Спички

Повествование ведётся от лица Анастасии Следующее утро мне пришлось пережить тяжелым подъёмом и желанием проспать этот злосчастный день недели, проснувшись в благодатную солнечную субботу. Но, увы — мои молитвы были безразлично проигнорированы. На часах было около восьми утра, что заставило меня очень сильно удивиться, поскольку раньше полудня меня обычно не разбудить. В голове смешались волнующие мысли о предстоящем вечере, и мне снова стало не по себе, поскольку я вообразить не могла, чего ожидать, но свято верила, что все сложится как нельзя хорошо. И я не успела заметить, что Лешина половина кровати была пуста, прежде, чем уловила едва резкий запах паленного. Я в короткий миг вскочила на ноги и, моля только о том, чтобы никто и ничто не пострадали, кинулась на кухню, где стала свидетелем безалаберности Горелова. В то время, когда его завтрак (насколько мне было понятно по сгоревшим ошмёткам, он попытался приготовить омлет) беспощадно горел на плите в сковородке. ВИП персона Горелов решил принять душ, не подумав о том, что за это время он мог спалить не только кухню, но и нас вместе с квартирой! Я живо выключила плиту, а «блюдо от шеф-повара» отправила в раковину. — Эй, ты что творишь? — обеспокоено затрепетал сосед за моей спиной, когда я потянулась к форточке, чтобы выветрить ужасный запах из квартиры. Через широко распахнутое окно ветер бесцеремонно ворвался в комнату, увлекая за собою в глубь квартиры мои распущенные волосы, беспорядочно завитые на концах после сна, и холодным потоком воздуха ударил в лицо, заставляя меня ненадолго поморщиться, прикрыв глаза, как это часто бывает, когда настигает неприятная неожиданность, а я немного попятилась назад. Когда я услышала его взбудораженный голос, что сразу напомнил мне раскат грома посреди ясного неба, злость «наступила на пятки» в короткое мгновение выстрела яркой вспышки, которая наполнила своим недоброжелательным светом мои зеленые глаза. И они потемнели, словно смешались с чернилами. Напрягшись всем телом, я развернулась к нему лицом и… В одночасье я оцепенела на месте, проглотив красноречивые слова, которые я собиралась обрушить на Лешу, и почувствовала, как ярко выраженная агрессия на моем лице плавно перетекает вниз живота и приятным теплом разливается, и заполняет все укромные местечки моего робеющего на глазах тела; выбивает воздух из легких, что становится сухим комом поперёк горла, перекрывая дыхание, и учащает сердцебиение в предательской тишине, повисшей между нами в прохладном свежем воздухе, когда мои глаза наткнулись на полуобнаженного Горелова, на бёдрах которого слабо держалось банное полотенце, и кроме него — ничего больше. Комната мне вдруг показалась слишком тесной для двоих, а тело и лицо необратимо бросило в жар, что запросто могло разоблачить меня в готовности избавить его от тряпки и взять прямо здесь — на грязном кухонном столе. Но, к сожалению, я не могла себе этого позволить, не сейчас. Вопрошающий взгляд его синих глаз выловил меня из бурного течения порно-мыслишек, что невозвратимо закрутило в водоворот, и разум снова преобладал над чувствами. — Скажи мне «спасибо», ты едва не зажарил нас вместе с омлетом, — сглотнув и собравшись с мыслями, нагло бросила я в ответ и сложила руки на груди, скрывая затвердевшие соски, что были отчетливо очерчены и выпирали из-под майки на тонких бретельках, которая была в цвет пижамных мини-шорт. — Спасибо, блин! И что мне теперь прикажешь есть? — возмущенно продолжил он и недовольно взмахнул руками, разрезая около себя воздух, а я в это прекрасное мгновение заметила, как нервно пульсирует его бицепс на левой руке, отчего низ живота скрутило его больше, снова отрекая меня от реальности и завлекая в порно-кино, в котором мы разделили главные роли. И я вновь замечталась не заметив, что заставило Горелова сократить между нами расстояние настолько, что мои губы осязали на себе его ровное дыхание. Он был опасно близок и заставлял мое сердце биться невероятно чаще, чем обычно. И я почувствовала, как капля воды стекла с его мокрых волос на пальцы моих ног, что окончательно привело меня в чувство. Я подняла на него глаза, увлеченные прежде его телом. — Это не моя проблема, — люто отрезала я, прочистив горло, чтобы вселить как можно больше уверенности и безразличия в свои слова, и крепче прижала руки к груди. Он нахально исказился в лице, обнажая свои ровные и чистые зубы, а в глазах заплясали шальные искринки, что молниеносно наполнили их полностью, отчего они невероятно заблестели и источали разоблачение, а за ним поспела потеха. Именно этот взгляд сказал мне то, о чем промолчал Горелов — он понял, о чем были мои мысли. Мне тотчас захотелось как можно побыстрее смыться из кухни, чтобы Леша не заметил моего смущения за свою глупость, но когда я сделала шаг в сторону, он живо схватил меня за локоть, разворачивая к себе, отчего мои руки разъединились и то, что я скрывала под ними — стало главным объектом обозрения его глаз. Я посмотрела на него взглядом «быть пойманным», в котором заключался страх, неловкость и что-то еще, что явно его веселило, поскольку хитрое и самодовольное выражение его лица и глаз оставались низменными, только что ухмылка стала еще шире. Я живо высвободила свою руку из его хватки и пошла прочь.