просто не может их слышать. — Ты говорил, что не будешь поднимать эту тему. Никогда. — Да, но у меня тут крайний случай, — не моргнув и глазом отвечает Бэмбэм, всем своим видом излучая абсолютную непоколебимость. Он готов давить на хёна столько, сколько будет нужно, чтобы добиться своего. Раз для победы ему нужно достать последний козырь из рукава, так уж и быть. У Чжебома на лице написан сущий ужас и готовность умереть прямо сейчас, что неудивительно, вот они с Чжинёном практически никогда не ссорятся. У них медовый месяц нон-стоп, а они вместе уже несколько лет. — Хорошо. Это большая победа. И первая галочка в его списке. (К сожалению, галочек ещё ух как дохуя. Но давайте думать позитивно, уже одна готова). *** А вот ещё один жизненный урок: никогда (то есть, реально никогда. Неа. Просто даже не вздумайте. Это реально проблема, Хьюстон. Перечеркните эту хуйню красным крестом, а потом перечеркните снова, потому что одного раза недостаточно. Стоп-знак.) не думайте, что если у человека милая мордашка, этого достаточно, чтобы дать ему шанс. Нельзя ставить внешность выше мозгов (если вы, конечно, не супербогаты, и у вас нет собственного самолёта, и вам не нравится, когда вас называют папочка), потому что Бэмбэм абсолютно точно может вам заявить, что вы, блять, пожалеете об этом. Вам точно бы не понравилось встречаться с Чимином. Вообще, Бэмбэм бы каждое воскресенье свечку ставил за чувака, который бы согласился на такое. Бэмбэм попытается объяснить как можно проще: если ваш тип — это чувак с лицом пупсика и мускулами, как у Джон Сина, то Пак Чимин — идеальный вариант. С одной оговоркой. Интеллектуальное развитие у него на уровне трёхлетнего ребёнка. Можно попробовать другое сравнение: Пак Чимин это очень редкий покемон с головой Джиглипуфа, телом Мачока и айкью Мэджикарпа, что, конечно, даёт надежду на то, что однажды он всё же эволиционирует в крутейшего аквадракона и станет умным, но пока что вы застряли с тупой рыбёхой, которая знает один приём — плескаться. Так понятнее? Если очень постараться, конечно, можно найти некоторую пользу даже от него, нужно просто знать, где искать. Бэмбэм думал, что у них, наконец, появилось некоторое подобие связи, но почему-то у него всё равно не получается донести до него какие-то очень простые вещи. Даже если Бэмбэм повторяет одно и то же уже тридцать пять миллионов раз. — То есть, ты хочешь пойти в зал. — Да. — Ты хочешь начать так скоро, как это возможно. — Да. Чимин пучит на него глаза. — Так скоро, как это возможно. — Да. — Ты. — Я. — В качалке. — Да, — Бэмбэм стискивает зубы. Чимин склоняет голову к плечу. Его глаза увеличиваются и круглеют. — Я дома! — сообщает Ёнмин, заходя в квартиру, и Бэмбэм уже подрывается, чтобы быстренько выставить его обратно на улицу, но прежде чем он успевает хотя бы рот открыть, Чимин уже сливает ему всё, о чём они только что говорили. Сраный Мэджикарп. — Зачем? — спрашивает Ёнмин. Он уже ухмыляется. Он моментально догнал, о чем речь. Твою же мать. Тем не менее, вопрос ему задан, и на него пялятся две пары выжидающих глаз. — …потому что мне хочется немного мышц? — и он краснеет. Ну что за хуйня… почему ему бы просто не сказать уже? — Но зачем тебе это? — спрашивает Чимин, всё ещё веря в эту легенду. Чувак сегодня просто в ударе… А ухмылка на ёнминовых губах ползёт всё шире.