Повествование ведется от лица Насти.
Я с трудом разлепила свои ссохшиеся веки, которые казались ужасно тяжелыми от переизбытка вчерашнего макияжа, в основном туши, что сейчас рисовала большие темные круги под глазами множеством катышков. В глаза резко ударила белизна потолка, от чего я неприятно поморщилась и отвела взгляд. Я не чувствовала своего тела, лишь чье-то ровное дыхание, обжигающее мою шею, и сильную мужскую руку, которая неподвижно лежала на моей талии, но в тоже время крепко сковывала меня в объятиях неизвестного, не позволяя пошевелиться. …И, к моему сожалению, я смутно помнила события вчерашнего вечера. Помню, как сначала пришел Пашка, за ним шмарина Танюха. Анька что-то тараторила не умолкая. Я тогда еще злая была, как собака… На этом нить воспоминаний круто обрывается. Блин, но вышеперечисленное никак не аргументировало мое нынешнее положение лежа на кровати с, обнимающим меня, неизвестным. Я попыталась повернуться в его сторону, что осталось более чем ощутимо… » — Ой-ой-ой! ..» — плачевно простонала я. Минутой ранее, прежде, чем мое подсознание «заревело», я потерпела разочарование в сегодняшнем дне. Потому как начало дня не сулило мне ничего хорошего. Когда я попыталась развернуться, по моему онемевшему телу пробежалась ощутимая боль, которая приливом отдалась в моей голове и заставила меня вздрогнуть, затем — неожиданно больно удариться об деревянную спинку двуспальной кровати. Мое лицо скривилось. Я почесала ушибленное место. Но хуже всего было то, что моя головная боль не сравнится с головной болью с бодуна. Но хуже этого было то, что они превзошли себя, слившись в одну единую, что от одного этого понимая, становилось не по себе. Спустя пару минут я начала «отходить» и здраво мыслить. Уже мне было все равно кто со мною рядом, главное, — что я одета. А уж тот — тем более. Какого было мое НЕ удивление, когда этим самым «неизвестным» оказался Леша, мой сожитель. Я не парилась, что со мной вдруг может оказаться реально неизвестный, так как ничего интимнее сна от меня он не дождался бы. Принцип. Но я все равно облегченно вздохнула. Единственное, что мне непременно требуется сейчас, как глоток чистого воздуха, — это подняться и сделать глоток чистого спирта. Но Леша, что так крепко меня обнимал, ограничил меня в каких-либо возможностях, включая и эту. Из-за него я не могла встать. Козел. Ибо стоило мне пошевелиться, как мой сожитель все крепче прижимал меня к себе, сжимая в объятиях, словно плюшевого медведя, которого вот-вот отберут, а тут упрямился, и, уткнувшись своим носом в мое плечо, зарывался в моих густых рыжих волосах. Нет, я, конечно, все понимаю, но извините меня, я же не медведь, и не плюшевый! Мне неудобно. Я так не играю. — Эй, ты, мастер пикапа, — начала я спросонным охрипшим голосом, усмехнулась, вспомнив вчерашнюю ситуацию с Танюхой, — просыпайся, вставай, — я негромко говорила и несильно тормошила Лешу за плечо. — Ммм… — промычал он в ответ не шелохнувшись. — Просыпайся, соня, — стояла я на своем и не собиралась отступать, даже мысли не было, чтобы пощадить эту «спящую красавицу». — Настюх, — послышался осипший голос парня, который продолжал полу спячку, не меняя положения, словно спецом, — ты походу перебрала вчера. Какая я Соня, я Леша, — он сонно иронировал и усмехался мне в плечо. — Ты мне тут еще пошути, Горелов! — на полном серьезе пригрозила я ему злобным тоном. — И отпусти меня, наконец, я встать хочу, мне неудобно! — Не хочу, мне удобно и меня все устраивает, — я чувствовала, как он засыпает на моем плече, что не входило в мои планы. — Леша, ты охренел? Я встать хочу, так что давай не спи и без глупостей. — Настюх, вот сейчас ты не права, — он сделал выжидающую паузу и вскоре продолжил, — потому что именно сейчас наше нынешнее положение не может не позволить нам «без глупостей», — в своем репертуаре пародировал Горелов. — Леш, я не шучу, — предупредила я парня, — если ты меня сейчас же не отпустишь… Я не закончила, так как меня перебили: — То что? — бесстрашно спросил мой сожитель. — То я тебя покусаю, — ответила я. — Ой, боюсь-боюсь, — паясничал Леша, как дитя малое, хотя по части так оно и было. — Леша, — сдержанно процедила я сквозь зубы. — Ладно-ладно, — Горелов отпустил меня и перевернувшись с бока на спину, поднял обе руки вверх, — я сдаюсь, — уголками губ он сотворил улыбку на лице, сделав этот хмурый и неудачливый день для меня чуточку ярче. — Ой, нужен ты мне, — я одним движением подорвалась с кровати, — мачо-мен хренов, — шутливо бросила я в ответ и скрылась за дверью.Повествование ведется от лица Леши.
…Я неслышно преодолел расстояние и оказался за полуобнаженной спиной той, что стояла у окна и нагло делала вид, что увлечена ночной столицей, бликавшей разносортицей огоньков, и будто до сих пор оставалась одна в немом комнатном полумраке. Хотя прекрасно знала, что ее покой был мною нарушен, спустя трехминутного ее здешнего пребывания. Я, бесприглашонник, узрел, как вместе с моим появлением она напряглась, а кожа ее покрылась множеством мурашек — то-ли из-за мнимого холода, то-ли от страха… Я рыжие пряди волос, что спускались вниз по спине, аккуратно перекинул на ее оголенное плечо и без спроса запечатлел на другом краткий поцелуй, что в щеку. Не ожидавши такого, она развернулась и мы стояли близко друг к другу, затаив дыхание, не смея дышать, потому, как оно было сбито, а дистанция между нами — все равно, что ее нет. Она подняла на меня свои медовые глаза, и мне показалось, что это мой шанс. Сейчас или никогда. Я нежно взял ее за подбородок, буквально двумя пальцами, и, притянув к себе, накрыл ее пухленькие губехи своими, поцеловав. Она ответила, чем сильно меня удивила, ибо в тот момент, кроме как грубой затрещины и язвительных слов от нее я ничего больше не ожидал, но… Она ответила. — Леша, — она, упиравшись ладонями в мою накачанную грудь, тихонько отстранилась, а я, в свою очередь вопросительно посмотрел на нее, — эй, ты, мастер пикапа, — я почувствовал как ее руки обхватили мои плечи и не сильно она начала тормошить меня, требовательно глядя на меня, — просыпайся, соня! .. И тут — я проснулся. Это всего лишь был сон.